После ряда нападений и сражений, в результате действий всех трех отрядов Давыдов взял в плен 496 солдат и 5 офицеров и захватил 41 повозку. Часть захваченных лошадей Давыдов оставил для казаков отряда, а остальных раздал местным крестьянам. Об удачном нападении на французов Давыдов немедленно послал донесение в главную квартиру к Кутузову. [4,с. 94]
Но важно было выполнить главное задание – уничтожить французский карательный отряд, направленный против партизан.
От своих разведчиков Давыдов получил точные сведения о разделении карательного отряда на две части. Одна из них находилась очень близко от Вязьмы, другая – по большой Смоленской дороге, подальше от города. И Давыдов решил бить противника по частям.
В ночном столкновении с первым отрядом много неприятельских солдат было убито и ранено, пленных было меньше, чем обычно. Их оказалось всего 376 солдат и 2 офицера. Однако при нападении на второй отряд французов произошла досадная оплошность.
Когда Давыдов подходил к той деревне, где остановились французы, партизан увидела небольшая кучка фуражиров, которая и предупредила свой отряд. Но это нисколько не помешало партизанам разбить неприятеля, который после неудачного сопротивления бросился бежать. Погоня продолжалась до полудня. Партизаны захватили в плен офицеров, солдат и лошадей. Победа над карательным отрядом была одержана. [4, с. 94-95]
Когда Давыдов получил известие о том, что Наполеон со своей армией отступает от Малоярославца на Смоленскую дорогу, он собрал весь свой отряд – и конницу, и пехоту – в один кулак и устремился к большой Смоленской дороге.
Давыдов рассказывал в своих «Записках», что еще за три версты до большой дороги им начало попадаться несметное число обозов и туча мародеров, которые не оказывали ни малейшего сопротивления.
Однажды, предприняв свой очередной поиск, Давыдов столкнулся с ядром армии Наполеона. На этот раз перед ним была старая гвардия Наполеона – самая лучшая и самая боеспособная часть всей его армии. Она была не на походе, а на бивуаках.
Французы немало переполошились, внезапно увидав перед собой русских партизан. Все солдаты бросились к ружьям, даже открыли пушечную стрельбу. Перестрелка продолжалась до вечера. И на этот раз Давыдову удалось взять в плен 146 солдат с 3 офицерами 7 фурами. Но важнее всего было то, что налет Давыдова сорвал планы внезапного нападения Наполеона всеми своими силами на авангард русской армии. [4, с. 96-97]
Однажды разъезды Давыдова донесли ему, что в селе Ляхове обнаружен большой отряд французского генерала Ожеро. Отряды Сеславина и Фигнера соединились с Давыдовым. Сил стало значительно больше, но недостаточно, чтобы с успехом напасть на целый корпус французов. Тогда Давыдов решил обратиться с просьбой к гвардейскому генералу Орлову-Денисову, который со своим большим партизанским отрядом находился недалеко.
После небольшого совещания начальников отрядов партизаны выступили в поход. Передовые части – авангард – повел в бой сам Давыдов. Он решил направить свои силы наперерез Смоленской дороге. Такой маневр партизан лишал французские отряды возможности соединиться при нападении на них русских.
Как только французы завидели партизан, все пришло в смятение в их лагере. Они беспорядочно стали строиться, солдаты отделялись от колонн и выбегали из-за изб навстречу русским. Казаки Давыдова спешились, и немедленно закипела схватка.
Бой продолжался до самого вечера. И лишь в вечерних сумерках партизаны стали различать движущегося им навстречу парламентера. Переговоры продолжались не более часа, и их следствием была сдача в плен 2000 рядовых, 60 офицеров и 1 генерала. [4, с. 99]
В то время, когда Кутузов с главной армией направлялся к Красному, Давыдов вместе с отрядами Орлова-Денисова смело встретился с главными силами отступавшей французской армии.
Партизаны вскоре натолкнулись на колонны неприятельской пехоты. В сумерках двигалась старая гвардия Наполеона, около 20 тысяч человек. Она шла в большом порядке. Заметив партизанские отряды невдалеке от дороги, солдаты гвардии только взяли ружье под курок и продолжали маршировать, не прибавляя шагу. Как ни старались русские партизаны, пренебрегая смертельной опасностью, оторвать хотя бы одного солдата от плотно сомкнутых рядов наполеоновской гвардии, ничего не выходило. Старая гвардия еще сохраняла всю свою былую дисциплину и оставалась грозной боевой силой.
За французской гвардией повалили главные силы французской армии, одна колонна беспрерывно следовала за другой.
Давыдов не мог удовлетвориться тем уроном, который причинили его нападения неприятелю, поэтому вечером того же дня он приказал Чеченскому с его казаками немедленно идти вперед и на своем пути уничтожать мосты, устраивать завалы на дороге и всяким образом затруднять дальнейшее отступление неприятеля. Остальные же силы партизан беспрерывно появлялись по обеим сторонам дороги и беспокоили своими выстрелами французский авангард.
Отряд Давыдова, как и отряды других русских партизан, все время следовал по пятам за неприятельской армией, не давая ей ни минуты покоя.
В конце декабря весь отряд Давыдова по приказанию Кутузова влился в состав авангарда главных сил армии в качестве его передового отряда.
[4, с. 101-102]
Помимо отряда Давыдова, существовало немало других известных и успешных партизанских отрядов.
Кутузов еще из Подольска, т. е. во время проведения флангового марша к Тарутину, выдвинул к Можайской дороге отряд генерал-майора И. С. Дорохова в составе трех казачьих, одного гусарского и одного драгунского полков и полуроты артиллерии. Дорохову предписывалось не только наблюдать за этой дорогой, но и наносить противнику удары. Выполнив поставленную задачу, Дорохов к 15 (27) сентября отошел к Красной Пахре.
В конце августа был сформирован также отряд Винценгероде, в который вошло 3200 человек. Вначале на этот отряд возлагалась задача наблюдать за корпусом вице-короля Евгения Богарнэ при наступлении наполеоновской армии к Москве. Кутузов все время держал связь с Винценгероде, посылавшим весьма ценные сведения о противнике. Уже отмечалось, что после оставления Москвы Кутузов счел необходимым одному из первых сообщить Винценгероде о предстоящем фланговом маневре. Тогда (3 сентября) Кутузов писал ему, что намеревается остановиться на три-четыре дня у Подольска, откуда сможет высылать партии на Можайскую дорогу. Он предписывал Винценгероде занять войсками дорогу на Тверь, оставив один из казачьих полков на Ярославской дороге. Этот полк должен был поддерживать сообщение с казачьим постом, находившимся в Покрове (на Владимирской дороге), тот — с постом в Егорьевске, и так через цепь постов устанавливалась связь с местом расположения армии, позволявшая Кутузову получать ежедневные донесения о противнике.
Отведя армию на Тарутинскую позицию, Кутузов сформировал еще несколько армейских партизанских отрядов, в частности отряды А. С. Фигнера, И. М. Вадбольского, Н. Д. Кудашева и А. Н. Сеславина. (Приложение 3)
Отряд И. М. Вадбольского, состоявший из находившегося под его командованием Мариупольского гусарского полка и 500 казаков, должен был действовать на Можайской и Рузской дорогах. Для этого он выдвигался к селению Кубинскому, чтобы нападать на неприятельские обозы и отогнать подальше его партии, овладев дорогой на Рузу. В район Можайска был направлен также отряд полковника И. Ф. Чернозубова численностью в 300 человек. Севернее действовал отряд А. X. Бенкендорфа. Отряд Н. Д. Кудашева силой в 500 человек получил задачу действовать на Серпуховской и Коломенской дорогах. А. Н. Сеславину с отрядом в 500 человек (250 донских казаков и один эскадрон Сумского гусарского полка) было поручено действовать в районе дороги от Боровска к Москве. В этом же районе действовал отряд Фигнера; с ним Сеславину рекомендовалось установить ближайшие сношения. Рязанскую дорогу перехватывал отряд полковника И. Е. Ефремова, с которым взаимодействовали казаки Победнова, Иловайского и др. [1, с. 479-481]
Отряд А. С. Фигнера отличался от остальных тем, что больше всех проникал в тыл неприятеля, оставаясь незамеченным.
Свою партизанскую деятельность Фигнер начал в Москве. Там он под видом крестьянина стал собирать людей, которые люто ненавидели врага и в любую минуту готовы были встать на защиту родины. Так ему удалось составить небольшой отряд, который совершал по ночам смелые нападения на бесчинствовавшие в городе шайки грабителей-французов.
Днем Фигнер в своей крестьянской одежде бродил по городу, втирался в пьяную толпу французских солдат, вслушивался в их разговоры. После такой дневной разведки он возвращался к товарищам и готовился к новым ночным нападениям на врага.
По возвращении Фигнера из Москвы Кутузов поручил ему образовать отдельный отряд и действовать в тылу неприятеля. В короткое время Фигнеру удалось собрать свыше 200 удальцов. С этой небольшой группой партизан он стал нападать на французов по Можайской дороге. Днем он прятал свой отряд в лесной чаще, а сам занимался разведкой. Одевшись в форму французского офицера, он ездил к самому расположению неприятеля. Чтобы отвести глаза, он выдавал себя за караульного офицера и на безукоризненном французском языке начинал делать замечания французским солдатам, стоявшим на часах. Таким образом, Фигнер высматривал все, что ему было нужно.
Как только наступал вечер, партизаны как снег на голову обрушивались на французов там, где их нападение было особенно неожиданным. Фигнер не ограничивался привлечением в свой отряд одних только солдат регулярной армии. Он усердно привлекал в свой отряд крестьян, собирал и вооружал их.
Производя однажды днем разведку на Можайской дороге, Фигнер заметил неприятельский артиллерийский отряд с 6 пушками.
Как только наступила ночь, партизаны Фигнера смело напали на этот отряд, перебили часовых и без особого труда заставили сдаться в плен всех остальных артиллеристов.
Вскоре партизанская деятельность Фигнера стала известна французскому командованию, и французские генералы назначили большую сумму денег тому, кто укажет местонахождение Фигнера и будет содействовать его поимке. Они стали принимать решительные меры для уничтожения партизанского отряда.
В таких условиях отряд Фигнера дожжен был быть особенно монолитным, состоящим из надежных, верных людей. Фигнер решил просить у самого Кутузова выделить для его отряда солдат и офицеров из регулярных воинских частей.
Кутузов хорошо понимал, что в лице Фигнера он нашел бесстрашного и смелого начальника нового партизанского отряда. А партизаны были очень и очень нужны в том опасном положении, в каком находилась страна после занятия Москвы Наполеоном. Кутузов разрешил Фигнеру взять 800 человек из легкой кавалерии, гусаров, уланов и казаков с офицерами, каких он сам себе выберет. Так Фигнер собрал большой отряд солдат и офицеров и, возглавив его, сделался грозою для французов, двигавшихся по дороге между Можайском и Москвой.
Французы были очень обеспокоены смелыми партизанскими налетами Фигнера. Наполеон приказал выделить для борьбы с партизанами на Можайской дороге одну пехотную и одну кавалерийскую дивизии.
[4, с. 107-109]
Фигнеру немало приходилось бывать в тылу у неприятеля. Во французском лагере Фигнер держался с необычайной простотой и хладнокровием. Он спокойно подъезжал к кострам, вдоволь наговаривался с офицерами и в то же время успевал собирать ценные сведения. А однажды ему удалось проникнуть в расположение главной квартиры начальника авангарда наполеоновской армии Мюрата.
Особенно важное значение имело участие отряда Фигнера во взятии Вязьмы. Дружный натиск партизанского отряда Фигнера немало содействовал успешности действий главных сил русской армии при занятии Вязьмы.
