Представляется, что именно способ безвозмездного завладения чужим имуществом отличает мошенничество от прочих видов хищения, не связанных с применением насилия, таких как кража, присвоение и растрата. На это отличие мошенничества от иных видов хищения указывается в первом пункте Постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 27.12.2007 года №51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате»2.
Хищения подразделяются на формы и виды. Деление хищений на формы проводится по двум критериям – общему и частному, а на виды – по трем – одному общему и двум частным. При этом под формами хищений понимаются предусмотренные уголовным законом способы их совершения, отличающиеся друг от друга по механизму завладения имуществом и влияющие на квалификацию хищения3. Исходя из этого определения, общим критерием дифференциации хищений на формы является способ его совершения.
Совершаемые при хищении действия, направленные на обращение чужих имущественных ценностей в собственность отдельных лиц, могут совершаться различными способами, которые укладываются в рамки шести указанных уголовным законом форм хищения: кражи (ст. 158); грабежа (ст. 161); разбоя (ст. 162); 4) мошенничества (ст. 159) 5) присвоения (ст. 160); 6) растраты (ст. 166).
Анализ определения хищения чужого имущества, его форм и видов позволяет определить мошенничество, как одну из форм хищения.
Следует обратить внимание на то обстоятельство, что определение мошенничества данное в статье 159 УК РФ и в ст. 93 УК РСФСР 1960 года с первого взгляда мало чем отличаются друг от друга. Так, статья 93 УК РСФСР 1960 года сформулирована как, «хищение государственного или общественного имущества, совершенное путем мошенничества», однако мошенничество, в нормах данной статьи определено как «завладение чужими имуществом или приобретение права на чужое имущество путем обмана либо злоупотребления доверием». Получается, что такие слова как «хищение» и «завладение» для законодателя представлялись равнозначными. Представляется, что указанное не совсем верно: термин «завладение» не всегда может являться «хищением» в прямом смысле этого слова. Так, можно «владеть» чужим имуществом на абсолютно законном праве (например, одолжив у приятеля на время вещь, пользоваться ею определенное короткое время, не имея умысла и намерений ее похитить). Видимо, учитывая такое различие словосочетаний, отечественный законодатель счел необходимым подчеркнуть именно «хищение», а не «завладение». Полагаем, что с точки зрения юридической техники такая правовая конструкция уголовной правовой нормы оправдана, ибо сужается сфера, круг случаев привлечения лиц к уголовной ответственности за «хищение», но не «завладение» чужим имуществом.
Кроме того, исходя из анализа ст. 93 УК РСФСР 1960 года к хищению государственного или общественного имущества, относилось мошенничество, совершенное путем обмана или злоупотребления доверием, однако названной статьей не признавалось в качестве хищения приобретение права на имущество. Напротив, в статье 147 УК РСФСР 1960 года мошенничество, определялось не только как завладение личным имуществом граждан, но и как приобретение права на имущество, однако хищением не именовалось, в частности, постольку, поскольку таковым приобретение права на имущество не является[1].
Исходя из конструкции ст. 159 УК РФ: 1) мошенничество существует в двух видах: как хищение чужого имущества и как приобретение права на него; 2) мошенничество совершается конкретными противоправными способами, отграничивающими его от других видов преступных деяний, а именно путем обмана или злоупотребления доверием. Более подробно способы совершения мошенничества будут рассмотрены нами в § 1.3. настоящего исследования.
1.3 Способы совершения мошенничества
Как уже было сказано в параграфе 1.2. настоящего дипломного исследования, от других составов хищения чужого имущества, мошенничество отличается специфическими противоправными способами его совершения: 1) путем обмана; 2) путем злоупотребления доверием.
Рассмотрим их более подробно.
Любая форма обмана и злоупотребления доверием сводится к тому, что виновный путем уверений или умолчаний создает у потерпевшего уверенность в правомерности или выгодности для него передачи имущества или права на него1.
Понятие обмана выработано теорией и практикой. Так, в юридической литературе обман определяется как «сознательное искажение истины (активный обман) или умолчание об истине, состоящее в сокрытии фактов или обстоятельств, которые при добросовестном и соответствующем закону совершении имущественной сделки должны быть сообщены (пассивный обман)»2.
Мошеннический обман весьма разнообразен по содержанию в своих конкретных проявлениях. Форма мошеннических обманов весьма разнообразна. Обман может быть устным и письменным, он может заключаться в фальсификации предмета сделки, в применении шулерских приемов при игре в карты или «в наперсток», в использовании при расчете фальсифицированных предметов расплаты3. Обман может совершаться путем использования подложных документов. Он может быть связан с характеристикой предметов при совершении различных сделок (их ценности, количества и качества, самого факта их наличия и т.д.), введением в заблуждение относительно якобы имеющихся оснований для передачи имущества, различных событий и действий.
Обман возможен и в отношении личности мошенника, его должности, общественного положения, профессии (например, лицо выдает себя за работника правоохранительных органов и получает деньги под обещание облегчить участь привлеченного к уголовной ответственности лица).
Широко распространен в настоящее время мошеннический обман в намерениях, когда виновный обманывает потерпевшего в своих намерениях. Такой обман имеется, например, в случаях, когда виновный получает от потерпевшего деньги, обещая оказать определенную услугу, выполнить работу, берет имущество в прокат, обещая его вернуть, в долг при получении кредита и т.п., хотя фактически не имеет намерения ни выполнять работу или услугу, не возвращать вещь, взятую в прокат, ни погасить долг. Путем мошенничества субъект может приобрести право требования на чужое имущество: безналичные деньги, вклад в банке, заложенное имущество и пр.
Обман собственника или владельца имущества (либо лица, которому доверено управлять имуществом, поставлять, охранять его и т.д.) может заключаться в сознательном искажении истины или же умолчании об истине, когда виновный сознательно пользуется имеющимися у потерпевшего заблуждениями, возникающими независимо от него.
Своеобразным случаем обмана в намерениях является так называемое «мнимое посредничество», когда субъект обещает выполнить посреднические услуги по передаче взятки должностному лицу или помочь осуществить коммерческий подкуп лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации, но фактически этого не собирается делать и завладевает чужим имуществом. По сложившейся практике, такой «посредник» отвечает за мошенничество, а если к тому же он сам склонил другое лицо к даче взятки или коммерческому подкупу (ч. 1 ст. 204 УК РФ), то он также несет ответственность за подстрекательство к совершению указанных преступлений (п. 18 ныне утратившего силу Постановления Верховного Суда СССР «О судебной практике по делам о взяточничестве» от 30 марта 1990 года №3)1.
Злоупотребление доверием как способ мошенничества законодатель выделил в качестве самостоятельного способа совершения мошенничества, на что указывает наличие в диспозиции части первой ст. 159 УК РФ разделительного союза «или».
Мошенничество путем злоупотребления доверием будет иметь место тогда, когда виновный при хищении имущества или приобретении права на имущество пользуется доверительным отношением к нему собственника или иного владельцы этого имущества. Такое доверие может существовать вследствие родственных или дружеских отношений, длительного знакомства и сотрудничества, рекомендации и положительных характеристик, должностного положения виновного и т.п. Важно лишь, что бы уже при получении имущества вследствие доверительного к нему отношения, виновный имел намерение совершить хищение имущества, пользуясь оказываемым ему доверием.
В качестве примера приведем случай из судебной практики.
М.Д., М.А. и У. осужденные каждый 5 годам лишения свободы по ст. 159 ч. 3 п. п. «а», «б» УК РФ за мошенничество, совершенное организованной группой, в крупном размере обратились с кассационной жалобой в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда РФ за отменой в отношении них приговора Брянского областного суда от 24 мая 2007 года.
М.Д., М.А. и У., являлись членами МС ОО «МИЦ», созданного по принципу «финансовой пирамиды» и основным содержанием деятельности которого было приглашение большого количества новых членов, побуждение их к внесению вступительных денежных взносов, продвижение по установленной в организации иерархической схеме на более высокую ступень и извлечение из этого прибыли в свою пользу и в пользу третьих лиц.
М.Д., М.А. и У. считают, что их действия следует квалифицировать не как мошенничество, а как злоупотребление доверием без цели хищения по (ст. 165 УК РФ). Однако Судебная коллегия Верховного Суда РФ нашла приговор законным и обоснованным указав следующее. Осужденные М.Д., М.А. и У. знали, что их деятельность финансово рискованна, не является производственной или предпринимательской, не создает новых товаров, что в ее результате у новых членов организации возможны финансовые потери. Каждый из осужденных в соответствии с выполняемыми ими ролями проводил предварительное собеседование, участвовал в проведении собраний и индивидуальных собеседований со вступающими членами, учебных занятий и структурных встреч, принимал вступительные и страховые взносы. Из показаний потерпевших следует, что деньги в ООО «МИЦ» они внесли в связи с тем, что были введены в заблуждение и обмануты руководством МИЦ и осужденными, которыми для этого использовалась целая система вовлечения в организацию граждан и завладения их денежными средствами путем обмана и злоупотребления их доверием1.
В третьем пункте Постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 27 декабря 2007 года №51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» дано определение злоупотребление доверием, которое включает упоминание о возможности использования виновным элементов обмана. В этой связи нельзя не согласиться с С.А. Ворожцовым в том, что «злоупотребление доверием представляется лишь определенной формой обмана» 2.
Действительно, доверительные отношения виновного с потерпевшим могут быть вызваны различными юридическими и иными основаниями, например, наличием между ними договорных отношений, длительным партнерством по бизнесу или просто личным знакомством. Эти доверительные отношения используются виновным в целях изъятия чужого имущества или получения права на него. При этом относительно корыстных целей своего контрагента потерпевший остается в неведении, что уже само по себе является обманом, который в данной ситуации осуществляется путем бездействия, т.е. умолчания об истинных намерениях одной из сторон. Более того к обману нередко прибегают именно для того, чтобы завоевать доверие потерпевшего, которое в частности может возникнуть в результате сообщения виновным ложных сведений о себе, например о своей личности или финансовом положении. Как, например, это бывает в довольно распространенных случаях безвозмездного приобретения имущества, продаваемого в кредит, когда приобретатель при оформлении договора предъявляет чужой или поддельный паспорт, фальшивую справку о доходах.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12
