его кажущуюся противоречивость. Ведь история, по определению, занимается
лишь тем, что было и есть, а философия — наоборот, порождает собственные
мысли, не принимая в расчет того, что есть. И если бы философия подходила к
истории таким образом, то фактически это было бы не изучение, а
конструирование истории, чего как бы не наблюдается. Поэтому Гегель
говорит, что философия привносит с собой в историю лишь мысль о том, что в
мире господствует разум, а потому всемирно-исторический процесс совершался
и совершается разумно. Разум господствует как в мире вообще, так и в
истории в частности. Это умозаключение является одной из основополагающих
предпосылок всей работы.
Таким образом, Гегель характеризует свое понимание истории как
мыслящее рассмотрение ее. Мир не предоставлен случаю и случайным внешним
причинам, а управляется провидением. Всемирная история с его точки зрения
не есть простое нагромождение тех или других событий, не поле, где
господствуют случайность, произвол и хаотичное переплетение отдельных
человеческих устремлений и чувств и не случайный круговорот общественных
состояний и формаций. По мысли философа, собственно развитие свойственно
только человечеству, так как человеческая история есть высшая сфера, в
которой развивается духовное, мысль, познание. А вместе с этим и
господствующий во вселенной абсолютный разум находит средства своего
конкретного и сознательного воплощения в действительности, средства
познания самого себя как вечной и неисчерпаемой силы совершенствования,
прогресса и возникновения нового. Природе же присущи только простое
изменение и вечное повторение явлений. Поступательного движения в ней нет,
ибо нет в ней и духовной жизни: «…абстрактное изменение вообще,
совершающееся в истории, давно уже было понимаемо в общем виде в том
смысле, что в нем вместе с тем заключается переход к лучшему, к более
совершенному. При всем бесконечном разнообразии изменений, совершающихся в
природе, в них обнаруживается лишь круговращение, которое вечно
повторяется; в природе ничего не ново под луной, и в этом отношении
многообразная игра ее форм вызывает только скуку. Лишь в изменениях,
совершающихся в духовной сфере, возникает новое». То есть всемирная история
совершается исключительно в духовной сфере. Физическая природа, конечно,
тоже играет некоторую роль, но все же субстанциальным является дух и ход
его развития, а, следовательно, необходимо определиться с понятием природы
духа.
Природу духа Гегель объясняет все тем же диалектическим методом:
поскольку сущностью материи (антитезы духа) является тяжесть, постольку
сущностью духа является свобода, и все его свойства соответственно
определяются именно свободой, а, следовательно, свобода является
единственно истинным духом. Отсюда логически вытекает, что история есть
процесс осознания свободы. Каждый народ и каждая эпоха в своем духовном
принципе достигают в осознании свободы только определенной ограниченной
ступени и поэтому должны передать эстафету осознания свободы последующим,
более глубоко охватывающим истину народам и эпохам.
«Восточные народы знали только, что один свободен, а греческий и
римский мир знал, что некоторые свободны, мы же знаем, что свободны все
люди в себе, то есть человек свободен как человек».
Затем философ ставит правомерный вопрос о средствах, благодаря которым
идея свободы реализуется в мире, и ответом на него определяет именно
историческое явление. «Если свобода как таковая, прежде всего, есть
внутреннее понятие, то средства, наоборот, оказываются чем-то внешним, тем,
что является, что непосредственно бросается в глаза и обнаруживается в
истории». Делая далее указание на то, что главную роль в действиях людей
играют их потребности, интересы и страсти, Гегель приходит к
неутешительному выводу о том, что вообще ничто и никогда не осуществлялось
в истории без интереса самих участников — людей. А поскольку интерес
философ логически отождествляет со страстью, то и вывод звучит как «ничто
великое в мире не совершалось без страсти».
Говоря далее о предмете философии истории, Гегель указывает на то, что
в него входят два момента: идея и человеческие страсти. Для иллюстрации
своего тезиса философ использовал весьма образный пример: «Первый момент
составляет основу, второй является уткум великого ковра развернутой перед
нами всемирной истории». Центральным же пунктом и соединением обоих
моментов Гегель определил нравственную свободу в государстве. Причем
государство он рассматривает именно как результат полной реализации духа
(идеи свободы) в наличном бытии, и сильным и благоустроенным оно становится
тогда, если частный интерес граждан соединяется с его общей целью. Когда
достигается такое соединение, наступает период процветания государства, его
доблести, силы и счастья. Но в то же время Гегель утверждает, что всемирная
история создается, пишется только тогда, когда в обществе идет борьба,
когда оно полно живых противоречий и лишь стремится к счастливой жизни.
Сами же «периоды счастья являются в ней пустыми листами, потому что они
являются периодами гармонии, отсутствия противоположности… ничто великое в
мире не совершалось без страсти…». Нельзя рассматривать человека вне его
страстей и интересов, энергии и определенного характера, потому что
«…индивидуум оказывается таким, каким он конкретно существует, не человеком
вообще, потому что такого человека не существует, а определенным
человеком…». Стоит также обратить внимание на высказывание Гегеля о роли
исторических личностей в истории. Ими, по мысли философа, являются те люди,
которые с величайшей проницательностью понимают перспективу исторического
процесса, они «…преследуя свои цели, не сознавали идеи вообще, являясь
практическими деятелями, но в то же время… понимали то, что нужно и что
своевременно».
Истина, по Гегелю, состоит только «в соединении всеобщего, сущего в
себе и для себя вообще с единичным, субъективным». В философии истории эта
истина рассматривается в соответствии с особенностью всемирно-исторического
процесса. Особенность эта — в том, что объективная абсолютная цель
исторического процесса в самом ходе его развития не может адекватно
осознаваться самими участниками: чистая последняя цель истории еще не
является содержанием потребности и интереса. По отношению к этой цели
интерес отдельных участников всемирно-исторического процесса является еще
бессознательным. Тем не менее всеобщее все же содержится в частных целях
отдельных лиц и даже осуществляется благодаря им. Поэтому в философии
истории вопрос об отношении всеобщей цели исторического процесса к частным
целям его единичных участников, принимает форму вопроса о соединении
свободы и необходимости. По мысли философа, происходит это от того, что в
«философии истории» мы «рассматриваем внутренний, в себе и для себя сущий,
духовный процесс как необходимое, а, напротив, то, что в сознательной воле
людей представляется их интересом, приписываем свободе». Переход от
необходимости к свободе предполагает движение разума от постижения бытия в
аспекте единичности и конечности к постижению его в аспекте всеобщности и
бесконечности.
Таким образом, для развития и процветания любого народа необходимо
достижение полной свободы духа и наоборот, полная реализация идеи свободы
возможна только в сильном и процветающем государстве. Во всемирной истории
может быть речь только о таких народах, которые образуют государство.
Государство существует само для себя, а вся ценность человека, его духовная
действительность существует исключительно благодаря государству. В
противоположность мнению о том, что государство есть структура,
ограничивающая свободу человека, Гегель утверждает и успешно доказывает
мысль о том, что государство — это способ осуществления свободы.
«Государство есть духовная идея, проявляющаяся в форме человеческой воли и
ее свободы. Поэтому исторический процесс изменения вообще по существу дела
совершается при посредстве государства, и моменты идеи являются в нем как
различные принципы». То есть, всемирная история представляет собой ход
развития принципа, содержание которого есть сознание свободы.
Итак, по Гегелю, развитие необходимо связано с возникновением нового,
более совершенного, и что это возникновение не есть продукт случайного
стечения обстоятельств. Наоборот, оно внутренне связано и подготовлено всем
ходом жизни старой, предыдущей формы и идет на смену ему по внутренней,
имманентной обусловленности. Общей категорией, объединяющей бесконечную
смену людей и народов, Гегель называет изменение вообще, и «ближайшим
определением, относящимся к изменению, является то, что изменение, которое
есть гибель, есть в то же время возникновение новой жизни, что из жизни
происходит смерть, а из смерти — жизнь». Эта гениальная и великая мысль
нашла воплощение в идее реинкарнации или, позже, в образе феникса у
античных народов. К 19-му веку абстрактная мысль о простом изменении
превратилась в мысль о духе, всесторонне себя проявляющем и развивающем.
Существенной характеристикой духа является его деятельность. «Дух по
существу дела действует, он делает себя тем, что он есть в себе, своим
действием, своим произведением; таким образом он становится предметом для
себя, таким образом, он имеет себя, как наличное бытие пред собой». Но это
относится не только к деятельности духа отдельных людей. Таким же образом
действует и дух народа. «Он есть определенный дух, создающий из себя
наличный действительный мир, который в данное время держится и существует в
своей религии, в своем культе, в своих обычаях, в своем государственном
устройстве и в своих политических законах, во всех своих учреждениях, в
своих действиях и делах. Это есть его дело — это есть этот народ. Народы
суть то, чем оказываются их действия». Отношение отдельного человека к
народному духу есть отношение усвоения и приближения к его исторически
сложившемуся в действии характеру: «Отношение индивидуума к этому
заключается в том, что он усваивает себе это субстанциальное бытие, что
таков становится его образ мыслей, и его способности развиваются так, чтобы
он представлял собою нечто». по Гегелю, сила действенности народного духа
настолько велика, что ею снимается противоречие между тем, что народ есть в
своей возможности и тем, что он есть в действительности. Возможность, хотя
бы путем рефлексии, указывает на нечто такое, что должно стать
действительным. Таким образом, «разлад между тем, что народ есть в себе,
субъективно, по своей внутренней цели и по существу своему, и тем, что он
действительно есть, устраняется».
Развитие мирового духа, по Гегелю, влечет за собой то, что оно
является рядом ступеней, и всякая ступень как отличающаяся от другой имеет
свой собственный принцип. Таким принципом в истории является определенность
духа, особый дух народа. В этом принципе народного духа Гегель находит
обоснование своеобразия каждой эпохи: общее — то, что он (принцип) есть
ступень развития и конкретизации единого начала (мирового духа);
индивидуальное — деятельность людей как необходимое орудие претворения в
действительность содержания народного духа.
При таком подходе индивидуальное в истории, как случайный и хаотичный
элемент, исчезает и приобретает вполне закономерный характер как особенный
тип и содержание сознания эпохи. Индивидуальность же сохраняет значение
лишь как претворяющее в жизнь то, чего желает народный дух. Человек в своей
деятельности становится определенным человеком определенного исторического
народа, и характер его действий теперь обуславливается общим содержанием
данной эпохи. Вопрос же перехода одних исторических формаций в последующие
оказывается разрешенным, ибо всякий принцип есть нечто определенное,
исторически особенное, а, следовательно, исторически ограниченное и
обреченное со временем к переходу в новое, более высокое и развитое по
содержанию: «Только конкретный дух проявляется во всех делах и стремлениях
народа, он осуществляет себя, приобщается к самому себе и доходит до
понимания себя, потому что он имеет дело лишь с тем, что он сам из себя
производит. Но высшее достижение для духа заключается в том, чтобы знать
себя, дойти не только до самосозерцания, но и до мысли о самом себе. Он
должен совершить это, но это свершение оказывается одновременно и его
гибелью и выступлением другого духа, другого всемирно-исторического народа,
наступлением другой эпохи всемирной истории».
Народ создает то, что он желает, он имеет то, чего хочет, и он много
еще чего может сотворить и на войне, и в мире, и в своей стране, и за ее
пределами, но в этом случае уже без участия живой души. Она бездействует, и
поэтому из жизни народа исчезает интерес. Народ живет как стареющий
человек, наслаждаясь самим собой, довольствуясь тем, что он именно таков,
каким он желал быть, и что он достиг того, чего желал достигнуть. Эта
привычка вызывает естественную смерть как отдельных людей, так и целых
народов. Но принципы духов народов являются лишь моментами всеобщего
мирового духа, который через них возвышается и завершается в истории,
постигая себя и становясь всеобъемлющим.
Еще одной главой, предваряющей исследование пути всемирной истории,
является «Географическая основа всемирной истории», в которой философ
обосновывает принцип многообразия форм воплощения мирового духа в виде
действительно существующих народов наличием различных естественных типов
местности, которые находятся в тесной связи с типом и характером народов,
выросших в этих местностях. Характер же народа обнаруживается, по Гегелю,
именно в том, «каким образом народы выступают во всемирной истории и какое
место и положение в ней занимают». Рассматривая климатические зоны, Гегель
утверждается в мысли, что «истинной ареной всемирной истории» может быть
только широкая континентальная равнина в северной зоне умеренного пояса
(читай — Германия и иже с ней!), так как в холодных и жарких странах
«гнетущие потребности» людей не могут быть полностью удовлетворены. По
мысли философа, существенное значение имеют три основных типа местности:
безводное плоскогорье с обширными степями и равнинами, низменности в
долинах крупных рек и прибрежные (приморские) страны. Эти три типа
обуславливают характер стран и народов на них проживающих. И далее ученый
делает краткий анализ по странам и континентам применительно к своей
классификации, затем переходит к делению истории на этапы (ступени)
развития по признаку государственной организации: деспотизм, демократия и
аристократия, монархия. Он называет восточный мир — детством истории,
греческий мир — юностью, римский мир — возрастом возмужания и, наконец,
германский мир соотносит с человеческим возрастом старения. А затем Гегель
приступает к подробному рассмотрению и анализу каждого из названных миров,
но рамки данного реферата не позволяют хоть в малой степени осветить эту
часть грандиозной работы ученого.
Мне остается лишь подытожить то, о чем я написал выше.
Своеобразие подхода Гегеля к объяснению исторического процесса
заключается, прежде всего, в сочетании им сразу двух способов:
телеологического, то есть через цели — смысл есть предельная цель
существования, и каузального, то есть через причины. Тогда получается, что
в первом случае философия истории отвечает на вопрос «зачем?», а сама
история подразумевается как данность; во втором же случае возникает вопрос
«почему?», требующий раскрытия сущности истории. Такой подход стал для
ученого возможным благодаря применению им диалектического метода построения
суждений, предложенного ранее Фихте и доведенного затем до логического
совершенства самим Гегелем: его знаменитое «тезис — антитезис — синтезис».
Кроме того, для поиска истины философ использовал особый, системный подход.
Историческая деятельность человечества складывается из действий людей.
Каждый человек преследует свои индивидуальные цели, а в результате
возникает нечто иное, что было в его действиях, но не было в его намерениях
(например, поджег дом соседа, а сгорел весь город), таким образом, массовая
случайность переходит в необходимость. Отсюда следует, что живущие
индивидуумы и, соответственно, народы, ища и добиваясь своего, в то же
время оказываются средствами и орудиями чего-то более высокого и далекого,
о чем они ничего не знают, но что они бессознательно исполняют. Вот это что-
то и есть Абсолютная Идея, Мировой Разум или Дух. У Гегеля все эти три
понятия — суть одно и то же в силу применяемого им самого метода
диалектики. Таким образом, по мысли философа, весь путь человечества можно
рассмотреть в виде единой, замкнутой системы развития Мирового Разума.
Внутреннюю структуру системы развития Мирового Разума выражают формы мысли,
являющиеся категориями диалектики, а реализацию этой системы во времени —
философия истории. «Действительность» же есть отчуждение Духа. Абсолютная
Идея отчуждает себя, «порождая» мир и человека. В процессе развития
человечества Дух познает себя, и таким образом происходит «снятие
отчуждения». Другими словами, история и есть процесс познания Абсолютной
Идеей себя. Когда же Мировой Разум познает себя, и отчуждение снимется —
история завершится.
Безусловно такой всеобъемлющий и грандиозный по замыслу труд не мог не
произвести соответствующего впечатления как на современников, так и на
последующие поколения историков и философов, да и не только их. Оценка
этого, как и других, произведения великого мыслителя была весьма не
однозначной — от восхищения до полного неприятия позиции автора. В
частности, в России Гегель (наравне с Шеллингом) явился идейной причиной
возникновения наиболее оригинального, по мнению Э.Л. Радлова, философского
направления — славянофильства Строгая методичность системы, возможность
вместить в схему развития самые разнообразные, даже противоречащие друг
другу явления, плюс видимость абсолютного знания — все это, естественно,
должно было подкупать и очаровывать. К числу «правоверных гегельянцев»
Радлов относит М.А. Тулова с его сочинениями по эстетике, П. Редкина,
написавшего обширную историю древней философии, Б. Чичерина, проявившего
склонность к гегельянству в области логики, метафизики и философии права и
многих других. А в самый полный рост влияние философской мысли великого
ученого можно обнаружить не где-нибудь, а в марксизме!
Конечно, сегодня многие посылки в «Философии истории» выглядят, по
меньшей мере, несостоятельными и смешными, но ведь не будь этой
замечательной и интересной для чтения (даже сейчас!) работы, не было бы,
наверное, и многих наших современных представлений и исторических открытий.
Страницы: 1, 2
