Примером такого обязательства являются договоры, связанные с принятием одной из сторон обязанности кредитовать другую сторону в денежной или товарной форме. Так, по кредитному договору банк или иная кредитная организация обязуются предоставить денежные средства заемщику в размере и на условиях, предусмотренных договором. На этом этапе кредитная организация выступает в качестве должника по обязательству выдать кредит. Такое обязательство принимается в отношении конкретного лица, чья платежеспособность, надежность и деловые перспективы имеют решающее значение при решении вопроса о предоставлении кредита. Отношения сторон на этой стадии носят лично-доверительный характер, и уступка требования о выдаче кредита без согласия банка не допускается.[62]
При рассмотрении
вопроса об обязательствах, в которых личность кредитора имеет существенное
значение, в настоящее время судебной практики недостаточно для установления
критерия существенного значения. Поэтому судам при разрешении данного вопроса
необходимо каждый раз рассматривать совокупность правовых отношений должника и
кредитора, уступающего свое право требования к должнику. В информационном
письме от 28.07.2000г. «Обзор практики разрешения арбитражными судами споров,
связанных с договорами на участие в строительстве» № 56 Президиум высшего
арбитражного суда разъяснил: «Уступка права требования по договору о
совместной деятельности без согласия всех участников невозможна, поскольку это
противоречит статье 388 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Акционерное общество обратилось в арбитражный суд
с иском к государственному предприятию о взыскании стоимости приобретенного
деревообрабатывающего оборудования, используемого для отделки древесных плит по
договору о совместной деятельности. Возражая против заявленного иска, ответчик
сослался на то, что истец является ненадлежащим истцом по делу, поскольку не
участвует в договоре о совместной деятельности.
При разрешении спора суд первой инстанции
установил следующее.
Государственное предприятие заключило с обществом
с ограниченной ответственностью договор о совместной деятельности с целью
изготовления мебели. Для этого общество закупило оборудование, которое
установлено и используется в совместной деятельности. По условиям договора
расходы на покупку оборудования распределяются между участниками поровну. Общество
полностью рассчиталось с продавцом оборудования, но не получило компенсации от
государственного предприятия и свое право уступило акционерному обществу по
сделке цессии.
Арбитражный суд первой инстанции иск
удовлетворил.
Постановлением апелляционной инстанции решение
отменено и в иске отказано по следующим основаниям. Согласно пункту 2
статьи 388 ГК РФ не допускается без согласия должника уступка требования по
обязательству, в котором личность кредитора имеет существенное значение для
должника.
Право общества с ограниченной ответственностью на
получение половины стоимости оборудования возникло из договора о совместной
деятельности, а не из договора купли-продажи. По договору о совместной
деятельности его участники имеют взаимные права и обязанности, которые
сохраняются до тех пор, пока договор действует.
Действие рассматриваемого договора не прекращено
в установленном порядке.
Договором о совместной деятельности предусмотрено
право участника совершать сделки от имени всех участников.
По такому
договору вклады участников, полученные от совместной деятельности, а также
продукция и доходы в соответствии со статьей 1043 ГК РФ являются общей долевой
собственностью, если иное не установлено законом или договором либо не вытекает
из существа обязательства, владение и пользование которой согласно статье 247
названного Кодекса осуществляется по соглашению всех участников.
Поскольку по договору о совместной деятельности
личность его участника имеет существенное значение, уступка требования по нему
возможна только в том случае, если согласие на уступку предусмотрено договором
или последующим соглашением его участников.
Учитывая, что в договоре такое условие
отсутствовало и ответчик возражал против уступки права требования, апелляционная
инстанция обоснованно отказала в иске»[63].
Таким образом отношения сторон в обязательствах, основанных на договоре о совместной деятельности характеризуются существенным значением личности кредитора.
При рассмотрении в федеральном арбитражном суде Северо-западного округа вопроса о признании договора цессии недействительным суд указал: «Что касается значимости личности первоначального кредитора для должника, то этот довод ничем объективно не подтвержден. Следует также отметить, что поскольку первоначального кредитора ООО "Севзапмашкомплект" и истца связывал договор поставки, то довод о значимости личности кредитора не может быть признан убедительным»[64].
Уступка прав требования допускается только в том случае, если она не противоречит закону: «Обоянский консервный завод являлся должником по налоговым платежам в бюджет. Предъявленные налоговой инспекцией в обслуживающий завод банк инкассовые распоряжения на взыскание недоимок не исполнялись из-за отсутствия средств на расчетном счете плательщика.
Одновременно предприятие имело задолженность перед этим же банком по кредитным договорам. В целях возврата кредитов заемщик по договорам от 02.06.93 N 01 и от 29.10.93 N 23 уступил банку право требования к покупателям его продукции. Поступавшие от покупателей денежные средства банк зачислял на ссудный счет, минуя расчетный счет завода.
Таким образом, заключенные сторонами договоры цессии направлены на приоритетное (перед бюджетом) получение банком денежных средств, чем нарушены требования статьи 15 Закона РФ "Об основах налоговой системы в Российской Федерации" о первоочередном исполнении поручений о перечислении налогов в бюджет.
В соответствии со статьей 168 Гражданского кодекса Российской Федерации такие сделки являются недействительными»[65].
В качестве примера специальных правил, установленных законом для частного случая уступки требования, можно привести уступку залогодержателем прав по договору о #M12291 841500624залоге#S другому лицу, которая действительна, если тому же лицу уступлены права требования к должнику по основному обязательству, обеспеченному залогом.[66]
Договор уступки требования нередко используется на практике для оформления отношений судебного представительства, при которых первоначальный кредитор уступает новому кредитору право на взыскание с должника в судебном порядке суммы долга (стоимости неисполненного обязательства), при этом он получает от нового кредитора за передаваемое требование часть взысканных с должника сумм. В данном случае договор цессии является в соответствии с п. 2 ст. 170 ГК РФ ничтожной сделкой (притворная сделка), совершенной с целью прикрыть другую сделку (договор поручения или договор возмездного оказания услуг). Предметом уступки требования по смыслу ГК РФ является право кредитора требовать исполнения обязательства, а не право на взыскание долга.[67] Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ, признавая недействительным договор цессии, по которому было передано право требования с должника задолженности за оказанные первоначальному кредитору услуги, и при этом сумма взысканного долга подлежала возврату первоначальному кредитору, уступившему право требования, за вычетом определенного вознаграждения, пришел к выводу, что в данном случае первоначальный кредитор, переуступивший право требования, из обязательства не выбывает, а изменяет лишь фактический источник получения долга, и указал следующее: «#G0из материалов дела усматривается, что предметом настоящего спора является требование о признании недействительным договора цессии от 27.02.95 N 677, по которому МП "Горводоканал" уступило ИЧП "Финансово-промышленный концерн "Столица" право требования с истца задолженности за оказанные ему услуги. Размер задолженности подтвержден актами сверки.
Впоследствии к договору от 27.02.95 сторонами подписано дополнительное соглашение с двумя приложениями, из содержания которых видно, что через 60 дней после поступления на расчетный счет нового кредитора сумма долга за вычетом 10-процентного вознаграждения подлежит возврату кредитору, уступившему право требования.
Таким образом, переуступивший право требования кредитор из обязательства не выбывает. Оставаясь правообладающим лицом, он изменяет лишь фактический источник получения долга».[68]
Таким образом при заключении договора
цессии следует внимательно относиться к существу оформляемых правоотношений,
целям на которые направлена воля сторон.
1.1.9.
Налогообложение цессии
С точки зрения налогового законодательства цессия как вид гражданско-правовой сделки представляет предпринимательские отношения по передаче права требования от одного субъекта этих отношений другому. Передача права требования может быть как возмездной, так и безвозмездной.
Оценка права требования переходящего новому кредитору, в настоящее время определяется номинальной ценой передаваемого права.[69] Представляется такой подход несколько противоречащий практике предпринимательских отношений, но в целях налогообложения вполне приемлемым. В связи с отсутствием достаточного количества экспертных учреждений, или иных доступных критериев оценки передаваемого права налоговый орган следуя принципу наибольшего взыскания налога определяет цену передаваемого права, как «#G0полный объем права требования долга, передаваемого продавцом товара другому лицу (без включения налога на добавленную стоимость), независимо от размера оплаты, полученной от такого лица»[70]. Но данная позиция, хотя и приемлема с точки зрения налогового права, не выдерживает объективной критики.
При определении цены договора в расчет принимаются различные условия: стабильность положения клиента и его должника, способ платежа по договору (например, аккредитив и инкассо имеют различные гарантийные ценности), время наступления платежа (существующее или будущее требование), количество требований, переданных клиентом финансовому агенту, и пр. Размер вознаграждения финансового агента также может исчисляться по-разному: в виде твердой суммы, процента от стоимости переданных требований, разницы между номинальной стоимостью требования, указанной в договоре, и его оценочной (действительной, рыночной) стоимостью.[71] Но в настоящее время отсутствуют оценочные или другие механизмы определения действительной рыночной стоимости передаваемого права и подход минфина представляется оправданным.
Обложение налогом деятельности по передаче права требования находит отражение нескольких позиций. С точки зрения обложения налогом на прибыль, облагается налогом прибыль (убыток) полученный по реализации, определяемая как разница между оценкой права требования и суммами фактически уплаченными Цедентом от Цессионария. Такое отражение находит данный вопрос в Письме Министерства финансов Российской Федерации#S #G0от 15 февраля 1999 года N 04-03-11.[72] где указывается: «#G0учитывая изложенное, а также принимая во внимание, что в приведенном Вами примере по договору уступки права требования первый кредитор получил от нового кредитора денежную сумму, не превышающую ранее выплаченного аванса, объекта обложения налогом на прибыль у первого кредитора, то есть у Вашего ЗАО, не возникает» т.е. объекта налогообложения налогом на прибыль у цедента не возникло, на основании не превышения суммы полученной от цессионария. В случае превышения данных сумм возникает объект налогообложения.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11
