Не останавливаясь на подробном анализе указанных институтов, следует лишь указать на главное их отличие от ОИПД. Оно состоит в том, что если в ОИПД, в момент их реализации отсутствуют признаки преступления, то в указанных уголовно-правовых институтах наличествуют все признаки преступления или неоконченного преступления, поэтому они имеют иную юридическую природу и не могут быть отнесены к ОИПД.
Дискуссионным является вопрос о том можно ли считать нормы, регламентирующие ОИПД, поощрительными нормами уголовного права.
Ряд авторов полагают, что нормы закрепляющие такие институты, как необходимая оборона, крайняя необходимость и добровольный отказ от преступления, являются поощрительными.
Другие авторы полагают, что поощрительными нормами являются не только нормы о необходимой обороне, крайней необходимости и задержании преступника, но и уголовно-правовые нормы других отраслей законодательства, регулирующие рассматриваемые правомерные поступки.
Иной позиции придерживается Звечаровский И.Э., который считает, что нормы о необходимой обороне, крайней необходимости и другие не являются поощрительными, так как они не прибавляют ничего ко всему объему прав людей, не дают им никаких новых благ.
Следует согласиться с мнением тех ученных, которые считают, что нормы об ОИПД не могут рассматриваться в качестве поощрительных норм уголовного права, так как не обоснованно говорить об уголовном поощрении в ситуации, когда правомерное поведение не влечет за собой положительных уголовно-правовых последствий, по сравнению с тем состоянием, в котором субъект находился до совершения названных действий. Они не могут претендовать на роль поощрительных, поскольку не предполагают «сверхисполнение» субъектом своих обязанностей, либо достижение им общепризнанного полезного результата. Кроме того, они не предусматривают какого-либо конкретного правового поощрения, закрепленного в праве формы и меры государственного одобрения заслуженного поведения.
Изложенное позволяет определить понятие ОИПД следующим образом: это определенные уголовным законом условия, при наличии которых совершение деяния, сопряженного с причинением вреда охраняемым законом интересам, не является преступлением в силу отсутствия противоправности либо вины как главных признаков преступления, указанных в ч. 1 ст. 14 УК РФ.
1.3 Место обоснованного риска в системе обстоятельств, исключающих преступность деяния
Как уже отмечалось выше, законодательное закрепление обоснованный риск, как обстоятельство, исключающие преступность деяния, получил в Уголовном кодексе РФ 1996 г. Но в период действия УК РСФСР 1960 г., отечественной судебной практике, были известны случаи отнесения производственного (хозяйственного) риска к числу обстоятельств исключающих преступность деяния, и рассматривались они с учетом положений крайней необходимости или в силу своей общественной полезности. В основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1991 г., появилась норма о профессиональном и хозяйственном риске. Статья 27 Основ предусматривала, что не является преступлением действие, хотя и подпадающее под признаки деяния, предусмотренного уголовным законодательством, но представляющее собой оправданный профессиональный или хозяйственный риск для достижения общественно полезной цели. Появление данной нормы должно было поощрить инициативу в хозяйственной и научной сфере жизни общества, но данный нормативный акт так и не вступил в действие, в связи с распадом СССР.
Необходимость установления нормы о риске в уголовном законе обычно объясняется тем, что ее отсутствие несло в себе серьезные отрицательные последствия для научного прогресса, для неординарного решения хозяйственных и профессиональных задач, сдерживало творческую инициативу и научную смелость. М.С. Гринберг не без оснований обращает внимание и на другую сторону такой необходимости: на «техническое невежество… и легкомысленный, безудержный риск», «потрясающих научно-техническую сферу жизни нашего государства».
Со сказанным трудно не согласиться, однако чем же тогда объяснить тот факт, что теперь уже, по прошествии десяти лет действия ст. 41 УК РФ, практически все специалисты в области уголовного права говорят об отсутствии в подавляющем большинстве регионов практики применения данной статьи, о квалификации причинения вреда в результате рискованных действий в бытовой сфере обычными субъектами по правилам крайней необходимости. С 1997 г. по настоящее время в опубликованной практике высшей судебной инстанции страны нет ни одного упоминания о реальном применении ст. 41 УК РФ.
Включение данной нормы в Уголовный кодекс во многом объясняется еще и тем, что производство, наука, медицина и все другие направления человеческой деятельности постоянно находятся в развитии. Зачастую такое развитие не может обойтись без риска. Именно с целью избежать того, чтобы уголовный закон стал «тормозом» на пути развития прогресса, чтобы закон не подавлял инициативу человека, способного найти нестандартное решение той или иной возникшей проблемы, законодатель ввел это институт в российское уголовное законодательство.
В то же время уголовный закон должен быть таким, чтобы он, с одной стороны, не превращался в тормоз прогресса, а с другой стороны, при наличии вины экспериментатора, в рамках общих оснований уголовной ответственности не исключал бы его личной ответственности. Такой задаче и служит статья 41 УК РФ, которая является своего рода преградой на пути различного рода авантюристов, причиняющих ущерб обществу в погоне за корыстью или карьерой.
Также важно и другое положение. Избрав определение риска обоснованным, законодатель тем самым поставил знак равенства между этим понятием и понятием уголовно-правовой правомерности риска. Для обоснованного риска, в отличие от большинства других деяний, предусмотренных гл. 8 УК РФ, неизвестно такое понятие, как «превышение пределов». Риск может быть либо правомерным (обоснованным), либо неправомерным (необоснованным). С этой точки зрения риск, признанный обоснованным, без каких-либо условий исключает уголовную ответственность, необоснованный риск влечет уголовную ответственность на общих основаниях. Необоснованность же риска, выразившаяся в нарушении какого-либо условия, предусмотренного ст. 41 УК РФ, может быть признана в качестве обстоятельства, смягчающего наказание. Если риск признан обоснованным, то размер причиненного в результате его вреда уголовно-правового значения не имеет. Поэтому неверно утверждение о том, что при выходе действий лица за границы риска имеет место превышение пределов оправданного риска, которое рассматривается как смягчающее наказание обстоятельство. В такой ситуации риск не может быть признан обоснованным, и именно данное обстоятельство, а не превышение пределов риска может выступать в качестве смягчающего наказание. Применительно к любому деянию преступность которого исключается, в том числе и к рассматриваемому, о превышении пределов можно говорить лишь тогда, когда предварительно установлена его правомерность. Положительное решение этого вопроса дает основания для оценки пределов реализации того или иного права. Однако оценка пределов обоснованного риска не предусмотрена уголовным законом.
Таким образом, если, например, оборона, признанная необходимой, может вполне быть признана неправомерной, то риск, признанный обоснованным, может быть только правомерным.
Специфика уголовно-правовой регламентации обоснованного риска обнаруживается и еще в одном немаловажном обстоятельстве. Законодатель при обоснованном риске, сопоставляет причиненный вред не с другим возможным вредом, а с общественно полезной целью, которая никак в данном случае не формализована. В результате создается ситуация, когда один объективированный в причиненном вреде результат (результат риска) сравнивается с другим, оценка полезности которого, как и его внешних параметров, полностью носит субъективный характер. Поэтому именно это обстоятельство порождает трудности в применении ст. 41 УК РФ, подтверждением этому выступает весьма широкий спектр мнений по вопросу о содержании цели, ради достижения которой совершаются рискованные поступки.
Необходимость самостоятельного определения риска в уголовном законе изначально обосновывалась не на все рискованные случаи жизни, а применительно к конкретным сферам жизнедеятельности и соответственно к определенному кругу лиц, могущих рисковать и имеющих на это легальное право. Между тем указание на то, ради чего (и ради кого) принимали статью о риске, вообще не нашло своего отражения в ст. 41 УК. Охватив понятием «обоснованный» все предлагаемые в литературе виды риска, уровняв это понятие с понятием правомерного риска, законодатель так и не смог должным образом в самом тексте УК четко показать специфику данного обстоятельства, которая в немалой степени домысливается специалистами.
2. Обоснованный риск и условия его правомерности
2.1 Понятие обоснованного риска
Идти на риск, т.е. совершать поступки в надежде на счастливый исход при отсутствии предшествующего опыта их совершения, – это нормальный и необходимый элемент жизнедеятельности любого социального организма. И с этой точки зрения, деяния, связанные с риском, равно как и возможные в результате их совершения формально негативные последствия, являются в конечном итоге социально-полезными и необходимыми. Вместе с тем, поскольку такого рода надежда может не увенчаться успехом и принести неоправданно тяжкие негативные последствия для окружающих, постольку границы вероятного исхода рискованных поступков определяются на законодательном уровне. В наиболее же важных сферах общественных отношений – на уровне уголовного закона.
При всей многоаспектности ситуаций, связанных с риском в общественной жизни, они характеризуются тремя основными параметрами: наличием неопределенности; обусловленной этим необходимостью выбора альтернатив; возможностью при этом оценить вероятность исхода выбираемых альтернатив. В какой степени отражает эти параметры уголовный закон, предусматривая нормативную основу для оценки риска с точки зрения правомерности, и насколько вообще была необходима самостоятельная уголовно-правовая регламентация деяний, связанных с риском, в УК РФ 1996 г.?
Необходимость включения в главу 8 УК РФ такого обстоятельства, исключающего преступность деяния, как обоснованный риск, объясняется прежде всего тем, что данное обстоятельство способствует научному прогрессу, неординарному решению профессиональных и хозяйственных задач, способствует развитию производства, медицины, науки и других направлений человеческой деятельности.
Рискованные действия чаще всего совершаются в профессиональной сфере, однако полностью исключать возможность таких действий в бытовой сфере, особенно учитывая плотную насыщенность этой и досуговой сферы различного рода техническими устройствами, не представляется возможным. Поэтому, на мой взгляд, теоретически и практически является оправданным заголовок статьи 41 УК РФ – «Обоснованный риск». В названии данного института делается упор на признак обоснованности, не ограничивая при этом сферу совершения рискованных действий.
Понятию «риск» в словарях русского языка придается двоякое значение: положительное и отрицательное. Так, в словаре В. Даля говорится, что рисковать – это «пускаться на удачу, на неверное дело» и далее – «действовать смело, предприимчиво». В словаре русского языка С. Ожегова дается два определения риска: во-первых, возможная опасность и во-вторых, действие на удачу, в надежде на счастливый исход.
Причинение вреда правоохраняемым интересам при совершении рискованных действий на авось не является извинительным и влечет за собой уголовную ответственность. Однако, если совершением рискованных действий лицо стремится достичь полезную цель, недостижимую другим путем, и у него имеются убедительные основания полагать, что эта цель в данных условиях будет достигнута, есть основания говорить об оправданном или обоснованном риске.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8
