уехать в Спарту, где он встретился с Дионом.
В 357 г. до н.э. Дион поднял восстание против Дионисия. Его
поддерживали участники Академии Платона: Евдем, Тимонид, Каллип. Дион
одержал победу, но в 354 г. до н.э. был убит бывшим платоновцем Каллипом,
который на короткое время захватил власть в Сиракузах. Политические планы
Диона, которые ему так и не удалось осуществить, несомненно, испытали на
себе влияние платоновских идей.
Оставшуюся жизнь Платон провел в Афинах, разочаровавшись в активной
политике и посвятив себя философским и научным занятиям: он читал лекции
слушателям Академии и сочинял философские диалоги. Умер Платон в 347 г. до
н.э., по иронии судьбы, 21 мая – в день рождения свой собственный и бога
Аполлона.
2. УЧЕНИЕ ПЛАТОНА ОБ ИДЕЯХ
Согласно Платону, окружающий нас видимый материальный мир является
всего лишь “тенью” умопостигаемого мира “идей” (по-гречески “эйдосов”).
“Есть прекрасное само по себе, благо само по себе и так далее в отношении
всех вещей, хотя мы и признаем, что их много. А что такое каждая вещь, мы
уже обозначаем соответственно единой идее, одной для каждой вещи”1. В то
время как “идея” является неизменной, неподвижной и вечной, вещи
материального мира постоянно возникают и гибнут. “Вещи можно видеть, но не
мыслить, идеи же, напротив, можно мыслить, но не видеть” (Гос-во, 305).
Платон, чрезвычайно любящий иллюстрировать свои рассуждения образными
сравнениями, это противопоставление вещей и “идей” наглядно объяснят в
“Государстве” с помощью символа пещеры. В пещере сидят люди, скованные
оковами и не могущие пошевелиться. За их спинами в вышине горит свет. Между
ним и узниками проходит верхняя дорога, по которой идут другие люди и несут
различную утварь, статуи, всяческие изображения живых существ, сделанные из
камня и дерева. Узники не видят всех этих предметов, они сидят к ним спиной
и только по теням, отбрасываемым на стену пещеры, могут составлять свое
представление о них. Таково, по Платону, и строение всего мира. А эти
узники – люди, принимающие видимые вещи, которые на самом деле всего лишь
жалкие тени и подобия, за их сущность.
Кроме мира вещей и мира “идей” существует еще мир небытия. Это
“материя”. Но она не вещественная основа, или субстанция вещей. “Материя”
Платона – беспредельное начало и условие пространственного обособления
множества вещей, существующих в чувственном мире. В образах мифа Платон
характеризует “материю” как всеобщую “кормилицу”, как “восприемницу”
всякого рождения и возникновения. “Материя” совершенно неопределенна и
бесформенна. Чувственный мир – то есть все окружающие нас предметы – это
нечто “среднее” между обеими сферами. Между областью “идей” и областью
вещей у Платона посредствует еще “душа мира”, или мировая душа. Чувственный
мир не непосредственное, но все же порождение мира “идей” и мира “материи”.
Царство “идей” Платона представляет собой определенную систему: “идеи”
бывают высшие и низшие. К высшим, например, относятся “идея” истины и
“идея” прекрасного. Но наивысшей, по Платону, является “идея” блага. “То,
что придает познаваемым вещам истинность, а человека наделяет способностью
познавать, это ты и считай идеей блага – причиной знания и познаваемости
истины. Как ни прекрасно и то и другое – познание и истина, но, если идею
блага ты будешь считать чем-то еще более прекрасным, ты будешь прав” (Гос-
во, 307). “Идея” блага стягивает все множество “идей” в некоторое единство.
Это единство цели. Порядок, господствующий в мире, есть порядок
целесообразный: все направляется к благой цели. И хотя “благо” скрывается
во мраке непостижимого, некоторые черты “блага” все же могут быть уловлены.
В известном смысле Платон отождествил “благо” с разумом. А так как, по
Платону, разумность обнаруживается в целесообразности, то “благо” Платон
сближает с целесообразным.
В “Пире” нет четкой картины строения космоса. Речь в этом диалоге идет
о любви и еще шире, о прекрасном, и приходит к описанию сущности “идеи”
прекрасного во всей ее безотносительности к чему-либо. Опираясь на это,
можно составить представление о сущности платоновских “идей” вообще.
Тот, кто познает саму “идею” прекрасного, “увидит вдруг нечто
удивительно прекрасное по природе , нечто, во-первых, вечное, то есть не
знающее ни рождения, ни гибели, ни роста, ни оскудения, а во-вторых, не в
чем-то прекрасное, а в чем-то безобразное, не когда-то, где-то, для кого-то
и сравнительно с чем-то прекрасное, а в другое время, в другом месте, для
другого и сравнительно с другим безобразное. Красота эта предстанет ему не
в виде какого-то лица, рук или иной части тела, не в виде какой-либо речи
или науки, не в чем-то другом, будь то животное, земля, небо или еще что-
нибудь, а сама по себе, через себя самое, всегда одинаковая; все же другие
разновидности прекрасного причастны к ней таким образом, что они возникают
и гибнут, а ее не становится ни больше, ни меньше, и никаких воздействий
она не испытывает” (Пир, 77).
Как было сказано в самом начале, философская система Платона, явилась
синтезом, существовавших до него идей, которые он развил до качественно
нового уровня. Интуитивное привлечение таких досократовских элементов, как
земля, вода, воздух и огонь, является для Платона уже некоторого рода
примитивным эмпиризмом. Вместо этого он пользуется уже такой абстрактно-
всеобщей категорией, как необходимость или беспредельность. Понятие “идеи”
уже не отличается у него таким описательным характером, как это было прежде
всего у Гераклита. Его “идея” уже не наивно-описательно, а с мыслительной
необходимостью, то есть чисто диалектически, объединяется с материей.
3. УЧЕНИЕ ПЛАТОНА О ЗНАНИИ И ПОЗНАНИИ
3.1. У ч е н и е о з н а н и и
Учение о знании тесно связано с теорией “идей” Платона. Потому что
знание и есть способность постичь вечное, истинное, тождественное себе
самому – то есть “идеи” и высшую из них “идею” блага. С учением о знании
связано также учение о душе, которая является посредником между мирами
“идей” и чувственных вещей. Цель души – постижение “идеи”. В диалоге “Федр”
говорится, что познание – это процесс вспоминания душой того, что она
знала, находясь в мире “идей”, до своего воплощения в чувственном мире.
В “Государстве” также говорится, что, будучи приближенной к миру бытия,
душа имеет исконное знание истины, пробуждаемое в ее земном существовании с
помощью диалектического рассуждения; сложенные вместе, знание и рассуждение
составляют мышление, направленное на бытие, то есть на то, что не имеет
связи с материальным миром. Относительно вещей материальных, имеющих
рождение и пребывающих в становлении, невозможно знание, бессмысленно
рассуждение, непригодно мышление. Здесь душа пользуется совсем другими
инструментами - более или менее правильным воззрением (мнением), которое
складывается из запечатленного в памяти подобия вещи и убеждения в его
достоверности (уподобление и вера).
“Знание направлено на бытие, чтобы познать его свойства” (Гос-во, 273),
в то время как мнение – это всего лишь становление. Знание – истинно, а
мнение неистинно. Мир бытия и мир становления - два нетождественных мира,
мышление и мнение относятся к разным мирам, а поэтому, хотя истина остается
все же за мышлением, мнение не становится от этого иллюзорным. Мнение
аналогично истине в той же пропорции, и поэтому вполне допустима такая
ситуация, когда правильно составленное мнение может именоваться истинным
мнением.
Собственно мышлению, как его понимает Платон, принадлежат лишь идеи
чистого бытия, никак не связанные с материей, из наук это только
арифметика, из разделов философии - только онтология. Все остальное -
физические науки, естествознание, геометрия, науки об обществе, из разделов
философии - космология, политика, этика, эстетика, психология ит. п., - так
или иначе связано с миром становления и подлежит мнению. Следовательно, то,
что Платон именует знанием, к практической жизни не имеет никакого
отношения, это узкая область чисто теоретического знания и еще уже -
философской теории.
Люди, обладающие знанием, а не мнением – это философы. Но естественно,
что подавляющее большинство людей не таковы. Даже наоборот, философы в
современном государстве порицаются и не понимаются толпой, которой доступны
только мнения, опирающиеся на чувственные впечатления.
Как же достичь знания, умозрить “идеи”, стать философом? В “Пире” дана
картина постепенного познания “идеи” прекрасного. Надо “начать с
устремления к прекрасным телам в молодости”. Это устремление родит в нем
прекрасные мысли. Потом придет понимание, что “красота одного тела
родственная красоте любого другого” (Пир, 76), и человек станет любить все
красивые тела. Путь любви – это путь обобщения, который восходит к все
более абстрактному. Дальше юноша постигнет красоту нравов и обычаев,
красоту души. После этого родится любовь к наукам. Каждая новая ступень
открывает понимание незначительности предыдущей, и, наконец, перед
человеком откроется самое прекрасное – сама “идея”.
В “Пире” противопоставлены чувственность и знание. “Правильное мнение”
толкуется здесь как постижение, занимающее середину между знанием и
чувственностью. На значение понятия “середины” в философии Платона указывал
еще профессор А. Ф. Лосев. В широком смысле, платоновская “середина”–
диалектическое опосредствование, категория перехода, связи. Мифологическим
воплощением середины представлен в “Пире” демон любви и творческого
порождения – Эрос. Единство знания и чувственности толкуется здесь не как
“фиксированное”, а как единство в становлении. “Идеи” – это результат
диалога души с самой собой. Чувственный мир подталкивает душу к пробуждению
подлинного знания. Проблема состоит в том, чтобы помочь душе вспомнить
подлинное знание, “идеи”, что возможно только на пути Эроса.
Путь человека к знанию показан и в “Государстве” с помощью все того же
символа пещеры. Если снять с человека оковы и заставить его пройтись и
оглянуться, то он не сразу сможет смотреть на свет. Чтобы созерцать высшее,
заключает Платон, понадобится привычка к восхождению, упражнение в
созерцании. Сначала раскованный узник сможет смотреть только на тени, затем
на отражающиеся в воде фигуры людей и других предметов и только в последнюю
очередь на самые предметы. Но и это еще не сам источник света – Солнце.
Сначала узник будет в состоянии смотреть только на ночные небесные светила.
И только в завершение всех упражнений он окажется способным созерцать
Солнце – не изображение его на воде, а Солнце само по себе. И тогда он
узнает, что оно и есть причина всего того, что он и его товарищи видели,
сидя во мраке пещеры.
Человек, обладающий знанием, никогда больше не станет завидовать людям,
созерцающим только тени. Он не будет мечтать о почестях, которые узники
воздают друг другу в пещере. Его не прельстят награды, которые даются тому,
“кто отличался наиболее острым зрением при наблюдении текущих мимо
предметов и лучше других запоминал, что обычно появлялось сперва, что
после, а что и одновременно, и на этом основании предсказывал грядущее”
(Гос-во, 313).
Все это воззрение на знание теснейшим образом связано с учением о
“благе”. Солнце – это причина зрения. Так и “идея” блага является причиной
знания и истины. Считать свет и зрение солнецеподобными можно, но считать
их самим Солнцем нельзя. Точно так же признавать знание и истину
благовидными справедливо, но считать что-либо из них самим благом
несправедливо.
Наконец, в “Государстве” уже без всяких аллегорий и иносказаний описан
путь познания человека, в результате которого он может стать философом.
Причем пройти его может человек любой, даже самый “дурной”. “Если сразу же,
еще в детстве, пресечь природные наклонности такой натуры, которые, словно
свинцовые грузила, влекут ее к обжорству и различным другим наслаждениям и
направляют взор души вниз, то, освободившись от всего этого, душа
обратилась бы к истине, и те же самые люди стали бы различать там все так
же остро, как теперь в том, на что направлен их взор” (Гос-во, 316).
Важнейшей наукой, которая может помочь на пути познания чистого бытия,
является арифметика. Она “ведет человека к размышлению, то есть к тому, что
мы с тобой ищем, но только никто не пользуется ею действительно как наукой,
увлекающей нас к бытию” (Гос-во, 321). А с помощью рассуждения и
размышления человек “пытается разобраться, об одном ли предмете или о двух
разных предметах сообщает ей в том или ином случае ощущение” (Гос-во, 323).
Таким образом, у человека заработает мышление – то, что уже относится к
области умопостигаемого, а не зримого. Далее долгий путь от становления к
познанию истинного бытия человеку помогут пройти геометрия, астрономия
(“после плоскостей мы взялись за объемные тела, находящиеся в движении”
(Гос-во, 328), и, наконец, музыка, ведь можно обнаружить “числа в
воспринимаемых на слух созвучиях” (Гос-во, 331). Диалектика же “будет у нас
подобной карнизу, венчающему все знания, и было бы неправильно ставить иное
знание выше нее” (Гос-во, 335). Именно диалектический метод “отбрасывая
предположения, подходит к первоначалу с целью его обосновать; он потихоньку
высвобождает, словно из какой-то варварской грязи, зарывшийся туда взор
нашей души и направляет его ввысь, пользуясь в качестве помощников и
попутчиков теми искусствами, которые мы разобрали” (Гос-во, 334).
3.2. А к а д е м и я П л а т о н а
Основание Платоном в 388 г. до н. э. Академии в Афинах стало
значительным событием не только для научной, но и для политической жизни
греческих государств. Целью школы было воспитание государственных деятелей
в духе политико-философского учения Платона. Распространенным является
мнение, что основание ее было связано с невозможностью для Платона
выступить на политическом поприще и, отсюда - его обращением к "чистой
науке", представляется не совсем верным. Не желая принимать участие в
политической игре, правила которой казались ему недостойными, он, однако,
не отказался от политической деятельности вообще, но избрал для себя иной
путь и методы воздействия на погрязшее в смуте общество, смысл которых
изложен в его сочинениях. Орудием же изменения окружающего мира должны были
стать его ученики - философы и ученые, люди, владеющие искусством политики.
Этой цели должна была служить Академия.
В самом деле, влияние Академии и ее членов на политические события в
Греции и за ее пределами трудно переоценить. Направления этого влияния были
совершенно различны - от вмешательства в политику целых государств до
мягкого политического давления. Самым впечатляющим по своим результатам был
Сицилийский эксперимент Платона и деятельность его учеников в Сиракузах. Из
среды слушателей Академии вышли законодатели, советники правителей,
ораторы, тираны, тираноборцы, политические мыслители.
Следует объяснить, почему политическое влияние Академии проявлялось
столь разнообразно, а в сфере практической действиями вышедших из школы
Платона политиков руководили подчас не только высокие, но и низменные
побуждения. Стремление Платона заложить философские основы в политике, в
которой он видел высшее искусство, неизбежно наталкивалось на жесткие
условия реальной жизни в переходную эпоху, изменить которые было не под
силу законодателю или философу-правителю. Значение Академии как школы
государственных деятелей заключалось не в способности ее учеников излечить
больное общество, а в том, что гражданской апатии, политическому цинизму и
авантюризму она стремилась противопоставить программу совершенствования
общества, "разбудить" политическую активность граждан, возродить искусство
политики. А поразительное разнообразие этой политической активности
учеников Платона, на наш взгляд, является свидетельством особого
(сократовского!) метода воспитания, предполагавшего высокую степень
терпимости, духовный суверенитет, свободу выбора.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Платон – основатель одного из основных течений в философии –
объективного идеализма. Его объективный идеализм это учение о
самостоятельном существовании “идей” как общих и родовых понятий, а душа
платоновского идеализма – учение о Благе. Это он ввел в культурный обиход
человечества не только понятие идеи, но и понятие идеала. Платон
идеализировал познавательную деятельность человека. Познание, по Платону,
менее всего должно быть адекватно познаваемому миру, главное в познании –
это усмотрение перспективы движения к совершенству. Платон проповедовал
всеобщую гармонию, он же впервые заговорил об идеальной, духовной любви, не
связанной с чувственными вожделениями.
Философия Платона не раз возрождалась на протяжении истории под именем
платонизма. Этим именем называется всякое учение, которое в основание бытия
кладет идеальные сущности, в основу познания -- интеллектуальное усилие,
отправляющееся от интуиции, рассматривающее опыт как результат, а не
источник, а в этике проповедующее превосходство вечных ценностей над злобой
дня. В политике платонизм выражается в превосходстве общегосударственных
интересов перед частными; закон подчинения гражданина государству
понимается как справедливость и становится залогом спасения и будущего
блаженства каждой человеческой души.
Влияние Платона было явным в первые века нашей эры, когда формировалось
христианское мировоззрение. Что-то из его учения вобрал в себя Гегель и его
идеалистическая диалектика.
Ученик Платона – Аристотель – ввел другую методологическую программу –
опору на наблюдение и опыт, а не на отвлеченные, умозрительные рассуждения.
Она и сейчас определяет лицо научного познания. Чем же может быть важен
Платон сегодня? В последнее время происходит некоторая переоценка роли
науки. Значение науки для развития цивилизации бесспорно. Но всегда ли она
развивается в правильном русле? Сейчас наука стоит на пороге вторжения в
святая святых – воспроизводство человека. Она постоянно работает над
усовершенствованием и производством все более и более разрушительного
оружия. Технические и материальные достижения западной цивилизации огромны,
но на их фоне отступают и забываются такие понятия, как духовность,
нравственность. В наше время очень важно обращение к более духовным
областям знания, возвращение к более нравственному и идеальному. Здесь свою
роль может сыграть и Платон.
В нашей стране важно влияние Платона именно как мастера диалогического
искусства. Изучение теории и практики античного диалога, оказавшего
огромное влияние на мировое диалоговое и риторическое искусство, может
помочь делу возрождения в нашу пору культуры античного диалектического
мышления, выработке необходимых навыков творческого, в противоположность
догматическому, мышления. Опыт древних греков сегодня актуален и необходим,
ибо мы по существу стоим перед теми же проблемами, в которых по-своему
пытались разобраться граждане древнегреческих полисов.
Список Литературы
1. Асмус В. Платон. М., Мысль, 1969.
2. Лосев А.Ф. История античной философии в конспективном изложении. 2-е
изд., исправл. – М., ЧеРо, 1998.
3. Блохина И.Р. Академия Платона как школа государственных деятелей
Жебелевские чтения-3. Тезисы докладов научной конференции 29–31
октября 2001 года. СПб., 2001.
4. Спиркин А.Г. Философия. Издание Второе. М., 2002.
5. Лосев А.Ф., Тахо-Годин А.А. Платон. Аристотель. М., 1993.
6. Философия: Учебник. Отв. редакторы: Губин В.Д. и др. М., 2001.
7. Бoгoмoлoв A.C. Aнтичнaя филocoфия. Издaтeльcтвo Mocкoвcкoгo
yнивepcитeтa, 1985.
1 Платон. Государство // Древнегреческая философия. От Платона до
Аристотеля: Сочинения. – Харьков: Фолио, М., ООО “Фирма “Издательство АСТ”,
1999, стр. 305. Далее произведения и страницы указываются в тексте по этому
изданию.
-----------------------
3
6
10
13
13
17
19
21
Страницы: 1, 2
