Наконец, с организационной точки зрения, идеологизация правовой системы обнаруживала себя в прямом вмешательстве коммунистической партии в юридическую практику — правотворчество, правоприменение, юридическое образование, в занятии всех мало-мальски важных постов в правоохранительных органах членами РКП (б), ВКП (б), КПСС, в отправлении ее лидерами в отдельные периоды советской истории судебных функций (печально знаменитые «двойки» и «тройки»).
Вторая особенность, вытекающая из самой коммунистической идеологии, состоит в отрицательном отношении правящего слоя, а затем и воспитуемого им в этом духе населения к праву, в отношении к последнему как к вынужденному злу, подлежащему преодолению и отмиранию в будущем. Сразу после 1917 г. в советской юридической литературе право оценивалось как контрреволюционный предмет, как еще более опасное, чем религия, снадобье, как опиум для народа (Г. А. Гойхбарг, М. А. Рейснер). Однако постепенно советская власть стала использовать право (и государство тоже), его мощные регулятивные возможности в своих интересах, хотя названная особенность — правовой нигилизм — так и не была, да и не могла, по-видимому, быть преодолена в советской системе.
Третья особенность советской правовой системы — абсолютный примат интересов государства над интересами личности. Государственные преступления подлежали самым суровым наказаниям, посягательства на социалистическую (государственную) собственность наказывались более сурово (вплоть до смертной казни), чем на личную собственность. Госсобственность в гражданско-правовых отношениях подлежала приоритетной и исключительной защите. Так, в соответствии с ГК РСФСР 1964 г. на требования государственных организаций о возврате государственного имущества из чужого незаконного владения негосударственных организаций или граждан не распространялась никакая давность, его истребование могло производиться и у добросовестного приобретателя. Когда у частных лиц по постановлению правоохранительных органов (дознания, предварительного следствия, прокурора или суда) изымались драгоценные металлы и алмазы, то им при вынесении оправдательного приговора выплачивалась лишь стоимость изъятых ценностей (принцип «Все равно виноват»). И наоборот: на основное государственное имущество (основные средства) взыскание кредиторов не могло быть обращено ни в коем случае. Что касается прочего госимущества, то на него взыскание обращаться могло, но лишь с определенными изъятиями. В процессуальном праве также действовал принцип приоритетной защиты интересов государства.
Сфера частного права была резко сужена — объем свободного усмотрения частных лиц ограничивался бытовыми вопросами и семейными отношениями. Публично-правовое регулирование, напротив, стало господствующим, довлеющим, всеохватывающим.
Советская правовая система в целом базировалась на идее обязательств человека перед государством. В отношениях этих двух субъектов господствовал разрешительный правовой режим для первого и общедозволительный для второго: гражданину можно было делать лишь то, что ему разрешало государство; последнее же могло запрещать все, что считало нужным и полезным для дела строительства социализма и коммунизма (например, устанавливать предельные нормы площади и размеров для участков и домов индивидуальной застройки, предельные высоту и площадь домиков в садоводческих товариществах и т. д.
Отношение партийно-государственного руководства к правам человека было резко негативным. Гражданские и политические права граждан оценивались как второстепенные в сравнении с социально-экономическим минимумом (или правами) населения и уверенностью в завтрашнем дне. Отрицались и нарушались международные стандарты прав человека, широко практиковался принудительный труд, свобода передвижения была крайне ограниченной.
Четвертая особенность заключается в том, что судебная система находилась в полной зависимости от партийно-государственного руководства, а ее деятельность отличалась карательной направленностью против инакомыслящих, инквизиционными следственными и судебными процедурами, нарушением права обвиняемого на защиту, объективным вменением (к уголовной ответственности, например, привлекались члены семьи изменника Родины даже в том случае, если они ничего не знали и не могли знать о его действиях), жестокостью (расстрел за хищение социалистической собственности в любых формах и размерах, уголовная ответственность за нарушение трудовой дисциплины, возможность применения за ряд преступлений высшей меры наказания — расстрела—для лиц с 12-летнего возраста) и т.д. Наконец, до середины 50-х гг. широко практиковались внесудебные расправы, проводился массовый террор, что позволяет говорить лишь о псевдоюридической оболочке всех этих действий и органов, их осуществляющих, но не о праве как таковом. Во второй половине 50-х гг. наиболее одиозные из перечисленных характеристик советской правовой системы стали преодолеваться, массовый террор был прекращен.
Пятой особенностью советской правовой системы является то, что роль закона сводилась практически на нет, так как общие, принципиальные положения устанавливались партийными директивами, а «технические», детальные вопросы социально-правовой регламентации разрешались в ведомственных актах органов управления. Большую роль играли секретные, нигде не публикующиеся инструкции и указания партийных органов разного уровня и других ведомств.
Вместе с тем — и в том парадокс, советской системы — конечной целью развития были провозглашены, как уже отмечалось, интересы человека труда, и поэтому она наряду с негативными чертами имела серьезные импульсы позитивного развития, хотя иногда чисто формального. Государство проводило работу по систематизации и кодификации законодательства, писались и принимались конституции СССР, насыщенные декларативными положениями основы законодательства, кодексы и другой нормативно-правовой материал. Обращалось внимание на необходимость учета требований и запросов трудящихся, защиты их прав и свобод (естественно, в тех областях, где это не приводило к противоречиям с глубинными основами советской социалистической системы).
Следует также подчеркнуть, что советская правовая система прошла несколько этапов в своем развитии, и названные особенности присущи этим этапам в разной мере.
Так, этап становления характеризуется, с одной стороны, сломом старой правовой системы и правовых учреждений, максимальным революционным «творчеством» и произволом, а с другой — стремлением построить новую правовую систему (принятие Конституции РСФСР 1918 г., Гражданского, Уголовного, Земельного, Гражданского процессуального, Уголовно-процессуального кодексов, Кодекса законов о труде, построением новой судебной системы). С начала 30-х до середины 50-х гг. в стране действовал тоталитарный режим с практически полным уничтожением истинно правовых реалий, несмотря на фиктивно-демонстративные действия по принятию массы законодательных актов, в том числе Конституции СССР 1936 г.
Середина 50-х - конец 80-х гг. - эпоха либерализации (со своими подъемами и спадами), приведшая к смене общественно-политического строя, распаду СССР и изменению всех ориентиров развития, фундаментальных ценностей общественной системы в целом. Этот период характеризовался некоторыми технико-юридическими достижениями в законодательной сфере (кодифицированы все основные отрасли права, приняты Конституция СССР 1977 г., ряд законов декларативно-демократической направленности, например Закон СССР о трудовых коллективах и повышении их роли в управлении предприятиями, учреждениями, организациями 1983 г.).
С конца 80-х гг. мы являемся свидетелями кардинальной переделки нашей правовой системы. Сопровождается она весьма болезненными факторами: сначала «война законов», острые противоречия между органами законодательной и исполнительной власти, «парад суверенитетов» национально-государственных и административно-территориальных единиц в бывшем Союзе ССР, а потом и в Российской Федерации, затем взрыв преступности, включая антиправовые акции федеральных властей в Чечне, а также резкий рост коррумпированности государственного аппарата и нарушения прав целых слоев и групп населения и др. Ситуация эта весьма опасна, но не безнадежна для нарождающихся правовых отношений, поскольку происходящие перемены имеют целью построение правового государства, обеспечение прав и свобод человека в РФ, что невозможно без введения ситуации в четкие правовые рамки,
2 Российское право в сравнительном правоведении
Вопрос о российской правовой системе как целостном и самостоятельном явлении в настоящее время вызывает живые дискуссии. Само существование русского этноса, русской государственности и российского законодательства не привело к однозначному появлению в юридической литературе понятия русской правовой системы, которое можно было бы предложить и сопоставить с классическими понятиями западно-европейского права. В литературе отмечается, что попытки «моделирования» российской правовой системы X-XIX веков предпринимались. Россия, воспринявшая византийскую культуру, дух позднеримского права и североевропейские влияния, входила в романо-германскую семью правовых систем на правах особой – евразийской – разновидности.[1]
Почти весь XX век существовала социалистическая правовая система, которая возникла вместе с образованием советского государства в 1917 году. В 1917 году в России начался коммунистический эксперимент – строительство социалистического общества с предполагаемым высоким уровнем правосознания и правовой культуры. С началом «перестройки», в конце 80-х годов XX века, началась кардинальная переделка существующей в то время правовой системы, которая сопровождалась «войной законов», острыми противоречиями между органами законодательной и исполнительной власти, ростом преступности, коррумпированностью государственного аппарата и нарушением прав отдельных слоев и групп населения. Одной из главных тенденций развития права в России стало их сближение с другими правовыми семьями, в результате объективно обусловленного процесса интеграции. Применительно к России эта особенность проявлялась в сближении Российского права с романо-германской правовой семьей.[2]
В эволюции современной правовой системы России прослеживаются две основные тенденции. С одной стороны, из Российского права были исключены принципы, нормы и институты, подчеркивающие принципиальное отличие советского социалистического права от буржуазного, а с другой стороны, в Российском праве появился новый категориальный аппарат, определяющий и раскрывающий содержание отраслей, которые ранее считались исключительно буржуазными (например, торговое право, коммерческое право, земельное право и т.д.), утвердился конституционный примат международного права, возникло частное и публичное право, было признано многообразие форм собственности, приоритет в котором отдавался частной собственности, а также в области публичного права был конституционно провозглашен и реализован на практике принцип разделения властей, было осуществлено конституционное признание первостепенной роли публичных прав и свобод граждан, введение и развитие судебного контроля.
Законодатель обращался при модернизации права не только к юридическому опыту романо-германской правовой семьи, но и к англо-американским правовым моделям. О романо-германском «оттенке» свидетельствуют: кодифицированный характер Российского права, структура правовой нормы, принципы верховенства закона и соответствующая иерархия источников права, основные принципы судебной организации и судопроизводства, а об англо-саксонском элементе, применительно к Российскому праву, позволяет говорить использование в определенных случаях судебного прецедента как одного из источников Российского права. Хотя по своим основным юридическим и классификационным признакам Российское право, по мнению ряда ученых, всегда относилось к романо-германской правовой семье и продолжает оставаться таковым,[3] на сегодняшний день имеет право на существование точка зрения, которая заключается в признании нормативных судебных решений - особым видом актов судебного правотворчества в Российской Федерации наряду с существующими, официально закрепленными в законодательстве нормативными правовыми актами, нормативными договорами и юридическими обычаями.[4] К таким актам судебного правотворчества относятся руководящие разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, постановления Президиума Верховного Суда и обзорные письма Высшего Арбитражного Суда, которые являются нормативными источниками права, хотя они и не признаются судебными прецедентами в европейском понимании этого института, так как принимаются не в контексте конкретного спора, а в контексте абстрактного толкования закона. [5] Исходя из этого, можно предположить, что в России вполне «прижился» бы один из признаков англо-саксонской правовой системы – судебный правовой прецедент, пусть и в модифицированном формате.
Российское право проявило себя достойным кандидатом в члены романо-германской правовой семьи, хотя ему присущи некоторые особенности структуры гражданско-процессуального права и уголовного процесса, реформирование которых необходимо, чтобы соответствовать требованиям романо-германской семьи.
Однако в юридической литературе существует и точка зрения, что Российское право далеко не готово для членства в романо-германской семье из-за несоответствия правовой идеологии.[6] Речь идет о правовой идеологии как признаке для классификации правовых систем по группам. Правовая идеология современного Российского права еще не полностью очищена от элементов правовой идеологии социалистического права (например, налоговая политика России продолжает оставаться карательной в отношении частной собственности).
Тот факт, что Россия объявила себя правовым государством в своей Конституции, не меняет сложившейся картины. В содержании правовой идеологии отражается сущность правового сознания. В литературе отмечается, что правовое сознание возникает в индивидуализирующейся культуре, когда человек начинает осознавать себя, свою уникальность, свою собственную сущность, личное самосознание. Личное достоинство – абсолютно необходимая предпосылка формирования правового сознания и правовой культуры в целом. Их отсутствие или слабость, а также государственная авторитарность привели к формированию правового нигилизма, который наблюдается в широких слоях российского населения.[7]
В последнее время прослеживается тенденция, согласно которой, Русская Православная Церковь требует, чтобы государство признало ее «корпорацией в рамках публичного права». Это еще одна потенциальная особенность Российской правовой системы, позволяющая говорить об ее индивидуальном пути развития.
Таким образом, принимая во внимание вышеизложенное, можно говорить о том, что в настоящее время доминирует теория отнесения Российской правовой системы к романо-германской.
Заключение
Таким образом, становление и развитие российской правовой системы происходило по общим законам, присущим становлению и развитию любой правовой системы.
Список использованной литературы
1. Иванов Р.Л. Об источниках российского права / Р.Л.Иванов // Конституция РФ 1993 года и развитие отечественного государства и права. Часть 1: Сборник материалов международной научной конференции. – 2000. - С.30-31.
2. Платухина О.В. Право России в сравнительном правоведении. Структурно-организационный аспект / О.В.Платухина. – Омск: ОмЮИ, 2004.
3. Саидов А.Х. Сравнительное правоведение. Учебник / А.Х.Саидов; Под ред. В.А.Туманова. - М.: Юристъ, 2000.
4. Семитко А.П. Теория государства и права: Учебник для вузов / А.П.Семитко; Под.ред. В.М.Корельского, В.Д.Перевалова. – М.: НОРМА – ИНФРА-М, 2000.
5. Теория государства и права. Учебник / С.С.Алексеев, С.И.Архипов, В.М.Корельский и др.; под ред. С.С.Алексеева. – М.: Юристъ, 1998.
6. Тихомиров Ю.А. Курс сравнительного правоведения / Ю.А.Тихомиров. - М.: Издательство НОРМА, 1996.
[1]Семитко А.П. Теория государства и права: Учебник для вузов./ Под.ред. В.М.Корельского, В.Д.Перевалова. – М.: НОРМА – ИНФРА-М, 2000.. - С.510-520.
[2] Саидов А.Х. Сравнительное правоведение (основные правовые системы современности): Учебник / Под. Ред. В.А. уманова. – М.: Юристъ, 2003. - С.373-378.
[3] Там же. - С.373-378.
[4] Иванов Р.Л. Об источниках российского права // Конституция РФ 1993 года и развитие отечественного государства и права. Часть 1: Сборник материалов международной научной конференции. - С.30-31.
[5] Осакве Кр. Типология современного российского права на фоне правовой карты мира // Государство и право. - №4. - С.20.
[6] Там же. - С.12-22.
[7]Семитко А.П. Теория государства и права: Учебник для вузов./ Под.ред. В.М.Корельского, В.Д.Перевалова. – М.: НОРМА – ИНФРА-М, 2000. - С.510-520.
Страницы: 1, 2
