Философия Платона

уехать в Спарту, где он встретился с Дионом.

В 357 г. до н.э. Дион поднял восстание против Дионисия. Его

поддерживали участники Академии Платона: Евдем, Тимонид, Каллип. Дион

одержал победу, но в 354 г. до н.э. был убит бывшим платоновцем Каллипом,

который на короткое время захватил власть в Сиракузах. Политические планы

Диона, которые ему так и не удалось осуществить, несомненно, испытали на

себе влияние платоновских идей.

Оставшуюся жизнь Платон провел в Афинах, разочаровавшись в активной

политике и посвятив себя философским и научным занятиям: он читал лекции

слушателям Академии и сочинял философские диалоги. Умер Платон в 347 г. до

н.э., по иронии судьбы, 21 мая – в день рождения свой собственный и бога

Аполлона.

2. УЧЕНИЕ ПЛАТОНА ОБ ИДЕЯХ

Согласно Платону, окружающий нас видимый материальный мир является

всего лишь “тенью” умопостигаемого мира “идей” (по-гречески “эйдосов”).

“Есть прекрасное само по себе, благо само по себе и так далее в отношении

всех вещей, хотя мы и признаем, что их много. А что такое каждая вещь, мы

уже обозначаем соответственно единой идее, одной для каждой вещи”1. В то

время как “идея” является неизменной, неподвижной и вечной, вещи

материального мира постоянно возникают и гибнут. “Вещи можно видеть, но не

мыслить, идеи же, напротив, можно мыслить, но не видеть” (Гос-во, 305).

Платон, чрезвычайно любящий иллюстрировать свои рассуждения образными

сравнениями, это противопоставление вещей и “идей” наглядно объяснят в

“Государстве” с помощью символа пещеры. В пещере сидят люди, скованные

оковами и не могущие пошевелиться. За их спинами в вышине горит свет. Между

ним и узниками проходит верхняя дорога, по которой идут другие люди и несут

различную утварь, статуи, всяческие изображения живых существ, сделанные из

камня и дерева. Узники не видят всех этих предметов, они сидят к ним спиной

и только по теням, отбрасываемым на стену пещеры, могут составлять свое

представление о них. Таково, по Платону, и строение всего мира. А эти

узники – люди, принимающие видимые вещи, которые на самом деле всего лишь

жалкие тени и подобия, за их сущность.

Кроме мира вещей и мира “идей” существует еще мир небытия. Это

“материя”. Но она не вещественная основа, или субстанция вещей. “Материя”

Платона – беспредельное начало и условие пространственного обособления

множества вещей, существующих в чувственном мире. В образах мифа Платон

характеризует “материю” как всеобщую “кормилицу”, как “восприемницу”

всякого рождения и возникновения. “Материя” совершенно неопределенна и

бесформенна. Чувственный мир – то есть все окружающие нас предметы – это

нечто “среднее” между обеими сферами. Между областью “идей” и областью

вещей у Платона посредствует еще “душа мира”, или мировая душа. Чувственный

мир не непосредственное, но все же порождение мира “идей” и мира “материи”.

Царство “идей” Платона представляет собой определенную систему: “идеи”

бывают высшие и низшие. К высшим, например, относятся “идея” истины и

“идея” прекрасного. Но наивысшей, по Платону, является “идея” блага. “То,

что придает познаваемым вещам истинность, а человека наделяет способностью

познавать, это ты и считай идеей блага – причиной знания и познаваемости

истины. Как ни прекрасно и то и другое – познание и истина, но, если идею

блага ты будешь считать чем-то еще более прекрасным, ты будешь прав” (Гос-

во, 307). “Идея” блага стягивает все множество “идей” в некоторое единство.

Это единство цели. Порядок, господствующий в мире, есть порядок

целесообразный: все направляется к благой цели. И хотя “благо” скрывается

во мраке непостижимого, некоторые черты “блага” все же могут быть уловлены.

В известном смысле Платон отождествил “благо” с разумом. А так как, по

Платону, разумность обнаруживается в целесообразности, то “благо” Платон

сближает с целесообразным.

В “Пире” нет четкой картины строения космоса. Речь в этом диалоге идет

о любви и еще шире, о прекрасном, и приходит к описанию сущности “идеи”

прекрасного во всей ее безотносительности к чему-либо. Опираясь на это,

можно составить представление о сущности платоновских “идей” вообще.

Тот, кто познает саму “идею” прекрасного, “увидит вдруг нечто

удивительно прекрасное по природе , нечто, во-первых, вечное, то есть не

знающее ни рождения, ни гибели, ни роста, ни оскудения, а во-вторых, не в

чем-то прекрасное, а в чем-то безобразное, не когда-то, где-то, для кого-то

и сравнительно с чем-то прекрасное, а в другое время, в другом месте, для

другого и сравнительно с другим безобразное. Красота эта предстанет ему не

в виде какого-то лица, рук или иной части тела, не в виде какой-либо речи

или науки, не в чем-то другом, будь то животное, земля, небо или еще что-

нибудь, а сама по себе, через себя самое, всегда одинаковая; все же другие

разновидности прекрасного причастны к ней таким образом, что они возникают

и гибнут, а ее не становится ни больше, ни меньше, и никаких воздействий

она не испытывает” (Пир, 77).

Как было сказано в самом начале, философская система Платона, явилась

синтезом, существовавших до него идей, которые он развил до качественно

нового уровня. Интуитивное привлечение таких досократовских элементов, как

земля, вода, воздух и огонь, является для Платона уже некоторого рода

примитивным эмпиризмом. Вместо этого он пользуется уже такой абстрактно-

всеобщей категорией, как необходимость или беспредельность. Понятие “идеи”

уже не отличается у него таким описательным характером, как это было прежде

всего у Гераклита. Его “идея” уже не наивно-описательно, а с мыслительной

необходимостью, то есть чисто диалектически, объединяется с материей.

3. УЧЕНИЕ ПЛАТОНА О ЗНАНИИ И ПОЗНАНИИ

3.1. У ч е н и е о з н а н и и

Учение о знании тесно связано с теорией “идей” Платона. Потому что

знание и есть способность постичь вечное, истинное, тождественное себе

самому – то есть “идеи” и высшую из них “идею” блага. С учением о знании

связано также учение о душе, которая является посредником между мирами

“идей” и чувственных вещей. Цель души – постижение “идеи”. В диалоге “Федр”

говорится, что познание – это процесс вспоминания душой того, что она

знала, находясь в мире “идей”, до своего воплощения в чувственном мире.

В “Государстве” также говорится, что, будучи приближенной к миру бытия,

душа имеет исконное знание истины, пробуждаемое в ее земном существовании с

помощью диалектического рассуждения; сложенные вместе, знание и рассуждение

составляют мышление, направленное на бытие, то есть на то, что не имеет

связи с материальным миром. Относительно вещей материальных, имеющих

рождение и пребывающих в становлении, невозможно знание, бессмысленно

рассуждение, непригодно мышление. Здесь душа пользуется совсем другими

инструментами - более или менее правильным воззрением (мнением), которое

складывается из запечатленного в памяти подобия вещи и убеждения в его

достоверности (уподобление и вера).

“Знание направлено на бытие, чтобы познать его свойства” (Гос-во, 273),

в то время как мнение – это всего лишь становление. Знание – истинно, а

мнение неистинно. Мир бытия и мир становления - два нетождественных мира,

мышление и мнение относятся к разным мирам, а поэтому, хотя истина остается

все же за мышлением, мнение не становится от этого иллюзорным. Мнение

аналогично истине в той же пропорции, и поэтому вполне допустима такая

ситуация, когда правильно составленное мнение может именоваться истинным

мнением.

Собственно мышлению, как его понимает Платон, принадлежат лишь идеи

чистого бытия, никак не связанные с материей, из наук это только

арифметика, из разделов философии - только онтология. Все остальное -

физические науки, естествознание, геометрия, науки об обществе, из разделов

философии - космология, политика, этика, эстетика, психология ит. п., - так

или иначе связано с миром становления и подлежит мнению. Следовательно, то,

что Платон именует знанием, к практической жизни не имеет никакого

отношения, это узкая область чисто теоретического знания и еще уже -

философской теории.

Люди, обладающие знанием, а не мнением – это философы. Но естественно,

что подавляющее большинство людей не таковы. Даже наоборот, философы в

современном государстве порицаются и не понимаются толпой, которой доступны

только мнения, опирающиеся на чувственные впечатления.

Как же достичь знания, умозрить “идеи”, стать философом? В “Пире” дана

картина постепенного познания “идеи” прекрасного. Надо “начать с

устремления к прекрасным телам в молодости”. Это устремление родит в нем

прекрасные мысли. Потом придет понимание, что “красота одного тела

родственная красоте любого другого” (Пир, 76), и человек станет любить все

красивые тела. Путь любви – это путь обобщения, который восходит к все

более абстрактному. Дальше юноша постигнет красоту нравов и обычаев,

красоту души. После этого родится любовь к наукам. Каждая новая ступень

открывает понимание незначительности предыдущей, и, наконец, перед

человеком откроется самое прекрасное – сама “идея”.

В “Пире” противопоставлены чувственность и знание. “Правильное мнение”

толкуется здесь как постижение, занимающее середину между знанием и

чувственностью. На значение понятия “середины” в философии Платона указывал

еще профессор А. Ф. Лосев. В широком смысле, платоновская “середина”–

диалектическое опосредствование, категория перехода, связи. Мифологическим

воплощением середины представлен в “Пире” демон любви и творческого

порождения – Эрос. Единство знания и чувственности толкуется здесь не как

“фиксированное”, а как единство в становлении. “Идеи” – это результат

диалога души с самой собой. Чувственный мир подталкивает душу к пробуждению

подлинного знания. Проблема состоит в том, чтобы помочь душе вспомнить

подлинное знание, “идеи”, что возможно только на пути Эроса.

Путь человека к знанию показан и в “Государстве” с помощью все того же

символа пещеры. Если снять с человека оковы и заставить его пройтись и

оглянуться, то он не сразу сможет смотреть на свет. Чтобы созерцать высшее,

заключает Платон, понадобится привычка к восхождению, упражнение в

созерцании. Сначала раскованный узник сможет смотреть только на тени, затем

на отражающиеся в воде фигуры людей и других предметов и только в последнюю

очередь на самые предметы. Но и это еще не сам источник света – Солнце.

Сначала узник будет в состоянии смотреть только на ночные небесные светила.

И только в завершение всех упражнений он окажется способным созерцать

Солнце – не изображение его на воде, а Солнце само по себе. И тогда он

узнает, что оно и есть причина всего того, что он и его товарищи видели,

сидя во мраке пещеры.

Человек, обладающий знанием, никогда больше не станет завидовать людям,

созерцающим только тени. Он не будет мечтать о почестях, которые узники

воздают друг другу в пещере. Его не прельстят награды, которые даются тому,

“кто отличался наиболее острым зрением при наблюдении текущих мимо

предметов и лучше других запоминал, что обычно появлялось сперва, что

после, а что и одновременно, и на этом основании предсказывал грядущее”

(Гос-во, 313).

Все это воззрение на знание теснейшим образом связано с учением о

“благе”. Солнце – это причина зрения. Так и “идея” блага является причиной

знания и истины. Считать свет и зрение солнецеподобными можно, но считать

их самим Солнцем нельзя. Точно так же признавать знание и истину

благовидными справедливо, но считать что-либо из них самим благом

несправедливо.

Наконец, в “Государстве” уже без всяких аллегорий и иносказаний описан

путь познания человека, в результате которого он может стать философом.

Причем пройти его может человек любой, даже самый “дурной”. “Если сразу же,

еще в детстве, пресечь природные наклонности такой натуры, которые, словно

свинцовые грузила, влекут ее к обжорству и различным другим наслаждениям и

направляют взор души вниз, то, освободившись от всего этого, душа

обратилась бы к истине, и те же самые люди стали бы различать там все так

же остро, как теперь в том, на что направлен их взор” (Гос-во, 316).

Важнейшей наукой, которая может помочь на пути познания чистого бытия,

является арифметика. Она “ведет человека к размышлению, то есть к тому, что

мы с тобой ищем, но только никто не пользуется ею действительно как наукой,

увлекающей нас к бытию” (Гос-во, 321). А с помощью рассуждения и

размышления человек “пытается разобраться, об одном ли предмете или о двух

разных предметах сообщает ей в том или ином случае ощущение” (Гос-во, 323).

Таким образом, у человека заработает мышление – то, что уже относится к

области умопостигаемого, а не зримого. Далее долгий путь от становления к

познанию истинного бытия человеку помогут пройти геометрия, астрономия

(“после плоскостей мы взялись за объемные тела, находящиеся в движении”

(Гос-во, 328), и, наконец, музыка, ведь можно обнаружить “числа в

воспринимаемых на слух созвучиях” (Гос-во, 331). Диалектика же “будет у нас

подобной карнизу, венчающему все знания, и было бы неправильно ставить иное

знание выше нее” (Гос-во, 335). Именно диалектический метод “отбрасывая

предположения, подходит к первоначалу с целью его обосновать; он потихоньку

высвобождает, словно из какой-то варварской грязи, зарывшийся туда взор

нашей души и направляет его ввысь, пользуясь в качестве помощников и

попутчиков теми искусствами, которые мы разобрали” (Гос-во, 334).

3.2. А к а д е м и я П л а т о н а

Основание Платоном в 388 г. до н. э. Академии в Афинах стало

значительным событием не только для научной, но и для политической жизни

греческих государств. Целью школы было воспитание государственных деятелей

в духе политико-философского учения Платона. Распространенным является

мнение, что основание ее было связано с невозможностью для Платона

выступить на политическом поприще и, отсюда - его обращением к "чистой

науке", представляется не совсем верным. Не желая принимать участие в

политической игре, правила которой казались ему недостойными, он, однако,

не отказался от политической деятельности вообще, но избрал для себя иной

путь и методы воздействия на погрязшее в смуте общество, смысл которых

изложен в его сочинениях. Орудием же изменения окружающего мира должны были

стать его ученики - философы и ученые, люди, владеющие искусством политики.

Этой цели должна была служить Академия.

В самом деле, влияние Академии и ее членов на политические события в

Греции и за ее пределами трудно переоценить. Направления этого влияния были

совершенно различны - от вмешательства в политику целых государств до

мягкого политического давления. Самым впечатляющим по своим результатам был

Сицилийский эксперимент Платона и деятельность его учеников в Сиракузах. Из

среды слушателей Академии вышли законодатели, советники правителей,

ораторы, тираны, тираноборцы, политические мыслители.

Следует объяснить, почему политическое влияние Академии проявлялось

столь разнообразно, а в сфере практической действиями вышедших из школы

Платона политиков руководили подчас не только высокие, но и низменные

побуждения. Стремление Платона заложить философские основы в политике, в

которой он видел высшее искусство, неизбежно наталкивалось на жесткие

условия реальной жизни в переходную эпоху, изменить которые было не под

силу законодателю или философу-правителю. Значение Академии как школы

государственных деятелей заключалось не в способности ее учеников излечить

больное общество, а в том, что гражданской апатии, политическому цинизму и

авантюризму она стремилась противопоставить программу совершенствования

общества, "разбудить" политическую активность граждан, возродить искусство

политики. А поразительное разнообразие этой политической активности

учеников Платона, на наш взгляд, является свидетельством особого

(сократовского!) метода воспитания, предполагавшего высокую степень

терпимости, духовный суверенитет, свободу выбора.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Платон – основатель одного из основных течений в философии –

объективного идеализма. Его объективный идеализм это учение о

самостоятельном существовании “идей” как общих и родовых понятий, а душа

платоновского идеализма – учение о Благе. Это он ввел в культурный обиход

человечества не только понятие идеи, но и понятие идеала. Платон

идеализировал познавательную деятельность человека. Познание, по Платону,

менее всего должно быть адекватно познаваемому миру, главное в познании –

это усмотрение перспективы движения к совершенству. Платон проповедовал

всеобщую гармонию, он же впервые заговорил об идеальной, духовной любви, не

связанной с чувственными вожделениями.

Философия Платона не раз возрождалась на протяжении истории под именем

платонизма. Этим именем называется всякое учение, которое в основание бытия

кладет идеальные сущности, в основу познания -- интеллектуальное усилие,

отправляющееся от интуиции, рассматривающее опыт как результат, а не

источник, а в этике проповедующее превосходство вечных ценностей над злобой

дня. В политике платонизм выражается в превосходстве общегосударственных

интересов перед частными; закон подчинения гражданина государству

понимается как справедливость и становится залогом спасения и будущего

блаженства каждой человеческой души.

Влияние Платона было явным в первые века нашей эры, когда формировалось

христианское мировоззрение. Что-то из его учения вобрал в себя Гегель и его

идеалистическая диалектика.

Ученик Платона – Аристотель – ввел другую методологическую программу –

опору на наблюдение и опыт, а не на отвлеченные, умозрительные рассуждения.

Она и сейчас определяет лицо научного познания. Чем же может быть важен

Платон сегодня? В последнее время происходит некоторая переоценка роли

науки. Значение науки для развития цивилизации бесспорно. Но всегда ли она

развивается в правильном русле? Сейчас наука стоит на пороге вторжения в

святая святых – воспроизводство человека. Она постоянно работает над

усовершенствованием и производством все более и более разрушительного

оружия. Технические и материальные достижения западной цивилизации огромны,

но на их фоне отступают и забываются такие понятия, как духовность,

нравственность. В наше время очень важно обращение к более духовным

областям знания, возвращение к более нравственному и идеальному. Здесь свою

роль может сыграть и Платон.

В нашей стране важно влияние Платона именно как мастера диалогического

искусства. Изучение теории и практики античного диалога, оказавшего

огромное влияние на мировое диалоговое и риторическое искусство, может

помочь делу возрождения в нашу пору культуры античного диалектического

мышления, выработке необходимых навыков творческого, в противоположность

догматическому, мышления. Опыт древних греков сегодня актуален и необходим,

ибо мы по существу стоим перед теми же проблемами, в которых по-своему

пытались разобраться граждане древнегреческих полисов.

Список Литературы

1. Асмус В. Платон. М., Мысль, 1969.

2. Лосев А.Ф. История античной философии в конспективном изложении. 2-е

изд., исправл. – М., ЧеРо, 1998.

3. Блохина И.Р. Академия Платона как школа государственных деятелей

Жебелевские чтения-3. Тезисы докладов научной конференции 29–31

октября 2001 года. СПб., 2001.

4. Спиркин А.Г. Философия. Издание Второе. М., 2002.

5. Лосев А.Ф., Тахо-Годин А.А. Платон. Аристотель. М., 1993.

6. Философия: Учебник. Отв. редакторы: Губин В.Д. и др. М., 2001.

7. Бoгoмoлoв A.C. Aнтичнaя филocoфия. Издaтeльcтвo Mocкoвcкoгo

yнивepcитeтa, 1985.

1 Платон. Государство // Древнегреческая философия. От Платона до

Аристотеля: Сочинения. – Харьков: Фолио, М., ООО “Фирма “Издательство АСТ”,

1999, стр. 305. Далее произведения и страницы указываются в тексте по этому

изданию.

-----------------------

3

6

10

13

13

17

19

21

Страницы: 1, 2



Реклама
В соцсетях
скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты