Девятисотые годы - время расцвета, обновления и углубления
символистской лирики. Никакое другое направление в поэзии не могло в эти
годы соперничать с символизмом ни по количеству выпускавшихся сборников, ни
по влиянию на читающую публику.
Символизм был явлением неоднородным, объединявшим в своих рядах
поэтов, придерживающихся самых разноречивых взглядов. Некоторые из них
очень скоро осознали бесперспективность поэтического субъективизма, другим
на это потребовалось время. Одни из них питали пристрастие к тайному
«эзотерическому»* языку, другие избегали его. Школа русских символистов
была в сущности достаточно пестрым объединением, тем более, что входили в
нее как правило, люди высокоодаренные, наделенные яркой индивидуальностью.
Коротко о тех людях, которые стояли у истоков символизма, и о тех
поэтах, в чьем творчестве наиболее ярко выражено данное направление.
Одни из символистов, такие как, Николай Минский, Дмитрий Мережковский,
начинали свой творческий путь как представители гражданской поэзии, а затем
стали ориентироваться на идеи «богостроительства» и «религиозной
общественности». Н.Минский после 1884 года разочаровался в народнической
идеологии и стал теоретиком и практиком декадентской поэзии, проповедником
идей Ницше и индивидуализма. В период революции 1905 года в стихах Минского
снова появились гражданские мотивы. В 1905 году Н.Минский издавал газету
«Новая жизнь», ставшую легальным органом большевиков. Работа
Д.Мережковского «О причинах упадка и новых течениях современной русской
литературы» (1893) являлась эстетической декларацией русского декадентства.
В своих романах и пьесах, написанных на историческом материале и
развивающих концепцию неохристианства, Мережковский пытался осмыслить
мировую историю как вечную борьбу «религии духа» и «религии плоти».
Мережковский - автор исследования «Л.Толстой и Достоевский» (1901-02),
которое вызвало огромный интерес у современников.
Другие - например, Валерий Брюсов, Константин Бальмонт (их еще иногда
называли «старшими символистами») - рассматривали символизм как новый этап
в поступательном развитии искусства, пришедший на смену реализму, и во
многом исходили из концепции «искусства для искусства». Поэзии В.Брюсова
присуща историко-культурная проблематика, рационализм, завершенность
образов, декламационный строй. В стихах К.Бальмонта - культ Я, игра
мимолетностей, противопоставление «железному веку» первозданно целостного
«солнечного» начала; музыкальность.
И, наконец, третьи - так называемые «младшие» символисты (Александр
Блок, Андрей Белый, Вячеслав Иванов) - были приверженцы философско-
религиозного понимания мира в духе учения философа Вл.Соловьева. Если в
первом поэтическом сборнике А.Блока «Стихи о Прекрасной Даме» (1903)
встречаются часто экстатические* песни, которые поэт обращал к своей
Прекрасной Даме, то уже в сборнике «Нечаянная радость» (1907) Блок явно
идет к реализму, заявляя в предисловии к сборнику: «Нечаянная радость» -
это мой образ грядущего мира». Для ранней поэзии А.Белого характерны
мистические мотивы, гротескное восприятие действительности («симфонии»),
формальное экспериментаторство. Поэзия Вяч.Иванова ориентирована на
культурно-философскую проблематику античности и средневековья; концепция
творчества - религиозно-эстетическая.
Символисты постоянно спорили друг с другом, пытаясь доказать правоту
именно своих суждений об этом литературном направлении. Так, В.Брюсов
рассматривал его как средство создания принципиально нового искусства;
К.Бальмонт видел в нем путь постижения сокровенных, неразгаданных глубин
человеческой души; Вяч.Иванов считал, что символизм поможет преодолеть
разрыв между художником и народом, а А.Белый был убежден, что это та
основа, на которой будет создано новое искусство, способное преобразить
человеческую личность.
Рассмотрим более подробно творчество А.Белого, как одного из ведущих
теоретиков символизма.
Андрей Белый - поэт самобытный и оригинальный. В его поэзии контрастно
сосуществовали пафос и ирония, бытовые зарисовки и интимные переживания,
картины природы и философские размышления. В 1904 году выпустил книгу
стихов «Золото в лазури», в которой заявил о себе как талантливый поэт-
символист.
Андрей Белый, как теоретик символизма, так раскрывает смысл своей
платформы: «символизм, приемля лозунги исторических школ, их вскрывает в
...их «плюсах» и «минусах»; он - самосознание творчества, как критицизм; до
него оно слепо: он противопоставляет себя «школам» там, где эти школы
нарушают основной лозунг единства формы и содержания; романтики его
нарушают в сторону содержания, переживаемого субъективно; сентенционизм - в
сторону содержания, понимаемого абстрактно; современный классицизм
(пассеизм) его нарушает в сторону формы.
Единство формы и содержания нельзя брать... ни зависимостью содержания
от формы (грех формалистов), ни исключительной зависимостью приема
конструкции от абстрактно понятого содержания (конструктивизм). «Реализм,
романтизм... проявление единого принципа творчества» - в символизме»[5].
Значительное место в творчестве А.Белого занимала проза. Его перу
принадлежат романы «Серебряный голубь» (1909), «Петербург» (1913-1914),
«Котик Летаев» (1922), трилогия «Москва» (1926-1932), для которых
характерны временные смещения, разорванность и клочковатость сюжета,
свободная композиция, нарочитое использование разных ритмов повествования.
Символизм Белого - особый символизм, имеющий мало общего со словесной
догматикой Брюсова, или многословием «Стихов о Прекрасной Даме» Блока, или
импрессионизмом Анненского. Он весь нацелен в будущее, он гораздо больше
имеет общего со стиховой разорванностью Цветаевой, с речью «точной и нагой»
Маяковского. Его стихи лишены шифра, шифр здесь заменила ассоциация,
которая стала главным поэтическим средством не только Белого-поэта, но и
Белого-прозаика, и даже Белого-критика и публициста. Математически точно
рассчитанное употребление слова и словесного образа постоянно
взаимодействует у Белого со стихией его лирического «я», в которой
господствует уже не только зрительное, но и музыкальное начало.
Всю жизнь, с ранней юности, А.Белым владело одно грандиозное чувство -
чувство мирового неблагополучия, едва ли не надвигающегося «конца света».
Это чувство Белый пронес через всю свою жизнь, им питал свои произведения,
им же напитал и главную, искомую идею всей своей жизни и своего творчества
- идею братства всех людей на свете, идею духовного родства, которое
перекрыло бы все барьеры, прошло бы поверх социальных различий и
социального антагонизма, давши в итоге возможность людям - каждому человеку
в отдельности и всему человечеству в целом - сохранить себя, индивидуальные
особенности своей натуры в эти грозные и чреватые годы.
Своей вечной неудовлетворенностью и напряженностью исканий, глубоким
гуманизмом, нравственной чистотой и непосредственностью, этическим
максимализмом, художественными и поэтическими открытиями, глубиной идей и
пророчеств, стремлением отыскать выход из того кризисного состояния, в
котором оказалось человечество, наконец самим характером своей личности -
нервной, ищущей, срывающейся в бездны отчаяния, но и воспаряющей на высоты
великих прозрений, - всем этим Белый прочно вписал свое имя в историю ХХ
века.
Одно из ведущих мест в русской литературе по праву занимает Александр
Блок. Блок - лирик мирового масштаба. Вклад его в русскую поэзию необычайно
богат. Лирический образ России, страстная исповедь о светлой и трагической
любви, величавые ритмы итальянских стихов, пронзительно очерченный лик
Петербурга, «заплаканная краса» деревень - все это с широтой и
проникновением гения вместил в своем творчестве Блок.
Первая книга Блока «Стихи о Прекрасной Даме» вышла в 1904 году.
Блоковская лирика той поры окрашена в молитвенно-мистические тона:
реальному миру в ней противопоставлен постигаемый лишь в тайных знаках и
откровениях призрачный, «потусторонний» мир. Поэт находился под сильным
влиянием учения Вл.Соловьева о «конце света» и «мировой душе». В русской
поэзии Блок занял свое место как яркий представитель символизма, хотя
дальнейшее его творчество перехлестнуло все символические рамки и каноны.
Во втором сборнике стихов «Нечаянная радость» (1906) поэт открыл себе
новые пути, которые лишь намечались в первой его книге.
Андрей Белый стремился проникнуть в причину резкого перелома в музе
поэта, казалось только что «в неуловимых и нежных строчках» воспевавшего
«приближение вечно-женственного начала жизни». Он увидел ее в близости
Блока к природе, к земле: «Нечаянная радость» глубже выражает сущность
А.Блока... Второй сборник стихов Блока интереснее, пышнее первого. Как
удивительно соединен тончайший демонизм здесь с простой грустью бедной
природы русской, всегда той же, всегда рыдающей ливнями, всегда сквозь
слезы пугающей нас оскалом оврагов... Страшна, несказуема природа русская.
И Блок понимает ее как никто...»
Третий сборник «Земля в снегу» (1908) был принят критикой в штыки.
Критики не захотели или не сумели понять логику новой книги Блока.
Четвертый сборник «Ночные часы» вышел в 1911 году, очень скромным
тиражом. Ко времени его выхода Блоком все более овладевало чувство
отчужденности от литературы и до 1916 года он не выпустил ни одной книги
стихов.
Трудные и запутанные отношения, длившиеся почти два десятилетия,
сложились между А.Блоком и А.Белым.
На Белого произвели огромное впечатление первые стихи Блока: «Чтобы
понять впечатления от этих стихотворений, надо ясно представить то время:
для нас, внявших знакам зари, нам светящей, весь воздух звучал, точно
строки А.А.; и казалось, что Блок написал только то, что сознанию
выговаривал воздух; розово-золотую и напряженную атмосферу эпохи
действительно осадил он словами». Белый помог выпустить первую книгу Блока
(в обход московской цензуры). В свою очередь и Блок поддерживал Белого. Так
он сыграл решающую роль в появлении на свет главного романа Белого
«Петербург», публично дал высокую оценку и «Петербургу» и «Серебряному
голубю».
Наряду с этим их отношения и переписка доходили до враждебности;
постоянные упреки и обвинения, неприязнь, язвительные уколы, навязывание
