В "Деловом вторнике" от 23 сентября 2003 г. приводится утверждение западных специалистов и медиков о том, что общество заражено болезнью problem damblind (грубый перевод - "игромания"). С точки зрения биохимии, регулярный резкий всплеск адреналина в крови человека идентичен воздействию кокаина. Достоверно установлено, что 3-5 месяцев игромании превращают человека в "наркомана", точную копию хрестоматийной крысы, которая будет нажимать кнопку удовольствия до тех пор, пока не умрет. На борьбу с этим явлением Ассоциация проблем игорного бизнеса США получает в год не менее 100 млн долларов, причем доля государственных дотаций - всего 10%, остальные средства поступают от игорных заведений, преимущественно расположенных в Лас-Вегасе.
В России, по данным той же американской Ассоциации проблем игорного бизнеса, приблизительно 14% населения хоть раз, да попытали счастья у игровых автоматов, из них 1/10 попала в категорию "патологических игроков" - тех, кто тратит более 40% своего бюджета в игорных заведениях.
В докладе Центра социальной и судебной психиатрии им. Сербского на первом Национальном конгрессе по социальной психиатрии отмечалось, что в течение 2004 г. к психиатрам обратилось несколько десятков лиц по поводу "синдрома игрока"; по словам профессора Санкт-Петербургского научно-исследовательского психоневрологического института им. Бехтерева, в стенах его заведения от игорной зависимости лечится примерно столько же пациентов, сколько лечится от зависимости наркотической.
По данным европейской статистики, в игровую зависимость попадает от 1,0% до 1,5% людей.
Наверное, никого не оставил равнодушным телевизионный репортаж из российской глубинки о том, как с помощью игровых автоматов "избавляются" от своих пенсий старики, оставаясь без гроша, и, следовательно, без куска хлеба. В игровую зависимость попадают студенты, представители иных необеспеченных категорий, поверившие в искусно рекламируемую сказку о том, как в одночасье можно стать миллионером, выиграть шикарную машину либо квартиру.
Не будем забывать о том, что шальная страсть к азартным играм оказывает растлевающее воздействие не только на самого игрока, но и на его окружающих. Семьи таких игроков нередко впадают в крайнюю нужду. Не секрет, что зависимые от игрока члены его семьи ради получения необходимых игроку средств ("для первой ставки") нередко начинают заниматься преступной деятельностью, попрошайничеством.
Попытка регулирования: российский опыт
В качестве одной из мер решения указанной проблемы в России Государственная дума РФ пришла к выводу о том, что игорные заведения (за исключением букмекерских контор и тотализаторов) могут быть открыты исключительно в игорных зонах в порядке, установленном Федеральным законом "О государственном регулировании деятельности по организации и проведению азартных игр и о внесении изменений в некоторые законодательные акты" от 29.12.2006 № 244-ФЗ.
Законом предусматривается, что на территории Российской Федерации создаются четыре игорные зоны. На территории одного субъекта Российской Федерации может быть создано не более одной игорной зоны. В случае если игорная зона включает в себя части территорий нескольких субъектов Российской Федерации, на территориях соответствующих субъектов не могут быть созданы другие игорные зоны. При этом принято решение создать игорные зоны на территориях следующих субъектов Российской Федерации: Алтайский край; Приморский край; Калининградская область; Краснодарский край и Ростовская область (данная игорная зона включает в себя часть территории каждого из указанных субъектов Российской Федерации).
Вывод казино и других игорных заведений в так называемые игорные зоны вне населенных пунктов по российскому варианту весьма смахивает на американский Лас-Вегас. Будет ли это решением проблемы "игромании" - покажет будущее.
Возможности решения проблемы в рамках гражданского права
Представляется, однако, что помимо мер административного характера, решение проблемы лежит в плоскости и других отраслей права, в том числе гражданского.
Чем же в таком случае может помочь гражданский закон, особенно если учесть, что он по своему предназначению не способен ни лечить игроманов, ни их наказывать? Ответ как будто напрашивается сам собой - ввести расточительность (расточительство) в качестве основания ограничения дееспособности гражданина, ставшего "запойным" игроком.
Подобное решение проблемы также имеет многовековую историю.
Расточительность как основание ограничения дееспособности было известно еще законам ХП таблиц. Указанный подход сохранился и в позднейшем гражданском праве. По заявлению заинтересованных лиц (прежде всего, ближайших родственников) магистрат, впоследствии претор, проводил расследование и, если признавал наличие расточительной наклонности, налагал на расточителя запрещение - interdictio. Первоначально запрещение касалось только имущества, полученного по наследству - "отцовского и дедовского", которое должно было перейти к детям расточителя. С течением времени запрещение было распространено на всякое имущество вообще. Подвергнутый interdictio расточитель ограничивался в своей дееспособности и ставился под надзор куратора. Самостоятельно он мог заключать только сделки чистого приобретения; для всех остальных сделок он нуждался в согласии попечителя 4 .
Гражданский кодекс Франции, не лишая расточителя дееспособности, в то же время предусматривает, что такое лицо может совершать сделки и иные юридические действия лишь с разрешения назначенного трибуналом советника. Применительно к нашему законодательству по объему дееспособности такой расточитель приравнивается к несовершеннолетним, обладающим частичной дееспособностью.
Согласно Германскому Гражданскому Уложению тот, кто своей расточительностью ставит себя или свою семью в тяжелое материальное положение, может быть лишен дееспособности. Такая же мера предусмотрена, если указанные последствия наступают вследствие алкоголизма и наркомании.
Дореволюционное русское гражданское право в случаях, когда человек из-за пьянства доводил себя и свое семейство до состояния крайней нужды, также не рассматривало его в качестве самостоятельного основания ограничения дееспособности. В таких случаях применялось более общее основание, которым охватывалось и злоупотребление спиртными напитками, - расточительность.
Законодательство дореволюционной России для ограничения дееспособности расточителей признавало безмерную и разорительную роскошь, излишества, беспутство и мотовство. Поскольку установить факт расточительности было достаточно трудно, в качестве наиболее правильного критерия предлагалось считать "бесцельность трат относительно доходности". При этом порядок признания расточительства зависел от того, к какому сословию относился расточитель: был ли он дворянином, купцом, мещанином или сельским обывателем. Несмотря на возможность обжалования судебных решений в апелляционном и кассационном порядке, суд мог в случаях, не терпящих отлагательства, немедленно наложить арест и запрещение на имущество расточителя. Опека могла быть снята по устранению причин, вызвавших ее учреждение, но не ранее как через год со времени объявления лица расточителем 5 .
Гражданское законодательство советского периода не использовало понятий "расточительность", "расточительство", "мотовство" и им подобных. Немаловажную роль в этом сыграл идеологический подход как в использовании понятийного аппарата, так и в содержательной характеристике социальных явлений. Расточительность рассматривалась как проявление буржуазного образа жизни, что советскому человеку было чуждо.
Вместе с тем очевидно, что ситуация сегодня изменилась. Не меньшим злом, чем алкоголизм и наркомания, становятся болезненная страсть к азартным играм, иные проявления расточительства, осуждаемые обществом, поскольку они посягают на конституционное право членов семьи расточителя на достойный уровень жизни.
Проблема представляется тем более актуальной, что она имеет свое проявление не только в сфере гражданских, имущественных отношений. Не менее значимо ее проявление в коррупционных преступлениях, особенно если пагубной страстью страдают лица, принимающие юридически значимые решения, в первую очередь, должностные лица государственных органов, включая судей, прокурорских работников. Страсть к азартным играм должностных и приравненных к ним лиц не может и не должна рассматриваться как "их личное дело". М.И. Клеандров в указанной работе отмечал: "В тех случаях и в той мере, когда участие в игре может, пусть даже потенциально, привести к деформированию правосудия со стороны судьи, - это не его личное дело, это не вторжение в его личную жизнь, это не нарушение его - судьи - прав и свобод, что вполне очевидно и в дополнительных доказательствах не нуждается".
Развивая далее идею М.И. Клеандрова, можно сказать, что в нашем законодательстве об игорном бизнесе, а равно в других нормативных правовых актах, определяющих, в частности, правовой статус государственных служащих, - в Законе Республики Беларусь от 14.06.2003 № 204-З "О государственной службе в Республике Беларусь", Кодексе Республики Беларусь о судоустройстве и статусе судей, Законе Республики Беларусь от 08.05.2007 № 220-З "О прокуратуре Республики Беларусь", Таможенном кодексе Республики Беларусь и др. - должны присутствовать нормы, определяющие меры социальной защиты общества и государства (в лице его институтов) от игроманов.
Бесспорно, вопрос не может быть решен в одночасье волевым решением путем внесения изменения в ГК, в частности, дополнения ст. 30 ГК соответствующим основанием. Требует изучения и связанное с рассмотренной проблемой ограничения дееспособности условие наличия у гражданина семьи. А почему гражданскому закону в случае отсутствия семьи не стать на защиту прав кредиторов, которые волею судеб оказались в одной договорной связке с расточителем-игроком?
Представляется, что принятию подобного решения законодателем должны предшествовать серьезные социологические исследования в направлении изучения проблемы игромании во всех ее проявлениях, данные медицинских наблюдений. Немаловажно изучить опыт других стран (это как раз тот случай, когда изобретение "собственного велосипеда" ничем не оправдано), в том числе подходы к правовому регулированию отношений, касающихся ограничения дееспособности расточителей, пределы правового вмешательства государства в дееспособность гражданина и др.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
1. Конституция Республики Беларусь. Принята на республиканском референдуме 24 ноября 1996 г. Минск «Беларусь» 1997.
2. Гражданский кодекс Республики Беларусь от 7 декабря 1998 г. № 218-З. Принят Палатой представителей 28 октября 1998 года. Одобрен Советом Республики 19 ноября 1998 года. (Ведомости Национального собрания Республики Беларусь, 1999 г., № 7-9, ст. 101). ЮРИДИЧЕСКАЯ СПРАВОЧНО-ИНФОРМАЦИОННАЯ АВТОМАТИЗИРОВАННАЯ СИСТЕМА «ЮСИАС» - 2009 г.
3. Гражданское право Учебник. Под ред. Яковлева В.Ф. Издательство РАГС. год издания. 2003. 503 с.
4. Гражданское право: Учебник. В 2 ч. Ч.2 Под общ. Ред. проф. В.Ф. Чигира. – Мн.: Амалфея, 2000. – 1008 с.
5. Колбасин Д.А. Гражданское право Республики Беларусь. Особенная часть: Практ. Пособие. – Мн.: Молодежное научное общество, 2001. 547 с.
6. Комментарий к Гражданскому кодексу Республики Беларусь: в 2 кн. Кн. 1. /Отв. Ред. В.Ф. Чигир. – 2-ое изд. - Мн.: Амалфея, 2000. 544с.
7. Колбасин Д.А. Гражданское право Республики Беларусь. Общая часть. - Мн.: «Молодежное научное общество». 2000 - 360с.
Страницы: 1, 2
