Начало суда объявлялось согласно "добрым" обычаям, принятым в каждой стране. "Судья и судебные заседатели перед судным днем должны заслушать чтение всех протоколов дела, которые должны быть представлены судье и судебным заседателям…". "На основании сего судья и судебные заседатели совещаются между собой и решают, какой приговор они желают вынести. Если же у них возникнут сомнения, то они должны обратиться за дальнейшими указаниями к законоведам…".
В уложении четко были прописаны все действия писца от начала до конца всего судебного производства: "Каждый судебный истец при испол-нении своих обязанностей в уголовных делах должен совершенно точно, разборчиво и правильно записывать все действия, как уголовный иск, так и возражения на него. Жалоба истца должна быть записана до поручительства для вручения обвиняемому. Если же истец не может представить поручительства и будет поэтому заключен в тюрьму вместе с обвиняемым, его жалоба должна быть записана во всяком случае до того, как обвиняемый будет подвергнут допросу под пыткой или, иному уголовному принуждению.
Все это должно быть совершено перед судьей или его заместителем и, по крайней мере, двумя судебными заседателями, а упомянутая запись должна быть точно и разборчиво сделана судебным писцом того же суда.
При этом должно быть записано, дает ли истец согласно Нашему настоящему уложению, поручительство в правильности своего заявления и какое именно, а если он не может представить поручительства, - согласен ли он и в каком порядке на заключение его в тюрьму для осуществления правосудия.
В дальнейшем, после сей жалобы, должно быть записано, какой ответ дает обвиняемый на эту жалобу, когда он будет допрошен о том сперва без пытки. Всякий раз писец должен указать год, день и час, когда начато и окончено данное производство, а также кто при сем каждый раз присутствовал и сам писец должен подписаться по имени и прозвищу (фамилии), что он сие слышал и записал.
Если обвиняемый в своем ответе отрицает обвинение, а истец предложит предъявить прямые доказательства деяния, на которое он жалуется, как было ранее указано о подобных прямых доказательствах, то все, что будет приведено истцом для такого доказательства и уличения перед судом или уполномоченными шеффенами, а также все, что было доказано по поводу этих улик, согласно настоящему уложению, должно быть записано, как указано выше, со всей точностью.
Когда, согласно настоящему Нашему и Священной империи уложению, признают, что подозрение в преступлении и прямые улики доказаны, и приступят затем, согласно настоящему Нашему уложению к допросу узника, сперва без пытки, но под угрозой таковой, то должно также записать доказательства невиновности (обвиняемого), увещания, которые должны быть ему сделаны, его вопросы, просьбы и окончательный ответ, а также все, что будет показано и расследовано, согласно настоящему Нашему императорскому уложению.
Если затем приступят к допросу с пыткой, то все, в чем сознается обвиняемый, и все, что он скажет об обстоятельствах признанного преступления, что относится и может служить раскрытию истины (как о том указано в настоящем Нашем уложении), а также все, что будет затем делаться для установления истины, согласно Нашему настоящему уложению, и все, что будет установлено, все сие и каждое в отдельности должно быть тщательно, раздельно и последовательно записано судебным писцом.
Но если обвиняемый будет настаивать на своем отрицании обвинения, а истец желает доказать существо преступления, согласно Нашему настоящему уложению, то судебный писец должен усердно записать, как указано выше, все это, поскольку надлежащее производство должно вестись в том же суде. Если же по сему поводу будут назначены властями вышеупомянутые комиссары, они также должны приказать записать надлежащим образом все производство, которое будет вестись перед ними.
Если обвиняемый сознается в преступлении, но укажет такие обстоятельства, которые могут служить для извинения, то это, а также все документы, свидетельские показания, доказательства, расследование, произведенное по сему поводу, и все прочее, что будет обнаружено, должно быть также записано, как указано выше, поскольку производство будет вестись в том же уголовном суде.
Если же обвинение осуществляется по долгу службы, а не исходит от частных истцов, то должно записать, как возникло обвинение у судьи, а также, что ответил на него обвиняемый и как осуществлялось далее судопроизводство со всеми подробностями, как было указано выше, по поводу тех случаев, когда дело ведется истцом.
Каждый судебный писец уголовных судов должен вести запись всех судебных действий, производимых по долгу службы или по частному обвинению, вышеуказанным образом, с совершенным тщанием, разборчиво, последовательно и грамотно, и во всяком случае при каждом судебном действии должен быть указан год, день и час, когда сие произошло, и кто при сем присутствовал. Сам писец должен к сему подписаться в том, что он это все слышал и записал, дабы по такой основательно оформленной записи можно было судить надежно и устойчиво, или, если в том представится нужда, можно было получить все потребные указания. По всему этому каждый судебный писец при исполнении своих обязанностей должен оказывать всевозможное усердие и по долгу своей службы хранить все, что делалось (на суде) втайне. Он должен также всякий раз по окончании судного дня (судебного заседания) запирать и держать в сохранности судебные книги и документы".
Оглашение приговора происходило следующим образом: "на основании заключения шеффена и судебных заседателей судья должен приказать в присутствии обеих сторон присяжному судебному писцу публично зачитать записанный приговор. Если в нем будет назначено уголовное наказание, то должно быть надлежащий образом указано, будет ли то смертная казнь или телесное наказание и каким образом оно должно быть произведено... ".
Далее "когда обвиняемый будет окончательно приговорен к уголовному наказанию, судья должен преломить свой жезл, по местным обычаям, и предать несчастного палачу, и повелеть тому под присягой в точности выполнить вынесенный приговор, после чего суд встает и принимаются меры к тому, чтобы палач мог под надежной охраной и в безопасности привести произнесенный приговор в исполнение"[6]. После осуждения преступника к смертной казни ему дозволялось исповедаться и священник находился рядом с ним до исполнения палачом приговора.
Окончание судебного разбирательства оповещалось колокольным звоном.
В уголовно-судебном уложении было несколько статей посвященных плотникам, которые были обязаны ставить и чинить виселицы необходимые для уголовных судов. Вначале во многих местностях существовал обычай, согласно которому все плотники, проживающие в пределах, подвластных уголовному суду, должны помогать при постройке новой виселицы или при починке старой, однако это причиняло им большие расходы. Такие расходы падали иной раз на того, кто возбуждал уголовное обвинение против преступника. В связи с этим, в уложении было прописано то, что уголовные власти или их представители будут пользоваться услугами плотников только за определенную плату, а также если появиться необходимость в постройке виселицы, то к этой работе будут привлекаться плотники, которые окажутся поблизости или работают на расстоянии не более трех миль от своего домашнего обиталища. Плотники должны будут явиться по первому требованию уголовных властей в назначенное место и время, и никто не должен от этого уклоняться под угрозой штрафа в десять гульденов, кроме как по болезни, которая в спорных случаях должна быть удостоверена присягой.
Уголовный судья должен определить сколько плотников будет необходимо для выполнения данной работы. Количество плотников набиралось путем установленного судьей жребия. Уложением было прописано, что никто не вправе позорить, презирать и унижать плотников. В ином случае, тот, кто начнет обвинять или позорить плотника, обязан будет уплатить штраф, половина которого предназначалась опозоренному, а вторая половина – властям уголовного суда. Если же нарушитель не может внести назначенную денежную пеню, то он должен быть в наказание заключен в тюрьму, до того момента, пока не принесет оскорбленному надлежащего извинения.
3 Основные черты уголовного права – преступления и наказания
В Каролине получили разработку некоторые важные понятия общей части уголовного права. Однако эти понятия не всегда были обличены в четкую и строгую форму; кроме того, они не были перенесены в систему абстрактно-юридических категорий, а излагались применительно к конкретным видам преступлений и наказаний.
Ответственность за совершение преступления, по "Каролине", наступала, как правило, при наличии вины - умысла или неосторожности. Однако феодальное уголовное право Германии нередко устанавливало ответственность и без вины, за вину другого лица ("объективное вменение"). Кроме того, применявшиеся методы установления виновности часто влекли за собой осуждение невиновного человека[7]. Признавалось существование обстоятельств, исключающих наказание. Важнейшим среди них являлось состояние необходимой обороны. Ответственность не наступала также если:
ü кто-то "…убьет кого-либо за блудодеяние, совершенное с его женой или дочерью…";
ü кто-то "…убьет кого-либо для спасения жизни, тела или имущества другого лица, а также, когда убивают люди, лишенные разума";
ü "...будет убит по причине сопротивления кто-либо, кого поручено задержать по долгу службы и кто окажет непозволительное опасное и коварное сопротивление» и др. (ст.150) "[8].
Каролина предписывала тщательно анализировать каждый случай необходимой обороны с целью выяснить, не были ли нарушены ее пределы (так, убийство после прекращения нападения, в ходе преследования нападавшего, уже делало невозможным ссылку на необходимую оборону). Правомерность необходимой обороны должен был доказывать сам обороняющийся: если его действия признавались неправомерными, он должен был понести наказание.
Каролине были известны обстоятельства, смягчающие и отягчающие ответственность. К ним относились отсутствие умысла ("неловкость, легкомыслие и непредусмотрительность"), совершение преступления "в запальчивости и гневе". Смягчающими обстоятельствами при краже считались малолетний возраст преступника (до 14 лет) и "прямая голодная нужда". Гораздо более многочисленными являются отягчающие вину обстоятельства: публичный, дерзкий, "злонамеренный" и кощунственный характер преступления, повторность, крупный размер ущерба, "дурная слава" преступника, совершение преступления группой лиц, против собственного господина и т.п.
В судебнике различались две стадии преступного деяния: покушение и отдельные стадии оконченного преступления. Поскольку покушение рассматривалось как умышленное деяние, не удавшееся вопреки воле преступника, наказание за него было практически равным наказанию за оконченное преступление.
В институте соучастия наиболее подробную разработку получило пособничество. Различались три вида пособничества по времени их проявления: до преступления (например, предоставление дома, оружия), в момент совершения преступления (это расценивалось как совиновничество и влекло равное с преступником наказание) и после его окончания (сокрытие вещей, предоставление убежища). Если в последнем случае в укрывательстве обнаруживался мотив сострадания, наказания пособника было более мягким.
Особенная часть уголовного права представлена в Каролине довольно неупорядоченным перечнем преступлений и полагающихся за них наказаний. Однако определенная систематизация преступлений по видам (от важнейших к менее тяжким) все же была осуществлена.
