Соотношение веры и знания. Эразм Роттердамский
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
_______________________________________________________
Факультет философии
Соотношение веры и знания. Эразм Роттердамский.
Р е ф е р а т
Реферат выполнен соискателем ученой степени
кандидата юридических наук по кафедре
гражданского права юридического факультета
Гуком Евгением Анатольевичем
Санкт-Петербург
1998
ПЛАН РЕФЕРАТА.
1.Причины возникновения вопроса о соотношении веры и знания в средневековой
философии.
2.Динамика развития вопроса о соотношении веры и знания в средневековой
схоластике.
3.Взгляды Эразма Роттердамского на соотношение веры и знания.
4.Взгляды Эразма на соотношение веры и знания и современная Эразму
схоластика.
5.Некоторые работы Эразма, освещающие его взгляды на соотношение веры и
знания.
Приступая к описанию позиции Эразма Роттердамского по вопросу о
соотношении веры и знания, нельзя не сказать несколько слов о причинах
возникновения этого вопроса, а также о его динамике в философской мысли
Средневековья в эпоху, предшествовавшую Эразму.
1.Причины возникновения вопроса о соотношении веры и знания в средневековой
философии.
В средневековой философии вопрос соотношения веры и знания являлся
основной гносеологической проблемой. Христианство исходило и исходит из
того, что вся истина дана Богом в Священном писании. Однако, Писание
требует правильного прочтения. Таким образом, неизбежно возникает вопрос -
какое прочтение считать правильным ?
Дискуссии по вопросу прочтения Писания впервые возникают не как чисто
философские, а как результат несовпадения интерпретации текстов Писания в
трудах Отцов Церкви. Для решения этой проблемы был необходим
соответствующий инструментарий. И, в качестве такого инструментария
используются грамматика, риторика и диалектика. Здесь они выступают уже не
как «свободные искусства», а как средство проникновения в христианские
истины. Таким образом, происходит обращение веры к знанию.
Использование знания для дела веры было необходимо и для обращения в
христианство людей неверующих. Для них была необходима аргументация. Причем
аргументация, опирающаяся на разум, на его рациональные принципы. Именно
такие принципы и были найдены в платоновской и аристотелевской философии.
«Полемизируя с евреями, можно опереться на Ветхий завет. В схватке с
еретиками можно апеллировать ко всей Библии. Но на что опереться в спорах с
язычниками, как не на разум?»[1]
Официальная христианская доктрина всегда доверялась только церковным
иерархам и, поэтому, до определенного момента, обсуждение вопроса о
соотношении веры и разума оставалось уделом узкого круга лиц. Ситуация
изменилась с возникновением монастырских школ и созданием университетов.
Они стали «катализаторами» развития в теологии вопроса о соотношении веры и
разума. На университетских семинарах, где церковь официально дозволяла
вести дискуссии на любую тему, а также в монастырских школах вопрос о
соотношении веры и знания приобрел новую аудиторию и новое звучание.
Как отмечают Дж.Реале и Д.Антисери в своем труде «Западная философия
от истоков до наших дней», для того, чтобы лучше увидеть линии напряжения,
возникавшие между разумом и верой (верой и знанием) необходимо вспомнить о
внутреннем устройстве средневекового университета, о различных ориентациях
его факультетов. Университет «…делился на факультет свободных искусств с
шестигодичным обучением и факультет теологии, где учились не менее восьми
лет…».[2] Первый факультет был подготовкой ко второму. На факультете
искусств преподавались грамматика, логика, математика, физика и этика. То
есть опора здесь делалась на разум и знание. На факультете теологии,
напротив, основное внимание уделялось точному изучению Библии. При этом
магистрами теологии становились лишь обучавшиеся на факультете искусств.
(Интересно, что вопрос соотношения веры и знания в рамках университетов
иногда даже переходил из области теории в область практики. Так, известна
студенческая забастовка в защиту факультета искусств и против факультета
теологии. Забастовка продолжалась 18 месяцев. Ее результатом стал запрет
папы Григория IX в 1213 году на изучение работ Аристотеля в университетах
до момента их корректировки в соответствии с установками церкви.)
2. Динамика развития вопроса о соотношении веры и знания в средневековой
схоластике.
Раннехристианские апологеты придерживались той точки зрения, что
языческая религия и философия были простым искажением учения ветхозаветных
пророков. Однако, в средние века труды древних уже изучаются в церковных
школах и университетах. Схоласты Средневековья, исследуя проблему
соотношения веры и знания, активно используют работы древнегреческих
философов.
Золотой век схоластики пришелся на середину 13 столетия и связан с
именем гения схоластики - Фомы Аквинского (1221-1274). Аквинский находил
гармонию и единство между верой и знанием. По Аквинскому, вера
совершенствует разум, теология совершенствует философию, философия служит
теологии. «Те кто прибегает к философским аргументам в пользу Святого
писания и ставит их на службу вере, не подмешивают воду к вину, они
превращают воду в вино» - говорит Святой Фома. Это следует понимать так:
они превращают философию в теологию так же, как Иисус превратил воду в
вино на свадьбе в Кане»[3] У Аквинского вера ведет за собой знание. «…Этот
святой советовал всем людям молодым и более зрелым воспринимать Божию
истину посредством веры, а затем уж стараться понять ее»[4]. В своих
работах Фома Аквинский использовал учение Аристотеля. Но, речь идет не о
механическом заимствовании. Фома переосмыслил Аристотеля, трансформировал
его идеи для потребностей христианства. Благодаря трудам Аквинского, после
папского запрета 1213 года, Аристотель получает официальное признание
церкви. Более того, он на долгие годы становится наивысшим и непререкаемым
авторитетом в схоластике. Такое почитание Аристотеля сохраняется в
официальной доктрине и при Эразме Роттердамском.
Одновременно с Аквинским соотношение веры и знания исследует
Бонавентура (1217-1274). Но если у Святого Фомы вера ведет за собой знание,
то у Бонавентуры разум видит только то, что освещает вера. «Оставь чувства
и рассудочные изобретения, бытие и небытие, оставь все это и отдайся Тому,
кто по ту сторону любой сущности и любой науки»[5] - таковы выводы
Бонавентуры.
После Аквинского и Бонавентуры соотношение веры и знания
в схоластике исследовалось Дунсом Скотом (1266-1308). Последний выступал за
размежевание веры и знания, философии и теологии. По Скоту философия имеет
свой объект и свою методологию, отличные от объекта и методологии теологии.
Скот полагал, что есть истины, ускользающие от разума, - например, начало
мира во времени, бессмертие души. К этим истинам человек приходит только
через личный духовный опыт, но не через доказательства. Для понимания этих
истин обычное знание бесполезно.
Удар по установленной Аквинским гармонии знания и веры наносится и
главой номиналистов -Уильямом Оккамом (1280-1349). Для него является
очевидным вспомогательный характер знания по отношению к вере. С точки
зрения Оккама владения человеческого разума и владения веры не пересекаются
и будут разделены вечно. Оккам заявляет, что невозможно искать логическую и
рациональную основу для того, что дано верой в Откровении. Философия у
Оккама уже не является служанкой теологии. Как, впрочем, и теология у него
уже является не наукой, а неким комплексом положений, связанных между собой
верой.
Определенная последовательность, в которой изложены выше позиции
схоластов не означают того, что их воззрения сменяли друг друга. В эпоху
Эразма в теологии находят свое место все вышеперечисленные направления
схоластической мысли.
3. Взгляды Эразма Роттердамского на соотношение веры и знания.
Каковы же взгляды Эразма на соотношение веры и знания ?
Он не противопоставляет веру и знание. По Эразму, вера и знание
гармонично связаны между собой. Знание служит укреплению веры, пониманию
Священного писания. В «Оружии христианского воина» Эразм пишет: «Тот, кому
надлежит сражаться …со всей когортой пороков,… тот обязан готовить два вида
оружия – молитву и знание… Чистая молитва ведет чувство на небо, словно в
крепость, неприступную для врагов; знание укрепляет ум спасительными
помыслами… Одно именно вымаливает, другое указывает, о чем надлежит
молиться… Знание указывает, чего просить во имя Христово…» «…Павел пять
слов, произнесенных с пониманием, предпочитает десяти тысячам слов,
сказанных попусту…»[6]
О гармонии веры и знания до Эразма говорил и Фома Аквинский. Но, у
Аквинского вера ведет за собой знание, философия (наука) служит теологии.
Эразм идет дальше Аквинского. Он усиливает роль знания. Осмелюсь
предположить, что у Эразма знание в связке
«вера-знание» становится жизненно необходимым для веры элементом. Более
того, знание у Эразма становится элементом, практически равноценным вере.
Аквинский использует труды язычника Аристотеля для построения
аргументов в пользу Священного писания, «инкорпорирует Аристотеля в
теологию». Эразм же не просто призывает использовать труды древних. Он
признает наследие языческой культуры подготовительной ступенью для познания
божественного, источником христианского благочестия и
просвещенности(знания). «…Если ты полностью посвятишь себя изучению
Писаний», – пишет он в «Оружии христианского воина» - «… ты будешь крепок и
готов к любому нападению врага. Однако я не отвергал бы, что неопытному
воину следует сначала подготовиться к этой военной службе, изучить
сочинения языческих поэтов и философов. Если кто притронется к ним в юности
и запомнит мимоходом, он не потеряет времени…. Эти сочинения лепят и
оживляют детский разум и удивительным образом подготавливают к познанию
божественных Писаний, врываться в которые с немытыми руками и ногами –
своего рода святотатство…» «…Если ты предпочитаешь быть крепче духом, а не
Страницы: 1, 2
