· некритичность субъекта;
· невозможность произвольной коррекции внушенного содержания.
В настоящее время в литературе дискутируется вопрос о том, существует ли внушаемость как личностная черта. Большинство авторов связывает внушаемость с общей личностной и интеллектуальной незрелостью (В.Н. Куликов, 1972). В клинических исследованиях внушаемость относят к чертам истерической личности (А. Якубик, 1982). Внушаемость также связывают с интеллектуальной недостаточностью, с отрицательным отношением к себе, с неуверенностью в своих силах, низкой самооценкой, определяющими ориентацию в поведении на мнения других людей. Существует точка зрения, что внушаемость является не устойчивой, а относительной (ситуационной) чертой личности, проявляющейся только в соответствующих ситуационных условиях. Исторический опыт показывает, что внушение и внушаемость по отношению к персонифицированным источникам, определенным идеям могут оказывать существенное влияние на поведение не только малых, но и больших групп, охватывать целые страны, побуждать огромные массы людей к совершению противоестественных и преступных действий. Так, в своей книге «Анатомия человеческой деструктивности» (1994) Э. Фромм проводит анализ личности Гитлера, пытаясь ответить на вопрос, как этот человек сумел стать влиятельной фигурой в Европе, вызывать восхищение и преклонение в своей стране и во многих других странах. В результате своих исследований Э. Фромм пришел к следующим выводам относительно структуры характера Гитлера. Во-первых, все, что говорил и писал Гитлер, выдает его стремление властвовать над слабыми и характеризует его, по мнению Э. Фромма, как садомазохистский авторитарный тип личности. Во-вторых, Гитлер был ярко выраженной «Я-ориентированной» личностью, что проявлялось в явлениях нарциссизма. Он интересовался только собой, только своими желаниями, только своими мыслями. У него наблюдалось полное отсутствие интереса ко всему, что лично ему не могло быть полезным. Замкнутость и холодность Гитлера являлись источниками его суггестивных способностей, вызывая у окружающих страх, смешанный с восхищением. Еще одним фактором, объясняющим суггестивные способности Гитлера, была его непоколебимая уверенность в своих идеях. Дело в том, что человеку необходима система координат, жизненных, ценностных ориентации, некая карта его природного и социального мира, без которой, по выражению Э. Фромма, он может заблудиться и утратить способность действовать целенаправленно и последовательно. Потребностью в системе ценностных координат объясняются факты подверженности человека иррациональным доктринам политического, религиозного или какого-нибудь иного толка. В обстановке социальной и политической неопределенности, как это было в Германии в 20-е годы, люди с достаточно некритичным мышлением обращают свои взоры к фанатику, умеющему ответить на все вопросы, и готовы объявить его «спасителем». Гитлер, будучи блестящим актером, обладал еще одним важным даром - был демагогом, демонстрирующим простоту слога. Он брал факты, подтверждавшие его тезис, грубо лепил их один к другому и получал текст вполне убедительный, по крайней мере, для людей, не отягощенных критической способностью разума. Это был человек, который, перескакивая из одной области знания в другую, ухитрялся благодаря хорошей памяти выстраивать более или менее связные цепочки фактов, специально выуженных из различных книг. И хотя среди его слушателей были образованные и интеллигентные люди, многие из них были загипнотизированы его личностью и потому готовы были не замечать существенных пробелов в его знаниях. Подобны ситуации складываются и в настоящее время, что нередко приводит к формированию различных группировок, в том числе преступных. Преступления под влиянием внушаемости и внушения совершались не только в групповой форме, но и в одиночку, лицами с психическими аномалиями. Так, суггестивные мотивы преступных действий, делающих поведение объективно необоснованным, оторванным от реальных потребностей субъекта, установлены у 7% психопатических личностей (В.В. Гульдан, 1984) и у 40,5% умственно отсталых, больных олигофренией в степени дебильности (О.Г. Сыропятов, 1985). Повышенная внушаемость лиц с психическими нарушениями, чаще всего умственно отсталых, деградировавших алкоголиков, истерических, неустойчивых психопатов, сознательно используется лидерами, отводящими этим лицам роль наиболее уязвимых исполнителей, а то и «козлов отпущения», на которых потом и пытаются свалить основную вину.
В качестве примера преступных действий, совершенных под влиянием внушения, приведем следующее наблюдение (цит. по Ю.М. Антоняну и В.В. Гульдану). «Б., 29 лет, обвинялась в хищении денежных средств. С детства отличалась усидчивостью, прилежностью, исполнительностью. Окончила 8 классов и медицинское училище с отличием. В 23 года вышла замуж, от брака имеет двоих детей. Длительное время жила у родителей мужа, отношения с которыми были конфликтными. Сильно уставала, настроение было подавленным, часто плакала, была раздражительной, плохо спала, похудела. Устроилась работать кассиром в парикмахерскую, намеревалась в последующем работать по специальности. По дороге с работы к Б. на улице подошла женщина, которая сказала ей, что она «плохо выглядит», спросила, где и с кем она живет, где работает, обещала «гаданием» помочь ей. Следующую встречу она назначила в день получения Б. из банка крупной суммы денег. При этом присутствовали соучастницы, две другие женщины, «ассистирующие» лидеру, подтверждавшие ее «возможности». Через 10 дней Б„ получив деньги из банка и отвезя их на работу, отправилась на встречу с этой женщиной. Узнав, что Б. пришла без денег, соучастницы стали требовать деньги, необходимые для «гадания», угрожали ей ухудшением состояния ее здоровья и отношений с мужем. Б. вернулась в бухгалтерию, взяла из сейфа деньги в сумме 10 415 руб. На улице в процессе «гадания» она отдала деньги одной из женщин, после чего все трое скрылись. Была привлечена к уголовной ответственности за хищение.
В период следствия обвиняла себя в случившемся, говорила, что «гадалка» так подействовала на нее своей внешностью и поведением, что она была готова выполнить любое ее приказание. При проведении комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы (назначенной с целью установления ее вменяемости), а также определения индивидуально-психологических особенностей личности, в частности внушаемости, и того, какое отражение они могли найти в ее поведении при совершении преступных действий, сообщила, что, когда «гадалка» подошла к ней на улице и с участливым лицом осведомилась о ее самочувствии, пообещав помочь, у нее не возникло сомнений в искренности слов «гадалки». В этот момент рядом оказалась женщина, которая была намерена принести «гадалке» за уже оказанную якобы ранее услугу значительную сумму денег. Была так «заворожена» словами «гадалки», что согласилась исполнить ее условия. Первые дни после встречи самочувствие ее улучшилось, в последующие дни она с тревогой чего-то ждала, часто вспоминала о происшедшем с ней, охотно пошла на повторную встречу. При встрече ощущала некоторую тревогу, волнение, а когда она отдала деньги «гадалке», та сказала, чтобы. Б. закрыла глаза и так стояла три минуты. Открыв глаза и не увидев «гадалку», некоторое время считала, что так и должно быть, затем, поняв, что ее обманули, она стала метаться по улице, искать «гадалку» и ее спутниц, но их уже нигде не было. Вернувшись на работу, сообщила о случившемся в милицию. Хорошо помнит все детали событий того периода, свои действия и ощущения. Суждения Б. во многом примитивны. Наивна, доверчива, суеверна, верит во все «истории» и сплетни, которые рассказывают на работе. Запас сведений мал, круг интересов беден, однако она хорошо ориентирована в вопросах практической жизни, понимает противоправный характер и тяжесть инкриминируемого ей деяния. Озабочена своей дальнейшей судьбой, тяжело переживает случившееся, винит себя в излишней доверчивости, раскаивается в совершенном. При исследовании интеллекта в тесте Равена правильно выполнила за 20 минут 30 заданий из 60. Уровень интеллекта невысок (нижняя граница нормы), однако выраженных интеллектуальных расстройств не обнаружено. Справляется с мыслительными операциями сравнения, обобщения, установления причинно-следственных связей. По данным теста ММИЛ, настроение снижено, высокий уровень тревоги, отгорожена, замкнута, чувствительна, ранима. По сравнению со средней линией профиля (7 ОТ) очень низкие (40Т) показатели по 5-й шкале (идентификация с женской социальной ролью), свидетельствующие о стремлении к защищенности, опеке, подчинению. Себя характеризует «очень податливой, мечтательной, уступчивой». Самооценка, уровень притязаний снижены. Решения в семейных проблемах всегда принимает муж, так как «он часто оказывается прав». В тесте Роршаха отчетливые показатели тревоги, сниженного настроения, невысокого интеллектуального уровня. По суммарным данным личностных методик, у Б. выявляются признаки эмоциональной неустойчивости, повышенная тревожность, низкая самооценка, трудность принятия самостоятельных решений, невысокий интеллектуальный уровень, недостаточность прогнозирования возможных последствий своих действий, особенно в стрессовых ситуациях, внушаемость, пассивная подчиняемостъ субъективно авторитетным лицам. Перечисленные признаки складываются в патопсихологический синдром, в который наряду с указанными патохарактерологическими чертами входят и нормально психологическая доверчивость и мягкость, и гиперсоциальные установки личности. Криминогенностъ синдрома связана с рядом признаков, ведущим из которых является внушаемость. Экспертная комиссия пришла к заключению, что Б. психическим заболеванием не страдает. В период правонарушения она не обнаруживала признаков и какого-либо временного болезненного расстройства психической деятельность, могла отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими. По судебно-психиатрической оценке, Б. вменяема относительно содеянного, так как медицинских предпосылок невменяемости в этом случае не имеется. Вместе с тем, выявленные при обследовании патохарактерологические особенности личности Б., и прежде всего внушаемость, нашли отражение в ее поведении при совершении преступления, в процессе формирования суггестивного (внушенного) мотива противоправных действий. Свойственные ей особенности личности, психическое состояние, в котором Б. находилась при совершении преступления, ограничивали ее способность предвидеть возможные последствия своих действий и оказывать активное сопротивление внушающему воздействию со стороны соучастников». Как уже было сказано выше, повышенная внушаемость лиц с психическими нарушениями сознательно используется лидерами преступных групп. Наиболее криминогенными в этом плане являются сочетание внушаемости и трудности осмысления событий, неспособности к прогнозированию возможных последствии своих действий, внушаемости и демонстративности; Стремление произвести впечатление на окружающих; внушаемости и агрессивности; внушаемости и отсутствия самостоятельных нравственных ориентиров. Повышенная внушаемость олигофренов используется и органами следствия. Зарегистрирован ряд уголовных дел, связанных с совершением тяжких преступлений, убийствами, сопряженными с изнасилованиями, совершенными в условиях, трудных для расследования, когда олигофрены в течение следствия давали признательные показания. На более поздних этапах следствия выяснялась непричастность этих лиц к содеянному. Единственной гарантией от ошибок в этих случаях может стать участие адвоката на начальных этапах следствия и проведение тогда же комплексных психолого-психиатрических экспертиз. Внушаемость как личностная черта может претерпевать, при особых обстоятельствах, удивительные превращения. Внушаемость психопатических и акцентуированных личностей, лиц с психопатоподобными расстройствами способствует возникновению не только суггестивных форм поведения (пассивной подчиняемости, имитации, конформизма), но и появлению противоположных психических и психопатологических новообразований (стойких, некорригируемых идей и представлений). На парадоксальную связь внушаемости и паранойи обратил внимание Е. Блейлер. Парадоксальное сочетание внушаемости и упрямства обнаружено у психопатических личностей с признаками инфантилизма.
