Деидеологизация и деморализация общества. Общественное мнение дезориентировано публикациями о всесилии организованных преступных структур. Оно не побуждает граждан к реальному противостоянию вымогательству или иным посягательствам, возможно исходящим от организованных преступников. Надо иметь, однако, в виду, что рядовые граждане достаточно редко становятся потерпевшими от таких деяний и поэтому реально в гораздо большей степени озабочены состоянием борьбы с обычной преступностью.
Экспансия воровской идеологии и делинквентной (противоправной) субкультуры. Раскрывая социально-психологические механизмы экспансии криминальной субкультуры, отмечаем, что для успешной социализации поколений общество всегда нуждалось в неких социокультурных образцах. Основной их функцией была ориентация поведения широких масс в рамках установившейся культуры. В своем поведении люди ориентируются на образы таких групп и личностей, которые демонстрируют жизнеспособность и возможности достижения успеха. Социальное влечение к ним опирается на способность человека к подражанию и самоидентификации с теми людьми, кто имеет привлекательный имидж. Таким имиджем сейчас обладают криминальные "авторитеты". Это стало возможным благодаря изменению их статуса: они легализовались, сотрудничают с властью, обнаруживают активный интерес к политике. Можно сказать, что представители криминальной субкультуры стали своего рода тем социокультурным образцом, который пришел на смену культивировавшегося в советский период нормативного образца "аскетического труженика".
В настоящее время выделяют два уровня экспансии криминальной субкультуры в официальную культуру. Внешний - через внедрение субъектов криминальной субкультуры в институциональную культуру, прежде всего в политические и экономические институты, которое сопровождается их участием во власти, в принятии законов, регулирующих общий порядок жизни, в распределении материальных ресурсов и благ. Так, по некоторым оценкам, примерно 30% высшей элиты составляют представители легализовавшегося теневого капитала, организованной преступности. И внутренний - через криминализацию индивидуального и общественного сознания, правовой нигилизм и аномию.
Обычный человек становится во все большей степени нигилистом по отношению к закону. Так, по некоторым оценкам 54,1% россиян уверены, что " не важно, соответствует ли что-либо закону или нет, главное чтобы это было справедливо", и только каждый пятый (20,2%) считает, что закон должен иметь приоритеты.
Ярким примером экспансии криминальной субкультуры является языковая ситуация в стране. На страницах газет, по радио, телевидению все время мелькают слова: разборка, беспредел, стрелка. Они вошли в лексикон части населения [5. С.96].
Ослабление государства и утрата государственного контроля над преступностью. Характеризуя непосредственную детерминацию организованной преступности, надо указать на возможности, предоставляемые ей в результате распада действовавшей на территории бывшего Союза ССР единой системы правоохранительных, пограничных, таможенных, контрольно-ревизионных систем при сохранении возможностей свободного перемещения людей и грузов на этой территории; возможности, открываемые облегчением въезда и выезда в государства дальнего зарубежья.
История подтверждает, что все коренные преобразования, все крутые переломы в жизни общества всегда сопровождаются ростом преступности, причем в наиболее опасных формах. Это закономерно. Ибо преступность всегда паразитирует активнее на ослабленном организме общества.
Объективная неподготовленность правоохранительных органов к работе в новых условиях. Здесь необходимо выделить по меньшей мере следующие моменты:
в условиях все более осложняющейся криминогенной ситуации, появления новых видов и форм преступности (организованной и профессиональной) было провозглашено начало проведения судебной реформы, в связи с чем из структуры правоохранительных органов были выведены суды с передачей им ряда функций и полномочий, которыми ранее обладали МВД, ФСБ, прокуратура, и наличие которых у последних позволяло эффективно воздействовать на состояние и динамику преступности (санкционирование прослушивания телефонных переговоров, рассмотрение жалоб на обоснованность избрания меры пресечения в виде заключения под стражу, санкционирование избрания меры пресечения в виде заключения под стражу). Необходимо отметить, что в принципе передача в компетенцию суда перечисленных полномочий является демократичным и нужным. Однако нельзя не отметить, что осуществлено данное мероприятие было преждевременно, без учета складывающейся криминогенной ситуации;
недостаточное финансирование правоохранительных органов, повлекло за собой такие последствия, как: а) исход из правоохранительных органов специалистов в поисках более высокооплачиваемой работы и б) отставание в техническом оснащении от организованных преступных группировок;
многочисленные публикации в средствах массовой информации, подорвавшие престижность работы в правоохранительных органах и прежде всего в их оперативных и следственных подразделениях, что воспрепятствовало притоку в их ряды молодых, грамотных специалистов.
1.2 История отражения вымогательства в уголовном законодательстве
Уголовному праву России, начиная от Русской Правды и вплоть до конца 19 века, понятие вымогательства было не известно. Впервые о вымогательстве упомянуто в Российском Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года. В данном законодательном акте предусматривалась уголовная ответственность за вымогательную угрозу и принуждение к даче обязательств, которую по смыслу можно отождествить с вымогательством.
В уголовном Уложении 1903 года, не вступившим в действие в силу ряда обстоятельств, вымогательные угрозы и принуждение к даче обязательств были объединены в одном составе преступления - вымогательстве, состав которого был помещен в одну главу с воровством и разбоем. Таким образом, можно сделать вывод, что российский законодатель периода начала 20 века преступное вымогательство причислял к одному из видов похищения чужого имущества.
Кроме этого в названном российском Уложении отдельная уголовная ответственность устанавливалась и за шантаж, под которым в соответствии со статьей 615 понималось побуждение другого лица с целью доставления себе или другим лицам имущества, выгоды, права на имущество, вовлечение в невыгодную сделку под угрозой оглашения вымышленных или иных сведений:
1) о позорном факте;
2) преступлении;
3) обстоятельствах, подрывающих представление [14. С.5].
В соответствии с УК РСФСР 1922 года уголовная ответственность была установлена только за покушение на преступление. При этом в ст.13 покушение подразделялось на оконченное и не оконченное: покушением на преступление считается действие, направленное на совершение преступления, когда совершающий таковое не выполнил вместо того, что было необходимо для его в исполнении (покушение не оконченное), или когда, несмотря на выполнение всего того, что было необходимым, преступный результат не наступил по причинам, от него не зависящим. Ответственность за приготовление к преступлению отсутствовала, хотя определение приготовления к преступлению было. Однако, в ст.12 УК РСФСР в редакции 1923 года суду было предоставлено право в отношении лиц, изобличенных в приготовлении к общественно опасному деянию и признанных социально опасными, принять меры социальной защиты [13. С.14].
Согласно ст.174 Уголовного Кодекса РСФСР 1926г. вымогательство образовывали требования: а) передача каких-либо имущественных выгод; б) передачи права на имущество; в) совершения каких-либо действий имущественного свойства, сопровождаемые угрозой: а) насилие над личностью потерпевшего; б) оглашения о нём позорящих сведений; в) истребления его имущества. Санкция ст.174 УК РСФСР 1926г. предусматривала наказание в виде лишения свободы на срок до трёх лет.
Следует отметить, что уголовные законы советской России 1922 и 1926 годов еще не выделяли отдельную группу составов хищения, из чего также можно сделать вывод, что вымогательство в 20-х годах прошлого столетия признавалось одной из форм хищения.
Примерно двадцать - сорок лет назад, точнее 1960 - 1980 годы, вымогательство в структуре имущественных преступлений не занимало значительного места, незначительной была и судимость за него. В 1985 - 1995 годы наметилась отчетливая тенденция роста количества вымогательств. После введения в действие в 1997 году Уголовного кодекса Российской Федерации эта тенденция стала проявляться еще более активно; если в 1995 - 1996 годах в числе всех деяний, совершаемых с корыстной мотивацией, вымогательство составляло всего 3%, то в 2001 году - 8%, при этом прогнозируется еще более активная тенденция роста. И это при огромной латентности вымогательств. Увеличивается количество вымогательств и в числе преступлений, совершаемых с применением насилия; с 4% в 1995 году до 10% в 2001 году. Приведенные данные, однако средние статистические показатели. Но в любом случае наибольшую общественную опасность представляют вымогательства, совершенные с применением насилия. В подавляющем большинстве случаев они сопряжены с другими квалифицированными и особо квалифицированными видами вымогательств [27. С.40].
Достаточно существенное изменение претерпела соответствующая норма в УК РСФСР 1961г. - ранее действовавшая норма была разделена на статьи 95 и 148 УК РСФСР, предусматривавшие ответственность за вымогательство государственного, общественного имущества и личного имущества граждан. Уголовной ответственности за вымогательство стало подлежать лицо, требующие передачи ему имущества, права на имущество, а также совершения каких-либо действий имущественного характера и высказывающее при этом угрозы не только в отношении собственник (ст.148 УК РСФСР) либо лица, в ведении или под охраной которого это имущество находится (ст.95 УК РСФСР), но и их близких. При этом возраст уголовной ответственности за совершение вымогательства, вне зависимости от формы собственности, был повышен и уже составлял 16 лет.
Кроме этого, в контексте общей концепции превосходства социалистической собственности, над личной санкцией указанных статей предусматривали различные меры наказания. Так, санкция ст.95 УК РСФСР (вымогательство государственного или общественного имущества или права на имущество под угрозой насилия над лицом, в ведении или под охраной которого находится это имущество, насилия над его близкими, оглашения позорящих сведений о нем или его близких или истребления их имущества) предусматривала наказание в виде лишения свободы на срок до 4 лет. Таким образом, по сравнению с прежней редакцией УК РСФСР 1926г., уголовная ответственность была усилена. Санкция же ст.148 УК РСФСР (вымогательство личного имущества) предусматривала наказание не только ниже, чем санкция ст.95 УК РСФСР, но в ней были предусмотрены и исправительные работы на срок до одного года.
В 1982г. Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 3декабря 1982г. уголовная ответственность за вымогательство как государственного, общественного, так и личного имущества граждан была изменена. В санкцию ст.95 УК РСФСР наряду с наказанием в виде лишения свободы на срок до 4 лет были включены:
1) исправительные работы на срок от 1 до 2 лет;
2) штраф от 200 до 600 рублей. Санкция ст.148 УК РСФСР в новой редакции, кроме наказания в виде лишения свободы на срок до 3 лет и исправительных работ, максимальный срок которых был увеличен до 2 лет, стала предусматривать и штраф 400 рублей.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9