Некоторые ученые, практики считают лизинг сходным с договором поручения. Так, Г. Отнюкова отмечает, что «принимая оборудование, доставленное транзитом (минуя, естественно, кредитное учреждение плательщика) получатель действует в качестве представителя (агента) лизинговой компании – покупателя по договору купли – продажи (поставки)»[26] Кабатова Е.В. в своей работе приводит данную точку зрения, получившую распространение во Франции и ФРГ, указывая на поручение будущего лизингополучателя лизинговой компании закупить для него имущество, а также поручение лизингодателя лизингополучателю получить оборудование и уполномочие предъявлять все претензии по качеству оборудования изготовителю[27].
Как показывает данный сравнительно – правовой анализ договора лизинга, стремление определить природу лизинга с помощью уже известных правовых институтов (будь то продажа в рассрочку, аренда, заем или поручение) оставляет часть отношений участников за пределами рассмотрения соответствующей теоретической концепции. Конечно, лизинг сочетает в себе элементы, имеющие сходство с другими гражданско-правовыми институтами, но это лишь сходства, а не тождества, хотя выявление и анализ таких сходств позволяет глубже проникнуть в юридическую суть явления. Элементы других договоров переплетаются между собой и образуют единый юридический состав, порождающий единое правоотношение. Верно, отмечает И.А. Решетник: «…сочетание в договоре лизинга элементов известных законодательству договорных конструкций сформировало особые качества и признаки, которые характеризуют специфическую правовую сущность этого договора»[28]. Рассмотрение отдельных составляющих лизинга (покупка оборудования, передача его в пользование) самостоятельно дает неверное представление о сущности лизинга, в котором все эти элементы имеют одну единую природу, одну суть.
Можно согласиться с позицией Е.В. Кабатовой и ряда ученых в части признания договора лизинга договором sui generis (особого вида), но не представления его как комплекса, в качестве элементов которого входят отношения купли – продажи, по временному пользованию оборудованием, в некоторых случаях – еще займа, гарантии и др.[29] Рассматривая договор финансовой аренды, Н.Р. Кравчук также признал лизингом «весь комплекс имущественных отношений между тремя лицами…»[30]. Считаем, нельзя свести лизинг ни к отдельным договорным отношениям, ни к конгломерату некоторых гражданско-правовых договоров. Лизинг является самостоятельным гражданско-правовым институтом, требующим специального регулирования в гражданском законодательстве в отдельной главе. Как следствие, в целях упорядочения терминологии необходимо исключить термин «финансовая аренда» из гражданского законодательства, а использовать только «лизинг»[31]. И.А. Решетник указывает, что соединение в одном правоотношении элементов различных договоров порождает качественно иное материальное отношение, эффективное регулирование которого возможно лишь посредством специального договорного института[32]. Институт аренды не обеспечивает достижения данной цели А.А. Колесников, исследуя договор лизинга, пишет: «Речь идет об особом институте, требующем комплексного изучения и самостоятельного регулирования»[33].
В силу особого рода отношений при лизинге лизингополучатель имеет право самостоятельного требования к стороне – продавцу по договору купли – продажи объекта финансовой аренды, в заключение которого не участвовал, что вызвало представления ученых о договоре купли – продажи как договоре в пользу третьего лица. Например, А.А. Иванов отмечает: «…договор купли – продажи предстает перед нами как договор в пользу третьего лица – арендатора (ст. 430 ГК РФ)»[34], аналогичную позицию занимает и Е. Ищенко[35]. В соответствии с п. 1 ст. 430 ГК договором в пользу третьего лица признается договор, в котором стороны установили, что должник должен произвести исполнение не кредитору, а указанному или не указанному в договоре третьему лицу, имеющему право требовать от должника исполнения обязательства в свою пользу. Обосновывая ошибочность данной позиции, укажем, что в договорах в пользу третьего лица последнее имеет только права и не несет никаких обязанностей, в то время как лизингополучатель обязан принять надлежащее исполнение от поставщика имущества на правах покупателя по договору поставки. Более того, в п. 4 ст. 430 ГК РФ предусмотрено, что в случае, когда третье лицо отказалось от права, предоставленного ему по договору, кредитор может воспользоваться этим правом. Однако, в соответствии с п. 1 ст. 670 ГК РФ арендатор не может расторгнуть договор купли – продажи с продавцом без согласия арендодателя[36].
Действующее же законодательство (ГК РФ и ФЗ «О финансовой аренде (лизинге)»), полагаем, неверно отражает существующее явление, определяя его как вид договора аренды. Лизинг не может быть признан арендой или куплей-продажей и не может регламентироваться нормативными актами, посвященными арендным отношениям и отношениям купли-продажи, которые являются лишь отдельными элементами одного и того же явления. Договор представляет собой не разрозненные волевые действия двух или более лиц, а «единое волеизъявление, выражающее их общую волю»[37]. Законодательство всегда должно отражать существующие реальные отношения, представляя собой форму их опосредования. А практика показывает тесное переплетение отношений трех участников лизинговой операции, их взаимообусловленность и взаимозависимость, общее стремление получить ту или иную выгоду из участия в лизинговой операции.
Приверженцами теории многосторонности договора лизинга (Е.В. Кабатова[38], И.Р. Кравчук[39] Т. Коннова[40], Е. Чекмарева[41]) указывается на многосторонность либо, исходя из комплексности взаимоотношений, включающей в себя договоры аренды и купли-продажи, либо из наличия третьей фигуры – продавца, при этом, выделяя в единой лизинговой операции отдельные договоры (аренды и купли-продажи), что вызвало критику сторонников двусторонней природы договора лизинга (например, В.В. Витрянского[42]), или признается договор лизинга двусторонней сделкой, а сам лизинг – трехсторонней, что, на наш взгляд, неверно отражает суть явления.
Говоря о сущности договора лизинга, считаем необходимым внести в его понятие в ст. 2 Закона право лизингополучателя на приобретение в собственность предмета лизинга. Федеральный закон «О финансовой аренде (лизинге)» формально не распространяется на оперативный лизинг, являющийся, по сути, простой арендой, а определяющей чертой финансового лизинга является опцион, поэтому, считаем целесообразным, привести в соответствие нормы Закона хотя бы его названию. Выполняя, в основном, финансовую функцию в лизинговой операции, лизингодатель не заинтересован в получении имущества обратно, которое в дальнейшем уже не может выступать в качестве предмета лизинга. Более того, изъятие имущества сопряжено с определенными трудностями, а иногда просто невозможно. Как отмечает Ю.А. Серкова, «…лизингополучатель, по сравнению с арендаторами в иных видах договора, имеет больше оснований для перехода к нему права собственности на имущество по окончании договора лизинга»[43].
Существует мнение, согласно которому надлежит рассматривать понятия лизинга и лизинговой деятельности в качестве синонимов. Считаем, с этим трудно согласиться, поскольку первый термин охватывает отношения всех субъектов лизинга, а второй – только деятельность лизингодателя по приобретению имущества и передаче его в лизинг. В Законе (ст. 2) справедливо лизинговая деятельность определяется самостоятельно и понимается как вид инвестиционной деятельности, где в качестве инвестора выступает лизингодатель. В.М. Кукушкин также полагает, что «лизинг следует раздельно рассматривать с экономических и юридических позиций», констатируемое тем, что «с экономической точки зрения лизинг представляет собой систему имущественных отношений по передаче имущества во временное владение и пользование, состоящую из последовательного выполнения ряда хозяйственных операций; с юридической, – лизинг целесообразнее всего изучать через три его составляющие, такие как вид предпринимательской деятельности, как правоотношение и как договор»[44]. Считаем, и здесь можно возразить. Поскольку договор представляет собой не только основание возникновения правоотношения, его форму, но и само правоотношение, содержащее экономические, организационные составляющие, нецелесообразно рассматривать лизинг раздельно с экономических и юридических позиций. Напротив, в силу специфики лизинга как средства активизации инвестиционной деятельности, обновления основных фондов, решения производственных задач, проблем экономики в целом, его правовые аспекты необходимо рассматривать в тесной взаимосвязи с экономическими, с существующими реально на практике отношениями. Более того, «выявление и изучение закономерностей взаимодействия гражданско-правовых норм с регулируемыми общественными отношениями составляют одну из самых насущных задач цивилистической науки»[45].
Таким образом, лизинговым правоотношениям свойственны единство и самостоятельность, а договор лизинга – отдельный институт гражданского права. Подводя итог вышесказанному, можно было бы представить в законодательстве договор лизинга как договор, в соответствии с которым одна сторона (лизингодатель) обязуется приобрести в собственность указанное другой стороной (лизингополучателем) имущество у определенного ею продавца (третьей стороны) и предоставить лизингополучателю это имущество за плату во временное владение и пользование с правом последующего его приобретения в собственность.
1.2 Правовое положение субъектов лизинговых правоотношений
Исследование гражданско-правовых отношений всегда сопряжено с рассмотрением их субъектного состава, определением правового положения участников правоотношений.
Согласно ст. 7 Федерального закона «О финансовой аренде (лизинге)», субъектами лизинга признаются лизингодатель, лизингополучатель, продавец, которые в свою очередь могут быть физическими или юридическими лицами, резидентами и нерезидентами РФ. Указанные субъекты всегда присутствуют при осуществлении лизинга, и без них проведение такой операции невозможно (исключение составляет возвратный лизинг). «При этом разорвать трехсторонность данных отношений не представляется возможным, поскольку обязанность арендодателя приобрести имущество у продавца, то есть заключить договор купли-продажи, является квалифицирующим признаком договора лизинга. Таким образом, обо всех трех субъектах – арендаторе, арендодателе, продавце необходимо говорить как об участниках лизинговых отношений»[46] А.Н. Борисов, считает, что «приведенный в Законе перечень субъектов лизинга, является обязательным, но недостаточным для реального исполнения лизинговых договоров» и считает необходимым его дополнить страховщиком и кредитором[47]. Конечно, участники лизингового договора, как правило, прибегают к услугам банков, других кредиторов, а так, же страховым организациям; но это не является обязательным, не является и квалифицирующим признаком лизинга, не порождает единого, взаимосвязанного правоотношения между всеми участниками лизингового процесса, поэтому их можно отнести лишь к косвенным субъектам лизинговой операции.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12
