представлении об этом необходимом синтетическом единстве, составляют третье
условие для познания, являющегося предметом и основываются на
рассудке»[18]. Чистый синтез как собственно природная активность рассудка,
через которую рассудок раскрывает себя, имеет свой «единящий» исток, в
котором и заключается возможность всякого синтеза, возможность
человеческого сознания: «связь есть представление о синтетическом единстве
многообразного, следовательно, представления об это единстве не может
возникнуть из связи, скорее наоборот, оно делает возможным понятие связи
прежде всего вследствие того, что присоединяется к представлению о
многообразном. Это единство, a priori предшествующее всем понятиям связи,
не есть упомянутое выше категория единства, так как все категории
основываются на логических функциях в суждениях, а в них уже мыслится
связь, стало быть, единство данных понятий. Следовательно, категория уже
предполагает связь. Поэтому мы должны искать это единство ещё выше, а
именно в том, в чем содержится само основание единства различных понятий в
суждениях, стало быть, основанием возможности рассудка даже в его
логическом применении»[19].
Субъективность субъекта как первоначально-синтетическое единство
апперцепции есть чисто интеллектуальный акт полагания рассудка, но такой
акт, которым сополагается сама возможность рассудка и рассудок во временном
порядке всякого созерцания. Вневременное тождество субъекта:
трансцендентальное Я тождественно «я мыслю», имеющее собой абсолютный
праисток человеческого сознания, возможность человеческого сознания как
всегдашнюю действительность идентификации субъекта сознания с самим собой,
имеющая себя в сознании до всякой рефлексии, несет в себе отсыл к времени:
«рассудок, в котором самосознанием было бы дано также и все многообразное,
был бы созерцающим рассудком, между тем наш рассудок может только мыслить,
а созерцания он должен получать из чувств»[20].
Абсолютное время сознания, выставленное чисто эстетическим горизонтом
в рамках Трансцендентальной эстетики как «единство многообразного», имеет
чисто синтетический характер, что означено Кантом в следующем: «одна лишь
форма созерцания без субстанции сама по себе есть не предмет, а только
формальное условие для предмета (как явления), как, например, чистое
пространство и чистое время, которые, правда, как формы созерцания суть
нечто, но сами они не предметы, которые можно созерцать (ens
imaginarium)»[21]. Время как сущность чисто воображаемого есть всегдашняя
соотнесенность в себе самом с самим собой (чисто временным), всегдашняя
соположенность с чисто когитальным актом «я мыслю», всегдашнее «полагание»
несобственного, но в собственном горизонте («…время само по себе не может
быть воспринято»)[22]. Онтология как metaphisica generalis, имеющая
предметом сущее «в общем» (ens commune) есть всегдашняя возможность
«артикуляции» себя на предмет metaphisicae specialis через время:
действительность феномена как отдельной вещи, выстаивание феномена в
единстве смысла есть всегда при соотнесенности времени в самом себе.
Соотнесенность времени в самом себе, «вскрывающая» время как сущность чисто
воображаемую, проинтерпретированную Хайдеггером как «чистая самоаффектация»
времени[23], имеется при непрерывности чистого синтеза рассудка, несущего в
себе сам рассудок как всякое полагание вообще[24]. Синтез как
трансцендентальная способность воображения есть «открывание» времени
сознания. Время синтезируется. Но постоянство чистого синтеза рассудка есть
возможность самого времени как отношения: непрестанная возможность времени
соотносится с самим собой — себя-удерживание времени по отношению к своему
же «пред» и «после» («…первоначальное представление о времени должно быть
дано как неограниченное»)[25]. Время как чистая интуиция есть «творящее»
созерцание себя самого — абсолютное совпадение созерцания со своим
созерцаемым — при и в постоянстве трансцендентального воображения, каковое
не имеет ни «начала» ни «конца» в жизни сознания.
Рассудок временит себя; рассудочное временение есть чистая
деятельность рассудка как трансцендентального воображения в фигурном
синтезе: «…рассудок как спонтанность может определять внутреннее чувство
благодаря многообразному данных представлений сообразно синтетическому
единству апперцепции и таким образом a priori мыслить синтетическое
единство апперцепции чувственного созерцания как условия, которому
необходимо должны быть подчинены все предметы нашего (человеческого)
созерцания… Этот синтез многообразного чувственного созерцания, возможный
и необходимый a priori, может быть назван фигурным…»[26]. Именно в этом
временении рассудка сбывается всякий феномен. Онтические полагания
учереждаются субъектом как полагания сущего через полагания времени
сознания.
Трансцендентальная способность воображения и время. Феномен.
Кант пишет: «Воображение есть способность представлять предмет также и
без его присутствия в созерцании»[27]. Воображение есть вообще способность
представлять предмет: в охвате эстетического горизонта времени нет
предметов, эстетика полагает собой непредметные переживания. Предмет есть
как возможное в связующем сознании; через предметность как таковую —
коррелят трансцендентального самосознания — «открываются» сознанию предметы
как свои собственные сознания, но в действительном бытийном стоянии.
Фигурный синтез есть исключительная возможность нахождения в субъективной
сфере предметов сознания, объектов («объект есть то, в понятии чего
объединено многообразное, охватываемое данным созерцанием»)[28] в
постоянстве полагания самого временного сущего. Интеллектуальный, фигурный
синтез времени есть всегда вне различенности с синтезом схватывания: «так
как от синтеза схватывания зависит всякое возможное восприятие, а сам этот
эмпирический синтез в свою очередь зависит от трансцендентального
синтеза…»[29], каковой имеется напрямую связью восприятия во временном
горизонте сознания.
Феномен как всякий предмет сознания определяется Кантом как схема,
трансцендентальное определение времени: «…схема есть, собственно, лишь
феномен или чувственное понятие предмета, находящееся в соответствии с
категорией»[30]. Время же определяет себя в себе самом в конституировании
себя самого априорным воображением.
Конституирование времени как всегдашнее последовательное полагание
чистым воображением открывается схемой количества: время определяется как
«временной ряд». Последовательность времени, «время имеет только одно
измерение: различные времена существуют не вместе, а последовательно»[31],
протекание времени в одном направлении, невозвратимость времени при
всегдашнем сохранении отношения к своему собственному есть в чистом
воображаемом характере времени, но при таком характере априорного фигурного
воображения, которым утрачивается «назад-вперед» воображения.
Схема качества как «синтез самого времени с ощущением» есть
укорененная во времени тенденция к возможности «реального определения»
феноменов: время порождает феномен через себя самого, имея при этом с
конституированием собственного — чисто временной непрерывной
последовательности — всегдашний синтез ощущений как реального содержания
феноменов «синтез пространств и времен как существенных форм всякого
созерцания есть то, что дает возможность также схватывать явления, делает
возможным всякий внешний опыт…»[32].
Трансцендентальные схемы количества и качества как доказательство
априорного характера математики имеет конститутивный характер для бытия
феноменов ровно постольку, поскольку в них демонстрируется синтез самого
времени: интеллектуальное конституирование временного горизонта. Но сама
структура феномена как отдельного, удерживающего себя в единстве смысла
открывается схемой сущности и присущности, субстанции и субсистенции.
Рассматривая отдельное как первую сущность, Аристотель пишет: «О сущности
же говорится как о способной принимать противоположности потому, что она
сама их принимает: она принимает болезнь и здоровье, бледность и смуглость;
поскольку она сама принимает каждую из таких противоположностей, о ней
говорят как о способной принимать их. Вот почему особенность сущности — это
то, что будучи тождественной и одной по числу, она способна принимать
противоположности в силу собственной перемены»[33]. Отдельный феномен как
вещность выстаивает в текучем времени, бытуя как чистое отношение в себе
самом: всегдашнее тождество сущности. Но время как сущность чисто
воображаемая (ens imaginarium) и временящая себя в себе самой есть
отношение («то, что, как представление, может предшествовать любому акту
мышления о чем - либо — это созерцание; и, если оно не содержит ничего,
кроме отношений, форма созерцания…»): всякое временное «теперь» в
непрерывности синтеза чистого воображения есть «уже не теперь», но все-таки
«теперь». Идентификация настоящего с собой самим «растягивается» на прошлое
и будущее. Время всегда тождественно в первичных сознательных актах в себе
самом, оно полагается как «теперь», но эта тождественность всегда есть
более, чем она сама. Всегдашняя тождественность вещности «развертывается» в
текучести времени, в каковой не утрачивается идентичность, всегда
«превышающая» себя в себе самой. Чтойность во временном горизонте во всякую
часть времени соотносится с самой собой, удостоверяя собственную
тождественность, и этим соотношением открывает чистую возможность
дальнейших соотношений, имеющихся в сознании непрерывным образом. Всякая
абсолютная тождественность в сознании «переживается» во времени:
«схватывание» тождественности есть всегда в «теперь», которое в своей
текучести есть «уже не теперь» и «еще не теперь». Всякий феномен вещи как
отдельной выстаивает в единстве смысла в «черте» временного горизонта как
всегдашней действительной возможности отношения в себе самом к себе самому.
Вещность вещи как «непрерывная» тождественность в себе самой есть
необходимым образом отношение: лишь в отношении возможно «всегдашнее»
тождество: тождество удостоверяется в своей тождественности в непрерывной
чистой различенности, которая и есть самым близким образом тождество, но в
«ускользании» от себя самого. Полагание вещности во временном горизонте
