Если лицо тайно изымает свое собственное имущество, находящееся, скажем, в неправомерном владении третьего лица, состав кражи отсутствует. При достаточных к тому условиях содеянное может быть расценено как преступление против конституционных прав и свобод человека и гражданина.
Что касается краж имущества, изъятого из гражданского оборота (радиоактивные материалы, оружие, боеприпасы, взрывные устройства, взрывчатые вещества, наркотические средства, психотропные вещества), то они образуют самостоятельные составы преступлений, ответственность за совершение которых предусмотрена соответственно ст. ст. 221, 226, 229 УК РФ.
2.2 Объективная сторона преступления
Объективная сторона кражи содержит три основных элемента: а) тайные действия по обращению и изъятию чужого имущества в пользу виновного или других лиц: б) последствия этих действий в виде причинения ущерба собственнику или иному владельцу имущества; в) причинная связь между действиями виновного и наступившими последствиями.
Хищение является тайным, если оно совершено:
- в отсутствие кого бы то ни было;
- в присутствие потерпевшего или посторонних лиц, но не заметно для них;
- в присутствие указанных лиц, наблюдающих изъятие имущества, но не понимающих характера совершаемых действий и значения происходящего;
- в присутствие каких-либо лиц, наблюдающих действия преступника, понимающих и правильно оценивающих их характер, но не обнаруживающих себя, благодаря чему преступник остается в убеждении, что он действует тайно;
- в присутствие каких-либо лиц, наблюдающих действия преступника, понимающих и правильно оценивающих их характер и не скрывающих своего присутствия, но не являющихся для преступника посторонними в том смысле, который позволял бы говорить об открытости его действий.
Полное отсутствие очевидцев наиболее ярко характеризует, существо кражи как тайного хищения, при котором, вор стремится, в процессе изъятия имущества избежать визуального контакта с кем бы то ни было, включая не только собственника имущества или его владельца, но и посторонних лиц, могущих воспрепятствовать преступлению или изобличить преступника в качестве очевидцев содеянного.
При этом посторонними считаются не все лица, оказавшиеся на месте преступления, а лишь те, от которых преступник не может ожидать не только содействия, но хотя бы пассивного попустительства хищению. В этом случае к числу посторонних нельзя отнести соучастников преступления (иначе любое групповое хищение было бы открытым), а так же тех лиц, с которыми он связан такими родственными, приятельскими и другими близкими либо доверительными отношениями, которые дают ему реальное основание полагать, что эти лица не будут, по меньшей мере, противодействовать изъятию имущества, а по большому счету – способствовать изобличению его впоследствии. С этой точки зрения хищение не перестает быть тайным, когда виновный действует на глазах родственников или знакомых, расчитывая на их молчаливое согласие, попустительство или даже одобрение.
Примером обоснованной переквалификации действий виновного с грабежа на кражу является дело Захарищева, который Южно-Уральским городским судом Челябинской области был признан виновным в том, что вместе со своей знакомой Макеевой пришел в комнату, где ранее бывал с разрешения знакомой Ляпиной, и похитил стереомагнитолу с четырьмя кассетами, принадлежащими матери Ляпиной. Исходя из того, что он совершил указанные действия в присутствие Макеевой, органы следствия и суд квалифицировали их как открытое хищение.
Удовлетворяя протест о квалификации содеянного, Верховный Суд РФ исходил из того, что Макеева – знакомая Захарищева. Договорившись между собой, они пришли в комнату, где раньше бывал Захарищев, с целью распить спиртное и остались там ночевать. Захарищев увидев под кроватью магнитолу, предложил Макеевой совершить кражу. Но она отказалась и в последствие безразлично отнеслась к его преступным действиям. Таким образом, к свидетелю Макеевой не относится понятие «постороннего или другого лица», в присутствие которого совершена кража личного имущества. Захарищев осознавал, что Макеева для него близкий человек, и был уверен в сохранении тайны похищения.
Второй вариант тайности, связанный с похищением имущества хотя и в присутствие каких-либо лиц, но скрытно от них, требует от вора объективно больших усилий, поскольку лишение присутствующих лиц возможности наблюдать изъятие находящегося при них или в месте их присутствия имущества нередко достижимо лишь благодаря особому мастерству, каковым обладают, например, карманные воры, совершающие хищение бумажников, наручных часов, содержимого сумок, ручной клади и т.п. В определенных случаях помимо «ловкости рук» от такого вора требуется еще и умение неслышно подойти и удалиться с захваченным имуществом.
Третий вариант имеет место тогда, когда какие-либо лица наблюдают изъятие имущества, но не осознают его неправомерности, в силу чего тайной является не физическая сторона этих действий, как это имеет место в предыдущих вариантах, а их подлинный смысл. При этом, в одних случаях преступник просто пользуется тем, что по причине малолетства, умственной неполноценности, опьянения или иных обстоятельств присутствующих объективно не способны понимать характер совершаемых действий и значение происходящего, в других - неосведомленность окружающих о принадлежности имущества (например, при хищении вещей на вокзале), в - третьих – похитителю самому приходится создавать иллюзию правомерности изъятия имущества, прибегая к различного рода обманным уловкам и даже разыгрывая талантливо поставленные инсценировки, благодаря которым у окружающих складывается впечатление, что похититель является владельцем этого имущества либо лицом, действующим по его поручению. Наблюдая сам факт завладения предметом хищения, присутствующие при этом посторонние лица не осознают противоправного характера поведения виновного, полагая, что данное имущество не похищается, а изымается правомерно лицом, уполномоченным распорядиться этим имуществом. При квалификации указанных действий нередко допускается ошибка, поскольку объективно преступник действовал, открыто и с точки зрения объективного критерия его действия подпадают скорее под определение грабежа, чем кражи. При такой ситуации нельзя забывать, что при признании действий виновного тайными основным является не объективный, а субъективный критерий – осознание виновным того, что он действует тайно.
Таким образом, тайность хищения оценивается, исходя из двух критериев: объективного, то есть внешнего по отношению к преступнику (отсутствие очевидцев преступных действий или наличие обстоятельств, при которых присутствующие лица не сознают или заведомо не имеют объективной возможности осознавать преступный характер действий, на что похититель и рассчитывает), и субъективного, то есть внутреннего основанного на определенных субъективных предпосылках убеждения лица в том, что совершаемое им незаметно или непонятно для окружающих. При этом решающим для установления тайности является субъективный критерий – представление виновного о том, что имущество изымается им незаметно. Отсюда стремление виновного завладеть имуществом тайно, даже если его действия оказались заметными для других лиц, не дает оснований квалифицировать содеянное как открытое хищение, если сам похититель, исходя, из окружающей обстановки, не сознавал факта его обнаружения и считал, что он действует скрытно. И наоборот, тайное похищение отсутствует тогда, когда преступник был убежден, что его действия очевидны для владельца имущества или посторонних лиц, хотя в действительности они остались незаметными.
Хищение чужого имущества – материальный состав преступления, в объективную сторону которого в качестве обязательного признака, как, говорилось выше, входят общественно опасные последствия. Они выражаются в нарушение объекта уголовно-правовой охраны – общественных отношений собственности. Преступный результат при хищении состоит в причинение собственнику реального (положительного) материального ущерба. Размер, которого определяется стоимостью изъятого преступником имущества. Чем больше совокупность стоимости похищенного имущества, выраженная в денежной сумме, тем больший материальный ущерб причиняется собственнику, тем крупнее размер самого хищения. Иные убытки, причиненные хищением собственнику, в виде недополучения должного (упущенной выгоды), в содержании реального материального ущерба не входят. Во многих составах хищения (например, кража, грабеж, присвоение, растрата и др.) размер причиненного ущерба как преступного результата предусмотрен в качестве квалифицирующего («с причинением значительного ущерба гражданину») и особо квалифицирующего признака (« в крупном размере»).
Момент окончания кражи необходимо связывать с наступлением последствий в виде причинения прямого ущерба собственнику или иному владельцу имущества. Кража признается оконченным преступлением не в тот момент, когда полностью реализован умысел на изъятие чужого имущества, а тогда, когда виновный получил реальную возможность распорядится похищенным. Если возможность распорядиться похищенным имуществом реально не существовала, содеянное необходимо квалифицировать как покушение на кражу [18, с. 127]. Между действиями виновного в краже и наступившими последствиями в виде причинения прямого ущерба собственнику или иному владельцу похищенного имущества необходимо установить причинную, то есть объективно существующую, связь.
2.3 Субъективные признаки преступления
Субъектом кражи по УК РФ может быть физическое вменяемое лицо, достигшее возраста четырнадцати лет. Снижение возраста уголовной ответственности за кражу объясняется не только более высокой общественной опасностью данного имущественного посягательства, обусловленное более опасным способом ее совершения, но и более широкое распространенностью среди совершаемых подростками преступлений, обусловленной уровнем их социализации, предопределяющим как интеллектуальную, так и исполнительскую доступность данного способа хищения для 14- летних.
Прежде всего, отметим, что любое хищение по определению (коль скоро речь идет о завладении чужим имуществом) предполагает специального субъекта – не собственника, юридически противостоящего собственнику и обязанного воздерживаться от нарушения его имущественных прав уголовно-противоправным способом. Правда, этот специальный признак носит не положительный, а отрицательный характер, указывая не на свойства, присущие субъекту, а на свойства, отсутствующие у него, но от этого они не перестает быть признаком, дополнительно характеризующим субъекта, ибо с юридической стороны он характеризует лицо, обязанное относится к имуществу, по поводу которого существует данное имущественное отношение с управомоченным собственником, как к чужому.
В свою очередь, отрицательные признаки несобственника по той же логической схеме дают основания для подразделения специальных субъектов на таких несобственников, которые не обладают никакими правомочиями в отношении изымаемого имущества, и владеющих несобственников, которые, несмотря на то, что они не являются собственниками, тем не менее, обладают определенными правомочиями в отношении похищаемого имущества. В итоге иерархия дополнительных (к возрасту и вменяемости) признаков, характеризующих специального субъекта хищения, выстраивается следующим образом:
- признаки несобственника, характерные для субъектов всех форм и видов хищения;
- признаки несобственника характеризующие субъектов кражи, грабежа, разбоя и мошеннического обмана как лиц, не обладающих никаким правомочиями в отношении изымаемого имущества;
- признаки владеющего несобственника, характеризующие субъектов присвоения и растраты как лиц, наделенных определенными правомочиями в отношении похищенного ими имущества.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9
