хотя рукописные копии ходили в кругу ближайших друзей. В 1675 Спиноза
познакомился с немецким философом Э.В. фон Чирнгаусом, а в 1676
остановившейся в Гааге Г.В.Л. Лейбниц часто посещал Спинозу.
В воскресенье 21 февраля 1677 Спиноза умер от болезни легких, которой
страдал в течение 20 лет (ему было 44 года). После описи имущества
(которое включало 161 книгу) и его распродали, а часть документов, в том
числе, и часть переписки уничтожили. Друзья философа издали в Амстердаме
посмертно Opera Posthuma на латинском языке (1677) и в голландском переводе
Nagelate Schriften, (1678), что в переводе на русский язык означает
«Оставленные письмена».
Основа и развитие философской системы.
В его философской системе Спинозы незаметно резких скачков, он достаточно
последователен в своих убеждениях. Достаточно сравнить «Краткий трактат о
природе Бога, Человека и его счастья» и «Этику», чтобы увидеть, что в этих
двух книгах, несмотря на разделяющие их более чем 15 лет, основные идеи
Спинозы принципиально не изменились, хотя и пробрели большую выверенность и
структурированность. Характерной особенностью метода Спинозы являлось его
стремление к четкой формализации рассуждений и доказательств. Он стремился
сделать философию такой же точной наукой, как была в его время геометрия.
Не случайно, что в названиях его книг так или иначе часто присутствуют
слова «геометрический способ доказательства». Это касается как «Основ
философии Декарта, доказанные геометрическим способом», так и «Этики»
(Полное название начинается со слов «Этика, доказанная в геометрическом
порядке…»).
Cвязь философии Спинозы с картезианством настолько очевидна, что долгое
время рационалистическое учение Ренэ Декарта рассматривалось как
единственный ее источник. Не случайно, что одна из 6 крупных работ Спинозы
посвящена доказательству идей Декарта. Спиноза был его младшим
современником и просто не мог не испытать значительного влияние мыслителя.
Поднимаемые им вопросы могут рассматриваться как попытки решения
картезианских положений, а его учение - как, с одной стороны, разработка, с
другой, - реакция на эту влиятельную философию. «Несомненно, что из всех
ближайших последователей Декарта он был самым оригинальным, и ему пришлось
сыграть в дальнейших судьбах философии такую роль, как никому»[3], - пишет
Радлов.
«Основы философии Декарта» содержат введение, поясняющее, что Спиноза не
всегда разделяет взгляды, изложенные в книге. Принимая физику Декарта в
целом (хотя и выражая некоторую неудовлетворенность к концу жизни), в
картезианской метафизике он находил три неудовлетворительных особенности:
трансцендентность (т.е. нахождение вне мира) Бога; дуализм души и тела; и
приписывание свободы воли Богу и человеку (последнюю и сам Декарт признавал
чудом, наряду с вещью из ничего и Человеком-Богом[4]) - эти доктрины делают
мир непостигаемым. . В отличие от Декарта, который основное внимание уделял
методу, Спиноза интересовался больше применением этого метода для получения
знаний об окружающем мире и рассуждениям по поводу этого мира.
Искались и другие источники. Теолог Буддеус в «О спинозизме до Спинозы»,
пытается проследить традицию, идущую от античности. Взгляды Спинозы близки
к стоическому учению. Безусловно «родственной» философской системой
является учение итальянского пантеиста Дж. Бруно. Иоэль стал указывать на
зависимость Спинозы от еврейской философии, в частности, от учения Х.
Крескаса. Затем стали указывать и на некоторую связь его философии с
аверроизмом, с Маймонидом - ссылки на Маймонида имеются и в переписке
Спинозы, и в «Этике», Л. Абарбанелем. Фрейденталь впервые указал на то, что
Спиноза был знаком со схоластическими учебниками философии (например, с
Суаресом) и что некоторые его определения заимствованы из схоластической
философской литературы. Влияние схоластики особенно ощутимо в ранних
произведениях - «Кратком трактате о Боге, человеке и его счастье»,
«Метафизических мыслях».
На формирование социологических воззрений Спинозы большое влияние оказал
его старший современник Т. Гоббс. Часто его философия характеризуется и как
вариант пантеизма (который предполагает представление о Боге как едином
мировом духе). Однако он принадлежал скорее к рациональному, чем
мистическому пантеизму, фактически все, что осталось от мистицизма -
концепция интеллектуальной любви к Богу.
Посмертное влияние Спинозы.
Несмотря на то, что его философией пренебрегали фактически в течение
столетия после его смерти, Спиноза занимает почетное место в
интеллектуальной хронологии Западного мира (вместе с тем, его прямое
влияние на естественные науки невелико). В 18 веке он пользовался плохой
репутацией атеиста. Пьер Бейль в своем «Историческом и критическом словаре»
определил учение Спинозы как «систему атеизма». Даже Д. Юм говорил об
«отвратительной гипотезе» Спинозы.[5]
Спиноза стал изучаться профессиональными философами с начала 19 века.
«Реабилитация» спинозизма была осуществлена представителями литературной
критики, особенно Г.Э. Лессингом и И.В. фон Гёте. В немецкой философии
спинозизм составил часть так называемого «спора о пантеизме» (послужив его
началом). Влияние Спинозы в разной степени испытали Г.В.Л. Лейбниц, (третий
(во времени), после Р. Декарта и Б. Спинозы крупный представитель
рационализма), В. фон Чирнгаус, И.Х. Эдельман, И.Г. фон Гердер; Ф.В.Й. фон
Шеллинг и Г.В.Ф. Гегель (которых А. Шопенгауэр назвал неоспинозистами), в
какой-то мере И. Кант, Л. Фейербах. Среди поэтов и писателей Г. Гейне, П.Б.
Шелли, Б. Ауербах. Схожие идеи высказывали Л.М. Дешан; Г.Т. Фехнер и А.Н.
Уайтхед.
И абсолютные идеалисты, и материалисты видят в философии Спинозы свои
собственные доктрины (достаточно посмотреть, например, соответствующие
заявления розенкрейцеров и диалектических материалистов).
Материализм и атеизм Спинозы.
Одним из предметов, которые интересовали Спинозу являлось понятие Бога, и
другие вопросы связанные с существованием Бога. С одной стороны, обычно он
рассматривает этот вопрос в неразрывной связи со своим учением о человеке и
этике. С другой стороны, явно видно, что этот вопрос волнует его сам по
себе. Отношение Спинозы к проблеме Бога можно охарактеризовать как
пантеизм, но пантеизм несколько специфический. Специфичность его пантеизма
была настолько высока, что в советской философской традиции его принято
было рассматривать как материалиста. Это связанно с тем, что Спиноза не
рассматривал Бога как некую субстанцию, которая одухотворяет и направляет
природу, будучи «разлита» в ней, а как субстанцию, которая одновременно
есть Бог и природа. Таким образом, Бог действительно утрачивает свое
специфическое положение и его творческая роль оказывается разлитой в
природе. Однако более внимательное прочтение работ Спинозы, особенно его
более поздней и зрелой «Этики», убеждает, что Спиноза не в коем случае не
был материалистом, поскольку все его доказательства и теоремы, в том числе
творческого начала в природе, в той или иной мере базируются на
внечувственном, высшем образе Бога.
Хотя определение Спинозы как материалиста, вообще говоря, неправильно,
определение его как атеиста имеет под собой почву. Но опять же в несколько
специфическом смысле этого слова. Спиноза не был атеистом в том смысле, что
он отрицал существование Бога. Нет, Бог для него являлся основой
реальности, как он сам говорит, ее «субстанцией». Но понятие Бога у него
настолько своеобразно, настолько отлично от бытового представления о Боге,
что его было трудно понять и продвинутым философам-христианам, не говоря уж
о фанатиках-ортодоксах. Спиноза категорически отвергал внешнюю, наносную
религиозность, считая ее «убежищем незнания» (asylim ignorantiae), что тоже
не прибавляло ему популярности в среде традиционно верующих. В этом плане
обвинения, звучавшие в его адрес, имели под собой почву. Он действительно
был атеистом в том смысле, что он отвергал духовное главенство официальной
церкви и ее понятие о Боге. Он не верил в того Бога, в которого верили они.
Спиноза позволил себе атаковать основу основ любой официальной религии –
традиции и предрассудки, лежащие в ее основе. Для представителей
ортодоксальной церкви призыв к рациональному рассмотрению Бога и вопросов
веры был даже хуже, чем если бы Спиноза действительно отрицал существование
Бога.
Часть II. Философская концепция Спинозы.
Картина мира.
Метафизическая система бытия «в геометрическом порядке» излагается в
первой книге «Этики». Использованный в ней дедуктивный способ предполагает,
что есть установленный первоначально небольшой набор определений, аксиом и
постулатов. Они для рационалистов истинны, так как интуитивно
«самоочевидны». Однако не следует смешивать современный смысл употребления
понятия «интуиция», т.е. род смутного и «полусознательного» чувства, и
понятие об «интеллектуальной интуиции» картезианцев, т.е. способность к
непосредственному ясному и отчетливому постижению сущности вещей.
Проявление «света естественного разума» - высший род познания. Из этих
определений, аксиом и постулатов путем правильных умозаключений (логических
выводов) образуются все остальные положения. Этот же метод лежит в основе
любой аксиоматической системы (например, евклидовой геометрии). Он
гарантирует истинные выводы в случае истинности аксиом. Таким образом,
возможная критика спинозизма может быть либо сомнением в истинности аксиом,
либо нахождением ошибок в вывода.
Спиноза начинает с определения субстанции, как того, что «существует само
по себе и представляется само через себя»[6]. Сегодня можно найти различные
интерпретации понятия субстанции в спинозизме: от «лингвистических»
интерпретаций его как абстрактного термина до более традиционного
понимания, которого придерживаемся и мы. Спиноза использовал понятие
субстанции (как и многие его современники) для обозначения «субстрата»,
«стоящего под» свойствами, т.е. для обозначения вещи, которой свойства
принадлежат. Атрибут - то, что составляет сущность субстанции, определяющее
ее свойство, представление какого-либо атрибута не требует представления
чего-либо иного; модус - состояние (или модус, или модификация субстанции).
Так как существование субстанции входит в ее сущность (она есть causa sui -
