Соглашаясь с данным определением и акцентируя внимание на непреступности рассматриваемого поведения, можно осуществить его разделение на правомерное и неправомерное.
Правомерное посткриминальное поведение выражается в выполнении лицом возложенных на него юридических обязанностей и осуществлении им своих субъективных прав по реализации юридических возможностей.
Неправомерное посткриминальное поведение – это предусмотренное уголовным законом общественно опасное (вредное) деяние, посягающее на общественные отношения. Общественная опасность деяния выражается в его противоправности. Сам факт запрещения посткриминального поведения уголовно-правовой нормой свидетельствует о том, что это поведение представляет общественную опасность[103].
От того, было ли посткриминальное поведение общественно полезным или антиобщественным, зависит характер уголовно-правовых последствий. Соответственно одни нормы предусматривают позитивные для лица последствия, выражающиеся в поощрении субъекта, другие - негативные, выражающиеся в применении санкции. Таким образом, негативная уголовная ответственность - правовое последствие общественно вредного посткриминального поведения, результат несоблюдения уголовно-правового запрета или невыполнения юридической обязанности.
В данном случае юридическая обязанность условно-досрочно освобожденного в посткриминальном отношении состоит в обязанности воздерживаться от известных действий. В случае же ее невыполнения наступают указанные в законе уголовно-правовые последствия, и приводятся в действие меры государственного принуждения.
Основополагающим при признании посткриминального поведения как основания отмены УДО, на наш взгляд, является то, что в посткриминальном регулировании можно выделить три основных способа воздействия: запрещение, обязывание и дозволение.
Устанавливая посткриминальные запреты и угрожая санкциями в случае их несоблюдения, а также стимулируя положительное поведение обещанием поощрения, уголовное право тем самым регулирует выбор лицом альтернативных вариантов поведения.
В частности, если в течение оставшейся не отбытой части наказания условно-досрочно освобождённый совершил нарушение общественного порядка, посягающее на общественный порядок и общественную безопасность, предусмотренные главой 20 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (КоАП), за которое на него было возложено административное взыскание или злостно уклонялся от выполнения обязанностей, возложенных на него судом при освобождении, суд может по представлению уголовно-исполнительной инспекции отменить условно-досрочное освобождение от отбывания наказания, в связи, с чем не отбытая часть срока наказания подлежит реальному исполнению (п. «а» ч. 7 ст. 79 УК).
Из рассматриваемого предписания закона вытекает, что не всякое, в том числе и грубейшее нарушение общественного порядка условно-досрочно освобождённым, а лишь то, которое повлекло за собой применение к нему мер административного воздействия, является основанием для возможного (отнюдь не обязательного) решения суда об отмене УДО. В данной ситуации мы имеем дело с так называемой административной преюдицией, в соответствии с которой уголовно-правовое решение проблемы возможно только тогда, когда имеет место предшествующее воздействие административного характера[104].
Выводы по 2 главе
Основания – это указанные в уголовном законе юридические факты, при наступлении которых лицо может быть условно-досрочно освобождено. Формальные основания применения условно-досрочного освобождения регулируются нормами уголовного и уголовно-исполнительного права.
Действующий Уголовный кодекс не содержит ограничений в применении условно-досрочного освобождения от отбывания наказания.
Основанием для досрочного освобождения является отбытие, установленной УК РФ, фактической части уголовного наказания. Однако, поскольку они устанавливаются законодателем в зависимости от обстоятельств, характеризующих как личность осужденного, так и совершенное им преступление, то в конечном итоге эти основания также связаны с материальными предпосылками условно-досрочного освобождения, т. е. исправлением осужденного.
Рассматривая формальные основания применения условно-досрочного освобождения от наказания по заданным позициям, заметим, что они пересекаются с одним из критериев уголовно-правовой классификации - категориями преступлений.
Срок наказания, который необходимо отбыть осужденному для условно-досрочного освобождения от наказания, а также сопряженные с ним вопросы, вызывающие затруднения в правоприменительной практике (осуждение по совокупности преступлений или по совокупности приговоров; за преступления разной степени тяжести; размера наказания; исчисления фактического срока в зависимости от сокращения или увеличения первоначального срока наказания и т.д.), определяются рядом обстоятельств, основные из которых, на наш взгляд, мы обосновали.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Осуществленный в работе ретроспективный анализ возникновения и развития института условно-досрочного освобождения от отбывания наказания в России, определение его понятия, раскрытие вопросов правовой природы, оснований и условий применения рассматриваемого вида досрочного освобождения, с позиции теории и правоприменительной практики, позволили нам выявить ряд существующих проблем и наметить пути для их реализации.
Так, в ходе исследования обоснованы следующие выводы;
1. Институт условно-досрочного освобождения от отбывания наказания имеет сложную юридическую структуру, лишен правовой самостоятельности. Ему свойственна противоречивость норм.
Отсутствие единства во взглядах на его правовую природу, а также некоторые пробелы и недостатки в правовом регулировании и применении рассматриваемого института предопределили необходимость выработки его собственного определения.
На наш взгляд, условно-досрочное освобождение от отбывания наказания - межотраслевой институт, регламентирующий основания, условия и порядок освобождения от отбывания наказания ввиду досрочной реализации целей уголовного наказания под угрозой исполнения не отбытой части наказания при несоблюдении условий освобождения.
2. В процессе исследования нашло подтверждение, что материальное основание условно-досрочного освобождения отражает степень исправления осужденного.
Нам представляется неверным, что формулировка «лицо... подлежит условно-досрочному освобождению, если судом будет признано, что для своего исправления оно не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания» может означать фактическое исправление осужденного. Скорее содержание рассматриваемой нормы может лишь свидетельствовать о том, что процесс исправления достиг такой своей стадии, когда для его завершения на осужденного может быть прекращено воздействие основных средств, свойственных для достижения целей уголовного наказания, и достаточно лишь контроля, осуществляемого уполномоченным на то государственным органом. Следовательно, условно-досрочному освобождению предшествует убежденность суда в том, что осужденный достиг определенной степени исправления, но полного «фактического» исправления не наступило.
В данной связи, учитывая действующую формулировку, а также, исходя из значения слова «нуждаться», возможно, следовало бы закрепить в уголовном законе следующую трактовку ч. 1 ст. 79 УК РФ:
«Лицо, отбывающее наказание в виде содержания в дисциплинарной воинской части или лишения свободы подлежит условно-досрочному освобождению, если судом будет признано, что цель исправления в отношении него достигнута. При этом лицо может быть полностью или частично освобождено от отбывания дополнительного вида наказания».
3. Законодательная формулировка материального основания условно-досрочного освобождения неопределенна, противоречива и создает трудности для правоприменительной и судебной деятельности. В ней отсутствуют какие - либо показатели, на основе которых можно было бы сделать вывод о том, что для дальнейшего исправления осужденного нет необходимости в продолжение отбывания назначенного судом наказания.
Очевидно, существуют объективные данные становления личности на путь исправления, а также значительного уменьшения ее общественной опасности. Именно они определяют решение суда в пользу применения рассматриваемого института. В соответствии с вышеизложенным предлагаем закрепить в уголовном законе требования к поведению осужденного в период отбывания наказания и изменить ч. 3 ст. 79 УК РФ, изложив ее в следующей редакции:
«Осужденный освобождается условно-досрочно только при отсутствии не снятых и не погашенных дисциплинарных взысканий за нарушения режима отбывания наказания и трудовой дисциплины, примерном поведении и добросовестном отношении к возложенным на него в период отбывания наказания обязанностям, после фактического отбытия...».
4. Ч. 7 ст. 79 УК РФ устанавливает предписания, регламентирующие условность досрочного освобождения осужденных, которые предусматривают право суда возвратиться к вопросу об исполнении не отбытой части наказания.
Из указанного предписания вытекает, что не всякое, в том числе и грубейшее нарушение общественного порядка условно-досрочно освобождённым, а лишь то, которое повлекло за собой применение к нему мер административного воздействия, является основанием для возможного (отнюдь не обязательного) решения суда об отмене УДО. В данной ситуации мы имеем дело с так называемой административной преюдицией, в соответствии с которой уголовно-правовое решение проблемы возможно только тогда, когда имеет место предшествующее воздействие административного характера.
Так, по смыслу закона совершение условно-досрочно освобожденным мелкого хищения не является основанием для принятия решения об исполнении не отбытой части наказания, если при этом указанное лицо выполняет остальные условия досрочного освобождения. В то же время, мелкое хулиганство образует основание для отмены условно-досрочного освобождения. Представляется, что такое положение вряд ли соответствует общим принципам и задачам УК. Не только административно-наказуемое нарушение общественного порядка, но совершение других административных проступков должно учитываться при отмене условно-досрочного освобождения от отбывания наказания. При этом суд должен учитывать характер и степень общественной вредности административно-правового деликта.
На основании изложенного, нам представляется, что более действенно рассматриваемая норма будет способствовать ресоциализации осужденного, в период его «испытания свободой», если законодатель в п. «а» ч. 7 ст. 79 УК РФ изменит редакцию, заменив словосочетание «нарушение общественного порядка» словом «правонарушение».
5. Одной из проблем, заслуживающей более пристального внимания, является, на наш взгляд, отсутствие в законе конкретного специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за соблюдением возложенных на условно-досрочно освобожденных обязанностей.
В соответствии с этим, нами предлагается создание специализированной службы ресоциализации, представители которой на профессиональном уровне занимались бы только специальным кругом вопросов, направленных на закрепление положительных навыков поведения и успешную адаптацию в обществе. При этом вся сфера деятельности, связанная с пенитенциарным контролем и адаптацией, по сути, охватывалась бы единым координирующим государственным органом, наделенным широким перечнем полномочий по работе с обозначенной категорией лиц, с момента их вступления в правоотношения с государством до момента их прекращения.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
Нормативно-правовые акты
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13
