Данный способ защиты может применяться вследствие совершения правонарушения, но по своей природе это не мера гражданско-правовой ответственности, так как исполнение данной обязанности, хотя и принудительное, никоим образом не обременяет должника по сравнению с тем, как он должен был действовать исходя из условий обязательства. Отсутствие имущественного обременения дополнительного характера означает отсутствие ответственности. Аналогично решается вопрос истребования кредитором долга от неисправного должника.
В этой связи представляет интерес анализ п. 4 ст. 453 ГК РФ, согласно которому стороны не вправе требовать возвращения того, что было исполнено ими по обязательству до момента изменения или расторжения договора, если иное не установлено законом или соглашением сторон.
Закон лишь в отдельных случаях предусматривает возврат исполненного до изменения или расторжения договора (ст. 475, 480, 599 ГК РФ). В.А. Рахмилович полагает, что данная ситуация является недостатком ГК РФ[114].
М.И. Брагинский полагает, что "применение п. 4 ст. 453 ГК не исключает действия общих норм, посвященных обязательствам вследствие неосновательного обогащения. В специальной отсылке к этим нормам в ст. 453 ГК нет необходимости, поскольку правила гл. 60 "Обязательства вследствие неосновательного обогащения" носят общий (генеральный) характер"[115]. С данным мнением соглашается М.С. Каменецкая, которая замечает, что, "даже если ни законом, ни соглашением не предусмотрено право лица требовать возвращения исполненного им по обязательству до момента расторжения договора, это лицо не лишается права истребовать ранее исполненное, если его контрагент неосновательно обогатился"[116].
В данных случаях не следует руководствоваться положениями гл. 60 о возврате неосновательного обогащения. Данный вывод может быть обоснован тем, что согласно положениям гл. 60 неосновательное обогащения имеет место тогда, когда для получения какого-либо имущества у приобретателя не было законных оснований. В названных случаях нормы гл. 60 применяться не могут, так как на момент приобретения вещей, денег, иного имущества между сторонами действовал гражданско-правовой договор. Расторжение договора не следует смешивать с признанием сделки недействительной, в том числе по правовым последствиям. Недействительная сделка, согласно п. 1 ст. 167 ГК РФ, недействительна с момента ее совершения. В отличие от этого в соответствии с п. 2 ст. 453 ГК РФ в случае расторжения договора обязательства считаются прекращенными с момента заключения соглашения сторон о расторжении договора, а при расторжении договора в судебном порядке - с момента вступления в силу решения суда о расторжении договора. Таким образом, на наш взгляд, к отношениям по возврату исполненного по расторгнутому договору не могут применяться положения гл. 60 о неосновательном обогащении.
Представляет интерес мнение О.В. Фомичевой о том, что "одним из вариантов решения рассматриваемой проблемы явилось бы признание стоимости соответствующего (ранее переданного) имущества величиной убытков, что вовсе не требует применения кондикции"[117]. По нашему мнению, данный вывод является спорным. Так, согласно п. 5 ст. 453, если основанием для изменения или расторжения договора послужило существенное нарушение договора одной из сторон, другая сторона вправе требовать возмещения убытков, причиненных изменением или расторжением договора. То есть возмещение убытков применяется при наличии существенного нарушения условий договора одной из сторон. Во всех остальных случаях нельзя рассматривать исполненное сторонами по расторгнутому договору как убытки. Убытки - это отрицательные имущественные последствия нарушения субъективного права лица, выраженные в денежной форме. В случаях, когда расторжение договора не явилось следствием нарушения права, нельзя рассматривать исполненное по договору как убытки.
Следует согласиться с мнением В.А. Рахмиловича о том, что норма п. 4 ст. 453 является недостатком действующего законодательства и предусмотреть положение о том, что по расторгнутому договору стороны обязуются вернуть друг другу уже исполненное, за исключением случаев, когда стороны своим соглашением не установят иное. Следует отметить, что "акт расторжения договора во французском праве имеет обратную силу. Все полученное по расторгнутому договору подлежит возврату в пользу каждой из сторон"[118].
При рассмотрении такого способа защиты, как возмещение убытков, может возникнуть вопрос о соотношении убытков и сумм неосновательного обогащения. Например, что представляют собой суммы, излишне выплаченные стороной по договору. Данные суммы не являются убытками. Возмещение убытков является санкцией, применяемой к неисправной стороне обязательства. В данной ситуации нет ничего подобного. Правомерно действующая сторона переплатила другой стороне договора. О.Н. Садиков в этой связи пишет, что "п. 3 ст. 1103 ГК РФ ориентирует нас на случаи, когда исполнение явно выходит за рамки содержания обязательства, хотя и связано с ним"[119]. Возмещение убытков следует отграничивать от сумм неосновательного обогащения.
В соответствии со ст. 15 ГК РФ убытки состоят из реального ущерба и упущенной выгоды. В сумму реального ущерба входят произведенные расходы или расходы, которые необходимо будет произвести для восстановления нарушенного права, а также утрата и повреждение имущества. Что касается упущенной выгоды, то она состоит из неполученных доходов, а также доходов, полученных контрагентом, нарушившим право.
Для того чтобы предъявить требование о возмещении убытков, кредитор должен доказать их наличие, произвести расчет убытков, в том числе упущенной выгоды, доказать факт неисполнения или ненадлежащего исполнения должником принятого на себя обязательства (противоправность), а также наличие причинной связи между противоправным поведением должника и наступившими убытками.
Что касается вины причинителя вреда, то гражданское законодательство исходит из презумпции виновности неисправного должника. Должник предполагается виновным, если не докажет свою невиновность. Следует также отметить, что согласно п. 3 ст. 401 ГК РФ при осуществлении лицом предпринимательской деятельности установление его вины в причинении убытков необязательно.
На наш взгляд, не соответствует закону мнение С.Л. Дегтярева о том, что вина устанавливается только в необходимых случаях и может быть расценена как факультативное условие[120]. Вина — по общему правилу обязательное условие договорной гражданско-правовой ответственности, за исключениями, установленными п. 3 ст. 401 ГК РФ.
При расчете убытков трудности вызывает, прежде всего, доказывание размера упущенной выгоды, так как кредитор должен доказать размер доходов, которые он бы получил, если бы его право не было нарушено. В связи с этим представляет интерес анализ ч. 2 п. 2 ст. 15 ГК РФ, которая содержит следующее положение: "Если лицо, нарушившее право, получило вследствие этого доходы, лицо, право которого нарушено, вправе требовать возмещения наряду с другими убытками, упущенной выгоды в размере, не меньшем, чем такие доходы" По данному вопросу О.В. Фомичева пишет, что мы нисколько не ослабим защиту пострадавших, если просто исключим из ГК рассматриваемую часть п. 2 ст. 15 ГК РФ[121]. На взгляд данного автора, положение, предусматривающее то, что упущенная выгода взыскивается "наряду с другими убытками", является неприемлемым[122].
На наш взгляд, данная норма содержит положение, детализирующее убытки, относящиеся к упущенной выгоде и способствующее упрощению доказывания ее размера. Н.И. Клейн полагает, что суть данной новеллы гражданского законодательства "состоит в том, что при получении нарушившим право лицом доходов потерпевшая сторона вправе требовать возмещения упущенной выгоды в размере не меньшем, чем доходы, которые получил правонарушитель"[123]. В этой связи предложение О.В. Фомичевой об отмене данного правила представляется нецелесообразным. Однако следует согласиться с указанным автором, что соответствующая норма сформулирована не совсем корректно, что позволяет толковать ее в расширительном плане. По нашему мнению, из данного пункта ст. 15 следует устранить фразу «наряду с другими убытками».
Вследствие чего ч. 2 п. 2 ст. 15 ГК РФ будет содержать следующее правило:
«Если лицо, нарушившее право, получило вследствие этого доходы, лицо, право которого нарушено, вправе требовать возмещения упущенной выгоды в размере, не меньшем, чем такие доходы».
В науке гражданского права выделяют так называемые абстрактные и конкретные убытки. Убытки такого рода получили отражение в ст. 524 ГК РФ. В соответствии с данной нормой при расторжении договора поставки кредитор вправе требовать от должника возмещения убытков в виде разницы между установленной в договоре ценой и ценой по совершенной взамен сделке. Данные убытки называют конкретными. Что касается абстрактных убытков, то согласно п. 3 ст. 524, их размер определяется в виде разницы между ценой, установленной в договоре, и текущей ценой на момент расторжения договора. Текущей ценой признается цена, обычно взимавшаяся при сравнимых обстоятельствах за аналогичный товар в месте, где должна была быть осуществлена передача товара. Если же в этом месте не существует текущей цены, может быть использована текущая цена, применявшаяся в другом месте, которая может служить разумной заменой, с учетом разницы в расходах по транспортировке товара. B.C. Евтеев полагает, что абстрактный метод исчисления убытков является более выгодным для потерпевшей стороны. "Почему? Во-первых, потому что разумная цена вполне может быть больше текущей. Во-вторых, совершение заменяющей сделки рассматривается как разумная мера по уменьшению убытков, и потому это в целом гарантирует большую полноту компенсации убытков, с одной стороны, и возмещение расходов по совершенной заменяющей сделке с другой"[124].
Е.А. Зверева полагает, что конкретные и абстрактные убытки очень трудно отграничить от упущенной выгоды[125]. На наш взгляд, абстрактные и конкретные убытки представляют собой разновидность упущенной выгоды, так как эти конструкции объединяет общая цель - взыскать те доходы, которые получило бы лицо при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено. В этой связи нет оснований выделять абстрактные и конкретные убытки, так как они представляют собой не что иное, как упущенную выгоду.
В науке гражданского права дискутируется вопрос о возможности взыскания так называемых заранее исчисленных убытков, или "твердых" убытков. Под "твердыми" убытками следует понимать "денежную сумму, которую стороны устанавливают своим соглашением в качестве единственного и полного возмещения будущих потерь"[126].
Отдельные авторы считают необходимым использовать данную конструкцию по предварительному расчету убытков; другие возражают против этого. Л.А. Лунц полагал, что система исчисления убытков, сводящаяся к предварительной их оценке, неприемлема по принципиальным соображениям, так как она порождает "концепцию фикций", оторванную от конкретной хозяйственной ситуации[127]. В.В. Васькин, разделяя мнение Л.А. Лунца, доказывал, что нормативные убытки, т.е. убытки, нормированные в договоре, противоречат сущности возмещения убытков, так как полагал, что в результате нормирования убытков в договоре возникает несоответствие размера взыскиваемых убытков и размера фактических убытков, что подрывает эффективность самого института возмещения убытков[128]. Данный аргумент, на наш взгляд, заслуживает поддержки, потому что возмещение убытков, согласно ст. 15 ГК РФ, предполагается полным. Представляется сомнительным, что при определении убытков в твердой сумме можно заранее рассчитать точный размер убытков, которые могут возникнуть при неисполнении или ненадлежащим исполнении обязательства.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17
