Родовой объект — это объект, общий не для всех преступлений, а для отдельных групп преступлений. Родовой объект составляет совокупность более или менее широкого круга однородных общественных отношений, но меньшего по объему, по сравнению с общим объектом, на которые посягает группа однородных преступлений. Родовой объект служит основанием для построения системы Особенной части УК, разделяя все преступления на группы, объединенные в разделы. Так, глава 2 Особенной части УК РМ включает преступления против жизни и здоровья личности. Они объединены в единую группу по признаку родового объекта — жизнь и здоровье личности. Единый принцип построения системы Особенной части УК можно проследить по всем главам УК РМ.
Видовой (групповой) объект — это часть родового объекта, объединяющая более узкую группу общественных отношений общего вида. Он служит основанием для объединения преступлений, сходных по объекту, в одну главу Особенной части УК.
Непосредственный объект — это объект, на который непосредственно происходит общественно опасное посягательство. Непосредственный объект — это также совокупность общественных отношений, но по сравнению с родовым объектом в еще более узком объеме, которые непосредственно претерпевают вред (или его угрозу) от конкретного преступления или от нескольких преступлений. Примером группы преступлений, посягающих на один непосредственный объект, может служить нанесение телесных повреждений, причиняющих вред здоровью, ответственность за которые установлена статьями УК РМ. Непосредственным объектом причинения всех видов вреда здоровью (тяжкого, средней тяжести, легкого) при многообразии других признаков является здоровье другого человека как совокупность отношений, обеспечивающих сохранность естественного блага.
Родовым объектом преступлений, предусмотренных главой 2 УК РМ, в с соответствии с текстом настоящего закона предусмотрена личность, с чем, кстати, согласны и большинство криминалистов, занимающихся этой проблемой. К последним, безусловно, следует отнести таких авторов, как С. В. Бородин,[28] Н. И. Ветров,[29] Т. О. Кашаева,[30] М. И. Ковалев и Н. А. Ныркова,[31] А. И. Коробеев,[32] Л. Л. Кругликов.[33]
Однако перечисленные ученые за редким исключением, пытаются избежать семантизации этого, безусловно правового понятия, хотя и признают некоторую правовую проблематичность его раскрытия. Так, например, Т. В. Кондрашова прямо указывает, что «не могут быть названы личностью аницефалы и так называемые «маугли» и «тарзаны», поскольку они не обладают и не могу обладать способностью к анализу. И все-таки лишение их жизни, безусловно, расценивается законодательством как убийство».[34]
С.И. Никулин, в свою очередь, пытается расширить это категориальное правовое понятие и считает, что «личность – человек», рассматриваемый не только как биологический индивид, но и как существо социальное, как участник (субъект) тех или иных общественных отношений.[35] С ним фактически солидаризуются и С. В. Бородин,[36] М. И. Ковалев.
Оригинальную позицию в настоящем споре занял О. Ф. Шишов. Так, вначале, он полностью поддерживает всех перечисленных авторов и в свою очередь настаивает на том, что «личность представляет собой не только биологическое, человеческое существо, но является сущностью общественных отношений, создателем и носителем социальных ценностей, субъектом трудовой деятельности, общения и познания».[37] Однако, продолжая свою мысль, он указывает, что «в философской литературе существует мнение, разделяемое и отдельными представителями юридической науки, согласно которому не каждый человек является личностью. Э.В. Ильенков считал, что «личность возникает тогда, когда индивид начинает самостоятельно, как субъект, осуществлять внешнюю деятельность по нормам и эталонам, заданным ему извне, – той культурой, в лоне которой он просыпается к человеческой жизни, к человеческой деятельности».[38] Другой известный философ, В. П. Тугаринов заявлял: «Нельзя безоговорочно всех людей без исключения считать личностями, личность должна обладать чертами, которые свойственны лишь взрослому и психически нормальному человеку».[39]
С точки зрения закона и правовой науки, такие взгляды неприемлемы. Конституция РМ не проводит различий между понятиями «личность» и «человек». В уголовном законодательстве эти понятия воспроизводятся как идентичные.[40]
Анализируя настоящую позицию, следует, видимо, согласиться с последним выводом О.Ф. Шишова и признать, что современное уголовное законодательство действительно считает идентичными настоящие понятия, однако последнее является, скорее всего, недостатком юридической конструкции нашего законодательства.
В связи с чем, видимо, следует вначале разобраться с содержанием самого этого понятия. В соответствии с семантикой русского языка «личность – (есть) человек – носитель каких-то свойств».[41] Следовательно, личность от человека отличает наличие каких либо особых свойств. Каких именно?
В соответствии с данными современной психологии «личность – это такая система психических регуляторов, которая обеспечивает ориентировку и поведение человека в надситуативных целостностях социальной среды, таких, как идеалы, мораль, истина и подобные всечеловеческие ценности[42] или «личность – специфическая человеческая система психических регуляторов активности человека, такая устойчивая функциональная система в психике, благодаря которой человек становится инициативным, целеустремленным, убежденным деятелем, способным не только приспосабливаться к среде обитания, но и улучшать ее».[43] Где последние также признают, что «личность есть относительно поздний продукт общественно-исторического и онтогенетического развития человека.
Последователи марксистко-ленинского учения, как представители материалистического направления в философии, в свою очередь указывали: «чтобы раскрыть содержание понятия «личность», надо, прежде всего, определить сущность человека как социального существа, ибо личности существуют только в человеческом обществе». По словам К. Маркса, «сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений».[44] Этот тезис Маркса направлен, прежде всего, против Фейербаха, который в понимании сущности человека исходил из представления об изолированном индивиде и считал, что индивиды, составляющие общество, связаны между собой «только природными узами». Фейербах не видел того, что «абстрактный индивид, подвергаемый им анализу, в действительности принадлежит к определенной общественной форме».[45] Понять, что представляет собой человек определенной эпохи, каковы его характерные особенности, объяснить, почему у него складывается такой, а не иной социальный облик, можно, только исходя из системы общественных отношений данного общества.
Общественные отношения обусловливают в немалой степени биофизические и в ещё большей степени психологические и другие особенности человека. Из марксистского определения сущности человека к совокупности всех общественных отношений отнюдь не следует, что марксизм сводит его целиком к этой социальной сущности, что свойства человека не связаны с его физическим бытием. Когда дело касается индивида, то он предстает перед нами как «совокупность физических и духовных способностей, которыми обладает организм, живая личность человека».[46]
Итак, человек – это в известной мере существо биосоциальное: социальное потому, что оно обладает общественной сущностью; биологическое потому, что носителем этой сущности является живой человеческий организм.[47]
Понятие «человек» есть понятие родовое, выражающее общие черты, свойственные человеческому роду. Индивидом в мире человеческом обычно называют отдельного человека. Ему свойственны наряду с общими и индивидуальные черты. Отдельный человек, по словам К. Маркса, «есть некоторый особенный индивид и именно его особенность делает из него индивида и действительное индивидуальное общественное существо».[48]
Понятие «личность» неразрывно связано и с понятием «индивидуальность». Индивидуальность находит свое выражение в природных задатках и психических свойствах человека – в особенностях памяти, воображения, темперамента, характера и во всем многообразии человеческого облика и его жизнедеятельности. Индивидуальную окраску имеет и все содержание сознания: взглядов, суждения, мнения, которые даже при общности их у разных людей всегда содержат в себе нечто «свое» Индивидуализированы потребности и запросы каждого отдельного человека, и на все, что данный человек делает, он накладывает свою индивидуальную печать. Личность – это человек, рассматриваемый не только с точки зрения его общих свойств и черт, а и со стороны своеобразия его социальных, духовных, физических качеств. Эти качества могут быть как положительными, так и отрицательными, а чаще всего в них сочетаются, хотя и в различных соотношениях, и достоинства, и недостатки.
Всеобщим признаком человека является социальная деятельность выделяющая его из остального мира. Человек – это, прежде всего, активнодействующий социальный субъект, изменяющий условия своей жизнедеятельности. Человек, далее, существо не только социально деятельное, но и социально мыслящее и чувствующее, все эти качества неразрывно связаны между собой. Так как общественные отношения меняются в ходе исторического развития, то и социальные типы людей видоизменяются, следовательно, появляются и исчезают и их индивидуальные воплощения.[49] Однако представители русского идеализма, например, Н. А. Бердяев, определяли личность только как духовный инструмент свободы, как сущность, определяемую лишь из себя, не подвластную какой-либо внешней детерминации.[50]
Анализ изученной юридической литературы позволяет сделать безусловный вывод о том, что общепринятого определения объекта преступления в доктрине уголовного права в настоящий момент нет.
На сложившуюся ситуацию, видимо, повлияло наличие в современной правовой литературе определенной дискуссии по поводу его содержания, где превалирующей точкой зрения является позиция признания в качестве исходного постулата наличия именно общественных отношений, взятых под охрану уголовным законом. Так, ряд ученых, например, А.В. Ушаков, указывают, что «под объектом преступления по установившемуся представлению понимаются общественные отношения, но не все, а только та их часть, которая взята под охрану действующим уголовным законом».[51]
Другие, например, А.Ф. Истомин, предлагают считать, что объект преступления – (это) охраняемые уголовным законом общественные отношения, блага и интересы, которым в результате преступления причиняется или может быть причинен существенный вред»[52] т.е. последние несколько расширяют содержание этого категориального аппарата дополнительными категориями, т.е. благами и интересами.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14
