Мы не можем перечислить в заданном объеме все особенности бракоразводного процесса по-мусульмански, поскольку нюансов множество (хотя практически все они подчеркивают антифеминистский характер процедуры). Отметим только, что мусульманское законодательство все же признает отдельные причины, позволяющие женщине выступать с инициативой расторжения брака. К ним относятся: вероотступничество мужа (или принятие им другой веры); продолжительное его отсутствие (сроки различны); наличие некоторых физических недостатков супруга, скрытых им до брака. Но и тут (надо отметить, что такие случаи крайне редки) необходимо заставить мужа перед судьей произнести упомянутую выше ортодоксальную формулу мусульманского развода. Лишь только после этого женщина будет считаться разведенной.
В связи с этим хотелось бы обратить внимание на несколько любопытных моментов, вошедших в практику мавританского мусульманского права и непосредственно связанных с исследуемым случаем афро-русского брака.
Наши соотечественницы, зарегистрировавшие свой союз с мавританцами у себя на родине, иногда используют в своих интересах положение шариата, запрещающее мусульманину вступать в брак с атеисткой. В ситуации, когда женщины сами намерены развестись с гражданином ИРМ, они заявляют в суде, что при заключении брака скрыли свои атеистические убеждения, после чего судья немедленно объявляет брак недействительным. (Но даже в этом случае дети, родившиеся от этого союза, чаще всего остаются с отцами и считаются гражданами Мавритании). Тем не менее у мавританца и здесь остается "лазейка": он может обратиться в светский суд (в Мавритании до сих пор существует в своем роде двойное законодательство), который вынесет соответствующее решение, руководствуясь теперь уже законами французского права.
Имущественные вопросы при расторжении брака иностранки с мавританским гражданином также решаются на основе шариата. И опять-таки особенности статуса россиянки, заключившей лишь у себя на родине брак с мавританцем, юридически недействительный в Мавритании, дает первым в случае развода определенные преимущества перед разводящейся женщиной-мусульманкой.
Дело в том, что при прекращении мусульманского брака разведенная женщина не может претендовать на какую-либо часть совместно нажитого имущества, кроме своих личных вещей и подарков мужа. Если же речь идет о браке россиянки с мавританцем, заключенном в России, то мусульманский суд, не признавая такого брака и считая его формой совместного проживания по обоюдному согласию (партнерством), признает за женщиной право на совместно нажитое имущество. Разбор в мавританском суде заявления о прекращении совместного проживания не носит характера дела о разводе, а проходит как рассмотрение гражданского имущественного иска.
Если женщина докажет, что она имела собственные доходы, которые передала сожителю, ли что на ее средства приобретено какое-либо имущество, то в принципе суд может принять решение о выделении ей некоторой его части или выплате компенсации. После развода, по сложившейся практике, не отраженной в официальных юридических документах, женщины-иностранки могут длительное время жить в Мавритании по национальному паспорту, в котором ставится ежегодная отметка полиции. Мавританское гражданство она может получить не ранее, чем через 5 лет проживания в ИРМ.
Заключение
В международном частном праве квалификация таких понятий, как "брак" дается через призму российского семейного законодательства. Аналогично тому, как российский правоприменитель рассматривает фактические обстоятельства, связанные с брачными или семейными отношениями, квалифицируемыми в качестве таковых по российскому законодательству, иностранный правоприменитель руководствуется, прежде всего, своим национальным правом.
Иностранный элемент или другой признак, используемый для идентификации объекта международного частного права, не может изменить саму характеристику правоотношений: это определяется правилами квалификации, закрепленными в ст.1187 Гражданского Кодекса Российской Федерации. Иностранный элемент подчеркивает лишь необходимость анализа фактических обстоятельств с точки зрения возможности их регулирования нормами иностранного права.
При анализе приемов и средств, разрабатываемых для регулирования правоотношений, возникающих при заключении брака, важно понять, какой арсенал правовых средств может обеспечить адекватное и эффективное регулирование этих отношений. Главной особенностью брачно-семейных отношений, позволяющей выделить их из всего круга гражданско-правовых отношений, является "де-юре" не учтенная, но объективно существующая моральная составляющая. По этому поводу Л.М.Пчелинцева писала, что с учетом значимости брачно-семейных отношений для каждого человека и для общества в целом они регулируются не только нормами морали, но и нормами права, образующими обособленную сферу законодательства - семейное законодательство. Роль правовых норм при регулировании брачно-семейных отношений аналогична той роли, которую они играют и при регулировании любых других общественных отношений: государство обеспечивает гарантии принудительного исполнения юридических предписаний.
Отмечая, что в брачно-семейной сфере более рельефно, чем в других сферах, действуют морально-нравственные каноны, следует признать, что право, вмешиваясь в эту сферу, способно лишь очертить гра¬ницы дозволенного поведения, но не регулировать сами отношения, возникающие в семье или между лицами, вступающими в брак. Иностранный элемент, попадая в эту сферу, может повлиять на изменение системы правовых норм, поскольку с его проникновением, помимо национального семейного права, "задействуется" и иностранное право.
Информация о сущности правоотношений, возникающих при заключении трансграничного брака, выявленная отечественными специалистами в области семейного права, максимально проецируется и на плоскость соответствующих отношений международного характера. Однако с одним принципиальным уточнением: международный характер обусловливает возможность регулирования этих отношений нормами иностранного права. Что касается иностранного права, то оно может наделять правоотношения, возникающие при заключении трансграничного брака, другим содержанием, отличным от того содержания, которое придается данным отношениям российским законодателем. К примеру, регистрация союза между 15-летней гражданкой РФ и 17-летним гражданином Франции, произведенная без предварительного согласия родителей, по российскому законодательству будет квалифицироваться как брак, а по французскому праву не будет рассматриваться как правоотношение вообще. Отношение к характеристике брачных отношений международного характера российского законодателя не меняется: брак, независимо от того, участвуют ли в нем иностранцы или отечественные граждане, будет рассматриваться при определенных условиях как брак.
Известные юристы отмечают, что понятия, институты и классификации, используемые применительно к брачно-семейным отношениям, не меняют своего содержания и в том случае, когда последние становятся международными. Научные дискуссии о разработке критериев, отличающих брачно-семейные отношения от гражданско-правовых отношений, продолжают оставаться актуальными независимо от постановки дополнительного вопроса о выборе применимого права. Брачно-семейные отношения, приобретающие международный характер, выходят за рамки действия национального семейного права. Прежде чем будет осуществлено их регулирование материально-правовыми нормами, первоначально нужно решить вопрос о выборе компетентного права. "Пласт правовых норм, опосредующих выбор права, находится уже не в сфере действия семейного права, а в сфере действия такого феномена, как международное частное право".
Квалификация международного частного права как самостоятельной отрасли системы российского права порождает многочисленные дискуссии, провоцируемые, в том числе, и непоследовательной позицией законодателя.
Итак, следует ещё раз зафиксировать тезис о том, что дефиниция "брачно-семейные отношения международного характера", включающая правоотношения, возникающие при заключении трансграничного брака, представляет собой симбиоз достижений двух наук - семейного и международного частного права. Такая позиция соответствует правилам квалификации, закрепленным в российском законодательстве: согласно ст.1187 Гражданского Кодекса Российской Федерации квалификация юридических терминов на этапе определения применимого права осуществляется в соответствии с российским правом, за исключением случаев, когда юридические понятия неизвестны российскому праву.
Далее, содержание трансграничных брачно-семейных отношений, так же, как и содержание обычных брачно-семейных отношений, будут составлять имущественные и личные неимущественные отношения, складывающиеся по поводу заключения и прекращения брака, а также различного рода имущественные и личные неимущественные отношения, регулируемые российским семейным законодательством. Особенности брачно-семейных отношений, выявленные отечественными учеными, могут быть использованы при характеристике брачно-семейных отношений международного характера. С точки зрения российского права присутствие в брачно-семейных отношениях иностранного элемента не меняет их квалификацию как брачно-семейных отношений и не привносит в их содержательную часть каких-либо дополнительных особенностей.
Таким образом, отталкиваясь от современного состояния национального законодательства в сфере регулирования частноправовых отношений, осложненных иностранным элементом, наиболее близкой к действительности представляется позиция отечественных ученых о рассмотрении международного частного права как самостоятельной отрасли российского права. При этом раздел VII СК РФ является вторым по объему после раздела VI ГК РФ источником МЧП, вследствие чего, по мнению правоведов, есть реальные предпосылки формулировать и развивать в науке тезис о становлении подотрасли международного частного права - международного частного семейного права. Однако данный тезис является ещё преждевременным, поскольку, кроме наличия специальных коллизионных норм, действующих в сфере брачно-семейных отношений, другого инструментария, отличного от общего инструментария МЧП, раздел VII СК не содержит.
В сфере брака и семьи сегодня идет стремительное развитие отношений, имеющих международный характер. В XXI веке многие семьи в юридическом аспекте уже давно имеют в своем составе так называемый «иностранный элемент». Об этом свидетельствуют данные, приводимые социологами и психологами, исследующими проблему распространения смешанных браков в России.
Также, в заключении, хотелось бы предложить следующее.
Основываясь на конституционном принципе - каждый гражданин имеет право не только исповедовать, но и жить согласно религии – я предлагаю инициировать изменение в российском законодательстве, которое позволило бы считать брак, заключенный в храме, действительным и в органах ЗАГСа. Такая практика имеет место в США и некоторых европейских странах.
Список источников и литературы
1. Нормативно-правовые акты и другие официальные документы
1.1 Конституция Российской Федерации. Государственные символы России. – Новосибирск: Сиб. Унив. Изд-во, 2008. – 64с.
1.2 Конституция Франции. Документы истории Великой французской революции. Т.1. Отв.ред. А.В.Адо. - М.: Издательство Московского университета, 1990. – 158с.
1.3 Конституция США: Текст и постатейный комментарий: В 2 ч. – М.: НОРМА, 1984. – 129с.
1.4 Конституция Чехии. Конституции государств Европы. М.: НОРМА, 2001. – 201с.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13
