Необходимо отметить крайне неудачную редакцию ст.147 ГК в целом, и помимо этого несуразного пункта. Либо данная статья должна регулировать только ордерные ценные бумаги, что нужно указать в ее названии, либо ее вообще следует исключить. Но ни в коем случае нельзя признать ее общий характер.
Высший Арбитражный Суд в Обзоре практики разрешения споров, связанных с использованием векселя в хозяйственном обороте, указал, что в абстрактном обязательстве кредитор не должен доказывать наличия основания требования. Но если должник доказал отсутствие основания вексельного обязательства и известность этого факта кредитору, оснований для взыскания средств по векселю не имеется.
Тесная связь между публичной достоверностью и абстрактностью приводит к необходимости отметить, что абстрактность также не является присущим всем ценным бумагам признаком. Под ней, применительно к ценной бумаге, на мой взгляд, необходимо понимать: во-первых, отсутствие обусловленности исполнения такого обязательства совершением каких-либо иных действий со стороны управомоченного лица как в вексельном праве - ничем не обусловленное обязательство, во-вторых, несвязанность, необусловленность такого обязательства действительностью основания, благодаря которому оно возникло, в-третьих, неуказание в тексте бумаги основания ее выдачи, а равно презумпцию ничтожности такого указания в случае его помещения в текст бумаги.
Очевидно, можно согласиться с мнением, что свойство абстрактности (каузальности) - это свойство юридического значения основания возникновения обязательства, но не его содержания, что абстрактность - это свойство, характеризующее основание выдачи документа[7].
Но вряд ли обоснована позиция, в соответствии с которой "сделка абстрактна потому, что законодатель, исходя из намерений участников большинства сделок этого типа, "закрывает глаза" на вопрос о наличии и действительности такого основания"[8]. Представляется, что действительность основания не "покрывается" абстрактным характером сделки. По большому счету тогда никакое обязательство не может быть признано. Безусловно, в том же вексельном обязательстве кредитор, пожелавший реализовать свои права, может не доказывать наличность и действительность основания обязательства векселедателя, однако это не означает, что законодатель на что-то "закрывает глаза". Даже буквальный анализ текста Положения о переводном и простом векселе 1937 г. показывает, что должник вправе ссылаться на недействительность обязательства. К примеру, ст.7 Положения указывает на недействительность подписей на векселе "по всякому иному основанию".
Относительно абстрактности и публичной достоверности, очевидно, следует согласиться с той точкой зрения, что публичная достоверность - это прямая характеристика самих документов, свойство, характеризующее способ легитимации держателя документа, а абстрактность - свойство, характеризующее основание выдачи документа. В целом, на мой взгляд, абстрактность - это проявление публичной достоверности.
Признаком абстрактности обладают только некоторые ценные бумаги, а точнее - вексель. Все иные ценные бумаги абстрактными не являются. Ряд авторов придерживаются иного мнения, полагая, что абстрактность - это отсутствие основания сделки, что абстрактностью обладают все ценные бумаги, кроме именной акции.
Не может быть признана единым для всех ценных бумаг признаком и тесная связь ценной бумаги и воплощенного в ней права.
Правоустанавливающим фактом для признания прав и на бездокументарные ценные бумаги и на именные документарные эмиссионные бумаги будет являться внесение данных о переходе прав на них в специальные реестры. Эти самые записи, в совокупности составляющие лицевой счет или счет депо, будут в случае с бездокументарными ценными бумагами единственными, а в случае с эмиссионными именными документарными ценными бумагами - главными юридическими фактами, на основании которых устанавливается субъективное право управомоченного лица.
Обязанность же лица - эмиссионера в случае с эмиссионными ценными бумагами определяется прежде всего (при выпуске и в документарной форме и в бездокументарной) решением о выпуске ценных бумаг (ст.17 Федерального закона о рынке ценных бумаг). А такое решение не является самой ценной бумагой. Это один их видов гражданско-правовых сделок.
Начало презентации, свойственное классической теории ценных бумаг и иногда не выделяемое в самостоятельный признак, а включаемое в предыдущий ("тесная связь ценной бумаги и воплощенного в ней права") также не может быть признано универсальным признаком. Этот признак очень жестко выдерживается в отношении документарных ценных бумаг. Подтверждение тому - современная судебная практика по делам, возникающим из вексельных правоотношений.
Так, по одному из дел Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ Постановлением от 8 октября 1996 г. № 718/96 отменил решения нижестоящих судебных инстанций. По сообщению истца, векселя при пожаре сгорели, и это было подтверждено постановлением Госпожнадзора. Президиум указал, что для осуществления права требования платежа, выраженного в векселе, необходимо его предъявление.
Показательны в этом плане и следующие примеры. Истцом была предъявлена в суд копия векселя. Судебные инстанции указали, что копия не может являться доказательством каких-либо прав по векселю, по форме она не соответствует вексельному законодательству и не может породить вексельные отношения. В силу этого во взыскании процентов было отказано по векселю[9].
Еще одна типичная для практики вексельного обращения проблема. Векселя были предъявлены к оплате векселедателю, приняты им к платежу с оформлением платежного поручения на перечисление денежных средств. В силу каких-то причин платеж не прошел. Суд посчитал, что истец свое право требования по векселям осуществил, а оформление платежного поручения свидетельствует об их погашении. Следовательно, доказательств существования вексельного обязательства в прошлом было достаточно для того, чтобы взыскать сумму, указанную в платежном поручении. Вексель же в таком случае предъявлять нет необходимости. Однако при этом было указано, что "предъявление ко взысканию процентов на вексельные суммы на день принятия решения без предъявления векселей не основано на вексельном законодательстве"[10].
В большинстве указанных дел позиция Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ сводится к тому, что, поскольку вексель относится к ценным бумагам, для осуществления выраженного в нем права держатель должен его предъявить. Таким образом, принцип прост: нет сертификата (бланка) ценной бумаги - нет правоотношения.
Оборотоспособность не может быть признана универсальным признаком. В современном обороте существуют такие правовые конструкции ценных бумаг, которые предполагают полное запрещение их передачи вообще. К примеру, это государственные жилищные сертификаты, которые, согласно Положению о них, "являются именными необращаемыми ценными бумагами и отчуждению в какой-либо форме не подлежат". Это облигации государственных нерыночных займов, которые в соответствии с п.10 Генеральных условий выпуска и обращения облигаций государственных нерыночных займов (утв. Постановлением Правительства Российской Федерации от 21 марта 1996 г. № 316)"не обращаются на вторичном рынке"[11].
Смысл приведенных правовых конструкций неясен. При их анализе открытым остается вопрос, зачем индивидуализировать субъективное право в гражданском обороте, распространять на него режим ценной бумаги и при этом запрещать к передаче. В этом смысле парадоксом российской системы ценных бумаг является то, что действующим законодательством такие признанные во всем мире финансовые деривативы, как опционы, варранты, фьючерсы, являясь строго формальными и оборотоспособными документами, ценными бумагами не признаются.
Некоторые авторы в качестве признака ценной бумаги выделяют то, что она всегда удостоверяет имущественное право. Но права, которые удостоверяют ценные бумаги, могут быть не только имущественными, что вытекает из определения эмиссионной ценной бумаги, содержащегося в ст.2 Федерального закона "О рынке ценных бумаг". Например, совокупность как имущественных, так и неимущественных прав закрепляет акция. При этом имеется в виду не узкий перечень прав, установленный определением акции (ст.2 Закона о рынке ценных бумаг и ст.2 Закона об акционерных обществах), а весь комплекс прав, которые возникают у акционера в связи с владением акцией.
Проведенный здесь анализ показывает, что действующее законодательство о ценных бумагах далеко от совершенства. Главным и, по сути, единственным признаком, по которому можно говорить о том, что данный финансовый документ есть ценная бумага, является признак формальный - указание на это в законе или отнесение документа к ценным бумагам в установленном этим законом порядке (ст.143 ГК).
Из материальных признаков можно выделить признак, выявленный М.М. Агарковым - наличие специфических рисков и их иное распределение, нежели в обычных гражданско-правовых отношениях. Анализируя три вида рисков - риски при составлении, при обращении и при осуществлении прав, М.М. Агарков пришел к выводу, что вопросы об их распределении возникают по поводу всех ценных бумаг. При этом подход к рискам должен быть дифференцированным, поскольку с каждым видом ценных бумаг связываются различные правовые отношения, поэтому характер риска, присущего конкретным отношениям, и условия его распределения могут быть различными. Именно построение отношений в сфере ценных бумаг на основании риска, причем носящего специфический характер, можно назвать единственным материальным критерием, универсальным для всей системы российских ценных бумаг[12].
Определение ценной бумаги в российском гражданском законодательстве нуждается в серьезной корректировке и должно охватывать как классические ценные бумаги, так и несертифицированные (недокументированные).
1.2 Классификация ценных бумаг
Многообразие видов ценных бумаг предопределяет множественность критериев их классификации. Традиционным является деление ценных бумаг по признаку принадлежности прав, удостоверяемых ими. Права могут принадлежать:
предъявителю ценной бумаги;
названному в ценной бумаге лицу;
названному в ценной бумаге лицу, которое может само осуществить эти права или назначить своим распоряжением (приказом) другое правомочное лицо.
В соответствии с этим различают: ценную бумагу на предъявителя; именную ценную бумагу и ордерную ценную бумагу.
Ценная бумага на предъявителя не требует выполнения прав идентификации владельца, не регистрируется на имя держателя. Права, удостоверенные бумагой на предъявителя, передаются другому лицу путем простого вручения[13].
Именная ценная бумага выписывается на имя определенного лица. Права, удостоверенные именной бумагой, передаются в порядке, установленном для уступки требований (цессии). Лицо, передающее право по ценной бумаге, несет ответственность за недействительность соответствующего требования, но не за его исполнение.
Ордерная ценная бумага выписывается на имя первого приобретателя или "по его приказу". Это означает, что указанные в них права могут передаваться в зависимости от произведенной на бумаге передаточной надписи - индоссамента. Индоссант ответственен не только за существование права, но и за его осуществление.
Индоссамент переносит все права, удостоверенные ценной бумагой, на индоссанта, которому или по приказу которого передаются права по ценной бумаге. Индоссамент может ограничиваться только поручением осуществлять права, удостоверенные ценной бумагой, без передачи их индоссанту (перепоручительному индоссаменту).
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13
