Нельзя признать проникновением в жилище кражу, совершенную без вторжения в жилое помещение. Приведем пример из практики: «В вечернее время К., проезжая на велосипеде по улице, заметил на подоконнике открытого окна сверток и решил его похитить. С этой целью он прошел через огород к дому и, убедившись, что его никто не видит, похитил с подоконника сверток, в котором находились: чайный сервиз, набор рюмок, комплект постельного белья.
К. лишь протянул руку к подоконнику открытого окна, где находился сверток с вещами, и взял его, не проникая в дом.
Проникновение в жилище – это вторжение в жилище с целью совершения кражи, грабежа или разбоя. Оно может совершаться не только тайно, но и открыто, как с преодолением препятствий или сопротивления людей, так и беспрепятственно, а равно с помощью приспособлений, позволяющих виновному завладеть чужим имуществом.
К. же совершил кражу вещей путем изъятия их с подоконника открытого окна, без вторжения в жилое помещение и применения каких-либо приспособлений для завладения имуществом.
При таких обстоятельствах надлежит признать, что в действиях Кирикова содержится состав преступления, предусмотренный ч. 3 ст. 158 УК РФ».
Таким образом, нет оснований для квалификации как кражи «с проникновением в жилище» хищений личного имущества с перил балконов, особенно расположенных в домах на первом этаже, из подвалов и кладовых многоквартирных жилых домов.
Согласимся с А.В. Федотовым отмечающим, что «закон усилил уголовную ответственность не просто за кражу в отношении имущества граждан из жилища безотносительно к способу их совершения, а за совершение их с проникновением в жилище и именно поэтому представляющих повышенную общественную опасность, так как в случае «физического» проникновения виновного в жилище он, одновременно нарушая неприкосновенность жилища, оказавшись внутри него, может похитить не просто плохо лежащие, а наиболее ценные вещи, которые с помощью крючка, шланга и иных приспособлений из форточки окна, отверстия двери практически невозможно похитить».
Заметим, что судебная практика относит к жилищу не только жилое помещение, легальное определение которого дается законодателем в ЖК РФ, но и иные помещения, которые фактически используются для проживания (Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 19 января 2005 г. №66-о04-126: кража совершалась из служебного помещения, которое одновременно считалось и жилищем, поэтому действия осужденных были признаны как совершение кражи с незаконным проникновением в жилище). Судебная практика не включает в понятие "жилище" не используемые для проживания людей надворные постройки, погреба, амбары, гаражи и другие помещения, обособленные от жилых построек.
В связи с вышесказанным подчеркнем, что в качестве легального критерия должно применяться примечание к ст. 139 УК РФ, где указывается на то, что под жилищем понимаются индивидуальный жилой дом с входящими в него жилыми и нежилыми помещениями, жилое помещение независимо от формы собственности, входящее в жилищный фонд и пригодное для постоянного или временного проживания, а равно иное помещение или строение.
Действия лица, признанного виновным в разбое, ошибочно квалифицированы как совершенные с незаконным проникновением в жилище. По приговору Санкт-Петербургского городского суда от 27 ноября 2000 г. Устинов осужден по ч. 3 ст. 30, п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, п. "б" ч. 3 ст. 162 УК РФ и ч. 1 ст. 222 УК РФ. По этому делу осужден также Василевский. Согласно приговору Устинов осужден за преступления, совершенные при следующих обстоятельствах. 1 июля 1999 г. Василевский был в гостях у своего знакомого Раера, после чего приехал в квартиру к Устинову, где они договорились совершить разбойное нападение на Раера и завладеть его имуществом. При этом Василевский должен был обеспечить доступ в квартиру потерпевшего. Ночью 2 июля 1999 г. они приехали к дому, где жил Раер. Устинов имел при себе пистолет и два патрона, о чем знал Василевский. Желая проникнуть в квартиру потерпевшего, Устинов и Василевский неоднократно звонили в дверь холла лестничной площадки, но им не открывали дверь. Только в 11 час. 15 мин. потерпевший открыл дверь Василевскому, который обманным путем, под предлогом выпить кофе, незаконно проник в квартиру, вслед за ним вошел Устинов. Василевский зашел в ванную комнату, а Устинов прошел в комнату к Раеру. С целью убийства и последующего завладения имуществом Раера Устинов напал на него, умышленно выстрелил из пистолета ему в голову с расстояния не более 1 м, но пуля попала в мягкие ткани шеи, причинив сквозное пулевое ранение, повлекшее легкий вред здоровью, после чего потерпевший попытался убежать из квартиры. Устинов хотел нанести ему удар рукояткой пистолета по голове, но потерпевшему удалось уклониться, и удар пришелся по плечу. Потерпевший позвал соседей на помощь, вследствие чего Устинов не смог довести свой умысел на убийство до конца. Когда потерпевший выбежал из квартиры, Василевский и Устинов завладели его имуществом общей стоимостью 44 015 руб. 50 коп. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 18 апреля 2001 г. приговор в отношении Устинова оставила без изменения. Постановлением судьи Сегежского городского суда Республики Карелия от 17 марта 2004 г. приговор и кассационное определение изменены в связи с внесением изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации 8 декабря 2003 г., при этом исключен квалифицирующий признак разбоя – "в целях завладения имуществом в крупном размере". Действия Устинова переквалифицированы с п. "б" ч. 3 ст. 162 УК РФ (в ред. от 13 июня 1996 г.) на ч. 3 ст. 162 УК РФ (в ред. от 8 декабря 2003 г.), с ч. 1 ст. 222 УК РФ (в ред. от 13 июня 1996 г.) на ч. 1 ст. 222 УК РФ (в ред. от 8 декабря 2003 г.), постановлено считать его осужденным по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30, п. "з" ч. 2 ст. 105, ч. 3 ст. 162, ч. 1 ст. 222 УК РФ. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Республики Карелия 17 июня 2004 г. постановление изменила: исключила указание о применении к Устинову дополнительного наказания в виде конфискации имущества. Осужденный Устинов в надзорной жалобе просил о переквалификации его действий с ч. 3 ст. 162 УК РФ (в ред. от 8 декабря 2003 г.) на ч. 2 ст. 162 УК РФ (в той же редакции). При этом в жалобе указано, что квалифицирующий признак разбоя "с незаконным проникновением в жилище" вменен ему ошибочно, потерпевший сам открыл дверь и пригласил его и Василевского войти в квартиру, хотя они при этом и обманули Раера. Президиум Верховного Суда РФ 25 мая 2005 г. удовлетворил надзорную жалобу осужденного частично, изменил приговор и кассационное определение по следующим основаниям. С учетом изменений, внесенных в приговор и кассационное определение постановлением судьи Сегежского городского суда Республики Карелия, действия Устинова судом квалифицированы по ч. 3 ст. 162 УК РФ как разбой, совершенный группой лиц по предварительному сговору, с применением насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего, с применением оружия, с незаконным проникновением в жилище. Однако с осуждением Устинова за разбой, совершенный с незаконным проникновением в жилище, согласиться нельзя, поскольку выводы суда в этой части не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Как указано в приговоре, незаконность проникновения в жилище потерпевшего выразилась в том, что Василевский, злоупотребляя доверием своего знакомого Раера, имея целью похищение его имущества, под обманным предлогом вместе с Устиновым проник в его квартиру. Между тем из показаний потерпевшего, как они изложены в приговоре, видно, что 1 июля 1999 г. у него в гостях был Василевский, который ушел от него почти в 24 час. Около 4 час. 2 июля в дверь позвонили. Увидев Василевского, он не открыл дверь, сказав, что хочет спать и плохо себя чувствует. После этого он слышал звонки в дверь, но не выходил из квартиры. Около 11 час. 15 мин. на очередной звонок он открыл дверь и вновь увидел Василевского, который попросил впустить его в квартиру и напоить кофе. Он согласился. Вслед за Василевским в квартиру вошел Устинов. Осужденные Василевский и Устинов показали, что Раер сам впустил их в квартиру после того, как Василевский попросился войти и выпить кофе. Таким образом, фактические обстоятельства дела свидетельствуют о том, что потерпевший сам впустил осужденных в свое жилище. При таких данных квалифицирующий признак разбоя "с незаконным проникновением в жилище" вменен Устинову без достаточных оснований. С учетом изложенного Президиум Верховного Суда РФ переквалифицировал действия Устинова с ч. 3 ст. 162 УК РФ (в ред. от 8 декабря 2003 г.) на ч. 2 ст. 162 УК РФ (в ред. от 21 июля 2004 г.) как разбой, совершенный группой лиц по предварительному сговору, с применением оружия.[35]
Вхождение в жилище путем обмана является противоправным, так как потерпевший разрешает, будучи введенным в заблуждение, вхождение в его жилище не для совершения преступления. Открытие двери еще не является разрешением войти в жилище и вхождение в него без разрешения будет открытым проникновением в него.[36]
По мнению профессора И. Гальперина кражи с проникновением в жилище – это чаще всего так называемые квартирные кражи, когда имущество похищается из отдельных квартир, комнат, домов, принадлежащих гражданам.
Под «жилищем» в данном случае понимаются не только жилые помещения в узком смысле (комнаты, прихожие, кухни), но и те, которые непосредственно примыкают к ним, составляя их неразрывную часть (например, балконы, лоджии, в индивидуальных домах – чердаки, сени, подвалы и т.п.).
По мнению профессора И. Гальперина не могут квалифицироваться в качестве кражи с проникновением в жилище похищения имущества из надворных построек, в том числе гаражей, расположенных на приусадебных участках, а также похищения овощей, фруктов, ягод, растущих в индивидуальных огородах и садах. Такие постройки не составляют неразрывной части жилых помещений, а являются местом хранения различных вещей.[37]
Под проникновением в жилище одни авторы понимают физическое вторжение лица с целью похищения личного имущества граждан в жилище, указывая, что вторжение может быть и частичным, когда субъект входит в жилище частью туловища и изымает вещи оттуда непосредственно руками (Г.З. Анашкин).[38]
Другие авторы признают проникновение в жилище с использованием различных приспособления для изъятия имущества без вхождения в помещение. Подавляющее большинство похищений имущества граждан с проникновением в жилище совершается с вторжением в места, с которыми традиционно связано представление о квартирной краже (квартира, комната, индивидуальный жилой дом).
По мнению ряда авторов (Б.Е. Абдрахманов) не должна вызывать сомнения обоснованность применения квалифицирующего признака «проникновение в жилище» в случаях похищения имущества граждан с проникновением в квартиру, индивидуальный жилой дом, дачный домик, жилые комнаты студенческих и рабочих общежитий, номера гостиниц и железнодорожный вагон, приспособленный для временного проживания. Основное функциональное назначение этих помещений в том и состоит, чтобы служить жилищем человеку. Ошибки возникают обычно при попытках распространить понятие «жилище» за пределы традиционных представлений о квартирной краже и выяснение составных частей жилища.[39]
Заслуживает рассмотрения и уточнения понятие «проникновение». Если обратиться к словарям русского языка, то становится понятным, что данный термин употребляется в разных значениях. В интересующем нас смысле этот термин употребляется также в разных значениях: «проходить внутрь»,[40] «попасть, пробраться куда-нибудь».[41]
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14
