Оценка деятельности Михаила Горбачева на посту президента СССР
представлена в публикации доктора политологии, первого вице-президента
Международного фонда экономических и социальных реформ (Фонд
"Реформа")Мартина Шаккума, выдвинувшего впоследствии свою кандидатуру на
высший государственный пост Российской Федерации ("Моя газета", 15 ноября
1995 г.).
"В середине 80-х годов на политической сцене появился Горбачев, который,
казалось, понял необходимость серьезных перемен. Однако Горбачев оказался
гением непоследовательности. Никакой осознанной деятельности! Никакими
хитроумными способами и диверсиями нельзя было так развалить систему и
страну, как это удалось ему сделать своей "гениальной" политикой", — пишет
Шаккум. По его мнению, основная ошибка Горбачева заключалась в том, что
"пытаясь реформировать общество, он игнорировал аксиому: реформы возможны
только при усилении роли государства". В период проведения реформ
возрастает преступность, уязвимым становится государственный сектор
экономики, в котором работала практически вся страна, возрастает
необходимость строгого контроля над новыми зарождающимися структурами,
разумной налоговой и таможенной политики, четкой работы правоохранительных
органов — подчеркивает Шаккум.
Горбачев же "половину времени, которое было ему отведено, потратил на
шараханья назад, к военному коммунизму, с госприемкой, обязательным
двухсменным и рекомендованным трехсменным рабочим днем, опустошил казну
"борьбой за трезвость", а во второй половине своего правления совершил
крутой поворот к рыночной экономике с уходом государства от контроля и
ответственности за этот процесс. После развала Союза мы просто покатились
по наклонной плоскости" — считает Шаккум.
Характеризуя курс социально-экономических реформ, проводимых Горбачевым,
Шаккум отмечает отсутствие какой-либо "осмысленной и ясной модели общества,
которое мы собирались построить". На все был один ответ — рыночная
экономика. Что это такое у нас в России — никто до сих пор толком не может
ответить, — утверждает политолог. "Не сумев построить рыночной экономики,
мы потеряли контроль над той, что имели. За реформу мы должны были
заплатить определенную цену.
Вопрос был в цене и скорости реформ: чем медленнее и обдуманнее, тем
дешевле. Нужно было понимать, с чем мы можем позволить себе расстаться. Ну,
например: мы создали военно-промышленный потенциал, который позволил нам
победить во второй мировой войне и установить контроль над всей Восточной
Европой и Юго-Восточной Азией. Это чего-нибудь стоит? И все это,
завоеванное миллионами жизней, оплаченное миллиардами долларов, мы бездарно
отдали просто так, сделав какие-то бездумные шаги доброй воли.
Да только малую часть этого своего влияния мы могли бы обменять на
обязательства Запада осуществить крупные инвестиции в нашу экономику. В
Восточную Германию ФРГ вложила сейчас уже триллион дойчмарок. А мы
собирались реформировать державу, занимавшую шестую часть суши, на подачки
Международного валютного фонда?!
И все эти шараханья, исключительная непоследовательность, постоянные кадровые проблемы. Это в конце концов привело к августовскому путчу", — заключает Мартин Шаккум.
Иную оценку деятельности экс-президента СССР дает эксперт Горбачев-
Фонда, доктор философских наук Валентин Толстых в газете "Век" от13 мая
1996 г. "Я не думаю, что Горбачев хорошо знал и чувствовал страну, которой
он вознамерился "дать свободу".
Он это сделал, как точно и лаконично сказал один мой знакомый, "сняв со страны намордник" (я бы добавил — и ошейник)", — пишет Толстых. По его мнению, в этом и заключена "несомненная и великая заслуга Горбачева, которую теперь многие принимают как нечто должное, используя весьма странную формулу признания — "да, конечно, но"".
"Горбачев допустил много просчетов и ошибок, — признает эксперт. — Но пострадал он не оттого, что ошибался, а прежде всего от наивной веры в то, что его сограждане более всего желают свободы и готовы ею с умом и толком распорядиться.
Он не учел того, что в России издавна свободу понимают и толкуют как
"волю", то есть свободу без ответственности каждого за принятое решение и
сделанный выбор. В России свободу издавна "дают" сверху, а не "добывают"
снизу, надеются не на себя, а на "доброго царя" или "президента-гаранта",
способного навести порядок (например, в одночасье найти невесть откуда
взявшиеся деньги, чтобы выплатить месяцами невыплачиваемую зарплату).
Здесь легко берут на веру слова вождей, что "жить стало лучше, жить стало веселее" или что "к осени станет лучше, а не случится этого — лягу на рельсы". Готовность масс и элит к тому, чтобы ими манипулировали — их интересами, надеждами, мнениями, — наивысшая".
5 июня 1996 г. в московской газете "Капитал" была опубликована статья
"Первые лица", в которой сопоставлены мнения о ходе предвыборной кампании
ведущих российских специалистов в области создания имиджа.
Сильно расходятся суждения об имидже Михаила Горбачева. Следующую оценку дает экс-президенту СССР Александр Попов, руководитель Московского центра политической рекламы: "Удивительное несоответствие внешнего образа поставленной задаче.
Внешний облик напоминает прошедшую эпоху, столь сложно воспринимаемую сегодня. Катастрофически невнятная и малосодержательная речь, уже несколько лет являющаяся предметом насмешек, дополняется страшным для кандидата пятном неудачника".
11 июня 1996 г. в газете "Правда" вышла статья члена-корреспондента
Российской Академии наук, директора Института Африки РАН Анатолия Громыко
под названием "Как продавали державу, или Политический стриптиз Горбачева".
В статье дан подробный анализ развития советско-американских отношений в годы горбачевской "перестройки".
Характеризуя внешнеполитический курс Горбачева, Громыко пишет:
"Политический и дипломатический Чернобыль произошел 2 — 3 декабря 1989 года
на Мальте. Здесь состоялась советско-американская встреча в верхах,
получившая прозвище "морская болезнь" (seasick summit). Более точно ее
можно было. бы прозвать "тошнотворной встречей". При ее подготовке и
проведении Горбачевым были нарушены почти все "золотые правила" дипломатии,
выбиты многие поддерживающие советскую внешнюю политику опоры.
Буш и Бейкер манипулировали Горби как хотели". На Мальте решался вопрос об изменении европейских границ в пользу НАТО, и отнюдь не об их сохранении, — подчеркивает Громыко.
Там был окончательно закреплен отказ от контроля над странами
Варшавского договора со стороны СССР. Этот шаг Горбачева, утверждает
Громыко, вполне укладывался в схему реинтеграции Восточной Европы с
Западом, предложенной Киссинджером на закрытом заседании в кабинете Буша 18
декабря 1988 г.
Тогда же Киссинджер предложил свои услуги в качестве личного эмиссара
Буша и высказался в пользу секретной дипломатии с Горбачевым на основе
"баланса интересов". Мальтийское соглашение явилось естественным
завершением плана американских правящих кругов, — заключает Громыко.
По его мнению, действия Горбачева в 1988 — 1989 гг. предопределили распад Советского Союза. Одной из основных причин гибели государства стал катастрофический внешнеполитический курс Горбачева и Шеварднадзе.
На их политике, утверждает Громыко, "сильно сказалось отсутствие качеств, необходимых крупным государственным деятелям. Они действовали не как представители большой державы, а как некие частные лица, оказавшиеся у власти"
. По словам Громыко, Горбачев неадекватно оценивал реакцию Запада на
происходившие в стране преобразования. "Увлекшись салонной дипломатией",
добиваясь звания "друзей" Запада, команда Горби не понимала, что США
заинтересованы в том, чтобы остаться единственной супердержавой", — пишет
Громыко. — "Горбачев и Шеварднадзе долго не понимали, что против СССР
проводится не просто политика недоверия и сомнений в успехе перестройки, а
выработана стратегия уничтожения Советской власти.
Скоукрофт, наиболее близкий к Бушу человек, первый ясно определил, что происходит в советско-американских отношениях.
Выступая на пресс-конференции, он по-солдатски откровенно заявил: "То,
что мы сейчас наблюдаем, является доказательством... что Запад победил в
"холодной войне"".
По словам Громыко, горбачевцы, пользуясь публичной поддержкой Белого
дома, на самом деле не воспринимались в Вашингтоне как серьезные политики,
"вождизм" и личные амбиции Горбачева позволяли американской стороне легко
манипулировать советским лидером.
Разрушение основ государственного управления намного опережало меры по
созданию условий для перехода к рыночной экономике там, где они были
необходимы, — считает Громыко. Таким образом, инициированный Западом распад
советского государства был осуществлен руками его верховного лидера,
"принимавшего за чистую монету все, что говорили ему западные друзья".
Постоянные контакты, отношения, связи
С деловыми кругами
В апреле 1995 г. в "Российской газете" была публикована статья
"Суверенитет за баксы", в которой говорилось о том, что "Фонд Горбачева"
изъявил желание сотрудничать с Чеченской республикой в области установления
взаимоотношений между РФ и Чечней (включая процесс ее признания со стороны
России), для чего был заключен договор с ТОО "СиС", которое является, по
мнению автора статьи, дочерней фирмой фонда. Представители "Фонда
Горбачева" опровергли эту информацию. Они сообщили также, что "единственный
контакт фонда с Чечней — разговор Михаила Горбачева с Джохаром Дудаевым по
телефону, состоявшиеся еще до начала боевых действий, в котором речь шла о
посредничестве Михаила Горбачева в возможных переговорах Джохара Дудаева с
правительством РФ".
В декабре 1995 г. Горбачев побывал в Австрии по приглашению бургомистра
Вены Михаэля Хойля и председателя правления крупнейшего австрийского банка
"Аустрия" Герхарда Ранда прибыл Михаил Горбачев. Одна из крупнейших
австрийских газет "Штандард" тогда писала, что раньше каждое выступление
"экс-шефа Кремля" оценивалось не менее чем в 90 тыс долларов. Теперь же в
Вене Горбачев "делает своим высказываниям существенную денежную скидку".
"Штандард" пишет, что аргентинский спонсор Горбачева Хорхе Ромео вследствие
"повышенных запросов своей "звезды", касающихся суточных, гостиничных и
карманных расходов", объявил себя банкротом и вскорости покончил жизнь
самоубийством. Расходы по пребыванию Горбачева в Австрии взяли на себя банк
"Аустрия" и верхнеавстрийский банк "Райффайзенландесбанк", сообщал ИТАР-
ТАСС .
С политическими партиями и движениями
Михаил Горбачев состоял в КПСС с 1952 г. по 1991 г. "Горбачев-фонд"
сотрудничает с различными партиями и движениями: Народной партией Свободная
Россия (НПСР), РПРФ Демократической партией (двум последним предоставлял
свои помещения под офис). 27 апреля 1996 г. на состоявшейся в Москве
учредительной конференции нового общественно-политического движения
"Гражданский форум" (ГФ) Михаил Горбачев был избран лидером этой
организации. 14 мая 1996 г., выступая перед избирателями Ростова-на-Дону,
Михаил Горбачев предложил кандидатам в президенты Явлинскому, Федорову и
Лебедю встретиться 18-19 мая для создания "Союза четырех". Такое
объединение, по его мнению, могло бы обеспечить "демократическому блоку"
две трети голосов электората, отвергающего как политику президента Ельцина,
так и коммунистические программы. Однако предложение Горбачева не нашло
поддержки: Александр Лебедь и Святослав Федоров категорически отказались от
сотрудничества с Горбачевым, а Григорий Явлинский оставил предложение экс-
президента СССР без ответа.
Со средствами массовой информации
Михаил Горбачев входит в редакционный совет "Новой ежедневной газеты",
которая регулярно печатает интервью с ним. Статьи сотрудников "Горбачев-
фонда" публикует "Независимая газета" ; фонд оказывает финансовую помощь
"Новой ежедневной газете".
C аналитическими центрами
В марте 1993 г., по данным агентства "Интерфакс-Украина", аналитические центры экс-президентов Михаила Горбачева и Леонида Кравчука заключили эксклюзивное соглашение по взаимной разработке этнографических методик в помощь крымско-татарской и украинской диаспорам в странах СНГ.
Личные
Одним из друзей Горбачева в студенческие годы был Анатолий Лукьянов, другим — один из лидеров чехословацкой коммунистической реформации 1968 года Зденек Млынарж, живший с Горбачевым в одной комнате в общежитии.
