Ломоносов утверждал, что движение материи существует вечно. В своих
работах он безоговорочно отвергал идеалистические измышления о
«первотолчке», т. е. о действии потусторонних, божественных сил, в наличии
которых был уверен великий предшественник Ломоносова И. Ньютон. В труде «О
тяжести тел и об извечности первичного движения» Ломоносов различает
первичное и производное движение. Первичным движением он считал такое
движение, которое не порождается другим движением, существует вечно. Под
производным движением ученый понимал то движение, которое зависит от
другого движения, от действия различных сил. например силы тяжести в случае
ускоренного движения падающего тела.
Отсюда можно заключить, что было нечто внешнее, что его двигало, и,
следовательно, первичное движение не было первичным, что однако содержит
противоречие. Поэтому необходимо принять противоположное утверждение и
признать, что первичное движение никогда не может иметь начала, но должно
длиться извечно».
У Ломоносова, как и у его предшественников, философов-материалистов
XVII—XVIII вв., в основе учения о движении лежат законы механики. На основе
этих законов Ломоносов стремился объяснить и протекающие в живом организме
сложные физиологические и биологические процессы. Однако русский ученый
пытался преодолеть узкие рамки современного ему механистического
материализма. Он рассматривал явления нагревания и охлаждения как результат
теплового движения частиц самой материи. В электрических и световых
явлениях он также видел своеобразные формы движения частиц, из которых
состоит окружающая среда — эфир. Ломоносов решительно отвергал мифическую
невесомую жидкость — «теплород», равно как «электрическую жидкость» и
«световое вещество». Явления теплопередачи, электричества и света, несмотря
на их огромное качественное различие, Ломоносов объяснял разными видами
движения материальных частиц.
Таким образом, в философских построениях доломоносовского периода движение рассматривалось в отрыве от материи. В атомно-кинетической концепции, разработанной основоположником русской науки, убедительно доказывается, что источник движения заключен в самой материи. Единая картина мира, разработанная Ломоносовым, основана на констатации непрерывной связи и единства материи и движения, на признании их вечного существования.
Выдающимся научным достижением Ломоносова является открытый им закон
сохранения материи и движения. Первая формулировка этого всеобщего закона
природы содержалась в письме Ломоносова к Л. Эйлеру, датированном 5 июля
1748 г.
«Все встречающиеся в природе изменения происходят так,— писал ученый,— что если к чему-либо нечто прибавилось, то это отнимается у чего-то другого. Так, сколько материи прибавляется какому-либо телу, столько же теряется у другого, сколько часов я затрачиваю на сон, столько же отнимаю от бодрствования, и т. д. Так как это всеобщий закон природы, то он распространяется и на правила движения: тело, которое своим толчком возбуждает другое к движению, столько же теряет от своего движения, сколько сообщает другому, им двинутому».
В дальнейших своих исследованиях Ломоносов неоднократно ссылался на
закон сохранения, экспериментально подтверждал его истинность.
В многочисленных исследованиях и высказываниях, характеризующих существо
процессов движения в их взаимосвязи с материей, Ломоносов значительно
опережал выводы современного ему естествознания. В его работах были сделаны
первые шаги в раскрытии диалектики природы, которую он пытался
рассматривать не как застывшую, окостенелую систему, а в процессе
непрерывного развития. «Тела,— писал он,— не могут ни действовать, ни
противодействовать взаимно без движения... Природа тел состоит в действии и
противодействии... а так как они не могут происходить без движения... то
природа тел состоит в движении, и, следовательно, тела определяются
движением»24. Однако Ломоносов, как уже говорилось, жил в век
механистического материализма. Он понимал движение как простое механическое
перемещение тел. В этих условиях не представлялось возможным полностью
раскрыть подлинную физическую картину диалектического единства, глубокой
неразрывной связи материи и движения. Ломоносову принадлежит не только
формулировка всеобщего закона природы, но и осуществление
экспериментального подтверждения этого универсального закона. Опытную
проверку принципа сохранения вещества наиболее убедительно можно было
произвести путем исследования химических процессов. Именно при химических
превращениях вещество одного тела частично или полностью переходит в другое
тело.
Повторяя опыты Р. Бойля, Ломоносов производил обжиг свинца в закрытых
сосудах. Однако он не вскрывал реторту после прокаливания в ней металла. Он
взвешивал ее вместе с содержимым до и после опыта. В результате было
установлено, что вес сосуда с находящимся в нем металлом в процессе
прокаливания не изменился. В отчетном рапорте президенту Петербургской
академии наук о работах, осуществленных в 1756 г., Ломоносов писал: «Между
разными химическими опытами, которых журнал на 13 листах, деланы опыты в
заплавленных накрепко стеклянных сосудах, чтобы исследовать, прибывает ли
вес металлов от чистого жару; оными опытами нашлось, что славного Роберта
Боила мнение ложно, ибо без пропущения внешнего воздуха вес сожженного
металла остается в одной мере».
Одновременно с опытами по прокаливанию свинца в запаянных сосудах, содержащих воздух, Ломоносов предпринял серию экспериментов по кальцинации металлов в условиях частичного вакуума. В рукописях Ломоносова, относящихся также к 1756 г., сохранилась программа намеченных им физико-химических исследований. На одной из страниц под заголовком «Химические
[pic]
М. В. Ломоносов в Химической лаборатории за проверкой опытов Р. Бойля.
Линогравюра Н. Г. Наговицина, 1958 г.
операции, которые нужно сделать в пустоте» намечено «плавить: 1. Олово. 2.
Свинец. 3. Смесь из обоих. 4. Золото. 5. Серебро. 6. Медь. Свинец и олово
нагревать до каления. Цинк, висмут, королек (по-видимому, королек
сурьмы.—Лег.), кобальт»27.
Эта обширная программа плавления и кальцинации металлов в сосудах, из
которых откачивался воздух, начала осуществляться уже в 1756 г.
К сожалению, лабораторный журнал Ломоносова и записи о результатах его
опытов по прокаливанию металлов в условиях вакуума, по-видимому, пропали;
во всяком случае, до сих пор они не обнаружены. Однако нетрудно представить
себе, что и в этих опытах вес кальцинируемого свинца, олова и других
металлов также увеличивался. Это объясняется тем, что поршневые воздушные
насосы, применявшиеся Ломоносовым и его современниками, не могли обеспечить
создания в закрытой реторте необходимого вакуума.
В обобщенной формулировке всеобщего закона природы Ломоносова заключена
глубочайшая мысль о наличии внутренней закономерной связи между сохранением
материи и сохранением движения. В своих работах великий русский ученый
неизменно подчеркивал неуничтожимость и несотворимость как материи, так и
движения.
Основоположник отечественной науки М. В. Ломоносов стоял у истоков
всеобщего закона природы. Открытие этого закона явилось величайшим научным
подвигом русского ученого. Оно в полной мере соответствовало творческому
методу Ломоносова — сначала выдвигалась гипотеза, намечавшая основные
направления научного поиска, затем следовали опытная проверка и
экспериментальное подтверждение выдвинутой гипотезы и, наконец, гипотеза
превращалась в теорию — точно сформулированный закон природы.
Заслуга Ломоносова состоит также в том, что давнишнюю философскую идею о
вечности и неуничтожимости материи он подкрепил данными физико-химических
экспериментов. Благодаря этому отвлеченные философские построения приняли
конкретную форму естественнонаучного закона.
Ломоносов выступает как ученый, заложивший своими идеями фундамент общей картины естествознания XIX в., сделавший такие открытия и высказавший такие мысли и гипотезы, которые получили подтверждение и конкретизацию в позднейших физических и химических открытиях, каждое из которых, взятое в отдельности, уже составляло целую эпоху в науке».
Заключение.
Со дня кончины М. В. Ломоносова минуло 220 лет. За эти годы
многократно возросла роль науки в жизни человечества. Во много раз
увеличился научный потенциал общества. Наука все в большей степени
становится производительной силой. Все в большей мере расширяется ее
значение как могучего катализатора прогресса всех областей экономики и
культуры. Выдающиеся научные труды Ломоносова, как и его великих
предшественников: Галилея, Декарта, Ньютона, Лейбница и других, а также
славных ученых последующих поколений: Лавуазье, Дальтона, Менделеева,
Лобачевского, Бутлерова, Дарвина, Жуковского, Резерфорда, Эйнштейна и
многих, многих других, не менее знаменитых, не только вошли в золотой фонд
науки, но и способствовали и способствуют в наши дни ее бурному прогрессу.
Далеко не все научные труды основоположника русской науки были изданы
при его жизни. Некоторые из них почти полтора столетия пролежали в архивах
и увидели свет только в начале XX в. Однако классические работы Ломоносова,
опубликованные при жизни ученого и вскоре после его кончины, были хорошо
известны его современникам и последующим поколениям ученых как в России,
так и за рубежом.
Выдающиеся деятели русской культуры конца XVIII—XIX вв. высоко оценивали
просветительскую, литературную и научную деятельность Ломоносова.
Замечательный русский писатель, философ и революционер А. Н. Радищев
полностью разделял материалистические взгляды Ломоносова на природу.
Великим человеком, самобытным сподвижником просвещения назвал
Ломоносова А. С. Пушкин. «Он создал первый университет. Он, лучше сказать,
сам был первым нашим университетом»,— писал великий поэт о Ломоносове,
отдавая дань его научной и просветительской деятельности3. Пушкин говорил о
Ломоносове как «о величайшем уме новейших времен, о человеке, произведшем в
науках сильнейший переворот и давшем им то направление, по которому текут
они ныне».
В. Г. Белинский высоко оценивал поэзию Ломоносова и его заслуги в
разработке языкознания и других областей науки. «Ломоносов был не только
поэтом, оратором и литератором, но и великим ученым,—писал
Белинский.—Обширная область естествознания сильно манила его ум... Он всем
занимался с жаром, любовию и успехом» 6. «Первым русским, который мастерски
владел... языком, был Ломоносов,— утверждал А. И. Герцен.— Как по своему
энциклопедизму, так и по легкости восприятия этот знаменитый ученый был
типом русского человека. Он писал по-русски, по-немецки и по-латыни. Он был
горняком, химиком, поэтом, филологом, физиком, астрономом и историком.
Одновременно он писал метеорологическое исследование об электричестве и
другое — о пришествии варягов на Русь в ответ историографу Миллеру, что не
мешало ему закончить свои торжественные оды и дидактические поэмы. Его
ясный ум, полный беспокойного желания все понять, оставлял один предмет,
чтобы овладеть другим, с удивительной легкостью постигая его» 7.
М. В. Ломоносов не только был основоположником русской науки и ее крупнейшим организатором. Он явился основателем ряда научных направлений, продолженных его учениками и последователями.
Не все ученые последующих поколений знали о работах Ломоносова. Они
шли в науке своими путями, но в конечном счете их завершенные труды снова и
снова показывали прозорливость основоположника русской науки, правильность
его материалистического метода, обоснованность его научных прогнозов.
Работы выдающегося французского химика последней четверти XVIII в. А. Л.
Лавуазье фактически явились продолжением опытов Ломоносова над процессами
горения. Лавуазье создал кислородную теорию, экспериментально опроверг
гипотезу флогистона.
На рубеже XVIII—XIX вв. эмпирическим путем были открыты оснорные
стехиометрические законы: закон паев (немецкий ученый И. Рихтер и др.),
закон постоянства состава (французский ученый Ж. Л. Пруст), закон кратных
отношений (английский физик и химик Дж. Дальтон). Характерно, пишет
Б.М.Кедров, что «Дальтон, не зная о работах Ломоносова, повторил как раз
тот самый познавательный путь, который наметил за 60 лет до него Ломоносов.
Ход рассуждения Дальтона был следующим:
1) мельчайшие частицы тел должны быть построены так же, как и самые
большие; 2) будучи неделимыми, атомы должны соединяться целыми порциями; 3)
поэтому у составных частей тел должны существовать кратные отношения. Из
этого закона Дальтон вывел признак атомного веса как основного свойства
атомов. Таким образом, в существенной части Дальтон подтвердил и развил
дальше ряд положений, входивших в общую концепцию Ломоносова» ".
XIX век прошел под эгидой подтверждения гениальных гипотез Ломоносова
сначала в отдельных областях физики и химии, а потом в их совокупности; в
разработке общих закономерностей обеих наук, в воссоздании единой физико-
химической науки — физической химии, о которой много и убедительно говорил
Ломоносов. Дальтон отвергал понятие молекулы, признавая атомы. Он установил
кратность в весовых отношениях реагирующих элементов, но не считал
возможным распространить ее на объемные отношения химически
взаимодействующих газов. Эта • кратность была экспериментально доказана
французским химиком Ж. Л. Гей-Люссаком, который, однако, не видел связи
своего-закона с атомизмом.
В начале XIX в. итальянский ученый А. Авогадро в процессе
теоретического объяснения закона Гей-Люссака восстановил мо-' лекулярную
гипотезу в части, касающейся области газов. Многое сделали для познания
атомно-молекулярной структуры вещества шведский химик И. Я. Б^целиус,
французский ученый Ш. Жерар и др. Однако только в 1860 г. на Первом
Международном съезде химиков в Карлсруэ в химии было окончательно
установлено два основных понятия, характеризующих строение вещества: атом и
молекула.
Спустя год после съезда химиков в Карлсруэ русский химик-органик А. М.
Бутлеров создал теорию химического строения вещества, которая не только
воссоздала и закрепила ломоносовские концепции, но и сделала гигантский шаг
вперед по пути их развития. Химический атомизм Ломоносова получил
дальнейшее развитие в трудах великого русского ученого Д. И. Менделеева.
Периодический закон химических элементов, открытый им в 1869 г., утвердил
реальность и материальность атомов, установил пути для их познания.
Периодическая система Менделеева позволила определить взаимозависимость
физических и химических свойств вещества, предсказать открытие ряда новых
элементов, исправить атомные веса многих уже известных элементов. Это был
великий триумф науки. Началась новая эпоха не только в химии, но и во всем
естествознании.
До середины XIX в. физика и химия развивались как резко обособленные
науки. Лишь отдельные физико-химические проблемы изучались в их
взаимодействии.
Ученые XIX в. подтвердили, развили и конкретизировали всеобщий закон
сохранения, изложенный Ломоносовым в его знаменитом письме Эйлеру.
Великий русский ученый явился одним из основоположников материалистического направления в естествознании. Его научные открытия во многом определили пути дальнейшего развития материалистической философии, естественных наук, техники, а также наук гуманитарных: отечественной истории, языкознания, литературы и др. Многие видные ученые XIX и первой четверти XX в. неоднократно обращались к трудам Ломоносова, развивали его научные идеи.
Наиболее полное признание и всестороннюю научную оценку труды и идеи
Ломоносова получили после победы Великой Октябрьской социалистической
революции в условиях советского строя.
Ломоносов мечтал видеть свою Родину свободной, могучей и изобильной,
стоящей в первых рядах научно-технического прогресса. Усилиями
Коммунистической партии и всего народа наша страна преодолела многовековую
отсталость, превратилась в высокоиндустриальную державу, страну передовой
науки и культуры.
«Ломоносов принадлежит к числу величайших деятелей науки и культуры всего
человечества,— говорил академик М. В. Келдыш.— Необычайно широкая и
плодотворная научная, литературная и общественная деятельность Ломоносова —
это целая эпоха в истории нашей отечественной и мировой науки и культуры.
Деятельность Ломоносова была всегда целеустремленно связана с наиболее
важными потребностями страны, с ее промышленным, культурным развитием,
направлена на ее процветание.
Историческое значение Ломоносова состоит также и в том, что он настойчиво добивался широкого развития образования в России, привлечения в науку способных людей из народа, показав на личном примере, на какие подвиги способны русские люди для своей Родины.
Ломоносов принадлежит не только истории. Его имя и деяния всегда будут на знамени передовой советской науки, направленной на служение народу».
Страницы: 1, 2
