подход оправдан только в случае, если сущность человека не сводится к жизни
и проявлениям его тела. И тем более если он не перерастает в
безнравственное, антигуманное отношение к человеку как к «вещи», «объекту»,
с которым можно манипулировать, обращаться как вздумается. Но в
общефилософском учении о бытии важно прежде всего ответить на вопрос, как
именно человек существует. А он ведь непосредственно существует как живой,
конкретный индивид, причем первичной предпосылкой его существования
является жизнь его тела.
Но тело человека — тело природы. Поэтому диалектико-
материалистическая концепция человеческого бытия не может обойти те
предпосылки, которые общи для бытия всех без исключения природных тел.
Наличие тела делает человека конечным, преходящим (смертным) существом, и
любое возможное в будущем увеличение длительности жизни людей не отменит
законов существования человеческого тела как тела природы. К бытию
человеческого тела относится все то, что было сказано раньше о диалектике
бытия — небытия, возникновения — становления — гибели преходящих тел
природы. Относится к телу человека и то, что оно, погибнув, не исчезает из
бесконечной и непреходящей природы, а переходит в другие состояния первой
природы.
В этом аспекте проблема человеческого бытия включена в широкий вопрос
об эволюции природы и генезисе, возникновении самого человека
(антропогенезе), который был также и генезисом специфической для вида Ноmo
sapiens формы существования.
Из того обстоятельства, что человек существует как тело в мире вещей,
вытекает и ряд других следствий, которые люди в их жизни вынуждены
учитывать и, как правило, учитывают — на бессознательно-инстинктивном и на
сознательном уровне. Смертное тело человека «помещено» в мир неживой и
живой природы. С этим местом бытия в жизни человека связано многое.
Потребности человеческого тела в пище, защите от холода, от других сил и
существ природы, в самосохранении, продолжении жизни можно, правда,
удовлетворять минимально, но совсем не удовлетворять их нельзя, не рискуя
умереть.
Значит, и в человеческом бытии, каким бы специфическим оно ни было,
первична предпосылка — существование тела (существование в соответствии с
законами жизни, циклами развития и гибели организмов, с циклами природы и
т. д.), удовлетворение его по крайней мере совершенно необходимых (в этом
смысле фундаментальных) потребностей. Без этого вообще невозможно
человеческое существование.
Материализм традиционно придавал большое значение данному факту. Во-
первых, потому, что тут находит подтверждение идея о первичности
материального по отношению к духовному: чтобы мыслить, надо обеспечивать
жизнь человеческого тела.
Во-вторых, для материализма отсюда вытекали важные следствия
относительно прав каждого отдельного человеческого существа. Исходное право
связано как раз с сохранением жизни, самосохранением индивидов и выживанием
человечества. Оно исходное потому, что без его реализации невозможно
развертывание других возможностей, потребностей и прав человека. Человек
должен иметь пищу, одежду, жилище — это верно в силу законов не только
человеческой справедливости, но и самого человеческого существования. Здесь
— предпосылка бытия, тот пункт, где на уровне права и морали должна быть
признана бытийственная обусловленность права человека на удовлетворение его
фундаментальных (природных) потребностей. Конечно, потребности человека уже
в древности приняли иной характер; даже потребности тела преобразовались в
особые, не чисто природные притязания. Но это уже другая проблема,
выходящая за пределы вопроса о предпосылках человеческого бытия, который мы
здесь обсуждаем.
В-третьих, из факта существования человека как живого тела, природного
организма вытекает его подвластность всем законам жизни, и прежде всего
законам наследственности, отменить которые или пренебречь которыми люди не
смогут даже и тогда, когда признают и станут учитывать их основательнее,
чем сегодня. Это лишний раз показывает, как осторожно и ответственно надо
обращаться с природно-биологическим «измерением» человеческого бытия. Можно
сказать, что биология человека — целый мир, относительно самостоятельный и
целостный, специфический в его бытии и в то же время вписанный в
целостность природы. Всякое нарушение экологического баланса человеческого
организма влечет за собой опасные и разрушительные для человека
последствия.
В-четвертых, философия оправданно искала и ищет связь между телом
человека и его страстями, переживаниями, психическими состояниями, мыслями,
характером, волей, поступками — тем, что раньше в философии именовали его
«душой», а в наше время чаще называют «психикой».
Бытие отдельного человека — непосредственно данное диалектическое
единство тела и духа. Функционирование тела тесно связано с работой мозга и
нервной системы, а через них — с психикой, с духовной жизнью индивида.
Работа духа в известном пределе зависит от здоровья тела человека. Недаром
пословица гласит: в здоровом теле — здоровый дух. Однако пословица верна
далеко не всегда, что, видимо, не требует специальных доказательств. Хорошо
известно и то, сколь велика бывает роль человеческого духа в поддержании
жизни немощного или больного тела.
Один из примеров тому — жизнь И. Канта. Родившийся хилым ребенком,
немощный телом философ прожил 80 лет благодаря тому, что хорошо разобрался
в особенностях своего организма, строго придерживался разработанных для
себя режима, диеты и умел воздействовать на свою психику. На жизнь Канта
благотворно повлияло также то обстоятельство, что он увлеченно трудился,
был и в жизни верен проповедуемым в книгах высочайшим ценностям духа и
нравственности.
Человек для самого себя — не только первая, но и «вторая природа».
Мысли и эмоции — важнейшая сторона целостного бытия человеческого индивида.
В традиционной философии человека нередко определяли как «мыслящую вещь».
Это имеет свои оправдания — и именно на уровне первых предпосылок анализа
человеческого бытия. Непосредственно человек, действительно, существует как
отдельная вещь, которая мыслит.
Р. Декарт был одним из тех, кто участвовал в полемике вокруг понятия
«мыслящая вещь». Он, по собственным его словам, «не отрицал, что для того,
чтобы мыслить, надо существовать...». Когда же Декарт утверждал: «я мыслю,
следовательно, я существую» (соgito ergo sum), то он уже переводил спор о
бытии человека в другую плоскость. Он ставил вопрос о том, что важнее для
понимания специфики человеческого бытия: то, что человек существует
(подобно любой другой вещи, среди других вещей), или то, что благодаря
мышлению (понимаемому Декартом в широком смысле) человек способен
размышлять о самом факте своего существования, то есть становиться мыслящей
личностью.
В-пятых, и это особенно характерно для марксистской философии,
специфика человеческого бытия рассматривается не только в плане объединения
тела и духа. Не менее важно для философии то, что существование человека
как вещи в мире природы (именно мыслящей и чувствующей вещи) было одной из
первых предпосылок, побудивших людей к производству и общению. Конечно, это
была не единственная предпосылка, ибо, взятая в отдельности, она еще не
объясняет возникновения производства. Но между фактом существования
человека как природного живого тела с естественными потребностями и
возникновением производства и общения людей имеется диалектическая
взаимосвязь. А это значит, что между бытием человека в качестве природного
тела и социальным бытием также существует диалектическое единство.
Непосредственно существуя как природное тело, человек, как мы видели,
подчиняется законам существования и развития конечных, преходящих тел.
Вместе с тем законы развития и потребности тела но полностью, не однозначно
воздействуют на бытие человека.
Можно сказать, что особенность человеческого существования состоит в
возникновении специфической, уникальной для живой природы, «нежесткой» и
неуниверсальной детерминации бытия человека со стороны его тела.
Нежесткость проявляется в таких, например, фактах, как способность человека
регулировать, контролировать свои фундаментальные потребности, удовлетворяя
их не в простом соответствии с повелениями природы, а в пределах и формах,
определяемых обществом, историей, собственной волей и самосознанием
индивида. Неуниверсальность же состоит в том, что многие действия человека,
которые могли бы определяться (и иногда определяются) своего рода эгоизмом
телесных потребностей, очень часто регулируются другими мотивами — духовно-
нравственными, социальными. Наиболее ярко это проявляется в жертвенных
поступках, но не только в них.
Существование человека — не внеприродное, но и не только природно-
телесное. Специфика его состоит в соединении — пересечении, взаимодействии
— трех относительно разных бытийственных измерений.
Реально существует отдельный человек, прежде всего как данная мыслящая
и чувствующая «вещь» (тело). Это первое измерение человеческого
существования. Но одновременно человек существует как индивидуальная особь,
принадлежащая к виду Ноmo sapiens и взятая на данном витке его развития,
эволюции мира. Тут — второе измерение бытия человека. Человек существует и
как социально-историческое существо (третье измерение его существования).
Все три измерения человеческого существования, взятые в единстве,— исходные
характеристики бытия человека.
Мы уже говорили о преходящем характере бытия индивида, но поскольку
жизнь его связана с жизнью рода, то для каждого из индивидов, живущих
сейчас на Земле, есть место на едином гигантском «генеалогическом древе»
человечества, идущем от самых первых человеческих существ, а через них — от
животных предков человека и т. д. Каждое преходящее существование включено,
таким образом, в необозримую историческую цепь человеческого бытия и цепь
бытия природы, в эволюцию социального мира и образует одно из звеньев
социально-исторического бытия.
Человеческое бытие — реальность, объективная по отношению к сознанию
отдельных людей и поколений. Люди существуют до, вне и независимо от
сознания каждого отдельного человека. Но бытие людей отнюдь не абсолютно
независимо от сознания, от духа, ибо является комплексным и уникальным
единством природного, вещественного и духовного, индивидуального и
родового, личностного и общественного. Каждый из нас — реальность для
самого себя. Мы существуем, а вместе с нами реально существует наше
сознание.
Каково же место и значение бытия человека в целостном единстве бытия?
Это очень важный и актуальный вопрос. Было немало философских идей и
концепций, общий смысл которых: человек — не более чем песчинка в
необозримом мире. Даже бытие человеческого рода рассматривалось лишь как
«краткий» эпизод в безграничной длительности мира. Но сегодня все
энергичнее актуализируются другие идеи (их выражают не только философы);
миллион лет, столетия и даже десятилетия жизни человека и человечества —
важные «мгновения», ибо они включены в уникальный «человеческий
эксперимент». Люди не просто существуют в мире, но способны особенно мощно
(в том числе и пагубно) влиять на мир и на самих себя. Но они же способны
познавать собственное бытие и бытие как таковое, испытывать тревогу за
«судьбу бытия». Поэтому человек может и должен осознавать свою
противоречивую роль в единой системе бытия и исполнять ее с величайшей
ответственностью. Еще тревожнее стоит вопрос об ответственности каждого
человека за судьбы человечества, за бытие человеческого рода и человеческой
цивилизации, за планету Земля, и раз надежды возлагаются на духовное
величие и разумность людей, то особенно важно осмыслить духовное как
особое бытие.
Литература
1. Фролов И.Т. и др. Введение в философию. Учебник для высших учебных
заведений. В 2 ч. Ч.2. М., 1990.
2. Фролов И.Т. История и современность. М., 1973.
3. Философия. Учебник для высших учебных заведений. Ростов-на-Дону, 1995.
Страницы: 1, 2
