Применительно к волевому аспекту неосторожной вины заслуживает внимания мнение известного психолога С. Л. Рубинштейна, по его словам, «... воля, в специфическом для человека смысле этого слова... предполагает существование общественной жизни, в которой поведение людей регламентируется нравственностью и правом»[53].
Волевой момент небрежности включает объективный критерий (лицо должно было предвидеть последствия) и субъективный (могло их предвидеть). Их установление является важнейшей задачей правосудия при рассмотрении неосторожного правонарушения.
Установление объективного критерия обычно не вызывает серьезных затруднений. Лицо должно предвидеть последствия в силу своего служебного положения, профессиональных обязанностей (шофер, работник спасательной станции на детском пляже, воспитатель детского сада, дежурный энергоблока и тому подобное) или требований общей предусмотрительности (вовлечение человека, не умеющего плавать, в купание в неизвестном водоеме).
Иными словами, объективный критерий небрежности носит нормативный характер. В него входят требования, предъявляемые к лицу, зафиксированные в законе, подзаконных актах, правилах, определяющих его функциональные обязанности. В быту обязанность предвидеть те или иные последствия своих действий вытекает из общепринятых правил жизненной предосторожности.
Значительно сложнее установить субъективный критерий небрежности - возможность предвидения последствий, которая зависит от различных обстоятельств: опыта работы лица, состояния его здоровья и др.
Как видим, российская правовая наука накопила довольно богатый теоретический опыт в области исследуемого нами понятия вины.
Критические точки зрения на понимание вины с позиций общей теории права не в последнюю очередь связаны с представлением о том, что юридическое лицо, которое также является субъектом гражданско-правовой ответственности, не может обладать психическим отношением к своему поведению и к его последствиям.
В теории гражданского права вина юридического лица понимается неоднозначно. Господствующей является точка зрения, согласно которой рассмотрение вины юридического лица как субъективного явления, то есть как психического отношения к противоправному деянию и его последствиям, возможно только через вину физических и должностных лиц, непосредственно осуществляющих действия от имени юридического лица. С этой точки зрения, вина юридических лиц должна пониматься как психическое отношение, определяемое по доминирующей воле в этом коллективе.
Это объясняется тем, что действие организации всегда проявляется в действиях её работников.
Аналогичная ответственность предусматривалась еще в римском частном праве, однако, там она выражалась в ответственности хозяина и трактовалась как вина в подборе персонала[54]. Так, например, хозяин корабля, гостиницы или постоялого двора нес ответственность в случае, если кто-нибудь из его служащих совершал воровство, или наносил имущественный ущерб пассажиру или постояльцу.
Подобный случай ответственности мы находим и у Г.Ф. Шершеневича, когда господа и верители ответствуют за вред и убытки, причиненные их слугами и поверенными при исполнении их поручений, сообразно с приказанием или полномочием (Т.Х, ч.1. ст. 687)[55]. В данном случае Г.Ф. Шершеневич указывает на то, что ответственность господина за правонарушение слуги, совершенное согласно данному приказанию, основывается на вине самого хозяина. Г.Ф. Шершеневич приводит пример. Когда хозяин велит кучеру ехать быстрее по многолюдной улице и в результате раздавленным оказывается человек, виновным является хозяин. В основании такой ответственности за помощников может быть также положено предположение недостаточного внимания при выборе сотрудников.
В научной литературе России по данной проблематике высказывалась другая точка зрения. Отмечалось, что вина юридического лица не может произвольно определяться лишь при выявлении вины конкретного должностного лица. Доказыванию подлежит виновность всех работников, осуществляющих действия от имени организации в целом[56].
Однако в настоящее время в гражданском праве России наблюдается иной подход к вине юридического лица. Он основан на приоритете объективного аспекта в деятельности юридического лица. При таком рассмотрении вина юридического лица определяется как комплекс негативных элементов, характеризующихся дезорганизацией деятельности юридического лица, неприятием им необходимых мер для надлежащего исполнения возложенных на него обязанностей, отсутствием требуемых усилий для предупреждения правонарушений и устранения их причин.
В соответствии со ст. 53 ГК РФ юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами. Управляться юридические лица могут как единолично, так и коллегиально.
Противоправное решение управляющего органа юридического лица, принимаемое коллегиально выражает не только индивидуальное, но и коллективное психическое отношение юридического лица к противоправному поведению. Отсюда нами на защиту выдвигается положение о повышении критериев ответственности юридического лица, управление которого осуществляется коллективно, в котором недосмотр и упущение, умысел и неосторожность одного могут и должны немедленно восполняться законопослушными действиями других членов коллектива.
Негативное отношение к «психологической» концепции вины в гражданском праве оправдывалось отсутствием необходимости установления «психического» содержания вины в гражданских правонарушениях. В частности, Б.И. Пугинский и Д.Н. Сафиуллин писали о том, что для работника предприятия или правового учреждения рекомендации о выяснении «психического субъективного отношения» должника к допущенному нарушению выглядят нелепо[57].
Аналогичной позиции придерживается и О,А. Красавчиков. Ссылаясь на правоприменительную практику, он утверждает, что у работника предприятия не возникает надобности в исследовании вопросов психики должника, тем более суды не занимаются вопросами различения степеней вины[58].
В качестве примера приведем постановление арбитражного суда кассационной инстанции от 17 февраля 2008 года по делу № А55-2734/07 Федерального Арбитражного Суда Поволжского округа, в котором вина предприятия в причинении ущерба работнику выразилась лишь в отсутствии контроля за соблюдением трудовой дисциплины[59].
В настоящее время, к сожалению, суды действительно практически не исследуют «психологическое» содержание вины даже тогда, когда выявить его достаточно реально. Но это объясняется не столько отсутствием желания его исследовать, сколько проблемой законодательного характера, а именно наличием пробела в праве. Пробел состоит в том, что в действующем гражданском законодательстве отсутствует определение вины и её форм. Неудивительно, что судам неясно каково должно быть содержание вины. Суды выходят из ситуации тем, что вообще не учитывают вину в её «психологическом» понимании. Поэтому цивилисты в своих работах, посвященных исследованию вины, как основания гражданско-правой ответственности испытывают трудности с приведением примеров судебной практики, чего не скажешь о уголовно-правовых исследованиях в данной области. Для использования данных накопленных теорией гражданского права в области вины, как основания гражданско-правовой ответственности, в практической деятельности юристов - правоприменителей, необходимо внести изменения в гражданское законодательство.
Неприятие некоторыми цивилистами «психологической» концепции вины объясняется желанием получить унифицированное, как для уголовного, так и для гражданского права определение вины, которое к тому же подходило бы и к физическим и к юридическим лицам. Мы полагаем это необязательным. Как выход из ситуации, возможно разделение понятий «вина физического лица» и «вина юридического лица». Это укажет на специфику определения вины различных субъектов гражданского права[60].
Таким образом, законодательное упоминание о вине и ее формах осуществленное в п. 1 ст. 401 ГК РФ затрудняет уяснение определения понятия вины, вызывает различные толкования, теоретические споры и, как результат, затрудняет правоприменение. Поэтому необходимо закрепление понятия вины в Гражданском кодексе с учетом специфики юридического лица, как субъекта гражданских правоотношений.
Многие теоретические разработки, посвященные проблемам вины, не нашли отражение в действующем гражданском законодательстве. Из-за этого правоприменители толкуют понятие вины и привлекают субъектов гражданского права к ответственности по объективным признакам правонарушения, что, в конечном итоге, приводит к судебному произволу.
Подводя итог всему вышеизложенному, мы предлагаем следующую формулировку понятия вины, в виде научной гипотезы. Вина - есть психическое отношение физического лица и коллективное психическое отношение юридического лица к противоправному деянию и наступившим вредным последствиям, выраженное в форме прямого (косвенного) умысла либо простой или грубой неосторожности.
Глава 2. Вопросы учета вины в действиях (бездействиях) нарушителя права и потерпевшего
2.1 Вина как условие гражданско-правовой ответственности
Как известно, вина является одним из необходимых условий для привлечения должника к гражданско-правовой ответственности, за исключением случаев безвиновной ответственности, предусмотренных, например, п. 3 ст. 401, ст. ст. 1070, 1079, 1095 ГК РФ и др.
В соответствии с абз. 2 п. 1 ст. 401 ГК РФ лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства. При этом в силу п. 2 ст. 401 ГК РФ отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство. Аналогичное правило установлено и нормами о деликтных обязательствах. Так, согласно п. 2 ст. 1064 ГК РФ лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине.
Указанные правила свидетельствуют о том, что гражданско-правовая ответственность основывается на презюмировании виновности неисправных должников или делинквентов. Как справедливо в связи с этим отмечал профессор Л.А. Лунц, "если исполнение не последовало, то всегда действует презумпция (законное предположение), что налицо вина должника"[61]. Таким образом, законодатель исходит из правового предположения, что всякое неисполнение обязательства, всякое причинение вреда обусловлено виновными действиями правонарушителя, пока не доказано обратное.
Помимо общих норм презумпция вины находит свое выражение и в ряде специальных. Так, согласно ст. 796 ГК РФ перевозчик несет ответственность за несохранность груза или багажа, происшедшую после принятия его к перевозке и до выдачи грузополучателю, управомоченному им лицу или лицу, управомоченному на получение багажа, если не докажет, что утрата, недостача или повреждение (порча) груза или багажа произошли вследствие обстоятельств, которые перевозчик не мог предотвратить и устранение которых от него не зависело. К которым, например, ст. 95 УЖТ РФ относит, в частности: причины, зависящие от грузоотправителя или грузополучателя; особые естественные свойства перевозимых грузов; недостатки тары или упаковки, которые не могли быть замечены при наружном осмотре груза для перевозки; сдача для перевозки груза, влажность которого превышает установленную норму, и т.д.[62].
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13
