Помощь в нахождении правильного пути человек должен искать в философии. О ее значении он пишет: «Этот предмет - не пустяк, но величайший и превосходный дар: он делает людей благоденствующими, чтобы они не вредили сами себе, но, действуя и созидая, следовали бы требованиям и предначертаниям этой науки» Там же. С. 50.. Философия для Бруни, прежде всего, должна быть полезной для жизни, поэтому он, как и Петрарка предпочитал моральную философию естественной, он четко осознавал земной характер высшего блага.
Однако он отмечал, что не так просто найти ответ в моральной философии, все философы, почитая добродетель, расходятся в способах достижения ее, одни - стремятся достичь ее через блага и удобства, другие - через воздержание и страдания.
Для самого Бруни счастье неразделимо с наслаждением, так как, не может существовать без него. Наслаждение для него: «проявление добродетелей, наука, созерцание, само осмысление деяний» Там же. С. 55.. Бруни считал, что каждое человеческое действие подчинено определенной цели, а цель в свою очередь проистекает и подчинена другой, более высокой цели. Мудрость, достигнутая упражнениями ума, дает человеку наслаждение и делает человека счастливым.
Как и другие гуманисты, он полагал, что с помощью добродетелей человек стремится к совершенству. Цель добродетели - «…противостоять тому, к чему мы склонны по своей природе» Там же. С. 57., без нее невозможно достичь славы.
Бруни разделял добродетели на моральные и интеллектуальные.
Интеллектуальные добродетели это - мудрость, знание, опыт, понимание, искусство. Моральных же добродетелей значительно больше, к ним он относил все то в человеке, что сопротивляется чувствам, уводящим с истинного пути.
Добродетели достигаются деятельностью и упражнениями души. Говоря о достижении добродетелей, он отмечал, что усердие - ключ к любым достижениям, и если человек хочет, с помощью него он может достичь поставленной перед собой цели.
Из всех ученых Бруни особенно прославлял сообщающих «о государствах, управлении ими и их сохранении» Бруни Л. Предисловие к переводу «Политика» Аристотеля//Итальянское возрождение. Гуманизм второй половины XIV века- первой половины XV века. С. 20., которые стремятся к счастью и «блаженству всего государства» Там же. С. 20., а не отдельного человека. По его мнению «человек… приобретает достаточность и совершенство, которые он не имеет сам по себе, из гражданского общества» Там же. С. 20. поэтому для него человеческая жизнь неразделима с государством и его нуждами. В этом вопросе он ссылается на Платона, Цицерона и Аристотеля, они, по его мнению, прекрасно объясняют, показывают и доказывают эту мысль.
Бруни не отрицал естественных наук как Петрарка, но отдавал предпочтение наукам, которые помогли бы человеку разобраться в себе и способствовали бы передаче накопленных знаний следующим поколениям. Он выделял некоторые науки как первостепенные в жизни человека, среди них: риторика, история, языкознание и уже упомянутая философия.
Бруни, отмечая значимость наук в человеческой жизни, пришел к выводу, что человек, прежде всего, должен овладеть языком, который является фундаментом всех наук. Тот, кто не может постичь правил речи, не достоин обучения как такового. Без умения четко сформулировать свои мысли нельзя внятно объяснить свою идею окружающим. Вместо того, чтобы принести пользу окружающим, человек будет развлекать их нелепицами.
Риторика дает возможность воздействовать на окружающих, на их душу. С помощь нее человек может побуждать других на действия, в зависимости от собственного желания.
Знания истории важны, так, как дают людям знания о накопленном человечеством опыте. Эта наука дает советы, как поступать в сложных ситуациях, тем, кто в ней разбирается. История является источником примеров в пользу того или иного утверждения, используется знатоками для отстаивания своей точки зрения. Последние 30 лет свой жизни Бруни занимался написанием «Истории флорентийского народа в 12 томах». Он не успел закончить этот труд, но благодаря ему, было, положено начало гуманистической историографии. Бруни в отличие от средневековых хронистов, у которых человек являлся пассивным орудием в руках добра и зла, изображал человека «движущей силой исторического процесса» Арамсон М.Л. От Данте к Альберти. М. 1979. С. 121. Кроме того, отходя от средневековых традиций, он стремился к рассказу о реальных событиях, исключая легенды и чудеса.
По мнению Бруни, науки в его время пришли в такой упадок, что «считается чудом увидеть образованного мужчину» Бруни Л. О науках и литературных занятиях//Итальянское возрождение.Гуманизм второй половины XIV века- первой половины XV века. С.114..
Интересен взгляд Бруни на женщин, занимающихся научной деятельностью.
Он приводит примеры «знаменитых женщин, прославившихся в литературе, науках и красноречии» Там же. С.113., среди которых Аспазия, многому научившая Сократа. По его мнению, женщинам дано такое же превосходства ума и понимание вещей, как и мужчинам. Женщины обязаны использовать свой ум на благо всего общества и наравне с мужчинами заслуживают славы за свои научные достижения.
В своих трудах Бруни решительно отошел от средневековых традиций, он уделял особое внимание земному существованию, что не соответствует средневековым представлениям, в которых важной была только вечная жизнь.
Однако он считал, что «бывают времена, когда мудрый человек скорее должен предпочесть почетную смерть позорной жизни, и гораздо почтительнее сносить раны ради славы, чем сохранить тело в целости за счет бесчестия души» Бруни Л. Введение в науку о морали//Сочинения итальянских гуманистов эпохи Возрождения (XV век). С. 57..
Добродетель, несомненно, значима для человека, но при этом высшим ее проявлением Бруни считает гражданскую сознательность.
Поджо Браччолини (1380-1459) родом из бедной семьи из Террановы. По ходатайству Салютати в 1403 году получил должность апостольского писца в римской курии. С 1423 года с перерывами занимал должность апостольского секретаря. В 1453 году принял пост канцлера во Флоренции, на котором оставался до смерти. Однако в это время канцлеры-гуманисты перестают играть значимую роль, власть во Флоренции сосредотачивается в реках Козимо Медичи.
Античность представлялась ему более совершенным временем, чем его собственное, он почитал за честь быть сравнимым с мудрецами древности. С большим уважением он относился к тем, кто достиг великой славы благодаря переводам античных мудрецов и написанию самостоятельных сочинений.
Как и другие гуманисты Браччолини интересовался, прежде всего, самим человеком и связанными с ним проблемами. По его мнению, большинство людей не живут, а влачат жалкое существование, проживают жизнь впустую без свершений для пользы окружающих. Но есть люди, про которых можно сказать, что они живут полноценной жизнью, Браччолини писал: «Есть два рода людей ведущих достойную уважения жизнь в удалении от воинской славы: одни это те, кто посвящает свои душевные силы управлению государством и, управляя им, претерпевают трудности ради общей пользы; другие - те, кто, будучи преданы досугу, отданному наукам мирно живут в отдалении от шума народной жизни.» Там же. С. 187.. Таким образом, Браччолини одинаково хорошо относился и к отшельничеству и к деятельной жизни, главное для него в том, что является результатом.
Браччолини неоригинален в том, что, как и другие гуманисты называл философию важнейшей из наук, но интересен тем, что постоянно давал понять читателю, что его мнение по разным вопросам может подвергаться критике.
Браччолини не отрицал возможности противоречий в своих рассуждениях, свою главную задачу он видел в доступном изложении своих взглядов, а не в том, чтобы убедить читателя, что это единственно верный взгляд на рассматриваемый вопрос. В «Книге о благородстве» Браччолини отмечал, что его волнует, прежде всего, упражнения ума, заключающиеся в тренировке красноречия. Во «Введении к застольному спору о жадности» он писал, что для него главное это наслаждение искусством изложения, «при котором постижение смысла не затрудняет чтения» Браччолини П. Введение к застольному спору о жадности/Сочинения итальянских гуманистов эпохи Возрождения (XV век). С. 72.. Браччолини говорил, что может ошибаться или недостаточно полно рассмотреть некоторые вопросы, предлагал желающим расширить или исправить высказанные им идеи. Эту же позицию он высказывает и в других работах, где рассматривались иные вопросы.
Для Браччолини особенно значима доступность излагаемых мыслей для большего количества людей. Он считал, что простота изложения способствует исправлению нравов, исцеляет больные души. Те же, кто выбирает для изложения собственных мыслей, малопонятные для «необразованной толпы» понятия, как правило, заботятся лишь о том, чтобы понравиться. Их речи не могут принести пользы и делают слушателей глупее, чем они были. Постоянное упоминание пороков, хотя и с осуждением, производит впечатление, что ораторы им учат: «Они так наглядно описывают порой недостойные пороки, что порождают не ненависть к прегрешениям, а желание их совершить.» Браччолини П. Застольный спор о жадности, расточительстве, о брате Бернардино и других проповедниках//Сочинения итальянских гуманистов эпохи Возрождения (XV век). С. 75.. Кроме того, «многие из проповедников учат слушателей таким образом, что кажется, будто они поддерживают искусство незнания и науку глупости.» Там же. С. 79..
Очень интересна его работа «Застольный спор о жадности, расточительстве, о брате Бернардино и других проповедниках» прежде всего, затрагиваемым вопросом: только ли добродетель полезна государству? Автор, устами спорящих, рассуждал о жадности и расточительстве, о влиянии этих пороков на государство и пришел к выводу, что расточительство вредит непосредственно человеку, который обладает этим пороком, с жадностью все обстоит сложнее. Браччолини показывает две точки зрения на этот, казалось бы, общепризнанный порок.
Одна точка зрения такова: жадность это ужасный, позорный, постыдный порок, чудовище «в котором ничто не может быть достойно похвалы и уважения», он «лишает человека всяких добродетелей, лишает дружбы, благосклонности и милосердия». Браччолини П. Застольный спор о жадности, расточительстве, о брате Бернардино и других проповедниках//Сочинения итальянских гуманистов эпохи Возрождения (XV век). С. 76.
, заставляет забыть об общественных интересах. Действуя исключительно в собственных интересах, жадный человек способен на любые преступления: кражу, разорение бедняков и сотоварищей, интриги, он не может испытывать желание делать добро, сострадать. По отношению к себе жадный человек не менее жесток, этот порок заставляет его экономить на самых необходимых для него же самого вещах. Такой человек вреден для общества. Если же жадный человек стоит на самой вершине власти, то способен привести государство к гибели, потому, что все его механизмы остановятся. Жадность присуща тирании, которая печется только о собственном благе.
Другая точка зрения противоположна. Жадные люди «сильны, опытны, деятельны, энергичны, уверены, полны душевных сил и рассудительности… жадность не губит душу, не мешает проявлению дарования, не препятствует занятию науками и достижению мудрости.» Там же. С. 83.. Жадный человек стремится к максимальной пользе для себя во всех делах, что вполне естественно.
Стремление к жадности заложено природой, как механизм самосохранения и присуще каждому нормальному человеку. Каждый человек хочет иметь больше того, что имеет, а это означает, что все страдают этим пороком. Стремление иметь больше того, что необходимо, может быть полезно обществу, так как существование государства невозможно в условиях, когда человек производит ровно столько, сколько необходимо только ему. Достижение богатства невозможно без жадности, а государству необходимы богатые граждане. В конечном результате жадный человек способен принести пользу обществу своим богатством, значит, жадность можно назвать незначительным порокам или вообще не относить к таковым. Но в таком случае можно сказать, что многие человеческие несчастья и пороки могут быть полезны государству.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8
