В данном случае воздушно-транспортное предприятие несет ответственность не только за свою вину или случайное причинение вреда, но и за причинение вреда действиями непреодолимой силы. Но и в указанном случае, т.е. когда вред причинен действиями непреодолимой силы, перевозчик может быть освобожден от ответственности, если возникновению или увеличению вреда содействовали умысел или грубая неосторожность потерпевшего.
От ответственности независимо от вины следует отличать ответственность за третьих лиц, которая может вытекать непосредственно из закона. Такова, например, ответственность организации за неправомерное поведение ее работников при исполнении ими служебных обязанностей, которая наступает при наличии вины работника и случайном причинении им вреда (если работник управлял принадлежащим данной организация источником повышенной опасности).
Ответственность за деятельность третьих лиц может наступать в силу договора, заключенного ответчиком с третьим лицом. Так, генеральный подрядчик по договору подряда на капитальное строительство или иному подрядному договору, перепоручивший выполнение работы третьему лицу (организации или гражданину), несет ответственность перед заказчиком за действия третьего лица как за собственные (ст. 92 Основ).
3.5. Основания освобождения от ответственности.
Компенсация морального вреда.
Диффамация[16] - это общепринятый в большинстве развитых стран мира юридический термин, под которым понимается правонарушение, не защищенное привилегиями, освобождающими от юридической ответственности, в виде распространения не соответствующих действительности фактических сведении, порочащих в глазах здравомыслящих людей честь, достоинство и деловую репутацию потерпевшего.
В статье 152 ГК РФ в качестве санкций этой нормы права указаны опровержение не соответствующих действительности порочащих сведений, компенсация морального вреда и возмещение убытков.
При этом опровержение относится к мерам защиты, а возмещение убытков и компенсация морального вреда к мерам (формам) гражданско-правовой ответственности.
Компенсация морального вреда как форма гражданско-правовой ответственности за диффамацию имеет свои особенности.
В XVII веке известный голландский юрист Гуго Грации писал: «...Возможно, также причинение ущерба чести и доброму имени, например, нанесением ударов, оскорблением, злословием, проклятием, насмешкой и другими подобными способами. При них не в меньшей мере, чем при воровстве и иных преступлениях, необходимо отличать порочность поступка от его последствий... Ибо первой соответствует наказание, последним - возмещение причиненного вреда путем признания своей вины, оказания знаков уважения, удостоверения невиновности и тому подобными способами. Хотя и деньги при желании потерпевшего тоже могут оплатить такого рода причиненный достоинству ущерб, потому что деньги есть общее мерило полезности вещей...»[17].
По этому же вопросу в дореволюционной, а затем и в советской цивилистике преобладала другая точка зрения.
Известный дореволюционный цивилист Г. Ф. Шершеневич писал: «Личное оскорбление не допускает никакой имущественной оценки, потому что оно причиняет нравственный, а не имущественный вред, если только оно не отражается косвенно на материальных интересах, например, на кредите оскорбленного. Разве какой-нибудь порядочный человек позволит себе воспользоваться ст. 670 для того, чтобы ценою собственного достоинства получить мнимое возмещение? Разве закон этот не стоит препятствием на пути укрепления в каждом человеке уважения к личности, поддержания в малосостоятельных лицах, например, лакеях при ресторанах, надежду «сорвать» некоторую сумму денег за поступки богатого купчика, которые должны были бы возбудить оскорбление нравственных чувств и заставить испытать именно нравственный вред. Отмена такого закона была бы крупным шагом вперед»[18] .
В этом высказывании известного российского юриста, с одной стороны, наглядно проявился образ мышления современного ему дворянства, которое считало денежную компенсацию за оскорбление возможной только для «подлого» сословия. Дворянин должен был отреагировать на оскорбление вызовом «к барьеру».
С другой же стороны, профессор Г. Ф. Шершеневич как сын своего времени рассуждал в фарватере принципов римского права, которое во всех случаях ограничивалось имущественной стороной, игнорируя нематериальный или моральный вред.
Истины ради нельзя не отметить, что римское право допускало вознаграждение за нематериальный вред при исках об обиде.
В советский период преобладала точка зрения о том, что принцип компенсации морального вреда в денежной форме признавался классово чуждым социалистическому правосознанию, поэтому до начала 90-х гг. понятие «моральный вред» не было легализовано в российском гражданском праве. Получилось, что компенсация морального вреда за умаление чести и достоинства оказалась классово чуждой как русскому дворянину, так и советскому пролетарию, считавших невозможным измерять названные нематериальные блага в презренном металле.
Таким образом, институт компенсации морального вреда является относительно новым для российского законодательства.
Моральный (неимущественный) вред, причиненный гражданину в результате распространения средством массовой информации не соответствующих действительности сведений порочащих честь и достоинство гражданина либо причинивших ему иной неимущественный ущерб, возмещается по решению суда средством массовой информации, а также виновными должностными лицами и гражданами. Размер возмещения морального (неимущественного) вреда в денежном выражении определяется судом». В настоящее время компенсация морального вреда по искам к СМИ осуществляется на основании ст. 151, 152,1099-1101 ГК РФ, ст. 57,62 Закона РФ «О средствах массовой информации»[19] в части, не противоречащей ГК РФ. Компенсация морального вреда допускается ГК РФ только в денежной форме[20], решение о ее размере входит в компетенцию суда. По смыслу ст. 151 ГК РФ моральный вред - это физические или нравственные страдания, которые претерпевает гражданин в результате нарушений или посягательств на его права.
Следует отметить, что термин моральный вред как физические и нравственные страдания нельзя отнести к точным законодательным дефинициям. Поскольку «нравственный» и «моральный» - это синонимы.
Разделяем высказанное в литературе предложение, что более удачно было бы использовать в законодательстве термин «неимущественный вред». Такой термин органично связан с законодательно установленным понятием «нематериальных благ» (ст. 150 ГК РФ), которые являются ничем иным, как неимущественными благами, поскольку не имеют имущественного содержания. Исходя из этого наиболее существенным является подразделение вреда как неблагоприятных изменений в охраняемом законом благе на имущественный и неимущественный вред.
По общему правилу обязательство по компенсации морального вреда возникает при наличии одновременно следующих четырех условий:
1. Претерпевание морального вреда;
2. Неправомерное действие причинителя вреда;
3 Причинная связь между неправомерным действием и моральным вредом;
4. Вина причинителя вреда.
Однако по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации имеются два специфических условия. Первое заключается в том, что «порочащий характер распространенных сведений обязывает презюмировать наличие у потерпевшего морального вреда, причиненного их распространением». Второе условие. Статья 1100 ГК РФ устанавливает, что компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда вред причинен распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию.
Следовательно, вина причинителя вреда не входит в предмет доказывания по рассматриваемой категории дел. Здесь следует отметить, что в Законе о СМИ имеется специальная ст. 62 под названием «Возмещение морального вреда», в которой записано: «Моральный (неимущественный) вред, причиненный гражданину в результате распространения средством массовой информации не соответствующих действительности сведений, порочащих честь и достоинство гражданина либо причинивших ему иной неимущественный вред, возмещается по решению суда средством массовой информации, а также виновными должностными лицами и гражданами в размере, определяемом судом»[21].
Указание, на вину должностных лиц и граждан, привлекаемых к компенсации морального вреда, содержащееся в ст. 62 Закона РФ «О средствах массовой информации», вступило в противоречие со ст. 1100 ГК РФ и подлежит соответствующей законодательной корректировке. До этого ст. 62 Закона о СМИ должна применяться с учетом требований ст. 1100 ГК РФ.
В юридической литературе обоснованно отмечается, что компенсация морального вреда без вины нарушает принцип единства понятия «вред», поскольку, «с одной стороны, компенсация морального вреда подчиняется общим положениям о деликатных обязательствах в части оснований компенсации и ее размера, а с другой - устанавливаются иные, отличные от общих случаи ответственности»[22].
На наш взгляд, виновная ответственность в форме возмещения убытков и безвиновная ответственность в форме компенсации морального вреда за распространение не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию личности есть проявление определенной законодательной непоследовательности, поэтому в целях унификации форм гражданско-правовой ответственности за диффамацию следует исключить из ст. 1101 ГК РФ указание о компенсации морального вреда при распространении порочащих сведении независимо от вины причинителя вреда, т.е. лица, распространившего порочащие сведения. Моральный вред в этом случае должен компенсироваться на общих основаниях.
Статья 1101 ГК РФ обязывает принимать во внимание характер причиненных потерпевшему страданий с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего, учитывать при определении размера компенсации морального вреда требования разумности и справедливости. Средний», «нормально» реагирующий на совершаемые в отношении него неправомерные действия человек. Им предлагается специальная таблица с размерами компенсации презюмируемого морального вреда. Например, размер компенсации презюмируемого морального вреда за распространение ложных порочащих сведений в СМИ в этой таблице определен в 36 минимальных заработных плат.
Как показали проведенные нами обобщения судебной практики, таблично-арифметический метод исчисления денежной компенсации морального вреда судами реально не применяется. Объясняется это, на наш взгляд, тем, что моральный вред - это неимущественный вред личности, поэтому в основе определения размера компенсации морального вреда судом лежат не выраженные вовне объективные факторы, а устанавливаемая судом в каждом конкретном случае степень физических и нравственных страданий каждой конкретной личности, т.е. факторы субъективного характера.
Согласно ч. 1 ст. 1080 ГК лица, совместно причинившие вред, отвечают перед потерпевшим солидарно. Только по заявлению потерпевшего и в его интересах суд вправе возложить на лиц, совместно причинивших вред, ответственность в долях. При этом в силу п. 2 ст. 1081 ГК доли определяются в соответствии со степенью вины причинителей вреда; при невозможности определить степень вины доли признаются равными. Однако по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации определение долей в соответствии со степенью вины причинителей вреда недопустимо, поскольку моральный вред, причиненный распространением порочащих сведений, как мы уже отмечали, компенсируется независимо от вины (ст. 1100 ГК).
