Из-за пиратских операций с авторскими правами предприятия США при реализации своей продукции теряют в год более 200 млрд. долларов. Деньги эти, как правило, оказываются на счетах криминальных структур, действующих в сфере интеллектуальной собственности.
По оценкам производителей программного обеспечения США, объем пиратской продукции в этой сфере в мире в среднем составляет 50%, а в некоторых странах 95%.
Почему же так малоэффективно ведется борьба с пиратством? Можно указать причины как объективного, так и субъективного характера.
Безусловно, расследования преступлений, связанных с пиратством, сопряжены со значительными трудностями. Основные из них отражены в таблице 1 [9, c.48].
Конечно, есть и другие причины. Ответственность за обеспечение строго соблюдения авторских прав в сфере музыкального бизнеса ложится на государство.
2. Нормативно-правовое регулирование шоу-бизнеса
Анализ нормативно-правовой базы, сложившейся в современной России начнем с исторического очерка.
О Росси
В 1854 году Николай I утвердил «Правила, касательно учреждения различного рода публичных увеселений и простонародных забав в столицах», ставшие одним из первых государственных законодательных актов, регулировавших развитие эстрадно-концертного дела в России. Согласно этому документу, монопольное право на организацию концертов, дивертисментов и иного рода эстрадных выступлений в Петербурге и Москве предоставлялось дирекции казенных театров. Это право могло быть ею уступлено отдельным предпринимателям. При этом на дирекцию казенных театров возлагалась официальная обязанность разрешать публичные представления, которые относились к числу эстрадных, и контролировать их репертуар. Это означало, что все эстрадные представления могли даваться в столицах исключительно с разрешения дирекции императорских театров, под ее ответственность и при условии отчисления четвертой части чистого сбора в доход дирекции
«Правила» фактически были призваны поставить концертную деятельность артистов под строжайший контроль государственных структур, воспрепятствовать их бесконтрольному общению с широкой аудиторией. Понятно, что подобный законодательный акт не способствовал развитию эстрады. Свою лепту внесли и местные власти, толковавшие «Правила» исключительно в ограничительном духе. Так, частные представления в Петербурге и Москве могли даваться при строжайшем соблюдении следующих условий: они не должны являться драматическими, не сопровождаться разговорами на сцене или пением.
Этот документ сыграл отрицательную роль в дальнейшем развитии русской эстрады.
В 60-х годах XIX столетия правительство рассмотрело «Дело, относительно сценических представлений в обеих столицах частными лицами», в котором ставился вопрос о дальнейшем ограничении частной инициативы. Официальным уведомлением от 2 апреля 1862 года Александр II закрепил монополию императорских театров на устройство публичных представлений и зрелищ и осуществление контроля над всеми разновидностями концертно-эстрадной практики. Оно гласило: «Министр двора уведомляет, что по высочайшему повелению публичные сценические представления составляют исключительное право императорских театров, и изъятие допускается только в уважение благотворительной цели, при том не иначе, как с высочайшего разрешения». Особенно ограничивался репертуар дивертисментов и мероприятия, которые устраивались по частной инициативе. Но зато дирекция императорских театров поощряла организацию гастролей иностранных эстрадных артистов, репертуар которых состоял из различных развлекательных жанров западноевропейской эстрады.
Существенную роль в развитии эстрады сыграл указ Александра III от 24 марта 1882 года, отменявший исключительное право императорских театров давать публичные концерты в столицах, равно как и взимать с собраний, клубов и частных учредителей общенародных забав в столицах определенные части сборов. Это означало отмену всяких ограничений, связывающих частную инициативу и частное предпринимательство, как в области театра, так и концертно-эстрадной деятельности. И хотя указ касался лишь Петербурга и Москвы, он оказал влияние и на развитие эстрадного искусства в провинции, где своих исполнительских кадров не хватало, и поэтому использовались столичные артисты. В целом, эстрада к концу XIX века прочно встала на рельсы рыночных отношений и именно с этого времени ее по праву можно назвать «шоу-бизнесом».
В СССР организация зрелищных мероприятий, как и всех других видов производства, находилась под строгим государственным контролем. Например, Госконцерт организовывал концерты по всей стране, от больших городов до колхозов. Требования к исполнительскому мастерству были довольно велики, но оплата артистам мало зависела от степени их популярности.
К 1992 российский шоу-бизнес практически полностью изжил наследие советской эпохи (как позже поняли, не только негативное, но и позитивное). Действующая с 1964 монопольная государственная фирма грамзаписи «Мелодия» потеряла свое влияние на рынке, а официальные структуры Госконцерта уступили место частным. В 1993 был принят Закон Российской Федерации Об авторском праве и смежных правах, который регламентировал «правила игры» в отечественном шоу-бизнесе.
Таким образом, историю законодательства об авторском праве на протяжении трех последних столетий можно рассматривать как поиск разумного баланса интересов, своего рода «социального контракта» между автором и обществом, или как беспрерывный ряд попыток «сбалансировать» потребности общества в свободном потоке идей и знаний с заинтересованностью автора в справедливом вознаграждении за творческий труд.
Правовые основы борьбы с нарушениями авторских и смежных прав в аудиовизуальной сфере были заложены Законом Российской Федерации «Об авторском праве и смежных правах», характерной чертой которого является его рыночная направленность. Этот закон значительно расширил возможности обладателей авторских и смежных прав по свободному распоряжению своими правами. Опосредованно из него проистекает, что именно государство призвано поддерживать «неустойчивое равновесие» между правами личности и интересами общества.
Принятие Закона «Об авторском праве и смежных правах» позволило в значительной степени унифицировать российское законодательство с аналогичными законодательными актами европейских стран, США и Японии, благодаря чему стало возможным присоединение России к Бернской конвенции [10, c.85].
Мировой опыт правового регулирования отношений в сфере интеллектуальной собственности имеет комплексный характер, то есть включает положения конституционного, гражданского, административного, финансового, трудового, процессуального и даже уголовного права. Практика большинства стран с высоким уровнем охраны интеллектуальной собственности показывает, что одними гражданско-правовыми санкциями «пиратство» искоренить нельзя.
Действующее законодательство предусматривает гражданскую, уголовную и административную ответственность за нарушение авторских и смежных прав. Соответствующие нормы внесены в Уголовный кодекс Российской Федерации и в Кодекс об административных правонарушениях.
Уместно задать вопрос: почему, когда в России создана тождественная европейскому уровню правовая база для охраны авторских и смежных прав, положение в этой сфере остается из ряда вон скверным.
Вероятно, дело в том, что наибольшие проблемы возникают с применением законодательства, о чем, в частности, свидетельствует немногочисленная, но противоречивая судебная практика.
Блез Паскаль сказал однажды, что единственная прерогатива власти - это защита. И это справедливо, ведь если закон дает право, то он должен давать также и средства его защиты. Собственно защита права есть не что иное, как его реальное, в необходимых случаях принудительное осуществление. Причем государство призвано обеспечить распределение «расходов и доходов» людей в зависимости от их поведения по отношению к праву.
Решение этой задачи в настоящее время затруднено. Законодательство содержит достаточно эффективные механизмы защиты от незаконного использования объектов авторского права и смежных прав, однако далеко не всегда эти механизмы реализуются на практике. Наиболее распространенное нарушение авторского права и смежных прав - использование соответствующих объектов без оформления договорных отношений с правообладателями. Причины такого положения нередко кроются не только в экономических, но и во внеэкономических факторах, которые порой влияют на уровень защищенности ничуть не меньше.
В настоящее время, когда создание законодательной базы практически завершено, основной задачей, которая стоит перед Россией в области авторского права, является организация надежно действующего правоприменительного механизма. Это, в свою очередь, означает, что необходим некоторый импульс для силовых ведомств, поскольку права бороться с видеопиратством, у них, как мы видим, есть.
Но есть и всегдашняя российская нерешительность, ожидание звонка начальства, непонимание проблемы. Подобное отношение вытекает из недостатка знаний о масштабах этого явления, о получаемых нарушителями прибылях и о роли организованной преступности в данной области.
Господам правоохранителям следовало бы знать, что нарушения авторских прав ведут к значительным прямым и косвенным потерям доходов государства. Действия «пиратов» наносят весьма значительный ущерб бюджету России, который в настоящее время даже трудно точно оценить. Можно лишь отметить, что «индустрия шоу-искусства» дает бюджету США около 180 млрд. долларов ежегодно.
К тому же, лица, задействованные в «видеопиратстве», часто вовлекаются в иные виды преступлений, например, отмывание прибыли, полученной преступным путем, борьба за территории (рынки сбыта), проводимая преступными методами. Нередко выясняется, что «пираты» копируют шоу-программы и выступления эстрадных творческих коллективов на украденной аппаратуре.
Неплохой метод локализации «пиратства» заключается в сосредоточении на источниках нелегального копирования. Для этого необходимо просто начать в этой области плановую работу, разработать операции, установить пути сбыта незаконной продукции. Такие расследования, конечно, потребуют значительного времени и огромных усилий, но результат не заставит себя ждать.
В настоящее время, согласно судебно-арбитражной статистике, дела, связанные с защитой интеллектуальной собственности, являются одной из самых «бурно» растущих категорий дел, рассматриваемых в арбитражных судах (только за 2002 г. увеличение объема дел данной категории составило 66,9 %, «уступая» только «приросту» дел, связанных с законодательством о ценных бумагах).
Федеральным законом «О лицензировании отдельных видов деятельности» предусмотрена обязательность лицензирования таких видов деятельности, как воспроизведение и распространение экземпляров аудиовизуальных произведений на любых видах носителей, осуществление эфирного, спутникового, кабельного телевизионного вещания. И контроль за соответствием деятельности лицензиата требованиям законодательства возлагается также на лицензирующие органы. Осуществлять за самим собой контроль - не корректно и не оправданно. Это положение следует менять. Тем более, что на лицензирующий орган часто пытаются возложить не свойственные ему функции истолкования законов, оценки «существенности» правонарушения и применения санкций в отношении нарушителя -прерогативы, присущие органам судебной власти [7, c.36].
Положение «О лицензировании телевизионного вещания и радиовещания в Российской Федерации» предусматривает в качестве одного из оснований аннулирования лицензии на телевещание «систематическое нарушение авторских и смежных прав». Несомненно, это сильный «рычаг» для воздействия на недобросовестного вещателя.
