преступления средней тяжести - заведомо ложное сообщение об акте терроризма (ст. 207 УК); участие в незаконном вооруженном формировании (ч. 2 ст. 208 УК); приведение в негодность объектов жизнеобеспечения (ч. 1, 2 ст. 215.2 УК); хищение либо вымогательство ядерных материалов или радиоактивных веществ (ч. 1 ст. 221 УК); незаконное приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка, или ношение, или изготовление оружия, его основных частей, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств и незаконное изготовление оружия, а также ненадлежащее исполнение обязанностей по охране оружия массового поражения либо материалов или оборудования, которые могут быть использованы при создании оружия массового поражения (ч. 1 ст. 222 и 223, ст. 225 УК);
тяжкие преступления - терроризм (ч. 1 ст. 205 УК); захват заложника (ч. 1 ст. 206 УК); организация незаконного вооруженного формирования (ч. 1 ст. 208 УК); участие в преступном сообществе (преступной организации) (ч. 2 ст. 210 УК); угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава (ч. 1 ст. 211 УК); массовые беспорядки (ч. 1 и 2 ст. 212 УК); особо квалифицированный вид приведения в негодность объектов жизнеобеспечения (ч. 3 ст. 215.2 УК); квалифицированные и особо квалифицированные виды хищения или вымогательства ядерных материалов или радиоактивных веществ, незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия, его основных частей, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств и незаконное изготовление оружия (ч. 2 и 3 ст. 221-223 УК); простое и квалифицированное хищение либо вымогательство оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств (ч. 2 и 3 ст. 226 УК); пиратство (ч. 1 ст. 227 УК);
особо тяжкие преступления - квалифицированный и особо квалифицированный виды терроризма, захвата заложника (ч. 2 и 3 ст. 205 и 206 УК); бандитизм (ст. 209 УК); организация преступного сообщества (преступной организации) (ч. 1 и 3 ст. 210 УК); квалифицированный и особо квалифицированные виды угона судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава (ч. 2 и 3 ст. 211 УК); особо квалифицированный и суперквалифицированный виды хищения либо вымогательства оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств (ч. 3 и 4 ст. 226 УК); квалифицированный и особо квалифицированные виды пиратства (ч. 2 и 3 ст. 227).
Законодатель выделяет такие квалифицирующие признаки преступлений против общественной безопасности, которые значительно повышают их общественную опасность и нередко переводят их в разряд более тяжкой категории. Например, простые составы незаконного оборота оружия, его основных частей, боевых припасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств (ч. 1 ст. 222 и 223 УК) относятся к преступлениям средней тяжести, а такого же рода действия, совершенные группой лиц по предварительному сговору или неоднократно (ч. 2 ст. 222 и 223 УК), - к тяжким преступлениям; состав простого терроризма или захвата заложника является тяжким преступлением, а те же действия, совершенные группой лиц по предварительному сговору или неоднократно, придают этим преступлениям статус особо тяжких.
В зависимости от непосредственного объекта посягательства преступления, предусмотренные гл. 24 УК, можно разделить на следующие группы преступлений: а) против общей безопасности (ст. 205-212, 227); б) против общественного порядка (ст. 213, 214); в) связанные с нарушением специальных правил безопасности (ст. 215-219); г) связанные с нарушением установленных правил обращения с общеопасными предметами (ст. 220-226).
Преступления против общей безопасности (иногда их еще называют «преступления против общественной безопасности в узком смысле слова») являются наиболее тяжкими из всех видов преступлений против общественной безопасности. Общая безопасность как объект уголовно-правовой охраны представляет собой совокупность общественных отношений, регламентирующих основы (коренные интересы) обеспечения безопасных условий существования общества. На отношениях общей безопасности базируется безопасность общества в целом. Специфика преступлений, посягающих на общую безопасность, заключается в том, что они совершаются в любых сферах жизнедеятельности общества, затрагивают его глубинные интересы в области обеспечения безопасности и нормальных условий существования, сопряжены с причинением тяжкого вреда широкому кругу юридических и физических лиц. В связи с данной характеристикой общей безопасности ее содержание при анализе конкретных преступлений рассматриваться не будет.
По объективным и субъективным характеристикам захват заложника весьма схож с такими преступлениями, как похищение человека и незаконное лишение свободы. В связи с этим встает вопрос об их разграничении, а также о квалификации по совокупности. Прежде всего следует отметить, что захват заложника является разновидностью незаконного лишения свободы и похищения человека, но разновидностью более опасной и характеризующейся специфическими признаками. В качестве разграничительного признака в специальной литературе и судебной практике чаще всего указывается на отсутствие при незаконном лишении свободы и похищении человека цели воздействия на третьих лиц для выполнения этими лицами определенных требований. Соглашаясь с таким подходом, мы вместе с тем считаем, что при установлении такого отличия необходимо принимать во внимание и другие разграничительные признаки.
Во-первых, при захвате заложника виновное лицо интересуют не столько личность захваченного (как при незаконном лишении свободы), сколько возможность использования его в качестве средства давления на адресата. Виновное лицо не имеет личных взаимоотношений с заложником, которые бы обусловливали его соответствующие действия. Не имеет оно и личных претензий к заложнику. В этом смысле личность заложника безразлична для захватчика. В отличие от этого при незаконном лишении свободы или похищении человека виновное лицо по тем или иным причинам заинтересовано в конкретной личности потерпевшего (как это бывает, например, при взыскании долга, устранении конкурента и т.п.).
Во-вторых, при лишении свободы виновное лицо стремится избежать огласки; информирование заинтересованных лиц (например, супруга или родственников похищенного при желании получить выкуп) осуществляется лишь в силу необходимости. При захвате заложника, наоборот, виновный стремится обнаружить свой умысел в отношении как захвата или удержания заложника, так и характера предъявляемых требований. Нередко, чтобы иметь более мощный и действенный рычаг давления на адресатов, этим требованиям придается намеренно широкий резонанс, в том числе и путем маскировки под какие-то политические формы и высказывания.
В-третьих, при захвате заложника виновное лицо руководствуется побуждениями, вытекающими из специальной цели, - понуждение к совершению или воздержанию от совершения определенных действий как условия освобождения заложника. Одновременная квалификация по ст. 206 и 126 или 127 УК возможна лишь при реальной совокупности преступлений, например, когда помимо заложника незаконно лишается свободы или похищается иное лицо.
Довольно часто захват заложников совершается организованными, устойчивыми вооруженными группами лиц. Подобные действия до недавних пор полностью охватывались составом бандитизма и дополнительной квалификации как захвата заложника не требовали. Такое решение обоснованно, поскольку бандитизм является более опасным преступлением. Однако Пленум Верховного Суда РФ в п. 13 постановления от 17 января 1997 г. N 1 «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» указал: «Судам следует иметь в виду, что ст. 209 УК РФ, устанавливающая ответственность за создание банды, руководство и участие в ней или в совершаемых ею нападениях, не предусматривает ответственность за совершение членами банды в процессе нападения преступных действий, образующих самостоятельные составы преступлений, в связи с чем в этих случаях следует руководствоваться положениями ст. 17 УК РФ, согласно которым при совокупности преступлений лицо несет ответственность за каждое преступление по соответствующей статье или части статьи УК РФ».
Захват заложника нередко имеет место в местах лишения свободы. Как правило, квалификация осуществляется по совокупности преступлений. Лишь в случае применения физического или психического насилия к сотрудникам или осужденным, используемым в качестве заложников для давления на администрацию в целях выполнения или невыполнения какого-нибудь требования (например, возможности беспрепятственно покинуть место лишения свободы, освобождение от должности каких-либо лиц или незаконное облегчение режима отбывания наказания), содеянное образует только состав захвата заложника.
Захват заложника нередко сопровождается вымогательством. В отличие от ранее действовавшего законодательства Уголовный кодекс 1996 г. не предусматривает в ч. 3 ст. 163, ст. 221, 226 и 229 такого квалифицирующего признака, как сопряженность вымогательства с захватом заложника. Поэтому, если в действиях лица имеются признаки вымогательства и захвата заложника, содеянное должно квалифицироваться по совокупности преступлений.
Захват заложника при терроризме, организации незаконного вооруженного формирования или участии в нем, организации преступного сообщества (преступной организации), угоне судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава, массовых беспорядках также квалифицируется по совокупности ст. 206 УК и соответствующих статей Кодекса, предусматривающих ответственность за данные преступления.
3.3 Похищение человека и захват заложников: сходства и отличия
Обращение к проблеме уголовно-правовой оценки похищения человека обусловлено двумя обстоятельствами. Во-первых, данный вид преступления в последние годы получает все большее распространение. Основным мотивом его совершения служат корыстные побуждения, наиболее часто - получение выкупа. Во-вторых, существует значительная конкуренция уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за похищение человека, совершенное из корыстных побуждений, и захват заложника, совершенный по тому же мотиву.
Действительно, если обратиться к диспозициям п.»з» ч.2 ст.126 и п.»з» ч.2 ст.206 УК РФ, то мы увидим, что оба преступления характеризуются корыстной мотивацией и состоят в противоправном, тайном или открытом завладении человеком, совершенном с насилием или без такового, сопряженным с удержанием потерпевшего в определенном месте помимо его воли. Конечно, похищение во многих случаях сопровождается изъятием лица из привычной микросоциальной среды, перемещением в иное место, но и захват возможен при таких же обстоятельствах. Кроме того, похищение человека может быть произведено в ситуации, когда похищенный добровольно прибывает на место последующего насильного удержания, когда похищение состоит в удержании человека в месте его привычного пребывания, но сопровождается дезинформацией о реальном местонахождении и т.д. Поэтому, на мой взгляд, критерий изъятия лица из его микросоциальной среды не является достаточным для разграничения похищения человека и захвата заложника. Да и содержание рассматриваемых норм не дает оснований для их разграничения по данному критерию.
Объектом похищения человека является его личная свобода. При этом под ней следует понимать не только физическую свободу (передвижения, перемещения), но и свободу поведенческого характера, лишенную физического принуждения. Таким образом, объектом похищения человека следует признать охраняемые уголовным законом общественные отношения, которые составляют содержание понятия свободы личности. Часть 3 ст.126 УК, в частности, предусматривает квалифицированные составы похищения, совершенного организованной группой, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего или иные тяжкие последствия. Данные составы являются двухобъектными, поскольку преступлением причиняется вред не только свободе личности (основной объект), но и иным общественным отношениям - жизни, здоровью, собственности (дополнительный объект).
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12
