Таким образом, сроки осуществления судебного контроля оказываются различными, в зависимости от степени неотложности разрешаемого вопроса, но в целом вследствие их краткости и определенности, они не становятся помехой оперативности предварительного расследования. С другой стороны они позволяют обвиняемому, потерпевшему, другим участникам добиваться разрешения жалобы в короткие сроки.
УПК определяет порядок инициирования судебного контроля. При обжаловании действий и решений следователя, начало контрольной процедуре дает поступившая в суд жалоба лица, которое считает свои интересы нарушенными. Возбуждение же ходатайства о проведении следственного действия должно быть, как отмечалось, облечено в форму мотивированного постановления, выносимого дознавателем или следователем и согласованного с прокурором. Напомним, что требование обоснованности и мотивированности постановлений следователя и дознавателя закреплено в ч. 3 ст. 7 УПК, а ч. 3 ст. 108 специально подчеркивает, что в постановлении, содержащем ходатайство о заключении под стражу, излагаются мотивы и основания, в силу которых возникла необходимость в применении этой меры. Аналогичные предписания содержатся в нормах об аресте, осмотре и выемке почтово-телеграфных отправлений (п. 2 ч. 3 ст. 185), контроле и записи переговоров (п. 2 ч. 3 ст. 186). Требование обоснованности постановления о получении разрешения суда на проведение следственных действий, несомненно, должно соблюдаться органами расследования не только для того, чтобы избежать ограничения прав граждан, но и потому, что в противном случае суд будет лишен возможности правильно разрешить их ходатайство.
Непосредственная процедура судебного контроля, хотя и существенно упрощена по сравнению с обычным судебным разбирательством, все же создает возможность инициаторам контроля обосновать перед судьей свою позицию, а противоположной стороне – свои доводы. Так, при рассмотрении судьей жалоб на действия и решения органов расследования, в судебном заседании, помимо прокурора, участвуют заявитель, его защитник, представители, иные заинтересованные лица (ч. 3 ст. 125). Эти же лица, как представляется, вправе по своему желанию участвовать в судебном разбирательстве при осуществлении судебного контроля за уже проведенными без разрешения суда, ввиду неотложности, следственными действиями, хотя закон (ч. 2 ст. 165) об этом умалчивает. В таких случаях судебный контроль осуществляется в условиях состязательности.
В тоже время особый характер разрешаемых судьей ходатайств органа расследования о производстве обыска, выемки, осмотра в жилище, контроля переговоров и т.д., исключает возможность привлечения к обсуждению ходатайства противоположной стороны, т. к. это повлекло бы за собой преждевременную огласку предстоящей деятельности органов расследования и сделало практически невозможным достижение ими намеченных целей. В законе не предусмотрено участие защиты в решении судьей вопроса о помещении подозреваемого и обвиняемого в стационар для проведения экспертизы (ст. 165 и 203 УПК). Но, как отмечалось, Конституционный суд признал необходимым представить обвиняемому и защитнику возможность изложить свою позицию по поводу ходатайства следователя.
Требует некоторого уточнения предмет разбирательства. Как видно из ч. 1 ст. 108 и ч. 1 ст. 115 УПК судья, давая согласие на заключение лица под стражу и на наложение ареста на имущество, должен указать конкретные фактические обстоятельства, на основании которых он принял такое решение. Это означает, что в этих случаях предметом разбирательства является наличие не только формальных, но и фактических оснований для принятия процессуального решения[14].
Иными словами контролю подвергается как законность, так и обоснованность решения органа расследования о предстоящем проведении процессуального действия. По логике вещей таким же должен быть предмет разбирательства при разрешении судом ходатайства органа расследования о помещении обвиняемого в медицинский или психиатрический стационар, аресте, осмотре и выемке почтово-телеграфных отправлений, проведении обыска, выемки и других следственных действий, требующих разрешения суда, а также при судебной проверке уже проведенного следственного действия. Но ч. 4 и 5 ст. 165 УПК не требуют указания в решении суда по этим вопросам фактических обстоятельств, обосновывающих необходимость проведения следственного действия.
Однако, это, по нашему мнению, не означает, что судья вправе ограничиться лишь констатацией соблюдения требований, формально указывающих на законность предстоящего действия, т.е. на наличие возбужденного уголовного дела, принятие его к производству следователем или дознавателем в рамках срока расследования и т.д.
Смысл контроля – в проверке обоснованности ходатайства, ибо только в этом случае можно решить вопрос – насколько оправданным является вторжение органов государства в сферу охраняемых конституцией прав личности. Это обязывает судью выяснять наличие (либо отсутствие) фактических оснований проведения следственного действия, т.е. сведений, указывающих на возможность достижения его цели – получения доказательств определенного вида. Повторим, что такими основаниями могут быть доказательства, имеющиеся в распоряжении органа расследования, на которые он должен указать в своем ходатайстве. Отметим еще раз, что ссылка в ходатайстве на одни лишь данные оперативно-розыскного характера не может служить основанием для дачи судьей разрешения на проведение следственного действия[15].
Целью последующего контроля за уже состоявшимися осмотром, обыском, выемкой в жилище и личным обыском закон – ч. 2 ст. 165 УПК называет проверку законности постановления органа расследования о их производстве. Она осуществляется путем изучения постановления и протокола следственного действия, представляемых в суд.
Однако и в этом случае речь должна идти не только о том, вынес ли следователь такое постановление, являлось ли следственное действие не терпящим отлагательства и т.д., т.е. о соблюдении следователем формальных требований, но и о том, имелись ли достаточные фактические основания для проведения следственного действия.
При отсутствии их судья признает следственное действие незаконным, а полученные доказательства – недопустимыми. Иной подход, т.е. признание следственного действия законным только по формальным критериям и с учетом полученного при его проведении положительного результата, может повлечь за собой стремление органов расследования избежать предварительного судебного контроля в расчете на успешное проведение следственного действия, под предлогом его неотложности («победителей не судят»), что во многих отношениях весьма нежелательно.
Заключение
Проблема судебного контроля в уголовном процессе многогранная, в определенной степени можно вести речь и о многоуровневом аспекте его проявления. Познанию его сущности, содержания, формам осуществления, социальному назначению посвящены многочисленные исследования, выполненные в том числе и с учетом современного уголовно-процессуального законодательства. Ограничимся констатацией того, что любая разновидность контроля со стороны судебных учреждений (судебный контроль за законностью и обоснованностью применения заключения под стражу в качестве меры пресечения; осуществляемый в рамках ведомственных отношений контроль вышестоящего судебного учреждения над нижестоящими, хотя и проявляющийся иногда не только в приказах, указаниях и распоряжениях, но и в виде постановлений Пленума Верховного Суда России; и т.д.) не есть разрешение имеющегося по делу обвинения по существу. Следовательно, такой контроль не может рассматриваться и как какая-либо разновидность осуществления по уголовному делу правосудия. Такой контроль есть другая, вспомогательная по отношению к правосудию, форма осуществления судебной власти.
Вступив в Совет Европы и ратифицировав в марте 1998 г. Европейскую конвенцию о защите прав и основных свобод, Россия присоединилась к европейской системе охраны прав человека, включающей в себя не только обязанность охранять и соблюдать зафиксированные в Конвенции права и свободы, но и признание юрисдикции Европейского суда по правам человека. Выполнение обязательств, принятых в связи с членством в ООН, в Совете Европы и других международных организациях, требует, чтобы наше национальное законодательство и практика его применения в рамках единого правового пространства соответствовали современным международным стандартам, основополагающим принципам и нормам международного права.
Институт судебного контроля и является тем инструментом, с помощью которого российский уголовный процесс, со временем, приблизится к мировым стандартам защиты прав человека.
Жизненные реалии указывают на непонимание некоторыми участниками процесса судебного контроля в вышеуказанных формах того, что он не является конкурентом прокурорского надзора, не исключает последнего. По смыслу закона судебный контроль и прокурорский надзор в целях реализации принципа законности должны действовать согласованно, взаимно дополняя друг друга. Судебный контроль может быть более эффективным, когда его усилия сосредоточатся на решениях, соответствующих правовому статусу суда. Притом что прокурорский надзор будет как бы первой инстанцией, рассматривающей коллизионные вопросы, возникающие в ходе досудебного производства.
Важно осознать, ясно различить существенные моменты: реальные возможности судебного контроля в обеспечении режима законности при расследовании преступлений, а также потребность в законодательном совершенствовании правил рассмотрения судом жалоб на действия (бездействие) следователя, дознавателя, прокурора.
Направленность судебного контроля – обеспечить законность действий следственных органов.
[1] Томин В.Т., Поляков М.П., Попов А.П. Очерки теории эффективного уголовного процесса. - Пятигорск, 2000.С.47.
[2] Ковтун Н.Н. Судебный контроль в уголовном судопроизводстве. Н. Новгород. 2002.С.72
[3] Дорошков В. Судебный контроль за деятельностью органов предварительного расследования // Российская юстиция. - 2006. - № 7. - С. 12.
[4] См.: Гуськова А.П. Процессуально-правовые и организационные вопросы подготовки к судебному заседанию по УПК РФ. - Оренбург, 2007. - С. 8.
[5] См.: Томин В.Т., Поляков М.П., Попов А.П. Очерки теории эффективного уголовного процесса. - Пятигорск, 2000. - С. 38; Якимович Ю.К. Структура советского уголовного процесса: система стадий и система производств. Основные и дополнительные производства. - Томск, 2005. - С. 4 - 5, 46.
[6] Морщакова Т.Г. Судебная реформа: Сборник обзоров. - М., 2004. - С. 30.
[7] См.: Гуськова А.П. Процессуально-правовые и организационные вопросы подготовки к судебному заседанию по УПК РФ. - Оренбург, 2007. - С. 10.
[8] См. Постановление Конституционного Суда РФ от 20.04.1999 № 7-П «По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 3 части первой статьи 232, части четвертой статьи 248 и части первой статьи 258 Уголовно-процессуального Кодекса РСФСР в связи с запросами Иркутского районного суда Иркутской области и Советского районного суда города Нижний Новгород» // СЗ РФ от 26.04.1999, № 17, ст. 2205; Постановление Конституционного Суда РФ от 14.01.2000 № 1-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений Уголовно-процессуального Кодекса РСФСР, регулирующих полномочия суда по возбуждению уголовного дела, в связи с жалобой гражданки И.П. Смирновой и запросом Верховного Суда Российской Федерации» // СЗ РФ от 31.01.2000, № 5, ст. 611; Определение Конституционного Суда РФ от 03.02.2000 № 9-О «По жалобе гражданки Берзиной на нарушение ее конституционных прав пунктом 2 части первой статьи 232 УПК РСФСР» // СЗ РФ от 27.03.2000, № 13, ст. 1428.
[9] Петрухин И.Л. Прокурорский надзор и судебная власть. М., «Проспект», 2006.С.7.
[10] Беляев Б.П. Сущность контроля и надзора их сходство и различия // Государство и право. 2006. №7.
[11] Петрухин И.Л. Прокурорский надзор и судебная власть. М., «Проспект», 2006.С.9.
[12] Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: Учебник / Отв. ред. П. А. Лупинская. - М.: Юристъ, 2005.С.87.
[13] Дорошков В. Судебный контроль за деятельностью органов предварительного расследования // Российская юстиция. - 2006. - № 7.
[14] Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. А. В. Смирнова. - СПб.: Питер, 2006.С.245.
[15] Дорошков В. Судебный контроль за деятельностью органов предварительного расследования // Российская юстиция. - 2006. - № 7.
