В практической деятельности, когда сталкиваешься с применением правовых норм, которые не в полной мере обеспечивают торжество справедливости, а порой кажутся верхом несправедливости, возникают вопросы о причинах возникновения таких ситуаций. Ведь право по определению должно быть искусством добра и справедливости.
Тогда приходишь к согласию с философами права о том, что нормы закона могут быть неправовыми, либо не обеспечивающими реализацию права. Однако, право должно иметь средства по обеспечению защиты в том числе и от неправовых норм. Одним из таких средств является признание норм закона неконституционными.
В тоже время, порой приходится сталкиваться с ситуацией когда, в тексте Конституции РФ имеются лишь положения, сформулированные в крайне обобщенном виде в виде принципов. Что ж применение конституционно-правовых принципов действительно помогает найти защиту от неправовых норм. В тоже время, в поисках права можно пойти дальше и найти основы права - правовые аксиомы.
Аксиомы права интересовали ученых еще в советское время. Еще в 1972 году С.С. Алексеев писал, что аксиомами в праве называются положения, имеющие характер исходных (элементарных) истин и не требующие в каждом случае особого доказательства. Объективная основа правовых аксиом коренится в закономерностях, свойствах специально-юридических принципов права. Отход от них, их несоблюдение может привести к тому, что право теряет свои черты воли, возведенной в закон, т.е. перестает быть правом.
Данный подход достаточно прогрессивный для того времени уже закладывал сомнения в правильности легисткого понимания права, но в тоже время, С.С. Алексеев рассматривал аксиомы с точки зрения тех или иных принципов.
Полагаем более удачным подход к аксиомам, как к категориям общей морали. Данный подход, сформулированный известным процессуалистом Н.А. Чечиной в статье "Аксиомы и принципы в советском гражданском процессуальном праве" предполагает, что аксиомы есть формулировки естественных законов.
По своему определению аксиома – исходное положение, принимаемое без доказательств истинности других положений; бесспорное, не требующее доказательств положение. В пользу того, что аксиомы есть категории общей морали говорит происхождение слова "аксиома". Которое имеет греческое происхождение: "утверждение", "самоочевидный принцип" от "ценный", " достойный" от оцениваю, считаю достойным в конечном счете "ценю".
Аксиомы, фиксируя содержание общечеловеческой морали, включались и включаются в законодательство разных периодов развития государства, некоторые из них были известны и весьма четко сформулированы римским правом. Причем чаще всего на основе данных аксиом формулируются принципы. Так, например, из аксиомы справедливого правосудия, сформулированного еще в древнем Риме, "audi alteram partem" - "выслушать обе стороны", произошли несколько важных принципов справедливого правосудия, таких как принцип состязательности, принцип беспристрастности, а Конституционный Суд РФ в Постановлении №4-П от 12 марта 2001, сославшись на данную аксиому, назвал "право быть услышанным" общеправовым принципом. В нормативных актах РФ данное право напрямую в отличие от Конституции ФРГ, не закреплено, российские процессуалисты полагают, что право быть выслушанным и быть услышанным является принципом гражданского процессуального права.
Из аксиомы справедливого правосудия "выслушать обе стороны" порождается не только право быть выслушанным, но и право быть услышанным судом, а гарантией того, что сторона была выслушана и была услышана, является мотивированное решение суда. Впрочем, право на мотивированные судебные акты вытекает не только из аксиомы "выслушать обе стороны", но и из другой аксиомы справедливого правосудия, сформулированной также еще в древнем Риме: "Правосудие должно быть не только совершено, но и должно быть видно, что оно совершено". Конституции ряда европейских государств закрепляют требование мотивированности судебных актов и действий судебной власти, как конституционно-правовой принцип.
Таким образом, можно сказать, что аксиомы - это та самая мораль права, о которой писал Лон Фуллер в своей книге "Мораль права". Можно сказать, что в аксиомах заключены основные логические понятия, на основе которых формируются принципы и строится само право.
Хотя, мы выше и указали, что принципы выводятся из аксиом, в то же самое время, мы не дали средства для разграничения данных понятий. По мнению Чечиной Н.А, аксиомы… в отличие от принципов, могут формулироваться разными отраслями права… А.А. Ференс-Сороцкий, разграничивая данные понятия пишет, что аксиома выражает общечеловеческое содержание права, а принципы отражают прежде всего классовые интересы в праве. Полагаем, что в настоящее время, когда термин "общеправовой принцип" стал обычным, а классовый подход в российском праве перестал преобладать, вышеуказанные способы разграничения уже не применимы. Более того, в связи с тем, что употребление термина "принципы права" в качестве обозначения основных исходных положений права было наиболее употребляемым, разграничение между терминами "аксиома права" и "принцип права" стало проблематичным. Действительно принцип по своему определению – основное исходное положение какой–нибудь теории, учения, науки, начало.
Что делает очень похожими термин "принцип" и "аксиома". Латинское происхождение слова "принцип", согласно которого "принцип" - "первоисточник", также говорит, что мы имеем дело со словами не тождественными, а с синонимами. С синонимами, которые трудно разграничить, хотя, конечно же, можно попробовать определить один термин, через второй. Однако, полученное нами определение "аксиома – это принцип принципов, либо общепризнанный принцип", может быть принято в качестве возможной дефиниции, которая все же не является общепринятой в юридической доктрине. Но быть может более пристальное внимание к аксиомам права со временем и приведет к возможному принятию такой дефиниции. Хотя, мы понимаем, что предложенный нами подход, свойственен скорее естественно-правовому подходу, нежели легисткому (позитивистскому). Но наша Конституция разработана на основе естественно-правового подхода. Кроме того, Россия является участницей Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее Конвенции) и случаи нарушения данной Конвенции может стать предметом рассмотрения Европейского Суда по правам человека (далее ЕСПЧ). Который, зачастую при разрешении споров о нарушении Конвенции оперирует не нормами материального права, но сводом принципов и аксиом, выработанных в том числе еще римским правом.
Позитивистский же подход будет говорить о том, что обязательными являются лишь принципы, закрепленные в законе. Однако, если мы упомянем аксиому времен древнего Рима "ubi jus incertum, ibi nullum" - "если закон неопределенен - закона нет", то найдем ли мы закрепление такого принципа в тексте какого-либо закона? Тем не менее, Конституционный Суд РФ, фактически следуя этой аксиоме, разве что, не упоминая ее, выводит в ряде своих Постановлений принцип правовой определенности:
"Общеправовой критерий определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы вытекает из конституционного принципа равенства всех перед законом и судом, поскольку такое равенство может быть обеспечено лишь при условии единообразного понимания и толкования правовой нормы всеми правоприменителями" (см.: Постановления от 25 апреля 1995 года N 3-П; от 15 июля 1999 года N 11-П; от 11 ноября 2003 года N 16-П).
"Из конституционных принципов равенства и справедливости вытекает требование определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы, поскольку иное не может обеспечить ее единообразное применение, не исключает неограниченное усмотрение в правоприменительной практике и, следовательно, неизбежно ведет к произволу" (см.: Постановление от 13 декабря 2001 года N 16-П, Постановление от 17 июня 2004 года N 12-П).
Можно привести также большое количество неписаных правил гражданского процесса, несоблюдение которых, тем не менее, может повлечь отмену вынесенного судебного акта. Так, например, игнорирование аксиомы "ad impossibilia nemo obligatur" - "к невозможному никого не обязывают" и вынесение заведомо неисполнимого судебного акта почти всегда приводит к отмене такого акта.
Тем не менее, согласимся с Н. А.Чечиной, которая писала, что чем полнее и четче гражданско-процессуальные аксиомы сформулированы в гражданско-процессуальных нормах, тем совершеннее эта отрасль права, эффективнее действие нормативных гражданских процессуальных актов. Только при наличии обязательного набор аксиом отрасль права может быть признана полноценной и выполнять свою задачу.
Рассмотрим для примера, реализацию аксиомы справедливого правосудия "nemo judex in re sua" - "никто не может быть судьей в своем собственном деле" в Арбитражном процессуальном кодексе РФ (далее АПК РФ).
Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 5 мая 1995 г. N 70-Ф3, исходя из данной аксиомы, не допускал участие судьи в рассмотрении дела:
1) если он является родственником лиц, участвующих в деле, или их представителей;
2) если он при предыдущем рассмотрении данного дела участвовал в качестве эксперта, переводчика, прокурора, представителя или свидетеля;
3) если он лично, прямо или косвенно, заинтересован в исходе дела либо имеются иные обстоятельства, вызывающие сомнение в его беспристрастности ( ст.16 АПК РФ 1995 г.);.
А также не допускал повторного участия судьи в рассмотрении дела:
1. Судья, принимавший участие в рассмотрении дела, не может участвовать в рассмотрении этого дела в суде другой инстанции.
2. Судья, принимавший участие в рассмотрении дела в какой-либо инстанции, не может участвовать в повторном рассмотрении этого дела в той же инстанции, кроме случаев рассмотрения дел по вновь открывшимся обстоятельствам.
В 2002 году законодатель несколько изменил свой подход, сочтя приемлемым после отмены решения вышестоящим судом, передачу на рассмотрение дела тому же судье, что рассматривал ранее.
Соответственно в АПК 2002 года было закреплено правило, что судья не может участвовать в рассмотрении дела и подлежит отводу, если он при предыдущем рассмотрении данного дела участвовал в нем в качестве судьи и его повторное участие в рассмотрении дела в соответствии с требованиями настоящего Кодекса является недопустимым ( ст.21 АПК).
Условия недопустимости повторного участия судьи в рассмотрении дела были сформулированы следующим образом:
1. Судья, принимавший участие в рассмотрении дела в арбитражном суде первой инстанции, не может участвовать в рассмотрении этого дела в судах апелляционной и кассационной инстанций, а также в порядке надзора.
2. Судья, принимавший участие в рассмотрении дела в арбитражном суде апелляционной инстанции, не может участвовать в рассмотрении этого дела в судах первой и кассационной инстанций, а также в порядке надзора.
3. Судья, принимавший участие в рассмотрении дела в арбитражном суде кассационной инстанции, не может участвовать в рассмотрении этого дела в судах первой и апелляционной инстанций, а также в порядке надзора.
4. Судья, принимавший участие в рассмотрении дела в порядке надзора, не может участвовать в рассмотрении этого дела в судах первой, апелляционной и кассационной инстанций.
Таким образом, законодатель безусловные требования о недопустимости повторного участия судьи в рассмотрении дела распространил лишь на производства в разных инстанциях. По все видимости он полагал, что для соблюдения аксиомы "никто не может быть судьей в своем собственном деле" будет достаточно не допустить того, чтобы судья осуществлял надзор за своими действиями либо выполнял свои же указания.
