1.3 Развитие положений о защите прав добросовестного приобретателя в советское время
В советское время основой для анализа и характеристик исков об истребовании имущества из чужого незаконного владения и защиты добросовестного приобретателя имущества являлось учение марксизма-ленинизма о государственной социалистической собственности как всенародной.
Все без исключения имущество, в чьем бы ведении оно ни находилось, составляло единый фонд государственной социалистической собственности, носителем права на который являлся советский народ в лице его социалистического государства. Ни государственные предприятия, между которыми социалистическое государство распределяло средства производства, ни директора предприятий, утверждаемые как уполномоченные государства по использованию средств производства, согласно планам, утвержденным государством, не становились их собственниками.
Согласно ст.60 ГК РФ 1922г. От лица, которое добросовестно приобрело имущество не непосредственно у собственника, последний вправе истребовать имущество (ст.59) лишь в том случае, когда оно им (собственником) утеряно или похищено у него. Государственные учреждения и предприятия могут истребовать от всякого приобретателя принадлежащее им имущество, незаконно отчужденное каким бы то ни было способом. В ст.60 ГК РСФСР 1922г. Имелось примечание 1, по которому приобретатель признавался добросовестным, если он не знал и не должен был знать, что лицо, от коего он приобрел вещь, не имело права отчуждать ее.
Статья 183 ГК РСФСР 1922г. разрешала коллизию собственности и владения в пользу последнего, ограничивая виндикацию в пользу добросовестного приобретателя и признавая приобретение собственности от неуправомоченного продавца, если собственник не мог виндицировать вещь в силу ограничений виндикации.
Таким образом, несмотря на очевидно классовый подход ГК РСФСР 1922г. к вопросам вещных прав, он содержал в себе элементы защиты владения добросовестного приобретателя, раскрывал содержание термина «добросовестный приобретатель». Больше того ГК РСФСР 1922г. впервые в истории российского гражданского права признал за покупателем (добросовестным приобретателем) право на имущество, проданное покупателю не собственником.
Последующие Гражданские кодексы не регулировали приобретение права собственности добросовестным приобретателем от неуправомоченного отчуждателя. Судебная практика первых лет советской власти в отношении добросовестного приобретателя была достаточно противоречивою С одной стороны, 29 июня 1925г. Пленум Верховного суда РСФСР принял Постановление «О презумпции(предположении) права собственности государства на спорное имущество», по которому всякое спорное имущество на территории РСФСР признавалось государственным, пока не установлено противоположное. С другой стороны, уже в 1926г. гражданская коллегия Верховного Суда отмечала «ничем не оправдываемое стремление судов к наиболее полной защите интересов частного собственника в ущерб интересам добросовестного приобретателя».
В ст.152 ГК РСФСР 1962г. раскрывалось истребование имущества от добросовестного приобретателя: если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не должен был знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя лишь в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли.
Такой же подход к фигуре добросовестного приобретателя воспроизведен и в ст. 302 ГК РФ. Однако ГК РСФСР 1964 г. в ст. 153 устанавливал неограниченную виндикацию социалистического имущества. Государственное имущество, также имущество колхозов и иных кооперативных и общественных организаций, неправомерно отчужденное каким бы то ни было способом, могло быть истребовано соответствующими оганизациями от всякого приобретателя, включая добросовестного приобретателя.
Весьма характерным на этот счет является высказывание В.П. Грибанова (1959 г.): “В будущем законодательством должна быть установлена преимущественная защита государственной собственности. Истребование государственного имущества должно осуществляться независимо ни от добросовестности или недобросовестности приобретателя государственного имущества, ни от истечения сроков исковой давности ”.[2]
Можно ли считать признание лица добросовестным приобретателем защитой владения на основании ст. 152 ГК РСФСР. По этому поводу в 1982 г. В.А. Дозорцев писал: “Смысл ст. 152 в том, что она закрепляет изъятие из общего принципа, установленного ст. 151 ГК, предусматривая случаи, когда собственник не может истребовать свою вещь из чужого владения. Больше того, при этих обстоятельствах право собственности прекращается у бывшего собственника и возникает у владельца. Приобретатель отличается от владельца тем, что первый получает вещь во владение на основании, по которому обычно возникает право собственности”. Последнее предложение из цитаты В.А. Дозорцева представляется чрезвычайно важным для правильного понимания правовой сущности добросовестного приобретателя. Оно позволяет отграничить институт добросовестного приобретателя от защиты незаконного владения, утверждая, что поскольку добросовестному приобретателю представляется защита от собственника на основании закона, то эта защита законного добросовестного владения и никак иначе. При таком подходе нет никакой катастрофы в том, что гражданское право как советского периода, так и нынешний ГК РФ не содержат института защиты не законного владения, поскольку цивилизованный гражданский оборот нуждается в защите законного владения.
Глава 2. Защита прав добросовестного приобретателя в современном российском Гражданском праве
2.1 Понятие и правовое содержание категории “добросовестный приобретатель”
Вопрос о правовом положении добросовестного приобретателя является дискуссионным в отечественной доктрине. Согласно традиционной точке зрения, право собственности в случае ограничения виндикации приобретается добросовестным приобретателем в силу сложного юридического состава (как правило, в момент передачи ему спорной вещи). В последнее время этому взгляду часто противопоставляется мнение о том, что добросовестный приобретатель является незаконным владельцем и может стать собственником только по давности владения.[3] Данный подход игнорирует очевидные различия в правовом положении добросовестного приобретателя (ст. 302 ГК), с одной стороны, и добросовестного (давностного) владельца (ст. 234 ГК) - с другой.
Во-первых, если статус первого, как следует из ст. 302 ГК, всецело и окончательно определяется уже в момент приобретения вещи и в дальнейшем остается неизменным, то положение второго и его защита зависят о ряда условий, которые должны непрерывно существовать в течение всего давностного срока. Защита владельца ad usucapionem жестко связана с владением, продолжающимся во времени и отвечающим определенным требованиям, таким, как добросовестность, открытость, отношение владельца к вещи как к своей собственной. Состояние добросовестности давностного владельца, т.е. его незнание о том, что его владение нарушает право другого лица, должно быть непрерывным в течение всего срока приобретательной давности,, а кроме того, необходимость, согласно той же статье, одновременного отношения владельца к имуществу "как к своему собственному" однозначно исключает иное понимание добросовестности, ибо при осознании незаконности владения такое отношение было бы весьма трудно назвать добросовестным ("да, я знаю, что неправомерно получил вещь, что она принадлежит другому, что своим владением я нарушаю чужое право и, несмотря на это, я продолжаю считать вещь моей"). То же можно сказать и о других свойствах давностного владения: они должны длиться во времени, сопровождая владение; в противном случае последнее перестанет быть давностным. Иное условие защиты предусмотрено ст. 302 ГК. В ней речь идет не о добросовестном владении, а о добросовестном приобретении; следовательно, достаточно, чтобы добросовестность имела место лишь в момент, когда приобретатель получил владение вещью. Последующая утрата добросовестности (если приобретатель уже после получения вещи узнал, что отчуждатель в действительности не имел права распоряжаться ею) не влечет никаких правовых последствий (mala fides superveniens non nocet).
Во-вторых, в то время как добросовестный приобретатель защищен против собственника и всякого иного титульного владельца, давностный владелец, напротив, не имеет против них никакой защиты, будучи защищен лишь против тех, кто, как и он сам, не имеет права на вещь.
Наконец, в-третьих, наиболее важное и решающее различие состоит в самом характере защиты в двух рассматриваемых случаях. Нетрудно заметить, что если добросовестный приобретатель получает защиту против иска, т.е. в судебном процессе, в котором он выступает в качестве ответчика, и притом процессе петиторном, поскольку речь идет о виндикационном иске, то добросовестный владелец ad usucapionem может рассчитывать лишь на защиту от самоуправных - насильственных, обманных или тайных - действий таких же, как и он, неуправомоченных на владение лиц.
Первый вывод, вытекающий из данного сравнения, состоит в том, что перед нами две совершенно различные владельческие ситуации, что, таким образом, фигура добросовестного приобретателя, у которого вещь не может быть истребована в силу ст. 302 ГК, не имеет практически ничего общего с фигурой давностного владельца, предусмотренной ст. 234 ГК. Другой вывод заключается в невозможности рассматривать добросовестного приобретателя в качестве не только давностного, но и вообще беститульного владельца. Учитывая, что право на вещь, принадлежащее добросовестному приобретателю, не зависит от каких бы то ни было иных прав на ту же вещь и, более того, противопоставляется им в виндикационном процессе, думается, что добросовестный приобретатель рассматривается законом в качестве собственника спорной вещи с момента ее приобретения, и именно в силу этого в отношении его невозможна ее виндикация.
Российский ГК содержит презумпцию добросовестности приобретателя и владельца, которая вытекает из статьи 10 ГК РФ.
Отечественные цивилисты в рамках виндикации уделяют особое внимание добросовестности приобретателя имущества от неуправомоченного лица. По представлению В.А.Дозорцева, презумпция добросовестности приобретателя вещи предполагает существование лица, на котором лежит бремя опровержения этой презумпции. Таким лицом может быть только истец, собственник вещи, который зачастую не располагает сведениями о способе и условиях приобретения вещи ответчиком. Напротив, ответчик располагает необходимыми данными. Поэтому обстоятельствам рассматриваемого иска соответствует противоположная презумпция. Бремя доказывания своей добросовестности лежит на приобретателе вещи. Позиция В.А. Дозорцева нашла подтверждение в современной правоприменительной практике. В соответствии с разъяснениями Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, данными в постановлении от 25 февраля 1998 года №8 “О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и иных вещных прав”, добросовестный приобретатель, претендующий в соответствии с условиями статьи 302 ГК РФ на отклонение виндикационного иска, должен доказать, что он приобрел имущество возмездно и что он не знал и не мог знать о том, что имущество приобретено у лица, не имевшего права на его отчуждение (абзац 3 пункта 24 Постановления Пленума ВАС РФ от 25.02.1998 №8).
В литературе отмечается, что это положение свидетельствует об установлении презумпции недобросовестности, а значит, противоречит закону. Указанная точка зрения нашла отражение в рамках проекта Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации, разработанной во исполнение Указа Президента Российской Федерации от 18 июля 2008 года № 1108 “О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации”. В соответствии с Концепцией совершенствования общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации принцип добросовестности должен быть сформулирован в качестве общего начала гражданского права в статье 1 ГК РФ; максимально должна быть проведена в жизнь презумпция добросовестности поведения участников оборота; она может быть установлена в общей норме (как в действующей редакции статьи 10 ГК РФ) или в специальных (§ 1 раздала 1 Концепции совершенствования общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации).
