Фридерик Шопен
ШОПЕН, ФРИДЕРИК ФРАНЦИШЕК
(Szopen, Fryderyk Franciszek)
(1810–1849)
[pic]
Шопен великий польский композитор. Подобно Моцарту и Бетховену, он прославился и как гениальный пианист. И в той и в другой области Шопен сказал свое слово: обогатил музыку новым содержанием и образами, раскрыл ее новые, неизвестные до того времени выразительные возможности, ввел новые приемы пианистического исполнительства.
В отличие от многих своих предшественников и современников Шопен сочинял почти исключительно для фортепиано. Он не оставил ни одной оперы, ни одной симфонии или увертюры. Исключение составляют несколько камерных сочинений: одно трио (для фортепиано, скрипки и виолончели), соната для виолончели, около двадцати песен. Тем более поразительно дарование композитора, сумевшего создать так много яркого, нового в одной лишь области фортепианной музыки.
Необычно сложилась и жизнь Шопена. Поляк по происхождению, горячо любивший родину и преданный ей, он все свои зрелые годы вплоть до смерти провел на чужбине. Но это не помешало ему остаться глубоко национальным композитором. Подобно великому Глинке в русской музыке, Шопен стал основоположником польской классической музыки, создав на основе народных песен и танцев высокохудожественные, неповторимо своеобразные произведения.
Музыка Шопена признана была гениальной еще при жизни композитора. В
наши дни произведения Шопена являются неотъемлемой частью концертных,
учебных, конкурсных программ. Немало пианистов Советской страны завоевали
мировое признание замечательным исполнением произведений Шопена
(Софроницкий, Нейгауз, Рихтер).
Начиная с 1927 года в Варшаве регулярно устраиваются конкурсы имени
Шопена. Первой премии на первом конкурсе был удостоен советский пианист Лев
Оборин.
Детство и юные годы
Детство и годы учения. Фридерик Шопен родился (согласно официальным документам) 22 февраля 1810 года в недалеко от Варшавы, столицы Польши, местечке Желязова Воля. Сам композитор, однако, считал датой своего рождения 1 марта, что подтверждала и его мать.
Отец композитора - Николай Шопен - француз, сын лотарингского
крестьянина, еще в молодые годы переселился в Польшу. Трудно сказать, что
заставило его покинуть Францию, но в Польше он нашел новую родину и
принимал горячее участие в ее судьбе. Николай Шопен вместе с польскими
патриотами принимал участие в борьбе за независимость Польши. После
разгрома восстания Костюшки и окончательного раздела Польши (1795) Николай
Шопен, капитан армии Костюшки, несмотря на шаткость своего положения решил
остаться в Польше. Человек широкого умственного кругозора и образования, он
занялся педагогической деятельностью и вскоре завоевал репутацию одного из
лучших педагогов Варшавы. В 1802 году Николай Шопен, приглашенный в
качестве воспитателя к детям графа Скарбека, поселился в имении Скарбеков
Желязова Воля. В 1806 году состоялся брак с дальней родственницей Скарбеков
Юстиной Кжижановской.
После рождения сына Николай Шопен получил место учителя в Варшавском лицее (среднем учебном заведении), и вся семья переехала в столицу. Шопен воспитывался в пансионе для детей знатного происхождения, который открыла его мать. Маленький Шопен рос в окружении музыки. Его отец играл на окришке и флейте, по сохранившимся свидетельствам, мать композитора была чрезвычайно музыкальна, хорошо играла на фортепиано, обладала красивым голосом. Своей матери Фридерик обязан первыми музыкальными впечатлениями, привитой с младенческих лет любовью к народным мелодиям. Еще не умея говорить, ребенок начинал громко плакать, как только слышал пение матери или игру отца. Родители полагали, что Фридерик не любит музыку, и это их сильно огорчало. Но скоро убедились, что это было совсем не так.
Интеллигентность и чуткость родителей спаяли всех членов семьи любовью
и благотворно сказывались на развитии одаренных детей. Кроме Фридерика в
семействе Шопенов было еще три сестры: старшая - Людвика (в замужестве
Енджеевич), бывшая его особенно близким и преданным другом, и младшие -
Изабелла и Эмилия. Сестры обладали разносторонними способностями, а рано
умершая Эмилия - выдающимся литературным талантом.
К пяти годам мальчик уже уверенно исполнял несложные пьесы, разученные
под руководством старшей сестры Людвики. Первым и единственным его учителем
фортепианной игры был Войцех Живный (1756 - 1842), чех по происхождению.
Живный едва ли был первоклассным педагогом, но каким он был музыкантом,
можно судить по тому, что именно он воспитал в Шопене любовь к И.С. Баху и
В.А. Моцарту. Будучи уже зрелым художником и концертирующим пианистом,
Шопен не расставался с партитурами Моцарта, а однажды на вопрос, как он
готовится к выступлениям, ответил: “Я обыкновенно запираюсь на две недели и
играю Баха - это моя подготовка”. Клавирные прелюдии и фуги Баха
впоследствии всегда лежали у композитора на рабочем столе.
Первое выступление маленького пианиста состоялось в Варшаве 24.02.1818
года, когда ему исполнилось семь лет. Концерт имел успех, и имя Шопена
скоро узнала вся Варшава. В это же время было издано одно из первых его
сочинений полонез для фортепиано соль минор. Уже в восьмилетнем возрасте
его называли "польским Моцартом". Исполнительский талант мальчика
развивался настолько быстро, что к двенадцати годам Шопен не уступал лучшим
польским пианистам. Живный отказался от занятий с юным виртуозом, заявив,
что ничему больше не может научить его. Одновременно с занятиями музыкой
мальчик получил хорошее общее образование. Уже в детстве Фридерик свободно
владел французским и немецким языками, живо интересовался историей Польши,
читал много художественной литературы. Тринадцати лет, в 1823 году, он
поступил в лицей сразу в четвертый класс и через три года успешно его
закончил. В годы учения проявились разносторонние способности будущего
композитора. Юноша хорошо рисовал, особенно ему удавались карикатуры. Его
мимический талант был настолько ярким, что он мог бы стать театральным
актером. Уже в юные годы Шопену была присуща острота ума, наблюдательность
и большая любознательность. С огромным интересом он посещал оперные
спектакли, концерты. Игра знаменитого итальянского скрипача Никколо
Паганини оставила в сознании впечатлительного юноши неизгладимый след.
С детства у Шопена проявилась любовь к народной музыке. По рассказам его родителей, во время загородных прогулок с отцом или товарищами мальчик мог подолгу простаивать под окном какой-нибудь хаты, откуда доносились народные напевы. Бывая летом на каникулах в имениях своих товарищей по лицею, Фридерик проникал к источникам народного музыкального творчества, часами наблюдая деревенские гулянья с танцами и песнями, напряженно вслушиваясь в своеобразное звучание деревенского оркестра, лихо играющего всевозможные оберки, мазуры, деревенские полонезы и сам принимал участие в исполнении народных песен и плясок. Шопен сам признавался: “Я долго учился чувствовать польскую народную музыку”. По мнению польского биографа Гезика, собственные впечатления Шопена дали ему больше, чем все учителя. С годами народная музыка стала неотъемлемой частью его творчества, сроднилась с его существом.
Высшая школа музыки. После окончания лицея Шопен поступил в Высшую
школу музыки. Здесь его занятиями руководил опытный педагог и композитор
Иосиф Эльснер. Эльснер очень скоро понял, что его ученик не просто
талантлив, но гениален. Среди его заметок сохранилась краткая
характеристика, данная им юному музыканту: На исходе первого года занятий в
1827 году “Изумительные способности. В 1829 - год окончания консерватории
Музыкальный гений”. К этому времени Шопен уже был признан лучшим пианистом
Польши. Достиг зрелости и его талант композитора. Об этом свидетельствуют
два концерта для фортепиано с оркестром, сочиненные в 1829-1830 годах. Эти
концерты неизменно звучат и в наше время и являются любимыми произведениями
пианистов всех стран. Тогда же была сочинена одна из лучших песен Шопена
Желание (Если б я солнышком на небе сиял).
Шопен питал глубокое уважение и благодарность к своему учителю и признавал, что именно Эльснер помог ему найти свой путь. Как-то в беседе с одним венским журналистом он сказал: “...у Живного и Эльснера даже величайший осел выучился бы”.
С окончанием консерватории Шопен вступает в новую полосу артистической и творческой деятельности. О нем начинают уже судить не только как о выдающемся пианисте и импровизаторе, но и как об авторе интересных и оригинальных произведений
В 1829 году молодой музыкант ненадолго ездил в Вену. Побуждаемый
новыми венскими друзьями, Шопен решает объявить свой концерт. 11 августа в
императорском оперном театре состоялась музыкальная “академия”, на которой
он выступил с Вариациями op. 2, импровизациями на тему из оперы
французского композитора Буальдье “Белая дама” и на польскую тему “Хмель”.
Об этом концерте Шопен сообщает родным в Варшаву: “Когда я появился на
сцене, меня встретили аплодисментами, и после исполнения каждой вариации
были такие аплодисменты, что я не слышал tutti оркестра. После окончания
так аплодировали, что мне пришлось выйти второй раз и поклониться”. На долю
импровизаций выпал еще больший успех. “...Хмель, - пишет Шопен, -
...наэлектризовал непривычную к таким мотивам публику. Мои партерные шпионы
уверяют, что на скамейках прямо подпрыгивали”.
Второй концерт, который Шопен дал через неделю, прошел с еще большим
успехом. В благожелательной рецензии после второго концерта говорилось:
“Это молодой человек, который идет своим путем и достигает успехов на этом
пути, несмотря на то, что его приемы и манера игры, так же как и приемы
письма, значительно отличаются от общепринятых форм концертантов. Отличие
это заключается в том, что стремление создавать музыку заметно преобладает
у него над стремлением нравиться...”.
На обратом пути из Вены Шопен побывал в Праге и Дрездене. Окрыленный
артистическими победами, освеженный впечатлениями интересного путешествия,
Шопен в начале сентября вернулся в Варшаву.
Посещение различных музыкальных собраний, встречи с друзьями, поездки за пределы Варшавы проходили на фоне упорного творческого труда. Примерно за од, который отделяет первое посещение Вены от второго и окончательного отъезда, появляется немало новых сочинений: кроме фортепианных миниатюр завершена работа над концертом f-moll, начат и закончен концерт e-moll.
Признание выдающегося дарования Шопена не только на родине, но и за ее
пределами укрепляло в нем самом, в кругу его родных и близких мысль о
необходимости длительного пребывания за границей для дальнейшего
совершенствования. Намечается поездка опять в Вену, оттуда в Италию, затем
в Париж. В марте 1830 года, перед отъездом, Шопен дал в Варшаве два
публичных концерта. В отзывах единодушно отмечался национальный колорит
шопеновской музыки, а в одной из рецензий была высказана пророческая мысль,
что подобно тому, как немцы Моцартом, так когда-нибудь поляки будут
гордиться Шопеном. Как бы суммируя мнение передовой общественности,
Мауриций Мохнацкий поместил в газете “Курьер польский” статью, в которой
писал: “Земля, которая призвала к жизни этого артиста своими песнями,
воздействовала на его музыкальный облик, что сказывается иногда в его
творчестве: многие звуки кажутся живым отражением нашей родимой гармонии.
Для того, чтобы изысканность игры и гениальность творца слить воедино
с чарующей простотой наших народных песен, столь искусно воспринятой
Шопеном, нужно было обладать особым чутьем, постичь музыку наших полей и
лесов, вслушиваться в песни польского крестьянина”.
Ничто внешнее, казалось бы, не задерживало Шопена в Варшаве, тем не менее из месяца в месяц он откладывал день отъезда. Он чувствовал и понимал, что надвигалось нечто серьезное и тревожащее. В накаленной политической атмосфере Польши назревали важные события: оживилась деятельность польских патриотов, готовивших восстание против царизма, одновременно усилились репрессии полицейских властей. В этой опасной обстановке Шопену трудно было оставить родину, родных, близких. Угнетенный мрачными предчувствиями, ему казалось что он навсегда покидает родину, он делится ими со своим другом Титусом Войцеховским: “...нет у меня сил назначить день [отъезда]; мне представляется, что я уезжаю, чтобы навсегда забыть о доме; мне представляется, что я уезжаю, чтобы умереть, - а как, должно быть, горько умирать на чужбине, не там, где жил. Как ужасно мне будет видеть у смертного ложа вместо родных равнодушного врача или слугу”.
