Естественным следствием благородства должно быть снятие с дворянства всего того, что равняло его с другими. Екатерина II поняла это и потому развила в Грамоте (гл. «А») целую систему норм о личных правах и привилегиях.
В статье 1 заслуги предков перед государством в древности рассматриваются в качестве важнейшего критерия принадлежности к дворянству: «Дворянское название есть следствие, истекающее от качества и добродетели начальствовавших в древности мужей, отличивших себя заслугами, чем обращая самую службу в достоинство, приобрели потомству своему нарицание благородное».
В статьях со 2 - 5 речь идет о потомственных дворянах. Личное дворянство вообще не упоминается: «…благородное дворянское достоинство не отъемлемо, наследственно и потомственно тем честным родам…». Дворянин сообщает дворянское достоинство жене и детям. Кроме того, «Да не лишится дворянин или дворянка дворянскаго достоинства, буде сами себя не лишили онаго преступлением, основаниям дворянского достоинства противным».
В статье 6 приводится недостаточно четкий и крайне приблизительный перечень преступлений, который открывал возможность для различных толкований при применении закона. Особенно неопределенными были такие деяния, как воровство всякого рода, лживые поступки.
В статье 7 подчеркивается неравноправие женщины и мужчины. Дворянка лишена права сообщать дворянство не только мужу, но и детям.
Чем больше привилегий получали дворяне, тем более развивался у них взгляд на себя как на сословие благородное, которое не должно приравниваться к другим, тяглым сословиям[22]. Стремясь обеспечить защиту своего дворянского достоинства и чести, дворяне усилили борьбу за свои личные права и свободы.
Особенно сильно было недовольство дворян тем, что их могли подвергать позорящим наказаниям и пыткам[23]. При Петре I установилось правило, согласно которому шельмование и публичное на площади наказание дворянина влекло за собой лишение его всех титулов и рангов. Если дворянин был обнажен публично и подвергнут телесному наказанию или если его подвергли пытке, имея на это достаточные основания, то он уже не мог оставаться дворянином. Однако тогда не было установлено, что дворянин подлежал лишению прав состояния только по суду [24]. В Жалованной грамоте впервые учитываются все требования дворян и четко формулируется в статьях 8 - 11, что без суда «да не лишится» благородной дворянскаго достоинства, чести, жизни и имения.
Статья 12 закрепляет столь важное для дворян право быть судимыми только себе равными. В дореволюционной литературе отмечается, что суд равных для дворян существовал только на бумаге. Никаких изменений в судоустройстве не последовало. Что же касается уездного суда и верхнего земского суда, то они и раньше состояли из выборных дворян. В вышестоящих судах (судебных палатах) заседали назначаемые коронные чиновники, т. е. те же дворяне, только не обязательно «свои», выборные от той местности, где проживал подсудимый-дворянин.
Важная привилегия дворян в отношении правосудия закрепляется в статье 13. Для феодального суда не существовало равенства всех перед законом, дворян судили в особом порядке[25]. Приговор суда по делу любого дворянина обязательно подлежал рассмотрению в Сенате, причем приговор обвинительный вступал в законную силу только после его утверждения императрицей, которая могла освободить дворянина от наказания независимо от тяжести совершенного им преступления. В Грамоте читаем: «Дело благороднаго, впадшаго в уголовное преступление и по законам достойнаго лишения дворянскаго достоинства, или чести, или жизни, да не вершится без внесения в Сенат и конфирмации императорскаго величества».
В статье 14 впервые вводится институт давности. Подобная норма общей части уголовного права устанавливалась только для дворян (как своеобразная привилегия). На другие сословия она не распространялась. Характерно, что срок давности не увязывается с тяжестью совершенных деяний — он одинаков как для малозначительных, так и для тягчайших преступлений.
Жалованная грамота, освободив дворян от телесных наказаний, впервые в российском законодательстве установила важнейшую их привилегию. В статье 15 речь идет не только о назначении наказания за совершенные преступления, но также о применении мер телесного воздействия за проступки (особенно широко они применялись в отношении военнослужащих). Кроме того, дворяне освобождались от применения к ним пытки. При Елизавете Петровне и до нее дворян пытали, как правило, тайно. При Екатерине II пытка в отношении дворян сохранялась по политическим преступлениям[26].
По смыслу статьи, суд не мог применить телесное наказание к дворянину, совершившему преступление[27]. Однако если за совершенное деяние дворянин лишался дворянского звания, то суд не был связан выбором меры наказания. Эту привилегию отменил Павел I, предписав применять к дворянам телесные наказания.
Статья 16 предусматривает освобождение от телесных наказаний дворян, служащих нижними чинами в армии. К ним этот вид наказаний применялся очень часто, в то время как офицерский состав подобному наказанию не подлежал.
Как уже отмечалось, официальное подтверждение основных положений Манифеста 18 февраля 1762 г. последовало только 21 апреля 1785 г. В статье 17 провозглашается, что вольность и свобода дворянства подтверждаются на вечные времена. Вряд ли сама Екатерина II верила в это, но она любила демагогию и высокопарные декларации. Павел I, соразмеряя законодательство с жизнью, фактически отменил некоторые свободы и вольности дворянства, ограничил их свободу в отношении военной службы[28]. Соответствующие положения Жалованной грамоты не соблюдались.
В статье 18 предусматривается право дворянина продолжать службу либо просить отставку. Не вполне ясно, мог ли дворянин, получивший это звание от своих предков, вообще не начинать службу[29]. Из смысла статьи следует, что дворянство не освобождалось от обязанности начинать государственную службу. Однако независимо от выслуженного срока дворянин мог прекратить ее, попросив отставку.
Статья 19 подтверждает старинное право феодалов служить любому сюзерену.
Из смысла статьи статьи 20 вытекает, что дворяне должны нести государственную службу до момента отставки. Требование не щадить сил и жизни по призыву самодержавия предусматривало использование на военной и другой государственной службе тех дворян, которые могли принести пользу своими знаниями и опытом, а не тех, которые вообще никогда и нигде не служили. Специально подчеркивается, что дворянские звания всегда приобретались добросовестной службой.
В статьях 21—23 речь идет о праве дворян распоряжаться своими имениями и порядке их наследования. Этим правом дворяне пользовались давно, грамота лишь подтверждает его.
Смысл статьи 24, имеющей в значительной степени демагогический характер, не совсем ясен. Не понятно, от чьих конкретно посягательств предусматривается защита дворянских имений: «да не дерзнет никто без суда и приговора в силу законов тех судебных мест, коим суды поручены, самовольно отобрать у благороднаго имение или оное разорять». Главная опасность для дворянских имений всегда исходила от монархов, которые изымали их в пользу государства за плохое несение военной и другой государственной службы, а также за различные злоупотребления по службе[30]. Особенно часто применял подобные меры Петр I. Статью можно понять таким образом, что впредь самодержавная власть не будет отнимать имения у дворян, если о том не последует решение суда. Однако абсолютных монархов не могли связывать требования законов. Следовательно, содержавшиеся в статье правовые нормы не имели практического значения.
Статья 25 провозглашает буржуазный принцип, согласно которому только суд может совершенное деяние признать преступлением. Однако этот принцип действовал только в отношении дворян.
В статьях 26—32 впервые помещикам-дворянам предоставляются широкие возможности по приобретению определенного имущества, участию в некоторых видах производства, а также в торговле. Грамота закрепляет то, что давно уже сложилось фактически. Дворяне-помещики имели свои мануфактуры, фабрики и заводы в сельской местности, где выпускалась определенная продукция, которую необходимо было реализовывать на рынках. Дворянские имения все более втягивались в товарно-денежные отношения.
Екатерина II считала занятие торговлей недопустимым и бесславным делом, не совместимым с достоинством благородного дворянина. Раньше, когда дворяне-помещики были заняты службой, подобное занятие и звание дворянина действительно взаимоисключались. Все более активно участвуя в хозяйственной деятельности, дворяне неизбежно вовлекались в товарно-денежные отношения, и самодержавие было вынуждено предоставить им определенные права, связанные с этой хозяйственной деятельностью.
Петр I ограничил право помещиков-дворян на недра в их имениях. С ведома Берг-коллегии производить разработку полезных ископаемых могли и другие лица. Фактически недра земли помещичьей оказались под контролем государства. Екатерина II в отменила эти ограничения в манифесте от 28 июня 1782 г., указав, что право собственности распространяется на все произведения земли как на поверхности, так и в ее недрах. Каждый собственник мог добывать в своих землях металлы и минералы и обрабатывать их. Жалованная грамота закрепляет это право дворян в ст. 33.
Также Петр I ввел существенные ограничения прав владельцев на леса, растущие на их землях, разрешив для государственных нужд рубить во всех лесах всякое дерево, не платя за то ничего владельцу леса. Некоторые леса и породы деревьев объявлялись заповедными. Только для нужд государства могли использоваться определенные породы деревьев[31]. Екатерина II указом от 22 сентября 1782 г. отменила прежние ограничения, предписав предоставить в полную собственность владельцев имений все леса, растущие в дачах помещиков, хотя бы они были до сего времени объявлены заповедными. Жалованная грамота подтверждает это право в ст. 34.
Статьи 35—36 закрепляют освобождение дворян от податей и повинностей, связанных с военными и другими постоями в жилых домах. Этими привилегиями дворяне фактически пользовались и ранее, но в грамоте они были более конкретно сформулированы: «по деревням помещичий дом имеет быть свободен от постоя» и «благородный самолично изъемлется от личных податей».
В итоге, если вольность и свобода по Манифесту 1762 г. Понимались как право не служить, то по Жалованной грамоте 1785г., она выражалась в общей привилегированности, слагавшейся в сословную изъятость дворянства от действия общих законов, в том числе и уголовных.
2.3 Корпоративные права дворян
Естественно, что только с освобождением дворян от обязательной службы вопрос о его местном самоуправлении мог быть поставлен и разрешен законодательством. Этим и занялась Императрица Екатерина Великая в главах «Б», «В» и «Г».
В статьях 37—56 предоставляются большие права дворянским собраниям и одновременно на местных должностных лиц (губернаторов, генерал-губернаторов, государевых наместников) возлагается тщательный контроль за их деятельностью.
Екатерина II, опираясь на лично преданных ей наместников из числа высших сановников, проводила в жизнь идею децентрализации государственного управления. Павел I стремился к централизации управления — он упразднил институт наместников и предпринимал меры по ограничению прав местных дворянских корпораций, предоставленных им грамотой. В документе читаем: «Нашим верноподданным дворянам жалуем дозволение собираться в той губернии, где жительство имеют, и составлять дворянское общество в каждом наместничестве и пользоваться нижеписанными правами, выгодами, отличностями и преимуществами»[32]. Дворянство собирается в губернии по «позыву и дозволению» генерала-губернатора или губернатора как для вверенных дворянству выборов, так и для выслушивания предложений генерала-губернатора или губернатора, каждые три года в зимнее время.
