История уголовной ответственности за воинские преступления
История уголовной ответственности за воинские преступления
Военно-уголовное право как самостоятельный феномен права с некоторыми признаками отрасли права в его современном понимании имеет глубокие исторические корни, насчитывает несколько тысячелетий и, по всей видимости, является одной из самых древних систем права.
По мнению некоторых исследователей, военно-уголовное право могло возникнуть и сформироваться на основании полномочий вождя отдавать приказы во время ведения племенем военных действий (командное право). Так, Э. Аннерс со ссылкой на римского историка Тацита пишет: «Из этого командного права вытекало примитивное военно-уголовное право, распространявшееся, например, на такие проступки, как предательство, трусость в бою, дисциплинарные преступления (неповиновения) и т. д.».
В римском уголовном праве все преступления делились на общеуголовные (delictacommunia) и воинские (delictamilitariapropria). Причем воинские преступления представляли наиболее разработанную в юридическом отношении часть римского уголовного права, что было обусловлено значением боеспособной и дисциплинированной армии для римского государства.
Процесс перехода к профессиональной армии также стимулировал развитие в уголовном праве Рима военно-уголовных норм. В частности, воинскими преступлениями признавались измена, переход на сторону врага, разглашение военной тайны, бунт, призыв к восстанию, побег с поля боя,добровольная сдача в плен, неповиновение, неисполнение приказа, неуважительное отношение к начальнику, уклонение от военной службы (дезертирство, членовредительство, самовольная отлучка), нанесение ран товарищу по отряду, утрата, продажа, хищение оружия или другого военного имущества и т. д.
Наряду с описанием конкретных составов воинских преступлений, в римском военно-уголовном праве содержались положения о понятии воинского преступления, формах вины, соучастии в воинском преступлении и др. Кроме того, римское военно-уголовное право регламентировало как порядок расследования дел, так и применение наказаний (смертной казни, продажи в рабство, телесных наказаний, денежных взысканий, наложения особых повинностей, разжалования, позорного изгнания из армии, перемещения по службе с понижением и пр.).
По мере развития человеческого общества положения римского военно-уголовного права широко использовалось в законодательстве различных государств. В частности, при создании в европейских государствах регулярной армии были также востребованы институты и нормы римского военно-уголовного права.
Учитывая вышесказанное, следует обратиться к опыту римского военно-уголовного права для осмысления современного военно-уголовного законодательства и выработки новых перспективных направлений его развития.
Представляется, что наиболее интересен для исследования военно-уголовных норм римского государства такой юридический памятник, как Дигесты Юстиниана. Этот нормативный акт является следствием кодификации римского права в VI в. от Рождества Христова в Восточно-Римской империи. В Дигесты вошли сочинения наиболее авторитетных юристов римского государства. Они, после кодификации наряду с Институциями и Кодексом Юстиниана (сборником императорских постановлений), являлись важнейшими источниками римского права.
Дигесты Юстиниана делятся на 50 книг, каждая книга делится на титулы, которые, в свою очередь делятся на фрагменты. Фрагменты представляют собой выдержки из сочинений юристов. Титул 16 «О военном деле» находится в предпоследней (49-й) книге Дигест (интересное совпадение — гл. 33 «Преступления против военной службы» также является предпоследней в УК РФ). Этот титул поделен на 16 фрагментов — отрывков из сочинений наиболее авторитетных юристов.
Титул 16 Дигест не разделяется на общую и специальную часть, но анализ текста показывает, что в нем можно выделить нормы, относящиеся сейчас к общей и особенной части уголовного права. В этом акте военно-уголовные нормы тесно переплетаются с военно-административными, финансовыми и земельными нормами. В частности, во фрагменте 9 (Марциан) сказано: «Легионерам воспрещается приобретать земельные участки в тех провинциях, где они отбывают военную службу...». Здесь видна криминологическая направленность мышления римских юристов. Отсутствием земельных участков и недвижимости (приобрести недвижимость в собственность легионер мог только после выхода на пенсию. — О.М.) в непосредственной близости от места прохождения службы предупреждались, во-первых, корыстные правонарушения и, во-вторых, дисциплинарные проступки — «...чтобы занятие сельским хозяйством не отвлекало их (легионеров. — О.М.) от военного дела» (фрагмент 13 (Мацер).
Особенностью военно-уголовных санкций является их жесткость, на первом месте среди уголовных наказаний находится применение дифференцированной смертной казни путем растерзания зверями, пригвождения к особому столбу и другими способами. Наряду со смертной казнью, применялись и другие наказания — наказание палками, перевод в другую часть, выселение на острова, изгнание из армии, денежное взыскание, разжалование. Особая оговорка делается о том, что военнослужащие не могут подвергаться ссылке в каменоломни или на работы в рудниках, а также допросу под пыткой (фрагмент 8 (Модестин):
Анализ санкций позволяет сделать вывод о том, что фактически к военнослужащим не применялся такой вид наказания, как лишение свободы с привлечением к принудительному труду. Это объясняется тем, что в римском государстве большое внимание уделялось чести, репутации гражданина. Смертная казнь избавляла от длительного позора, связанного с лишением свободы и принудительным привлечением к труду.
В Дигестах Юстиниана дается определение воинского преступления; при этом, проводилось четкое разделение между общим и специальным — воинскими преступлениями. «Совершенные легионерами преступные деяния могут быть либо специальными, либо общими. Специальным воинским преступлением считается такое, которое совершено лицом, действующим в качестве легионера» (фрагмент 2 Аррий Менандер). Словосочетание «в качестве легионера» означает совершение преступлений против порядка прохождения военной службы. Это толкование вытекает из всего характера военно-уголовных норм, содержащихся в данном документе. Так, во фрагменте 6 Аррий Менандер уточняет понятие воинского преступления, вычленяя объект преступного посягательства: «Воинским преступлением признается все то, что нарушает требования общей дисциплины, как то: преступная трусость, неповиновение, праздность», т. е. объектом посягательства называются требования общей дисциплины.
Субъектом преступления является легионер, военнослужащий, включенный в состав легиона. К моменту принятия Дигест Юстиниана легион состоял из 10 когорт (до 10 000 человек), стенобитной и метательной техники и обоза. На военную службу граждане Римской империи и варвары поступали добровольно. Помимо требований, предъявляемых к здоровью, к новобранцу предъявлялись повышенные нравственные требования. Более того, поступление на военную службу лица, не имевшего на это права, само по себе являлось преступлением. «Вступление на военную службу такого лица, которому это возбраняется, является тяжким преступлением» (фрагмент 2 (АррийМенандер).
Не мог поступить на военную службу тот, кто привлекался к ответственности за совершенное преступление или имел в суде гражданско-правовое разбирательство. Лицо, уличенное в прелюбодеянии, также не могло поступить на военную службу. Аналогичным образом решался вопрос в отношении бывшего военнослужащего, который до этого совершил самовольную отлучку или дезертирство из армии.
Для римского уголовного, военно-уголовного, уголовно-процессуального права характерно особое отношение к нравственности и чести. В римском судопроизводстве уделялось такое же внимание изучению личности обвиняемого, как и к самим обстоятельствам дела. «Если в прошлой своей службе легионер был аттестован как хороший воин, то можно склониться к тому, чтобы признать достоверными его показания. Если же в прошлом за ним числилась самовольная отлучка или он был замечен в небрежном и нерадивом исполнении своих обязанностей или чуждался товарищей по лагерю, то не может быть доверия к его показаниям» (фрагмент 5 (Арий Менандер).
Бескомпромиссно решался вопрос о неисполнении приказа. Легионер в любом случае должен был выполнить приказ. Даже если неисполнение приказа имело самые благоприятные последствия, то такой легионер привлекался к уголовной ответственности на общих основаниях. «Совершивший что-либо запрещенное полководцем или не выполнивший его распоряжение карается смертью даже в том случае, если его действие имело благоприятное последствие» (фрагмент 3 (Модестин).
Личность начальника охранялась особым образом; например, любое насилие в отношении начальствующих лиц каралось смертной казнью. Военнослужащие, имевшие возможность защитить начальника от неприятеля, но уклонившиеся от этого, подлежали такой же ответственности, как и лица, совершившие нападение.
Наибольшее количество норм в титуле 16 отводится ответственности за дезертирство, что дает основание предполагать, что это было наиболее распространенным преступным деянием в римской армии. Дезертирство отличается от самовольной отлучки продолжительностью. Законодатель не устанавливал точных временных границ между самовольной отлучкой и дезертирством. «Дезертиром является тот, кто, находясь продолжительное время в бегах, был принудительно доставлен в лагерь» (фрагмент 3 (Модестин).
Значительное место уделялось дифференциации уголовной ответственности за самовольную отлучку и дезертирство в зависимости от личности преступника и фактических обстоятельств деяния. Многие обстоятельства, влияющие на привлечение к уголовной ответственности, указанные в титуле 16, нашли свое отражение в действующем УК РФ.
В частности, согласно примечанию к ст.ст. 337, 338 УК РФ военнослужащий, совершивший впервые самовольное оставление части или места службы, а также дезертирство, может быть освобожден от уголовной ответственности вследствие стечения тяжелых обстоятельств. Во фрагменте 4 титула 16 Дигест говорится о том, что при решении вопроса об уголовной ответственности легионеров, совершивших самовольную отлучку, дается снисхождение по состоянию здоровья, ради проявленной заботливости к родителям и близким, вследствие необходимости преследовать бежавшего раба и по другим подобного рода основаниям.
Интересна норма, изложенная во фрагменте 5 (Аррий Менандер), о том, что при привлечении дезертира к ответственности принимаются во внимание род оружия, размер получаемого жалованья, место, откуда было совершено дезертирство, и должностные обязанности виновного. Учитывая, что в Вооруженных Силах Российской Федерации в настоящее время наблюдается значительная дифференциация в денежном довольствии военнослужащих в зависимости от места службы и выполняемых должностных обязанностей, следует предусмотреть и дифференциацию уголовной ответственности за совершение некоторых преступлений против военной службы. Следует согласиться с тем, что уголовная ответственность военнослужащих, проходящих службу в частях постоянной боевой готовности и получающих повышенное денежное содержание, например, за дезертирство, должна быть более строгой.
Военно-уголовные отношения в римском государстве распространялись тем или иным образом и на те общественно-опасные деяния, которые непосредственно не посягали на порядок прохождения военной службы. Так, совершение кражи, разбоя и других общественно опасных деяний, совершенных в период незаконного отсутствия в лагере, приравнивались к вторичному дезертирству: «Тот, кто к дезертирству присоединил второе преступление, подлежал более тяжкой каре; если во время дезертирства совершена кража, то преступник наказывался как за вторичное дезертирство» (фрагмент 5 (Аррий Менандер).
Страницы: 1, 2
