Таким образом, в гражданском законодательстве услуги используются в качестве экономической категории при перечислении их наряду с товарами, работами, финансовыми средствами.
Однако использование в гражданском законодательстве экономических понятий представляется не вполне приемлемым. Для них должны быть найдены адекватные правовые формы, точно отражающие их сущность. Экономическая сущность услуг состоит в осуществлении деятельности, направленной на удовлетворение потребностей. Существенными признаками такого рода деятельности в экономической науке признаются неосязаемость, неразрывность производства и потребления, непостоянство качества, несохраняемость. Соответственно, общественные (экономические) отношения, обладающие данными признаками, могут быть объединены в понятии "услуги".
В теории права, в том числе и гражданского, общественные отношения, регулируемые нормами права, составляют объект (предмет) правового регулирования . С этой точки зрения услуги могут рассматриваться в качестве объекта гражданско-правового регулирования. Следовательно, в гражданском законодательстве категория "услуги" используется не только в значении объекта гражданских прав, но и в значении объекта гражданско-правового регулирования .
В объект гражданско-правового регулирования подлежат включению далеко не все общественные отношения по оказанию услуг. За его рамками остаются прежде всего отношения по оказанию так называемых публичных (государственных, социальных) услуг. В Генеральном соглашении по торговле услугами данный вид услуг называется "услугами, поставляемыми при осуществлении функций правительственной власти", и определяется следующим образом: "...любая услуга, которая поставляется на некоммерческой основе и не на условиях конкуренции с одним или несколькими поставщиками услуг" (ст. I 3b, 3c). Эти услуги исключены из сферы регулирования указанного Генерального соглашения.
В российском законодательстве содержится указание на государственные и социальные услуги. В Указе Президента РФ от 9 марта 2004 г. N 314 "О системе и структуре федеральных органов исполнительной власти" под функциями по оказанию государственных услуг понимается предоставление федеральными органами исполнительной власти непосредственно или через подведомственные им федеральные государственные учреждения либо иные организации безвозмездно или по регулируемым органами государственной власти ценам услуг гражданам и организациям в области образования, здравоохранения, социальной защиты населения и в других областях, установленных федеральными законами. Определение социальных услуг содержится в Федеральном законе от 10 декабря 1995 г. N 195-ФЗ "Об основах социального обслуживания населения в Российской Федерации" : действия по оказанию отдельным категориям граждан в соответствии с законодательством РФ, клиенту социальной службы помощи, предусмотренной указанным Законом.
Как видим, легальные определения государственных и социальных услуг сформулированы довольно расплывчато, что затрудняет отграничение их от гражданско-правовых услуг.
Для отечественной доктрины публичные (государственные, социальные) услуги - явление довольно новое, поэтому их понятие находится в стадии формирования. Попытки выделить существенные признаки такого рода услуг предпринимаются учеными и в сфере частного, и в сфере публичного права.
Е.Г. Шаблова предлагает отграничить услуги как объекты гражданских прав от социальных услуг, исходя из характерных признаков последних. В качестве таковых она называет следующие:
- услуги, оказываемые населению в рамках осуществляемой государственно-социальной политики и реализации социальных целевых программ;
- адресная субъектная направленность (те слои населения, которые нуждаются в оказании помощи);
- закрытый, нормативно-регламентированный перечень этих услуг;
- финансирование затрат, связанных с оказанием социальных услуг, осуществляется в основном за счет бюджетных средств и внебюджетных фондов;
- субъекты, оказывающие услуги, - в основном государственные и муниципальные учреждения социальной службы .
Специалистами в области публичного права также выделяются признаки публичных услуг:
- они обеспечивают деятельность общезначимой направленности;
- имеют неограниченный круг субъектов, пользующихся ими;
- осуществляются либо органом государственной и муниципальной власти, либо другим субъектом;
- основываются как на публичной, так и на частной собственности .
Однако перечисленные признаки позволяют излишне широко трактовать данное явление. Так, Л.К. Терещенко, основываясь на них, рассматривает социальные услуги как разновидность публичных и относит к ним услуги, оказываемые в сфере здравоохранения, культуры, образования, науки . При этом она подчеркивает, что данные услуги могут осуществляться не только государственными и муниципальными учреждениями, но и частными.
Аналогичную позицию занимает и А.Ю. Тихомиров. Более того, он предлагает формирование нового комплексного правового института - публичные услуги, в регулировании которого сочетались бы "в качестве опорных нормы конституционного, административного и гражданского права и связанные с ними нормы финансового, экологического, трудового, информационного и других отраслей права" .
С этим трудно согласиться, так как при таком широком подходе размывается само понятие публичных услуг как публично-правовой категории. Публичные услуги опосредуют отношения, основанные на административном или ином властном подчинении одной стороны другой. К ним нормы гражданского законодательства по общему правилу п. 3 ст. 2 ГК РФ не применяются, если иное не предусмотрено законодательством.
Полагаем, что к публичным услугам относятся прежде всего услуги, оказываемые государственными органами или органами местного самоуправления в рамках их компетенции, на безвозмездной основе или по регулируемым ценам.
Помимо публичных услуг не подлежат включению в объект гражданско-правового регулирования и отношения по оказанию религиозных услуг. В соответствии с ч. 2 ст. 14 Конституции РФ религиозные объединения отделены от государства. Поэтому не подлежат правовой регламентации со стороны государства отношения, возникающие внутри религиозной организации. Данные отношения регулируются нормами церковного права. По мнению М.Ю. Варьяса, "главная особенность церковного правоотношения - это его корпоративный, внутрицерковный характер" . К церковным правоотношениям относятся и правоотношения по оказанию религиозных услуг. Его субъектами, например в православии, выступают, с одной стороны, священнослужители, а с другой - миряне, приобретающие церковную правоспособность в силу факта крещения. В связи с этим представляется обоснованным и правомерным отказ от гражданско-правового регулирования отношений по оказанию религиозных услуг.
Вызывает сомнение целесообразность распространения гражданско-правового регулирования на отношения по оказанию услуг гадалками, магами, астрологами и т.п. Оказываемые ими услуги по снятию порчи, венца безбрачия, привороту, общению с умершими, составлению гороскопов и т.д. именуются оккультными (или эзотерическими) . В философском словаре дается следующее определение оккультизма (от лат. occultus - тайный, сокровенный): "Термин, обозначающий учения, которые признают существование в мире сверхъестественных, недоступных научному исследованию феноменов и сил и разрабатывают особые "практические" способы взаимодействия с ними" .
На первый взгляд, отношения по оказанию оккультных услуг отвечают требованиям ст. 2 ГК РФ. Они носят имущественный характер и основаны на равенстве сторон. Но возможность их правовой регламентации сомнительна в силу самой сущности такого рода услуг, так как на сегодняшний день невозможно установить объективную связь между совершаемыми при их оказании действиями и обещаемым результатом.
Ряд депутатов Московской городской думы предлагают закрепить в Основах законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан, утв. Верховным Советом РФ 22 июля 1993 г. N 5487-1 (далее - Основы законодательства об охране здоровья граждан) понятие оккультных услуг, приступив к работе над соответствующими поправками . При этом они преследуют цель не урегулировать отношения по их оказанию, а, наоборот, запретить их. Необходимость запрета обусловливается ими вредом, причиняемым физическому и психическому здоровью граждан при оказании оккультных услуг. Однако опыт святой инквизиции свидетельствует об абсолютной бесперспективности борьбы с оккультизмом. Запрет такого рода деятельности может повлечь лишь переход осуществляющих ее лиц на нелегальное положение, а следовательно, и существенное увеличение латентных правонарушений в данной сфере.
Чрезвычайно дискуссионным является вопрос о включении в сферу гражданско-правового регулирования медицинских и образовательных услуг. В литературе встречаются различные мнения по данному вопросу: одни авторы (М.Н. Малеина, А.А. Мохов) обосновывают гражданско-правовую природу данных отношений, другие (В.М. Сырых) - социально-правовую, третьи (А.В. Белозеров, В.В. Кванина, В.Н. Соловьев) определяют правовую природу исследуемых отношений в зависимости от их возмездности или безвозмездности.
Следует отметить, что законодательство как в сфере здравоохранения, так и в сфере образования является комплексным, что соответствует комплексному характеру предмета правового регулирования. Для целей настоящего исследования важно определить правовую природу отношений, складывающихся между медицинским учреждением и пациентом, а также между образовательным учреждением и обучающимся, по оказанию либо медицинских, либо образовательных услуг соответственно.
В.М. Сырых рассматривает образовательное право как самостоятельную отрасль права, имеющую свой специфический предмет правового регулирования - образовательные отношения . При этом он выделяет четыре особенности данных отношений. В качестве первой особенности указывается на то, что содержание объекта образовательных отношений, как правило, не может определяться участниками данного отношения. Под объектом образовательного отношения В.М. Сырых понимает знания, навыки и умения, уровень которых соответствует государственному стандарту . Однако государственный стандарт определяет лишь обязательный минимум содержания основных образовательных программ (ст. 7 Закона об образовании). Содержание образования в конкретном образовательном учреждении определяется образовательной программой (образовательными программами), разрабатываемой, принимаемой и реализуемой этим образовательным учреждением самостоятельно (п. 5 ст. 14 Закона об образовании). На основании изложенного можно сделать вывод, что объект образовательного отношения определяется, как правило, образовательным учреждением. Но в ряде случаев и обучающийся может влиять на содержание объекта, например, при выборе факультативных предметов для изучения. Поэтому в рамках конкретного правоотношения стороны самостоятельно определяют содержание объекта с учетом требований государственного стандарта.
Второй особенностью образовательных отношений называется "наличие у субъектов образовательного отношения необычайно ранней по сравнению с другими отраслями права дееспособности" . По мнению В.М. Сырых, дети становятся субъектами образовательных отношений с момента занятий в дошкольных или начальных образовательных учреждениях . Представляется, что с этого момента дети реализуют не дееспособность, а правоспособность, так как в отношения с образовательным учреждением от имени малолетних вступают их родители или законные представители. Согласно ст. 52 Закона об образовании родители (законные представители) несовершеннолетних детей до получения последними основного общего образования имеют право выбирать формы обучения, образовательные учреждения, защищать законные права и интересы ребенка. Таким образом, на ребенка как на субъекта образовательного отношения распространяются общие правила о дееспособности, закрепленные в ст. ст. 21, 26, 28 ГК РФ.
