По мнению В.А Витушкина, законодатель считает определения решениями, принимаемыми по вопросам, возникающим в процессе производства по делу и не разрешающие его по существу.[3]
Н.В Витрук определениями называет решения КС, принимаемые по возникающим в ходе конституционного судопроизводства вопросам, касающимся не самого существа дела, а условий, предпосылок и порядка его рассмотрения.[4] Похожего мнения придерживается и В.А Кряжков, который считает определения судебными решениями, носящими промежуточный характер и касающимся только процессуальных вопросов (как, например, принятия или отказа в принятии к рассмотрению обращений в КС РФ)[5].Действительно, как показывает практика, определениями по большей части решаются именно эти вопросы. В качестве примера можно привести определение от 14 января 1999 г. N 4-О по жалобе гражданки Петровой И.В на нарушение её конституционных прав ч.2 ст.100 ФКЗ «О Конституционном Суде» РФ. В мотивировочной части решения КС, истолковав положение п.2 ст.100, пришел к выводу, что при рассмотрении дела Петровой в суде общей юрисдикции имела место судебная ошибка, вызванная ошибочным пониманием Верховным Судом Чувашской Республики положения данной статьи. В своем решении суд указал, что постановления Конституционного Суда Российской Федерации в сфере гражданско-правовых отношений обратной силы не имеют, а часть вторая статьи 100 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» распространяется на дела лишь тех граждан, в связи с жалобами которых Конституционным Судом Российской Федерации выносятся соответствующие постановления, на основании чего Петровой было отказано в иске. Дальнейшее рассмотрение дела в КС РФ смысла не имеет, поэтому в дальнейшем рассмотрении жалобы было отказано.
Таким образом, определение КС РФ представляет собой решение КС по вопросам начала, развития или прекращения производства по рассмотрению обращения или исполнения ранее принятых решений, или акт КС РФ, принятый в ходе осуществления конституционного судопроизводства по вопросам начала, развития или прекращения производства по рассмотрению обращений или исполнения ранее принятого решения и зафиксированный в документарной форме. Этим и объясняется более упрощенный порядок их принятия, что призвано упростить работу Суда в дальнейшем.
Особое положение, занимаемое Конституционным Судом в системе органов государственной власти, и присущее ему качество высшего судебного контроля в РФ, осуществляющего судебную власть в форме конституционного судопроизводства, предопределяют обязательность его решений, принятых в пределах его компетенции. Так, согласно ст. 6 ФКЗ «О Конституционном Суде», решения Конституционного Суда Российской Федерации обязательны на всей территории Российской Федерации для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений, организаций, должностных лиц, граждан и их объединений. Обязательность решений КС РФ подтверждается также и в его собственном решении от 16 июня 1998 года № 19-П «По делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции РФ» где указывается, что только Конституционный Суд Российской Федерации выносит официальные решения, имеющие общеобязательное значение. При этом подчеркивается, что решения судов общей юрисдикции и арбитражных судов не обладают такой юридической силой. Все это наводит на мысль о нормативном характере решений КС РФ, т.е. о судебном прецеденте. Судебным прецедентом признается, прежде всего, то судебное решение, которое устанавливает правовую норму, имеющую обязательное юридическое значение, а также которое является образцом для всех судов той же или низшей инстанции при рассмотрении аналогичных дел.[6] Однако уже здесь наблюдаются существенные отличия решений КС РФ от судебного прецедента, а именно:
1) отсутствие тождественности в процессе последующего применения рассмативаемого вида решений КС РФ, нет ни аналогичного применения права, ни аналогичного дела, поскольку КС РФ обладает исключительной компетенцией лишения норм силы;
2) решение КС РФ касается не только судов, но и всех правоприменителей;
3) при вынесении отказных определений КС не применяет свое первоначальное решение как прецедент, в определении он указывает на то, что данный вопрос уже был рассмотрен, по нему было принято решение, достаточное для того, чтобы вновь оспариваемая норма считалась утратившей силу;
4) судебный прецедент возникает, как правило, в связи с рассмотрением конкретного дела.
Решения же КС РФ о неконституционности изначально направлены на изменение совокупности правовых норм, регулирующих общественные отношения. Хотя КС РФ и принимает жалобу (запрос) от конкретного лица, в данном случае не происходит ни установления фактических обстоятельств, ни разрешения спора об индивидуальных правах.[7]
Е.И Козлова полагает, что решения КС РФ нельзя считать прецедентами, поскольку они не могут заменить закон при решении конкретных дел, исключительно ими не могут обосновываться решения судов, как это имеет место при существовании института прецедента.[8]
Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что по своему юридическому оформлению решения КС РФ не могут быть названы судебным прецедентом. Однако содержание правовых позиций заставляет думать об обратном.
1.2 Правовые позиции КС и их значение для осуществления конституционного контроля
Понятие «правовая позиция Конституционного Суда РФ» в последнее время стало предметом особого внимания ученых-правоведов. Согласно ст.29 ФКЗ «О Конституционном Суде РФ», решения и другие акты Конституционного Суда Российской Федерации выражают соответствующую Конституции Российской Федерации правовую позицию судей, свободную от политических пристрастий. Однако к обострению дискуссии о природе правовых позиций КС РФ привела ст.73, где сказано, что если большинство судей склоняются к необходимости принять решение, не соответствующее правовой позиции, выраженной в ранее принятых решениях КС, то дело передается на пленарное заседание. Также в параграфе 40 Регламента КС РФ говорится о том, что после окончания слушания дела в палате и до завершения закрытого совещания судей по принятию итогового решения любой из судей, участвующих в рассмотрении дела, вправе поставить вопрос о несоответствии предлагаемого решения по делу правовой позиции, выраженной в ранее принятых решениях. Все это наводит на мысль о возможной нормативности правовых позиций КС РФ. По мнению многих ученых, её можно сопоставить с ratio decidenti в английском праве.[9] Определение судебного прецедента как решения, являющегося образцом при решении аналогичных дел, заставляет нас делить его на две части: obiter dictum («попутно сказанное», т.е обстоятельства дела), и, собственно, ratio decidenti (общие основополагающие идеи, выделяемые судьями из частных споров). Поскольку обстоятельства дела не могут быть идентичными у нескольких дел, obiter dictum имеет значение для судей лишь для определения дела, позиции которого будут служить образцом для решения данного спора. При дальнейшем рассмотрении дела имеет значение только ratio decidenti аналогичного спора. Правовая позиция (позиции) является образцом (правилом), которым должны руководствоваться законодательные, судебные и иные органы, должностные лица при решении вопросов в рамках своей компетенции применительно к аналогичным по содержанию актам, нормам. Такой характер решений Конституционного Суда можно подтвердить, в частности, положениями ст. 87 Закона о Конституционном Суде.
Сближает правовые позиции с ratio decidenti и сам характер изложения решения Конституционного Суда. В нем общеобязательно не все сказанное в мотивировочной части, а только сами правовые позиции как нормативно-интерпретационная составляющая в единстве с резолютивной частью. В Определении Конституционного Суда от 7 октября 1997 г. N 88-О указывалось, что «правовые позиции, содержащие толкование конституционных норм либо выявляющие конституционный смысл закона, на которых основаны выводы Конституционного Суда Российской Федерации в резолютивной части его решений, обязательны для всех государственных органов и должностных лиц (статья 6 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»).
Правовые позиции КС РФ находятся именно в мотивировочной части решения. Это объясняется тем, что согласно ст.79 ФКЗ «Конституционном Суде РФ», решение КС, а именно его резолютивная часть не может быть пересмотрена. Выводы, сделанные КС в резолютивной части, согласно ст.6, обязательны для всех государственных органов, в том числе и для самого КС. Следовательно, правовые позиции следует искать в мотивировочной части решения.
КС РФ не связан жесткими рамками ранее принятых правовых позиций. Это обусловлено тем, что изменение жизненных реалий может приводить и к отступлению от ранее сформулированных правовых позиций, поскольку КС РФ, применяя и истолковывая Конституцию, выявляет не только «букву», но и дух тех или иных её положений на каждом новом этапе развития и тем самым приспосабливает её к меняющимся отношениям в обществе («живое право, «живая Конституция). В таком случае корректировка ранее сформулированных правовых позиций не означает отмены уже принятого решения и не приводит к пересмотру в целом практики Конституционного Суда. Его решение сохраняет юридическую силу и не подлежит пересмотру. Остается в силе и сформулированная в нем правовая позиция. КС может вернуться к ней в будущем, когда она будет соответствовать новым жизненным реалиям.
В качестве примера изменения правовых позиций можно привести дела КС о проверке конституционности положений Таможенного Кодекса РФ (о допустимости внесудебной конфискации имущества) Палата КС 20 мая 1997 г. вынесла постановление, в котором признала соответствующими Конституции положения п.4 и 6 ст.242 и ст.280 Таможенного Кодекса, предусматривающие право таможенных органов конфисковать имущество в качестве санкции за совершенное правонарушение. Сформулированная в резолютивной части постановления правовая позиция обусловливала конституционность указанных законоположений наличием гарантии последующего судебного контроля за законностью и обоснованностью такого решения. 11 марта 1998 г. пленум КС в постановлении по делу о проверке конституционности ст.266 Таможенного Кодекса, ч.2 ст.85 и ст.222 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях признал соответствующие положения неконституционными исходя из того, что конфискация имущества может иметь место только в судебном порядке. Эта правовая позиция также была приведена в резолютивной части постановления. Соответствующим образом КС истолковал положение постановления от 20 мая 1997 г, согласно которому « акт суда является итогом решения вопроса о лишении истца его имущества». В результате можно считать, что по вопросу о конфискации имущества актуальная правовая позиция КС выражена в постановлении пленума от 11 марта 1998г.[10]
КС счел, что юридическая сила сформулированных им правовых позиций равна силе решений, и на этом основании стал формулировать конституционное толкование законов и рекомендации законодателю о принятии новых норм или изменении действующих.[11]
Таким образом, можно сделать вывод, что правовые позиции Конституционного Суда РФ – это выраженная в решении КС точка зрения судей, свободная от политических и иных пристрастий, изложенная в мотивировочной части решения, которая имеет аналогичную юридическую силу с положениями резолютивной части решения, однако, в отличие от неё, не является окончательной, и как следствие, может быть пересмотрена в последующих решениях КС.
