1. Наступательная и бескомпромиссная борьба с терроризмом.
2. Защита прав и свобод граждан, проживающих на территории Чеченской Республики.
3. Активная и всеобъемлющая работа по восстановлению политической, духовной, социальной и экономической сфер жизнедеятельности[20].
Социально-экономические факторы.
Социально-экономическое развитие Чеченской Республики, как впрочем, и ряда других субъектов Южного федерального округа, остается гораздо ниже среднероссийского уровня, в том числе по уровню валового регионального продукта на душу населения, объему внешнеторгового оборота на душу населения, наличию основных фондов на душу населения.
К группе неблагополучных субъектов округа относятся: Республики Адыгея, Дагестан, Ингушетия, Чеченская, Карачаево-Черкесская Республики, Волгоградская область. Именно показатели уровня валового регионального продукта на душу населения, объема внешнеторгового оборота на душу населения, уровня финансовой обеспеченности региона на душу населения, уровня общего объема розничного товарооборота и платных услуг на душу населения, наличия основных фондов на душу населения, уровня развития отраслей социальной инфраструктуры составляют основу отсталости субъектов Российской Федерации, расположенных на территории Южного федерального округа. Такое состояние экономики в северокавказских республиках существенно затрудняет усилия федерального центра по стабилизации социально-политической обстановки на территории региона, способствует формированию новых угроз безопасности государства, таких, как религиозный экстремизм и этносепаратизм.
Возникшее в результате социального расслоения недовольство деятельностью региональных властей побуждает экономически неблагополучную часть населения к созданию радикальных общественно-политических объединений, способствует разжиганию этнофобии. Молодежь республик, не имеющая работы, а соответственно, средств к существованию, все активней вовлекается в различного рода исламские экстремистские группировки ваххабитов, таблигитов, салафитов и т.п.[21] Несформировавшаяся морально-психологическая устойчивость подвергается искусственному манипулированию, в том числе доведению сознания до состояния зомби[22].
Социально-экономический фактор с точки зрения его негативного воздействия на криминальную ситуацию в Чеченской Республике сотрудниками органов внутренних дел этого региона определен, как основной. В ходе анкетирования 89,5% экспертов из числа сотрудников органов внутренних дел сошлись во мнении, что проблема трудоустройства по своей криминогенной значимости стоит на первом месте, 61,6% указали на неустроенность досуга молодежи, 48,8% – на бедность основной части населения и 32,6% – на резкую поляризацию доходов.
Результативному и комплексному решению социально-экономических проблем будет способствовать реализация новой федеральной целевой программы «Социально-экономическое развитие Чеченской Республики на 2008-2011 гг.». Одной из основных целей которой выступает увеличение в два раза доходов населения республики к 2012 году.
Руководство Чеченской Республики осознает, что невозможно за короткий период времени обеспечить работой десятки тысяч человек, наполнить региональный бюджет, решить первоочередные социальные задачи, ориентируясь только на строительство крупных предприятий. Поэтому Президент республики Р.А. Кадыров определил, что одним из основных путей преодоления безработицы является развитие малого и среднего бизнеса.
Сегодня от стадии выживания регион переходит к этапу экономического подъема. Наблюдается небывалый рост количества субъектов малого предпринимательства, и шаг за шагом республика превращается из потребителя в производителя.
Чеченская Республика заняла 12 место среди 53 субъектов страны по итогам конкурса отбора и ранжирования программ, планов и проектов мероприятий по проведению административной реформы.
Религиозные факторы.
В контексте национальной политики исключительно важное значение имеет характер взаимоотношений государства и религии. По Конституции РФ церковь отделена от государства (ст. 14). Однако государство не может не считаться с тем фактом, что религии владеют душами, сознанием миллионов людей. Нет ни одной социальной или политической проблемы, в которой бы прямо или косвенно не присутствовал конфессиональный фактор[23].
В России из основных мировых религий наиболее распространены христианство (православие) и ислам. Если судить по интенсивности проявления симпатии к религиозным конфессиям со стороны политической элиты, представляющей государственную власть, то нельзя не заметить, что в ее позиции проявляется политика деления религий и конфессий на привилегированные и иные. На экранах телевизоров, в газетных публикациях, на официальных мероприятиях, проводимых государственными структурами, представители мусульманского духовенства присутствуют не так часто, как православные религиозные деятели. Коренные народы Северного Кавказа индифферентны к такому положению вещей[24].
Между тем 7 из 21 республики, входящей в состав Российской Федерации, являются национально-территориальными образованиями, коренное население которых – мусульмане (20 миллионов человек). Хотя указанное не обязательное свидетельство религиозности всех этих граждан, здесь практически каждый человек в повседневности соприкасается с обычаями и традициями, регулирующими процесс как индивидуальных, так и межличностных отношений.
Как известно, до недавнего времени исламу уделялось недостаточно внимания. В средствах массовой информации, как и в обыденном сознании большинства граждан (не мусульман), данная религия представлялась, и все еще представляется обращенным в прошлое учением, оправдывающим фанатизм, нетерпимость и ограниченность. Считалось, что ислам не имеет будущего и сохраняет свои позиции там, где сохранились средневековые пережитки, архаичные традиции[25].
Вместе с тем, с аналогичных позиций еще недавно оценивались и другие религиозные системы. Однако время внесло существенные коррективы. Жизнь подтвердила и продолжает подтверждать, насколько неоценима и важна роль религии в формировании общественного сознания и поведения, достижении той цели, которая едина у религии и государства.
Если в отношении оценки роли православия в духовном, культурном и нравственном возрождении общества произошли ощутимые положительные изменения, то такое переосмысление в должной мере еще не затронуло ислам.
Исламу в особенности присущи нормы, регулирующие поведение людей. Будучи составной частью социальных норм, нормы ислама участвуют в формировании правомерного поведения, упрочения национально-государственного устройства. Вместе с тем, при определенных обстоятельствах они могут использоваться как «мощное оружие экстремистскими и террористическими группировками, тем более что они опираются на базовые ценности, принятые в обществе и коррелируемые с общечеловеческими ценностями; активизируют и без того сильное для религиозного сознания эмоциональное восприятие окружающей действительности, особенно связанное с социальной и национальной идентификацией индивида»[26].
Так, этническая и религиозная общность чеченцев была мобилизована их лидерами перед войной. Эту мобилизацию следует понимать, как превращение этничности и религиозности из психологического, духовного, культурного и социального фактора в собственно политическую и даже военную силу. Таким же образом были полититизированы и отдельные личности в республике[27].
Сегодня наблюдается активное и противоречивое проявление ислама как политической силы, влияющей на процессы этнической консолидации, оказывающей огромное воздействие на ситуацию не только на юге России, но и на всю страну в целом. Речь идет не об исламе, как мировой религии, а лишь о тех его радикальных формах (например, ваххабизм), которые трансформируют религию в идеологический инструмент, оправдывающий насилие в любых его формах.
Усиление воздействия ислама на общественно-политическое сознание населения республик происходит и через семейно-бытовые отношения, национальные традиции, обычаи, праздники и обряды, контактирование с зарубежными исламскими государствами, организациями и т.д.
В наиболее общих чертах в криминогенную мотивационную группу религиозных противоречий и разногласий можно отнести такие факторы преступного поведения отдельной категории лиц, как религиозный фанатизм, псевдорелигиозный экстремизм, основанный на личной заинтересованности с целью поддержания престижа, завоевания авторитета, лидерства с агрессивной окраской; этнонациональные противоречия, перерастающие в конфликты; наличие внутригрупповой поддержки противоправного поведения; ярко выраженное стремление к самоидентификации и традиционализму. Названные факторы предопределяют стремление чеченцев к суверенитету, сохранению внутреннего единства и самобытности, осознанию своей этнокультурной общности. Стремление к традиционализму как необходимому условию сохранения национальной культуры не может не оказывать влияния на поведенческие установки не только самих представителей этноса, но, в качестве ответной реакции, и людей других национальностей. Ориентированность личности на собственную этническую принадлежность приводит к гиперболизации этничности, что порождает социальные конфликты, средством разрешения которых становится преступление.
С учетом этого, религиозный экстремизм способен порождать как общеуголовную преступность, так и преступления против общественной безопасности и общественного порядка (терроризм, захват заложников, создание незаконного вооруженного формирования и др.)[28].
Оценивая ситуацию в религиозной сфере, следует отметить, что ислам, как основная религия в Чеченской республике, утвердился на данной территории в историческом смысле относительно в поздние времена, в ХII-ХVI веках, т.е. на 5-9 веков позже возникновения самой исламской религии. Ислам в край приносился зачастую на мечах завоевателей. Насильственно навязанный чеченцам ислам в ранние эпохи приживался с трудом, поскольку среди чеченцев сильны родоплеменные верования, языческие обычаи и специфические обряды. Объективности ради нужно заметить, что противоречия между родоплеменными верованиями чеченцев и исламом несущественны, поскольку все, что касается нравственных установок, семейного права и более широко – мировоззрения, вполне совпадает с исламским учением. Особенностью религиозного поведения является отсутствие религиозного фанатизма и распространенное среди населения достаточно формальное отношение к исламу.
Исторически утвердившейся формой ислама в Чечне является суфизм. Именно поэтому попытки пропаганды ваххабизма, как экстремистского течения ислама, не встречают понимания и поддержки среди широких слоев населения. Более того, налицо жесткое противостояние между ваххабитами и сторонниками традиционного ислама. Многие полевые командиры и религиозные авторитеты готовы замириться с Россией ради искоренения ваххабизма.
Еще одним аспектом религиозных противоречий в Чеченской Республике является фактическое возрождение феодального бытия[29], как реакции общества на неспособность государства обеспечить социальную защищенность личности. Если в периоды стабильности социальная система ограждает и отчасти защищает человека относительно статичными, устойчивыми нормами, правилами, законами и др., что делает его жизнь предсказуемой и прогнозируемой, то в переходные эпохи ситуация коренным образом меняется; потеряв былые точки опоры, человек ищет новые[30]. Кавказские этносы начали руководствоваться во всех своих действиях тем морально-нравственным комплексом, который относится к традиционной национально-этнической культуре и не имеет никакого отношения к правовым канонам современной государственной жизни.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10
