1) нарушение общественной безопасности;
2) устрашение населения;
3) оказание воздействия на принятие органами власти решений, выгодных террористам, или удовлетворения их неправомерных имущественных и (или) иных интересов;
4) прекращение государственной или иной политической деятельности государственного или общественного деятеля;
5) провокация войны или осложнение международных отношений.
Как видно, на момент принятия Уголовного кодекса РФ 1996 г. и Федерального закона РФ «О борьбе с терроризмом» 1998 г. законодатель не выработал единой концепции, связанной с пониманием целей терроризма.
Принятие Федерального закона РФ от 6 марта 2006 г. № 35-ФЗ «О противодействии терроризму», практически полностью отменившего положения Федерального закона РФ «О борьбе с терроризмом», повлекло за собой корректировку как самого понятия терроризма, так и его целей. Под целями терроризма стало пониматься противоправное воздействие на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями.
Окончательно вопрос о соотношении целей терроризма, содержащихся в Уголовном кодексе РФ и Федеральном законе о терроризме, был решен совсем недавно Федеральным законом РФ от 27 июля 2006 г. № 153-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма» и Федерального закона «О противодействии терроризму».
Статья 205 Уголовного кодекса РФ стала именоваться «Террористический акт», а цели террористического акта (как проявления терроризма в конкретном общественно опасном преступном деянии) и в Уголовном кодексе РФ, и в Федеральном законе РФ «О противодействии терроризму» стали определяться единообразно, как воздействие на принятие решения органами власти или международными организациями.
Как видно, содержание целей терроризма, изложенное в первоначальной редакции норм Федерального закона «О борьбе с терроризмом», не соответствовало целям терроризма, закрепленным в Уголовном кодексе РФ, и выходило за их пределы. С позиций уголовного права цели терроризма по Федеральному закону «О борьбе с терроризмом» были изложены достаточно непоследовательно, поскольку смешивались с целями других составов преступлений, в частности с составом посягательства на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 277 Уголовного кодекса РФ). Однако в криминологии к терроризму относятся не только собственно террористические акты (ст. 205 Уголовного кодекса РФ) и посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 277 Уголовного кодекса РФ), но и такие преступления, как похищение человека, захват заложника и некоторые другие, суть которых состоит в устрашении[88].
По нашему мнению, цели терроризма, указанные в первоначальной редакции статьи 205 Уголовного кодекса РФ «Терроризм», были сформулированы и изложены непоследовательно с точки зрения методологии цели, что, возможно, и явилось одной из причин их корректировки[89].
Цель представляет собой «идеально, деятельностью мышления положенный результат, ради достижения которого предпринимаются те или иные действия или деятельности; их идеальный, внутренне-побуждающий мотив». Средство в широком понимании - это «все, что служит к достижению цели, к какому-либо намеренному действию»[90]. Диалектика различных видов целей, а также диалектика цели и средства заключается в том, что в процессе деятельности они меняются местами - то, что в одном отношении является целью, в другом может стать средством. В зависимости от степени готовности возможностей и средств цели бывают ближайшими (задачи) и перспективными, а также конечными и промежуточными.
Анализ первоначальной редакции ст. 205 Уголовного кодекса РФ «Терроризм» показывает, что такие цели, как нарушение общественной безопасности и устрашение населения, являются ближайшими (промежуточными) целями (задачами) терроризма, а оказание воздействия на принятие решений органами власти - его перспективной (конечной) целью.
Нарушение общественной безопасности и устрашение населения представляют собой средство для реализации основной цели террористов, на достижение которой направлены все их действия и бездействие, - заставить органы власти принять выгодное террористам решение.
Очевидно, что само по себе нарушение общественной безопасности либо устрашение населения не могут считаться целями терроризма. Совершение взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий только в этих целях еще не позволяет квалифицировать содеянное как терроризм. Указанные ближайшие цели служат этапом в достижении основной цели террористов - оказании воздействия на принятие решений органами власти - и являются средством достижения данной цели[91].
Особенность цели терроризма заключается в том, что она оправдывает исключительно общественно опасные средства своего достижения, в связи с чем деятельность лица становится преступной не только в силу объективных признаков общественно опасного деяния, но и благодаря ее общей целевой направленности. Уголовно-правовую оценку получать должны не цель, средство и результат изолированно друг от друга, а целенаправленная деятельность в целом.
В диспозиции первоначальной редакции статьи о терроризме законодатель необоснованно свел к одному знаменателю цели разного уровня, находящиеся друг с другом в отношениях зависимости и соподчинения. Так, цели нарушения общественной безопасности и устрашения населения имеют вспомогательное значение по отношению к цели оказания воздействия на принятие решений органами власти. Для правильной квалификации терроризма правовое значение приобретает установление его конечной, а не промежуточных целей.
Таким образом, несмотря на достаточно последовательное изложение законодателем новой редакции ст. 205 Уголовного кодекса РФ «Террористический акт», в порядке de lege ferenda можно предложить обоснованную с позиции методологии цели редакцию ч. 1 ст. 205 Уголовного кодекса РФ: «Совершение взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, направленное на нарушение общественной безопасности и устрашение населения с целью оказания воздействия на принятие решений органами власти и (или) международными организациями, а также угроза совершения указанных действий с той же целью».
§ 4. Субъект террористического акта
Исполнитель - важная фигура в террористической деятельности, совершенной в соучастии. Поведение исполнителя террористической деятельности влияет на юридическую оценку содеянного остальными соучастниками. Отсутствие исполнителя исключает соучастие в преступлении. По оконченности действий исполнителя определяется степень завершенности преступления. Исполнитель - это лицо, прежде всего выполняющее объективные и субъективные признаки состава преступления, предусмотренные законом.
Единой и завершенной теоретической и законодательной концепции понятия исполнителя преступления в российском уголовном праве до настоящего времени не выработано.
Исполнитель террористической деятельности - это лицо, непосредственно совершившее хотя бы одно из преступлений, предусмотренных ст. ст. 205, 205.1, 205.2, 206, 208, 211, 277, 278, 279 и 360 УК РФ. Как исполнитель террористической деятельности может выступать одно лицо, которое полностью совершает деяния, охватываемые объективными признаками конкретных составов преступлений (как террористического характера, так и других преступлений). Однако не исключена ситуация, когда одно преступление совершается совместными усилиями нескольких исполнителей (соисполнителей). Например, при террористическом акте каждый принимает участие в установке взрывного устройства, вызвавшего в дальнейшем взрыв. Возможно и распределение ролей, когда каждый из соисполнителей выполняет объективную сторону деяния частично. Например, один субъект оказывает психологическое воздействие на жертв террористического акта, а второй в это время устанавливает взрывные устройства по периметру помещения, однако оба учиняют эти действия с целью устрашения населения и воздействия на органы власти, но и, конечно же, с целью совершения террористического акта. В составах преступления, где закон перечисляет различные, но юридически равнозначные общественно опасные деяния, исполнителем признается лицо, которое совершило хотя бы одно из упомянутых в законе посягательств. Так, исполнителем преступления, предусмотренного ст. 205 УК РФ, следует признать субъекта, который совершил взрыв, поджог или иные действия, устрашающие население.
Приготовительные действия к террористическому акту могут совершать организатор, подстрекатель и пособник, действия, образующие оконченный террористический акт, - только исполнитель. Отсюда непосредственное причинение вреда объектам посягательства также связано с действиями исполнителя[92].
Исполнителем террористического акта может быть признано всякое лицо, непосредственно совершившее взрыв в общественном месте, поджог зданий, как жилых, так и административных и т.п., разрушение дамб, затопление площадей, повреждения объектов жизнеобеспечения населения.
Исполнителями террористического акта должны быть признаны должностные лица, военнослужащие и работники правоохранительных органов, непосредственно принимающие участие в совершении террористического акта.
Зачастую исполнителями террористического акта являются члены различных преступных группировок, бандитских, экстремистских, националистических и религиозных. При совершении террористического акта членами банды, членами незаконного вооруженного формирования или иного преступного сообщества деяние должно квалифицироваться по совокупности ст. 205 и соответственно ст. ст. 208 - 210 УК РФ. Так, например А., находясь в гостях у родственников, проживающих в с. Октябрьское Чеченской Республики, познакомился с участником незаконного вооруженного формирования (НВФ) из движения»Джамаат» У., который являлся командиром боевой группы НВФ. По предложению У. А. согласился участвовать за деньги в диверсионно-террористических актах против федеральных войск и помогать боевой группе в перевозке и хранении оружия, взрывных устройств и боеприпасов, а также исламско-ваххабитской литературы у себя дома в г. Гудермесе, приняв тем самым участие в НВФ и разрешив командиру группы У. при необходимости проживать у себя дома для ведения разведки и совершения диверсионно-террористических актов. 14 марта 2001 г. А. в составе организованной группы из 3-х человек под руководством У. привлекли для совершения террористического акта Б. и, заехав к У. домой, вооружились. Около 19 часов группа скрытно прибыла на автомашине к блокпосту "Багира" на расстояние, позволяющее вести прицельный огонь, где Б. и А. заняли огневые позиции в пустующем доме, а У. с Е. проехали ближе к блокпосту, откуда У. произвел выстрел из гранатомета по блокпосту милиции. Для отвлечения на себя ответного огня милиционеров А. и Б. открыли огонь из автоматов по блокпосту, произведя более чем по 20 выстрелов. Участники боевой группы спрятали оружие и обсудили итоги нападения (ч. 2 ст. 208, ч. 3 ст. 205, ч. 3 ст. 222, ст. 317 УК РФ)[93].
Совершение взрыва, поджога или иных действий исполнитель может совершить непосредственно сам, или с помощью другого лица, или путем посредственного причинения (использование малолетнего, не достигшего установленного законом возраста уголовной ответственности, невменяемого или других обстоятельств).
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12
