Необходимость наличия специального закона, регулирующего отношения, складывающиеся в связи с несостоятельностью банков, возникла давно. Поэтому научная литература сводится преимущественно к статьям в периодических изданиях. До издания ФЗ "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций" авторы, в составе которых имеются как теоретики, так и практики, рассуждали на тему каким будет закон, и строили самостоятельные юридические конструкции по данному вопросу. После принятия закона и отсутствием устоявшейся судебной практики исследователи занялись комментированием, толкованием закона и отысканием в нем недостатков. Таким образом, данная проблема в научной литературе освящается именно в указанных выше направлениях. Вот некоторые мнения, которые в ней отражены.
На взгляд А.Ю. Симановского[2], в процедурах банкротства необходимо облегчить путь от кредитора к суду и определить для ЦБ РФ роль "третьей стороны", то есть консультанта, участника реорганизационных процедур, инициатора рассмотрения дел о проведении реорганизационных процедур, независимо от того, является ли кредитная организация формальным должником Банка России или нет. Автор отмечает целесообразность введения понятия "заинтересованных лиц", института ответственности заинтересованных лиц, виновных в доведении банка до банкротства.
Статья А.Г. Саркисянца освещает актуальную на фоне банковского кризиса тему слияния и банкротства банков в контексте изучения мирового и отечественного опыта. Автор отмечает, что "Россия, по образцу развития мировой экономической системы, претерпевшие процесс кардинальной перестройки сферы финансовых услуг. Усиление конкуренции, снижение доходности операций на финансовых рынках и усиление требований Центрального банка поставило многие банки перед выбором - слияние или банкротство. И, конечно, слияние рассматривается как более приемлемый выход, тем более что с позиции общественных интересов до определенного момента дешевле спасти банк, чем допустить его банкротство"[3].
Одним из первых исследователей банкротства банков и предприятий-заемщиков за рубежом стала статья П. Вострикова[4]. Автор рассматривает варианты вмешательства в деятельность банков при угрозе их банкротства в США и Западной Европе, опыт оздоровления банковской системы в странах Восточной Европы, правовые аспекты банкротства заемщиков, причины банкротства банков. Отмечается, что зарубежные исследователи при изучении причин банкротства банков выделяют внешние и внутренние факторы.
К числу внешних относятся изменение общеэкономической ситуации, утрата банком доверия, массовое изъятие вкладов, обострение конкуренции, вмешательство акционеров в деятельность банка и др. Внутренние факторы не менее разнообразны и включают в себя некомпетентность руководства банка, недостатки внутрибанковской организации и системы контроля, спекуляцию, недостаточную отраслевую диверсификацию кредитов, слабый контроль за заемщиками, нарушение действующих нормативов, обман органов банковского надзора, криминальные манипуляции и др. Зарубежные исследователи, со слов автора, приходят к выводу, что подавляющее большинство банковских банкротств сводятся, в конечном счете, к внутренним причинам. Возможно, эти и другие положения исследования могут быть приемлемы и к отечественной практике банкротства банков.
Необходимость правового регулирования особенностей банкротства банков диктуется тем, что в отличие от большинства иных коммерческих организаций, обладающих общей правоспособностью в сфере предпринимательской деятельности (ст. 49 ГК РФ), банки наделены лишь ограниченной правоспособностью, в рамках которой они могут выполнять соответствующие банковские операции и совершать определенные сделки. Банкам запрещено заниматься производственной, торговой и страховой деятельностью. Кроме того, деятельность банков по привлечению денежных средств граждан и юридических лиц и последующему их размещению от своего имени нуждается в строгом надзоре и контроле со стороны государства. Нельзя не принимать во внимание также характер и размер негативных последствий банкротства банков для многочисленных вкладчиков и владельцев счетов - физических и юридических лиц.
Цель данной работы - рассмотреть и проанализировать механизм признания и объявления банка несостоятельным. В соответствии с поставленной целью в работе необходимо решить следующие задачи:
Рассмотреть развитие института банкротства, уделив особое внимание соотношению понятий "несостоятельность" и "банкротство".
Рассмотреть понятие банкротства с указанием его признаков.
Рассмотреть и охарактеризовать досудебные процедуры банкротства банков
Рассмотреть судебные процедуры банкротства банков.
ГЛАВА 1. Понятие и признаки банкротства.
1.1. Развитие института несостоятельности (банкротства)
Несостоятельность - такое положение должника, когда он не платит долги в течение определенного времени при том, что его пассив превышает актив, то есть финансовое состояние является неудовлетворительным.
Российский закон, как и многие другие аналогичные законы, оперируют понятиями "несостоятельность" и "банкротство", считая их синонимами.
Возникает вопрос: действительно ли несостоятельность означает банкротство и наоборот или эти термины имеют самостоятельное значение, и, следовательно, их необходимо дифференцировать?
В современном законодательстве понятия "несостоятельность" и "банкротство" не дифференцируются. Между тем в литературе высказывалось мнение, что банкротством следует считать несостоятельность, сопряженную с таким виновным поведением должника, которое причиняет или ставит цель причинить вред кредиторам. Такого мнения придерживались некоторые российские ученые конца X I X- начала Х Х века, в частности, Г.Ф. Шершеневич, П.П. Цитович, А.Ф. Трайнин - но формироваться оно начало значительно раньше.
Так, при изучении Банкротского Устава 1753 г., обращает на себя внимание тот факт, что вообще в нем употребляются оба понятия и "несостоятельность", и "банкротство", но, когда речь идет о каких-то неправомерных действиях торговцев, употребляется только понятие "банкротство". Например, в Уставе описывается распространенная в то время ситуация, когда "купцы набирают в долги немалые суммы деньгами и товарами, а затем объявляют себя банкротами, а через некоторое время таким похищенным чужим капиталом снова пускаются в торговые обороты и наживают состояния, не думая удовлетворить своих кредиторов, а когда те к ним обращаются, они отвечают, что после приключившегося с ними несчастья некоторые капиталы получили по наследству или другим образом"[5]1. В таком контексте Устав ни разу не говорит о "несостоятельности", употребляя исключительно понятие "банкротство".
Такая же позиция присутствует и в следующем Уставе: 1763 г. Введение в него содержит рассуждение о том, что особую необходимость в данном Уставе имеет займодавец, который обманится в своем "занимателе", думая, что он человек "добрый и состоятельный". А.Х. Гольмстен пишет, что в этих трех пунктах займодавец может обмануться трояким образом: 1) должник, будучи "добрым" человеком впадет в несостоятельность; 2) будучи состоятельным, станет "плутом" и объявит себя банкротом; 3) в одно и то же время окажется "плутом" и несостоятельным[6]. Здесь можно проследить разграничение между "плутом" (банкротом) и добрым человеком, впадшим в несостоятельность (а не банкротство). Этим положением Устав вскользь коснулся проблемы весьма актуальной и в наши дни.
Впервые особое значение указанным понятиям придает Банкротский Устав 1768 г., заменяя термин "непорочный банкрот" термином "упадший", "которое звание должно обозначать в нем несчастного, а не дурного человека"[7]. Таким образом, термин "банкротство" предназначался для торговцев, виновных в том, что впали в несостоятельность.
Серьезная попытка дифференцировать эти понятия была сделана в Уставе 1800 г. В ст. 131 этого Устава указывается, что "для отличия беспорочного банкрота от прочих называть отныне пришедшего в несостояние упадшим, которое звание означает в нем несчастного, а не бесчестного человека; неосторожного и злого называть банкротом"[8]. Очевидно, тогда уже начало формироваться мнение о том, что банкрот - нечестный человек, имевший умысел на причинение вреда кредиторам.
Окончательно этот вопрос не был решен и в Уставе 1832 г., но из анализа его положений можно сделать вывод о том, что банкротство не является обязательным признаком несостоятельности. Такого мнения придерживались многие русские юристы. Так, П.П. Цитович, говоря о способах прекращения юридических лиц, отмечал, что "компания может быть объявлена несостоятельною, конечно, без квалификации несостоятельности в банкротство"[9].
Г.Ф. Шершеневич писал, что "под банкротством следует понимать неосторожное или умышленное причинение несостоятельным должником ущерба кредиторам посредством уменьшения или сокрытия имущества"[10]. Таким образом, Г.Ф. Шершеневич считает, что банкротство предполагает несостоятельность, при этом необходимо только одновременно наличие несостоятельности и преступных действий, причинную связь между ними искать не следует. Несмотря на то, что законодательно четкого разграничения между понятиями не существовало, многие законы, регулирующие отдельные проблемы, по-разному относились к несостоятельным и банкротам. Так, в Законе "О правах и обязанностях семейственных", ясно прослеживается это разграничение[11]. Как отмечал П.П. Цитович, "несостоятельность торговца может оказаться банкротством, а сам он - банкротом с видами на тюрьму, если не на лишение всех прав состояния и ссылку"[12].
А.Ф. Трайнин писал, что "банкротство - деликт своеобразный: он слагается из двух элементов, из которых один (несостоятельность) - понятие гражданского права, другой (банкротсткое деяние)- понятие уголовного права. Эта сложность состава банкротства чрезмерно затемняет его юридическую природу"[13].
В связи с этим в российском праве возникла дискуссия о том, с какого момента должны применяться уголовные нормы к банкроту. Утверждалось, что уголовное преследование не должно зависеть от решения гражданского суда, при чем для возбуждения уголовного дела достаточно наличия преступных признаков по факту прекращения платежей, поскольку преступление должно преследоваться непосредственно после его обнаружения. Но если вопрос о банкротстве будет решаться уголовным судом до решения гражданским судом вопроса о несостоятельности, то возможно столкновение двух юрисдикций.
Г.Ф. Шершеневич считал, что если "лицо относительно которого гражданский суд отверг наличность несостоятельности, будет осуждено как банкрот уголовным судом, и наоборот, когда лицо, объявленное несостоятельным от имени гражданского суда, будет освобождено от уголовного преследования, несмотря на обнаружения в конкурсном процессе улики, то такая ситуация будет вести к подрыву судебного авторитета и многочисленным судебным ошибкам, вызванным хотя бы тем, что гражданский суд гораздо более компетентен в вопросах несостоятельности, чем уголовный"[14]. По мнению Г.Ф. Шершеневича, компетенция уголовного суда должна начинаться с момента признания несостоятельности и определения ее свойства судом гражданским.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18
