После окончания прений сторон все их участники имеют право на реплику. Право последней реплики принадлежит защитнику и подсудимому.
Подсудимому предоставляется последнее слово в соответствии со ст. 293 УПК РФ[159].
3.2 Постановка вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями. Вердикт присяжных заседателей
Эта часть судебного заседания составляет важнейшую особенность суда с участием присяжных заседателей. По окончании прений сторон и выслушивания последнего слова председательствующий на основании результатов судебного следствия и прений сторон формулирует в письменном виде вопросы, подлежащие разрешению присяжным заседателям.
Важность этого этапа определяется тем, что от правильности постановки вопросов во многом зависит содержание вердикта присяжных заседателей, который обязателен для председательствующего судьи при постановке приговора. «Постановка вопросов – это решительный момент процесса… В этот момент в наибольшей степени проявляется зависимость вердикта присяжных от деятельности коронных судей, так как всякая неправильность, допущенная судом по постановке вопросов, роковым образом обусловливает собою неправильный вердикт присяжных»[160].
На время обсуждения и формулирования вопросов присяжные заседатели удаляются из зала судебного заседания.
Перед присяжными заседателями ставится три группы вопросов: основные, частные и обязательный (вопрос о снисхождении)[161].
Основные вопросы именуются так потому, что ответы на них позволяют постановить приговор по делу. Без разрешения этих вопросов невозможно назначить наказание, определить судьбу гражданского иска, распорядиться вещественными доказательствами, вынести другие сопутствующие решения.
Согласно ч. 1 ст. 339 УПК РФ[162] по каждому деянию, в совершении которого подсудимый обвиняется государственным обвинителем, ставятся три основных вопроса[163]:
1) доказано ли, что деяние имело место.
Он направлен на установление того, имело ли место деяние, в совершении которого обвиняется подсудимый. Утвердительный ответ на него позволяет присяжным заседателям перейти к последующим вопросам, а отрицательный – влечет оставление их без ответа.
2) доказано ли, что это деяние совершил подсудимый.
Он направлен на установление обстоятельства, предусмотренного п. 2 ч. 1 ст. 299 УПК РФ[164]. Утвердительный ответ на него позволяет присяжным заседателям перейти к последующим вопросам, а отрицательный – влечет оставление их без ответа.
3) виновен ли подсудимый в совершении этого деяния.
Он направлен на выявление правовой оценки деяния подсудимого. Утвердительный ответ на него позволяет присяжным заседателям перейти к разрешению вопроса о снисхождении, а отрицательный – влечет оставление их без ответа.
После основных вопросов о виновности подсудимого могут ставиться частные вопросы о таких обстоятельствах, которые уменьшают степень виновности либо изменяют ее характер, о степени осуществления преступного намерения[165]. В необходимых случаях отдельно ставятся вопросы о степени осуществления преступного намерения, причинах, в силу которых деяние не было доведено до конца, степени и характере соучастия каждого из подсудимых в совершении преступления. На случай признания подсудимого виновным ставится вопрос о том, заслуживает ли он снисхождения.
Эти требования закона не всегда соблюдались судьями, председательствующими по делам[166]:
По этому обвинению присяжные заседатели признали недоказанной вину Сиврюка.
Вместе с тем на вопрос N 9, поставленный с учетом обстоятельств, указанных подсудимым Сиврюком: «Доказано ли, что Сиврюк, зная о неприятностях, доставленных Муравьевым его другу Каржеманову, и, сочувствуя последнему, решил Муравьева попугать, для чего 29 декабря 2001г. произвел не менее 20 выстрелов на опережение автомашины ВАЗ-21093 номер Т566 AT, которой управлял Муравьев. Однако в это время Муравьев нажал на газ и увеличил скорость движения, а водитель автомашины «Ауди-100» притормозил, в результате чего Муравьеву и Анисимовой были причинены телесные повреждения, указанные в вопросе первом?», присяжные заседатели дали положительный ответ.
Между тем вопрос о виновности Сиврюка в совершении данного деяния председательствующим не был поставлен, что противоречит требованиям п. 3 ч. 1 ст. 339 УПК РФ[167].
Оправдательный приговор в отношении Сиврюка отменен, дело направлено на новое рассмотрение.
Некоторые ученые выявляют противоречия между правом присяжных заседателей решать вопрос о том, заслуживает ли подсудимый снисхождения и запретом исследовать с участием присяжных заседателей данные о личности подсудимого.
«Устранить подобные противоречия ученые предлагают несколькими путями. В качестве возможного варианта предлагается до ответа на вопрос о виновности подсудимого не исследовать обстоятельства, характеризующие личность подсудимого и потерпевшего. В случае признания подсудимого виновным присяжные заседатели исследуют обстоятельства, характеризующие и личность подсудимого, и личность потерпевшего, и лишь после этого отвечают на вопрос о том, заслуживает ли подсудимый снисхождения. Другой вариант – отнести вопрос о снисхождении к компетенции председательствующего судьи, во всяком случае, не задавать его присяжным, а ограничить их роль решением вопроса о виновности или невиновности. Третий вариант заключается в том, что перед присяжными заседателями не нужно ставить вопрос о снисхождении, однако они могут сами по собственной инициативе разрешить вопрос о том, заслуживает ли его подсудимый»[168].
В вопросном листе нельзя ставить вопросы, включающие правовые понятия, юридическую терминологию: «… Недопустима постановка вопросов с использованием таких юридических терминов, как умышленное убийство или неосторожное убийство, как умышленное убийство с особой жестокостью, умышленное убийство из хулиганских или корыстных побуждений, умышленное убийство, совершенное в состоянии сильного душевного волнения, убийство при превышении пределов необходимой обороны, изнасилование, разбой и т.п.»[169].
Однако по делу[170] в отношении Бойцова, Евдокимова, Ржевского в нарушение вышеуказанного Закона и разъяснений Пленума Верховного Суда РФ председательствующим судьей были поставлены вопросы, требующие юридической оценки.
Бойцов, Евдокимов и Ржевский обвинялись в том, что 17 декабря 2001г. в доме из личной неприязни избили Васильева. Бойцов ударил Васильева не менее двух раз руками по лицу, после чего Ржевский нанес потерпевшему не менее двух ударов руками по лицу, а когда тот упал, - не менее трех ударов ногами по голове и телу. Через некоторое время по указанию Бойцова Евдокимов сдавил горло Васильева рукой, а потом Ржевский нанес потерпевшему не менее семи ударов ногами по телу, причинив закрытую травму груди в виде переломов трех ребер, ссадин и кровоизлияния. После этого Бойцов ногой, обутой в ботинок, нажал Васильеву на горло, причинив закрытую травму шеи в виде ссадин, кровоизлияний и разрыва связки подъязычной кости с резким сужением просвета гортани, сопровождавшуюся развитием механической асфиксии, повлекшей смерть потерпевшего. Васильеву были причинены также кровоподтеки и ссадины на лице и голенях.
Ночью Бойцов, Евдокимов и Ржевский принесли тело Васильева к пруду, сделали прорубь и сбросили туда тело. С целью сокрытия содеянного вещи Васильева на общую сумму 3290 руб. разбросали в окрестностях.
В вопросном листе основные вопросы N 2, 4, 7, предполагающие ответы о доказанности вины Бойцова, Евдокимова, Ржевского в лишении жизни Васильева были сформулированы таким образом, что требовали от присяжных заседателей собственно юридической оценки - об умысле подсудимых на лишение жизни потерпевшего, что в соответствии со ст.334 УПК РФ[171] относится к компетенции профессионального судьи.
О том, что присяжные разрешали юридический вопрос, свидетельствует их вердикт и ссылка на него в приговоре суда: «Вердиктом коллегии присяжных заседателей признано недоказанным наличие у подсудимых умысла на лишение жизни потерпевшего».
Кроме того, содержание вопросов 17 и 20 было таково, что присяжные заседатели должны были дать юридическую оценку действиям подсудимых.
Так, 17-й вопрос перед присяжными заседателями был изложен в следующей редакции: «Если на вопрос N 13 дан утвердительный ответ, доказано ли, что Евдокимов, намереваясь с двумя мужчинами в корыстных целях завладеть имуществом Васильева, вместе с ними похитил указанные вещи и принес домой к одному из мужчин, где они распорядились имуществом по своему усмотрению?»
Аналогичный вопрос поставлен и в отношении Ржевского под номером 20.
На эти вопросы присяжные заседатели ответили, что действия Евдокимова и Ржевского доказаны, за исключением совершения их «в корыстных целях».
Следовательно, постановка перед коллегией присяжных заседателей вопросов, не входящих в их компетенцию, повлияла на правильность применения уголовного закона при оценке действий осужденных и на их наказание.
В связи с допущенными по делу нарушениями уголовно-процессуального закона приговор был отменен и дело направлено на новое судебное рассмотрение.
Согласно ч. 2 ст. 338 УПК РФ[172] стороны вправе высказать свои замечания по содержанию и формулировке вопросов и внести предложения о постановке новых вопросов.
Однако эти требования закона не всегда соблюдаются[173]:
По приговору Кемеровского областного суда от 19 мая 2006г. осуждены Гапеев и Полеводов по ч.1 ст.116, пп. «д», «ж» ч.2 ст.105, пп. «д», «ж», «к» ч.2 ст.105 УК РФ[174], Шалимов - по п. «в» ч.2 ст.158, ч.1 ст.112, ч.1 ст.116, пп. «д», «ж» ч.2 ст.105, пп. «д», «ж», «к» ч.2 ст.105 УК РФ[175].
Судебная коллегия указала, что судом были нарушены положения ч.1 ст.338, ч.ч.1 и 3 ст.339 УПК РФ[176].
Так, согласно закону при рассмотрении уголовных дел, связанных с убийством, установление мотива совершения преступления является обязательным, это одно из фактических обстоятельств дела, доказанность которых подлежит разрешению присяжными заседателями. Впоследствии установленный ими мотив должен быть обязательно указан в приговоре.
Как следует из обвинительного заключения, осужденным было предъявлено обвинение в совершении ряда преступлений, в том числе убийства Безносова, совершенного на почве личных неприязненных отношений, возникших в ходе ссоры. Однако данные фактические обстоятельства не были указаны в основных вопросах и соответственно не были разрешены присяжными заседателями.
При обсуждении проекта вопросного листа защитники подсудимых просили о постановке частных вопросов об обстоятельствах, связанных с разрешением требований ст.ст.39, 40 УК РФ[177]. Однако в вопросный лист вопреки положениям ч.3 ст.339 УПК РФ[178] они не были включены. Фактически вопросный лист был составлен только с учетом позиции государственного обвинителя, что свидетельствует о невыполнении судом требований ст.15 УПК РФ[179] об осуществлении уголовного судопроизводства на основе состязательности сторон.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17
