Исторический опыт свидетельствует, что состояние, при котором государство последовательно подавляет самостоятельность местных сообществ, чревато кризисами государственности (государственного строя), т.е. отсутствие у местных сообществ необходимого объема исключительных полномочий создает предпосылки для зарождения и развития государственного кризиса.
Кризис государственности могут спровоцировать различные факторы. Одним из таких факторов является нарушение баланса интересов между государством и местным сообществом.
Из теории систем мы знаем, что природа системных кризисов различна: одни являются следствием эволюции системы, и в этом процессе кризисы необходимо рассматривать как предвестники перехода системы в новое качество; другие – следствием воздействия внутренних и внешних негативных факторов, направленных на сужение пространства устойчивого существования системы или степеней ее свободы, что приводит к необходимости обновления системы или ее исчезновению. Эти общие закономерности жизненного цикла систем относятся и к государству.
Особенностью кризисных явлений, связанных с подавлением самостоятельности местных сообществ, является их слабое внешнее проявление: от момента принятия государственных решений до реального проявления кризиса может пройти значительное время. В этих условиях затруднено установление реальных причинно-следственных связей. Так, до настоящего времени идут споры о реальных последствиях деятельности императора Петра 1.
При всем разнообразии форм протекания государственных кризисов, связанных с излишней централизацией и подавлением самостоятельности местных сообществ, при внимательном их рассмотрении можно выделить наиболее общие моменты.
Если государство по тем или иным причинам препятствует самоорганизации территориальных социальных систем, то это неотъемлемое свойство социума может найти «выход» в образовании «теневых» (незаконных) общностей. Поэтому одним из проявлений кризиса, связанного с подавлением самостоятельности местных сообществ, является криминализация сферы экономических отношений на территории местных сообществ, вплоть до криминализации всего «муниципального хозяйства*'.
Криминализация из экономической сферы неизбежно распространяется и на политическую сферу, что резко увеличивает вероятность принятия решений, несовместимых с интересами местного сообщества, Доверие к власти со стороны населения падает, растет социальная напряженность. Если криминализация достигает критических размеров, то социальная напряженность приобретает крайние формы выражения гражданского неповиновения, что может привести к социальному взрыву и смене государственного строя.
Ожидаемой реакцией центральных властей на развитие событий по такому сценарию может быть еще большая централизация полномочий в органах государственной власти, что создает благоприятную почву для формирования тоталитарного режима правления (например, нацистская Германия в 1933–1945 гг., СССР в 1927–1991 гг.).
Тоталитарный режим при определенных условиях (например, угрозе внешней агрессии) может на некоторое время задержать разрешение кризиса. Однако при тоталитарном режиме существенно снижается экономическая эффективность, что требует перемещения государственных ресурсов из социальной сферы в сферу экономики для обеспечения государственной безопасности. Сворачивание «социального пространства» влечет замедление процессов социального развития, а в предельных случаях и уничтожение интеллектуального потенциала нации, за чем неизбежно следует утрата суверенитета страны, сначала по существу, а потом и формально. В этой ситуации смена государственного строя становится неизбежной.
Какова же тактика преодоления кризиса с сохранением государства или, по крайней мере, его целостности? В период общих кризисов государство укрепляет себя тем, что «сбрасывает» часть полномочий на нижние уровни управления. Это приносит эффект только в том случае, если переданные полномочия подкреплены полномочиями по формированию доходной части местных бюджетов. Оставив за собой общегосударственные функции и, прежде всего, контроль за соблюдением законодательства, государство может обеспечить выход из кризиса с сохранением государственного строя.
Ситуация, так или иначе, разрешается (с позитивным или негативным для государства исходом). Но если государство не извлекает исторических уроков, кризисы могут повторяться, и кризисы, обусловленные подавлением самостоятельности местных сообществ, неоднократно повторялись, особенно ими богата история России. При этом наблюдаются определенные закономерности: например, чем глубже государственный кризис, тем больше прав получают местные сообщества после его разрешения.
В новом цикле развития в поиске равновесия между обществом и государством осуществляется перераспределение полномочий между государством и местным сообществом. Однако в силу свойств самого института государства, процесс перераспределения полномочий часто осуществлялся не в пользу местных сообществ, и наступление нового кризиса было делом времени.
Неизбежность возникновения кризисов на определенной стадии социального развития была связана с отсутствием демократических традиций, а также эффективных социальных механизмов, гарантирующих местным сообществам статус субъектов социально-экономического развития поселений и иных населенных территорий. Следовательно, развитие местного самоуправления – в интересах государства в целом, однако этот интерес не всегда осознан.
Для придания процессу развития местного самоуправления поступательного характера необходимы определенные гарантии, каковыми, в частности, могут быть государственные законы и международные договоры.
Историческое развитие хозяйственной жизни при постоянном усложнении общественных отношений, тем не менее, носило цикличный характер применительно к развитию хозяйств конкретных стран. Это проявлялось, прежде всего, в смене циклов унификации хозяйственной жизни и демократизации. Так, на смену достаточно унифицированной системе хозяйственных отношений в родовой общине пришло товарное производство в рабовладельческих государствах, которое, в свою очередь, сменилось натуральным хозяйством, затем рыночными отношениями.
Стремление к унификации и регулированию хозяйственных отношений со стороны государства просматривается и в современной экономической политике наиболее развитых государств (США, Япония), что связано с природой хозяйственной жизни, поскольку для достижения благополучия, достаточного для нормального развития экономики, необходимы концентрация ресурсов, своеобразный способ инвестирования, который отличается от деятельности в рамках конкретного предприятия или отрасли лишь масштабами.
При анализе соответствия между структурами управления обществом и формами хозяйственной жизни, существующими в рамках данного цикла, обнаруживается тесная связь. Так, многовековое господство натурального хозяйства с его унификацией производственных систем и ограниченностью хозяйственных взаимосвязей породило бюрократические, административные системы управления (монархии), которые полностью соответствовали господствовавшим тогда хозяйственным отношениям. И лишь отдельные «островки» демократических институтов были в тот период в центрах развития ремесла (Венецианская, Новгородская и Псковская республики).
Кстати, сама борьба городов с феодалами и получение городами различных прав автономии в этот период также свидетельствуют о том, что унифицированная бюрократическая система управления государством не соответствовала типу хозяйственных отношений, существовавшему в городах в те периоды (товарное производство).
С другой стороны, период рабовладения, в течение которого хозяйственные связи и отношения были значительно богаче, дает нам примеры как восточных деспотий (Египет, Китай и т.д.), так и первых демократий (Древние Греция, Рим). На этом примере наглядно видно, что природный фактор, а именно необходимость для земледелия на Востоке строительства сложнейших оросительных систем и др., требовал массового привлечения рабочей силы, а, следовательно, и более жесткой централизованной системы власти, системы насилия.
Все эти примеры позволяют сделать вывод о том, что система управления государством в целом и хозяйством в частности зависит от вида и типа хозяйства как в рамках цикла (способа производства), так и в рамках конкретной экономической системы государства.
Как правило, при анализе уровней власти в основу должны быть положены те их черты, которые отличают их от иных институтов подобного вида. С этой точки зрения систематизация может быть проведена по следующим критериям.
1. Территория и население. Использование данного критерия при определении типологии муниципальных образований подразумевает, что в основу проводимой систематизации должны быть положены показатели, характеризующие количество населения и величину территории, на которую распространяются полномочия органов местного самоуправления. Эти показатели легко применимы для небольших по численности и территории государств, где население размещено достаточно равномерно. Использовать данный принцип в России невозможно, поскольку крайне неравномерное расселение населения по огромной территории страны делает невозможным сопоставление муниципальных образований поданному признаку.
2. Правовой статус муниципального образования. Применение данного критерия для систематизации муниципальных образований целиком определяется системой законодательства, существующего в данном государстве. Современное законодательство России предусматривает равенство прав муниципальных образований вне зависимости от их вида и специфики.
Особенности тех или иных муниципальных образований возникают либо в результате законодательства субъектов России, которым предоставлено право на передачу отдельных государственных полномочий, либо в результате возложения дополнительных обязанностей на органы местного самоуправления самим населением муниципального образования. В первом случае возникающие особенности касаются, как правило, всего субъекта России, во втором случае возникновение особенностей – следствие иных факторов, и потому систематизировать следует по причинам, а не по следствиям. Более важен в данном случае учет различий в объеме предметов ведения, которые определены для муниципальных образований, поскольку кроме правового закрепления требуются возможности их осуществления.
3. Формы организации хозяйственной жизни на территории муниципального образования. Данный критерий выступает как комплексный показатель, поскольку в нем отражаются все стороны жизни муниципального образования. Так, экономическая организация обязательно имеет территориальные границы экономических интересов населения и хозяйственных структур. От нее напрямую зависят демографическая ситуация и профессиональная ориентация населения. И, наконец, немаловажно то, что создание оптимальных условий для деятельности хозяйственных структур – одна из центральных задач местной власти, поскольку их благополучие обеспечивает благополучие бюджета.
Хозяйственная жизнь на территории муниципального образования определяет также и многие вопросы его правового статуса, его роль и участие в планировании развития территории. Экономической организацией в значительной степени определяется характер и специфика решения социальных вопросов. Исходя из вышеизложенного можно сделать вывод о том, что наиболее комплексным основанием для проведения систематизации муниципальных образований является система организации экономической жизни, хотя, безусловно, этот критерий должен рассматриваться совместно с вышеназванными критериями.
4. Единство инфраструктуры муниципального хозяйства. Административные способы управления экономикой часто приводили к тому, что инфраструктура большинства предметов ведения, отнесенных сегодня к компетенции местного самоуправления, была централизована и на протяжении многих десятилетий происходило постоянное укрупнение и стягивание объектов инженерной, социальной и другой инфраструктуры в центр. В результате сложилась парадоксальная ситуация, когда органы власти на местах не всегда имеют возможность организовать деятельность по своим предметам ведения. В большей степени это свойственно сельской местности, однако есть примеры, когда инфраструктура одного города полностью зависима от другого города (например, города Мытищи и Королев в Московской области и др.).
