как “Размышления” обращались к самому автору и , по - видимому , не
предназначались к обнародованию , им не достает завершенности правильного
философского трактата . Мысли зачастую фрагментальны , грешат самоповторами
, а весь том сочинения - чрезвычайно личный . В итоге порой трудно понять ,
что хочет сказать автор , или проследить за линией аргументации ,
приводящей его к тому или иному выводу. Тем не менее “Размышления” содержат
философское учение , которое является Аврелиевским изводом стоицизма .
“Размышления” Марка разделяются на книги и главы - но их порядок
чисто внешний . Некоторым единством обладает лишь первая книга , где Марк
Аврелий вспоминает своих родных , наставников и близких людей и объясняет ,
чем он им обязан , заканчивая перечислением всего того , чем он обязан
богам. Мы имеем своеобразный дневник - не внешних событий, а мыслей и
настроений, более важных в глазах автора , чем внешние события. Можно
сказать, что “Размышления” представляют полную противоположность другой
книге , которая также писалась среди военных тревог - Комментариям о
галльской войне Юлия Цезаря. Здесь заботливо устранено всякое проникновение
в глубь душевных переживаний , весь интерес также исключительно поглощен
объективным миром , как у Марка Аврелия миром субъективным. Марк Аврелий
обращался лишь к самому себе - он хотел закрепить переживания , которые
могли служить моральной поддержкой и побуждением. Никогда не думал он этими
строками влиять на других или исправлять их. Отсюда глубокая искренность ,
которая интуитивно воспринимается всяким читателем “Размышлений” и которой
так не достает многим автобиографиям и исповедям , отсюда и
непринужденность формы : Марк Аврелий не искал ее , как не ищут , делая
отметки на полях книги. Нет риторических забот , но выражение всегда точно
и ясно передает не только мысль , но и окружающий ее душевный фон.
Отсутствию внешнего плана соответствует и в содержании отсутсвие чего-
нибудь напоминающего философскую систему. Весьма часто в тексте мы
встречаем слово , которое постоянно напоминает насколько существенны для
каждого человека эти руководящие им начала. Как далеко , однако , это
греческое слово от современного придаваемого ему значения ; догматизм
совершенно чужд Марку Аврелию это черта , бросающаяся в глаза сразу. Нет
ничего ошибочнее в этом смысле видеть в нем догматического последователя
стоицизма.
Прежде всего прочность моральных истин не связана для него с тем или
другим представлением о мире. У него нет определенной космологии - хотя бы
той , которую выработал стоицизм. Он склоняется к этой последней в ее общих
чертах , но достоверность ее нигде не стоит для него вровень с
достоверностью нравственных начал , к которым обращается человек. Дело не
только в том, что интерес Марка Авррелияс сосредоточен на этих последних ,
как это вообще мы наблюдаем в позднейшем стоицизме , и не только в его
сомнениях относительно возможности постигнуть физическую истину ; для него
, если даже правы не стоики , а эпикурейцы , и , если миром управляет нс
единый закон , а самый случай , если все сводится к игре атомов ,
побуждения человека к добру этим не устраняются и привязанность к миру не
усиливается. Эта мысль повторяется чрезвычайно часто.
Поэтому , когда в “Размышлениях” мы читаем , что человеческому телу
свойственны элементы , огненные , воздушные , водяные и земляные , автор
пользуется лишь распространенной гипотезой , не возводя ее на степень
категорической истины.
Это отсутствие догматизма освобождает от сектанского духа , от
преувеличенною прославленья одной философской школы за счет других. Когда
Марк Аврелий находит родственные ему мысли у Эпикура , ои не боится их
брать , не боится и признагь в представителе гедонистической философии
мудрого учителя жизни .
Догматизм религиозный присущ “Размышлениям” не в большей мере , чем
догматизм философский. Ни один не может притязать на исключительное право
раскрытия людям божественнои тайны. Одно представлялось Марку Аврелию
несомненным : наличность в мире божества ; атеизм противоразумен. Но что
представляют эти боги , являются ли они лишь аспектами созидающего разума о
котором учили стоики и на который часто ссылается Марк Аврелий? Несомненно,
мы найдем у него тенденцию к монотеизму. Если мир един , то един
наполняющий его бог , един и общин закон , едина и истина. Учение о
посредниках между божеством и человеком , та демонология , которая так
принялась на почве религиозно философского синкретизма , остается ему
чуждой. Общение человека с божеством осуществляется прежде всего
самопознанием , а затем и молитвой. По-видимому , для Марка Аврелия первое
можег заменять второе : молитвы есть ее лишь словесное выражение
внутреннего чувства , и как таковое она должна быть проста и свободна
наподобии приводимой им молитвы афинян о дожде .
Место человека в мире изображается в “Размышлениях” в двух как бы
противоположных аспектах. С одной стороны , постоянно возвращаются
напоминания о всей эфемерности человеческой жизни. Земля есть лишь точка в
бесконечном пространстве , Европа и Азия лишь уголки мира , человек -
ничтожный миг времени. Огромное большинство исчеэаег из памяти окружающих ;
лишь некоторые превращались в мифы , но и эти мифы обречены на забвение.
Нет более суетной заботы , чем забота о посмертной славе. Реален лишь
настоящий миг - но что он значит перед лицом бесконечности в прошлом и
бесконечности в будущем? И все-таки человеческий дух есть высшее , что мы
находим в мире ; по образцу его мы прсдставляем душу целого. Человек не
есть его поступки ; вся его ценность лежит в его душе. И опять - таки Марк
Аврелий и здесь остается чуждым какому-либо антропологическому догматизму ;
нельзя признать за последний указание , что человеку присущи три элемента :
телесный , жизненный и разумный или что душе присуща сферичес кая форма.
Господствующий мотив Марка Аврелия и здесь чисто этический.
Человек есть частица мира; его поведение входит в общий план судьбы
или промысла. Самое чувство гнева должно падать , когда мы вспомним , что
порочный не мог действовать вопреки своей природе. Но это не значит ,
чтобы у человека была отнята всякая свобода и с него снята всякая
ответственность. Марк Аврелий подошел к великой философской проблеме
необходимости и свободы , разрешить которую в пределах стоического
детерминизма ; он , естественно , не был в состоянии. Его понимание этики
осталось слишком интеллектуалистическим. Грех — в основе заблужденье и
незнанье. И в глазах Марка Аврелия, не по своему выбору , но всегда вопреки
себе человеческая душа лишается истины - равным образом справедливости и ,
благополучия , кротости. Как всегда в интеллектуалистической этике ,
проблема зла лишается своей трагической безвыходности , и нет необходимости
в искуплении , которое превышало бы человеческие силы. С другой стороны ,
фатализм Марка Аврелия совершенно свободен от той беспощадности в оценке
заблуждающихся и погрешающих , которая так часто вырабатывается на почве
религиозной веры в предопределение - хотя бы в кальвинизме.
Марк Аврелий никогда не был другом христиан. Единственное место в его
“Размышлениях” , где упоминается о христианах , показывает , что он
оставался холодным перед их готовностью принять мученье и смерть за свое
исповедание ; в этой готовности он усматривал даже нечто суетное и
театральное.
Возможно , ввиду более практического подхода к жизни римские стоики
сосредотачивали свое внимание на запутанных проблемах логики и метафизики
меньше , чем их греческие предшественники . Вместо этого они чаще всего
принимали основопологающую структуру стоицизма в том виде , в каком она
дошла до них , и посвящали себя этической и социальной стороне стоической
философии . Это полностью относится к Марку , как и к жившему за век до
него Эпиктету . Кроме того , Марка весьма интересовала религия , и
“Размышления” сплошь усеяны пассажами , подчеркивающими теологические
аспекты стоической онтологии .
Чтобы понять стоицизм Марка во всей его целостности , необходимо
отправляться от его метафизики . Здесь он в целом ортодоксален : вселенная
- это материальный организм , состоящий из четырех основных элементов . Все
случающееся причинно обусловлено , поэтому в мире нет места случайности .
Другим способом выразить ту же мысль , на котором делает акцент Марк ,
является утверждение , что вселенная управляется законом и порядок вещей
есть манифестация разума . Из этого , по мысли Марка , следует , что
существующий правящий вселенной разумный законодатель , или Бог. Однако , в
отличии от иудее - христианской традиции , Марк понимает Бога не как
трансцендентное существо , вступающее в личные взаимоотношения с
человечеством . Бог , согласно Марку , - это скорее имманентный разум ,
определяющий ход всемирной истории . Поскольку вселенная целиком и
полностью разумна , постольку , заключает Марк , она является также и
благой . Таким образом , полагать , будто нечто , случающееся в
естественном порядке вещей , есть зло , значит совершать фундаментальную
ошибку . Следовательно , стержнем учения Марка является некая разновидность
космического оптимизма .
Стоицизм Марка Аврелия
Марк Аврелий занимается исключительно этическими проблемами и очень
далек от всякой логики, физики и диалектики. Ведь задача заключается не в
исследовании земных и подземных глубин , но в общении с внутренним демоном
и честном служении ему.
Философия Марка Аврелия возникла из чувства полной беспомощности , слабости
, ничтожества и покинутости человека , доходящей до совершенного отчаяния и
безысходности. Марк Аврелий дает прямо-таки классические выражения этому
чувству: “Время человеческой жизни - миг ; ее сущность - вечное течение ;
ощущение - смутно; строение всего тела - бренно; душа - неустойчива; судьба
- загадочна; слава — недостоверна. Одним словом, все относящееся к телу
подобно потоку, относящееся к душе - сновидению и дыму. Жизнь - борьба и
странствие по чужбине ; посмертная слава — забвение” . Таких мест у Марка
Авреяия можно найти множество. Сознание собственной слабости, беспомощности
и ничтожества проявляются у императора Марка Аврелия.
Соответственно этому обостренному чувству тоски и отчаяния Марка
Аврелия в невероятной степени возрастает обращение к божеству , вера в
божественное откровение, вообще значение религиозною элемента в философии.
Марк Аврелий поощрял и официальный культ, тщательно выполнял все свои
жреческие обязанности и усердно участвовал в языческих богослужениях. Но у
