Специфика организованной преступности России такова, что преступные сообщества концентрируются вокруг крупных городов, деловых или промышленных центров, но главным из них остается Москва. Пока именно Московские группировки, сообщества, столичные «воры» диктуют политику криминала. Однако в Москве уже не первый год продолжаются войны с «пиковой мастью» («лаврушниками») – выходцами с Кавказа. В 1996 – 1997 гг. стали поговаривать о всё возрастающем влиянии Забайкальских преступных кланов. Ситуация чревата новыми конфликтами, связанными с переделом собственности, сфер влияния, денежных средств.
Ситуация с представителями бывших республик СССР обострилась в результате того, что институт воров развивался разными путями. В то время как администрация лагерей и тюрем России вела активную борьбу с «ворами в законе», в республиках, прежде всего в Грузии, Армении, Азербайджане, республиках Средней Азии, официальная власть не придерживалась столь радикальных установок. Администрация мест лишения свободы осознавала вес неформальной власти. В местах заключения царил «щадящий» режим, накапливались в крупных суммах денежные средства, обращаемые в инструмент коррупции. В результате шел процесс сращивания (коррупция, совместные преступные акции, родство) официальной и неформальной власти. Соотношение «коронованных» воров на территории бывшего СССР в 1995 было примерно следующим: 33% - русские, 31% - грузины, 8% - армяне, 5% - азербайджанцы, 22% - курды, менгрелы, абхазы, казахи. Титул «вора в законе» становится предметом купли-продажи. В 1995 году за него давали, в среднем, 800 - 850 тыс. долларов.
Такая «коммерция» шла вразрез с понятиями «воровского закона». Ситуация вылилась в то, что в «правильных» зонах не признавали новых воров. Вместе с тем появилась общая платформа, на которой могли объединяться воры «славянского» направления, до того никогда не шедшие на союз. Например, умерший в одном из следственных изоляторов Москвы Паша-Цируль (Павел Захаров) был вором старой формации. Периодически он даже выходил на «субботники» – лично совершал карманные кражи на глазах у «соратников», почти никогда не носил оружия. Убитый весной 1998 г. в Познани (Польша) Роспись (Андрей Исаев) характеризовался как человек вспыльчивый, непредсказуемый, часто пускал в ход кулаки и оружие. Но на базе войны с «черными» эти воры были союзниками (не напоминает ли это позицию правоохранительных органов по отношению к «лицам кавказской национальности»).
Этнические сообщества имеют большое влияние в крупных городах России, особенно в Москве. Самыми активными этническими группировками России являются грузинская, чеченская, азербайджанская, татарская, армянская, курдская, цыганская. Далеко не все эти сообщества равнозначны и гомологичны в своих интересах, структуре, методах действий, сфере интересов, но есть у них и общие черты. Во многих городах России имеются диаспоры упомянутых национальностей. Эти этносы в своих действиях руководствуются спецификой национальной культуры, традиций, в ряде случаев – религией. Группировки, создаваемые в рамках этнических сообществ, отличаются большой мобильностью и наличием «территории для отхода». Многие суверенные государства не только не предпринимают никаких действий по поиску граждан, совершивших преступления на территории России, но негласно поддерживают их. Все они имеют непреодолимый барьер для правоохранительных органов – национальный язык.
2.4 Специфика этнических сообществ в современное время
Грузинские преступные сообщества имеют большое влияние в местах лишения свободы («славянский» преступный мир разделился – далеко не все воры являются сторонниками жесткой дисциплины и приверженцами аскетического, полубродяжнического образа жизни). Кавказские сообщества на территории России часто выступают как союзники.
Чеченские сообщества ориентированы, с одной стороны, на экономическую преступную деятельность. Операции с чеченскими фальшивыми платежными поручениями (авизо) и фальшивыми деньгами осуществлялись фактически с помощью государства (Ичкерии). С другой стороны, для чеченцев характерно сближение с террористической (криминального и политического характера) деятельностью – убийства, взрывы, похищения людей (киднэппинг). Чеченские преступники не признают никаких авторитетов в преступном мире. До 1994 года среди «коронованных» воров был только один чеченец, к 1999 не известно ни одного (Султан Даудов убит в марте 1994 г.).
Татарские (Казанские) преступные сообщества сформировались в начале 80-х гг. В ряде городов Татарии (Казань, Набережные Челны, Альметьевск) существовали многочисленные молодежные группировки (преимущественно хулиганской направленности, так называемые «площадки»). Организованный преступный мир Татарии умело использовал эту плохо организованную силу в своих целях. Уже в середине 80-х для «казанцев» становится характерным «вахтовый» метод. Активная боевая группа прибывает в город, в течение короткого времени совершает какое-то количество преступлений и скрывается в Татарии, на ее место приезжает другая.
Цыганские преступные группировки являются традиционными перевозчиками наркотиков и организаторами продажи наркотических средств. Большое количество цыганских общин (таборов), хорошо налаженная связь между их лидерами (баронами), крайне затруднительная работа по контролю над этими группами (в виду их высокой мобильности) обуславливают высокую их криминогенность.
«Территорией отхода» для многих этнических сообществ служат их суверенные государства. После распада СССР в 1991 году многие вновь образованные государства кроме суверенитета не приобрели ничего, но потеряли жизненно необходимые ресурсы. В такой кризисной ситуации местным правительствам выгодно, когда их граждане выезжают на заработки за границу и ввозят в страну деньги. Этим фактом объясняется и то, что многие правительства сквозь пальцы смотрят на криминальную активность своих граждан на территории России. Так, на территории Чечни бесследно пропали, по словам Президента России, «чёрт знает куда», десятки миллиардов рублей (до деноминации), выделенных правительством России на восстановление региона после военных действий. В Чечне производится героин, через ее территорию переправляются контрабандные грузы – наркотики, оружие. Постоянно совершаются кражи и махинации с нефтепродуктами. Украина – «традиционный» поставщик как уже готовых наркотических средств, так и сырья для его изготовления. На территории Киргизии расположена крупнейшая в СССР маковая плантация – долина Иссык-Куль. «Развитие» киргизской организованной преступности идет в направлении наркобизнеса и контрабанды редкоземельных и цветных металлов с территории Киргизии и России в Китай. Страны Балтии являются активными потребителями контрабандных редкоземельных и цветных металлов из России. В 1994 году Эстония вышла на второе место в Европе по количеству продаваемых редкоземельных металлов, притом, что на территории Эстонии эти металлы не добываются... Республики Средней Азии являются зоной, пограничной со странами, входящими в «Золотой полумесяц» (Турция, Пакистан, Афганистан). Из этого региона налажен контрабандный поток наркотиков. Нестабильный в политическом смысле, с экономикой в глубоком кризисе, с практически прозрачными границами - регион является крайне криминогенным[11].
Однако конфликтные ситуации зреют и внутри «славянского» преступного сообщества. Центром организованной преступности России является центральный регион (Москва, Санкт-Петербург). Как уже упоминалось, в нем велик удельный вес «кавказских» криминальных сообществ (к ним, как правило, причисляются все группировки, сотрудничающие с «кавказцами»). Новые веяния в преступном мире не приветствуются ворами других регионов. С одной стороны, на Урале, в Сибири, на Дальнем Востоке большое количество воров придерживаются старых традиций («вор не барыга»). С другой, они прекрасно осознают, что центр России – именно тот плацдарм, где формируются основные направления развития экономики и политики страны, а потому испытывают большой интерес к нему.
Организованная преступность аккумулирует огромные денежные средства, являющиеся универсальным инструментом для проникновения в легальные социальные институты. Организованные преступные сообщества всегда имели «общаки». «Общак» – касса и фонд. Из этих денег идёт «грев» на «зоны» (поддержка заключенных, обеспечение наркотиками, алкоголем, подкуп администрации и т.п.) и помощь семьям осужденных, на них покупаются оружие, наркотики, но эти же деньги являются и оборотным капиталом – они вкладываются в бизнес. На сегодняшний день «общаки» могут иметь вид банков, фондов, заниматься инвестициями и т.п. Возможность отмывать, оборачивать, конвертировать, контролировать огромные финансовые потоки выводит криминал на новую ступень функционирования – контроль над экономикой и, иногда опосредованно, а иногда и впрямую – над политикой. Выдвижение своих депутатов, лоббирующих те или иные решения правительства, принимающих те или иные законодательные акты даёт организованным преступным сообществам необходимую свободу. Они становятся тем механизмом, который определяет направление развития общества[12].
Организованные преступные сообщества привнесли в экономику и политику свой стиль решения проблем. Например, в Санкт-Петербурге на одном из предприятий, вошедших в конфликт с крупным монополистом, в течение 1997-1999 годов убиты 8 человек высшего управленческого звена, и еще в отношении десятка совершены неоднократные покушения и «силовые акции». В течение 1998-1999 годов в России и Санкт-Петербурге совершены широко раскрученные в Масс Медиа политические убийства. Это свидетельствует о том, что убийство стало одним из обычных способов разрешения спорных конфликтных ситуаций. Кроме того, в «моду» входит использование «компромата» на самых высоких чиновников.
В 90-х годах начинается широкое интегрирование российской организованной преступности в общемировую систему. В результате ликвидации «железного занавеса», возможности бесконтрольно использовать денежные средства преступники обрели подвижность. Уже в 70-х годах в США (Евсей Агрон) и некоторых странах Западной Европы отмечалась повышающаяся активность «русских» криминальных сообществ. К середине 90-х этот факт стал очевидным. Новая волна эмигрантов, «деловые» поездки, возникновение нового коммерческого класса («челноки»), туризм – широко экспортировали преступность в страны ближнего и дальнего зарубежья. Венгрия и Чехия становятся привлекательными для вложения средств и ведения легального и полулегального бизнеса (отмывание денег), Польша – территория транзита нелегальных партий оружия, похищенных автомобилей, наркотиков и т.п., один из крупнейших производителей синтетических наркотиков в Европе (в 1996/97 гг. – второе место после Нидерландов)[13].
Отметить какую либо страну в дальнем зарубежье в качестве наиболее привлекательной для российской организованной преступности не представляется возможным. Очевидно, что во всех развитых странах мафиози имеют свой интерес. Традиционными сферами «русской» организованной преступности являются – наркобизнес, организация проституции, операции с цветными и редкоземельными металлами, незаконная продажа оружия, бизнес в сфере краж и организации переправки и продажи краденых автомобилей, контрабанда произведений искусства. Многие лидеры преступного мира стали жителями (с полной сменой гражданства или двойным гражданством) зарубежья. Большая часть преступного мира Одессы, Ростова, Киева, Кишинева, значительная часть из Москвы, Санкт-Петербурга, других крупных городов бывшего СССР, теперь пополнила организованный преступный мир Израиля, США, Германии, других стран[14].
