Главнокомандующему следующее: "Большинство дивизий и стрелковых бригад сейчас настолько обескровлены, что не представляют никакой ударной силы.
Многие дивизии имеют по 200-300 штыков, а стрелковые бригады и стрелковые полки по 50-100 штыков. В таком состоянии дивизии и стрелковые бригады
Западного фронта дальше оставаться не могут и не способны решать наступательные задачи".
Пятое - не следует ни при каких обстоятельствах проводить операцию, неподготовленную в материальном отношении. Общая обстановка может толкать командование на быстрейшее осуществление операции, но начинать ее можно только после тщательной подготовки и всестороннего обеспечения.
Говоря о положениях военного искусства, кавалер ордена Жукова
В.И.Макаревский отмечает: "Как глубокий знаток военного дела Маршал Жуков
всегда руководствовался следующим основным принципом: достигать целей
операции за счет объединения усилий всех видов Вооруженных Сил и родов
войск". Действительно, в ходе битвы за Москву кроме пехотных частей широко
использовались артиллерийские, танковые, конные и авиационные силы.
Сам Г.К.Жуков неоднократно выражал благодарность за оказание поддержки в
Московской битве морякам и партизанским отрядам.
Впервые наиболее полное взаимодействие войск с партизанами было
достигнуто именно в период битвы за столицу. "Этому благоприятствовали два обстоятельства: продолжительное пребывание Г.К.Жукова в должности
командующего войсками Западного фронта и наличие в полосе фронта большого
числа партизанских формирований", - отмечает В.А. Пережогин. Г.К.Жуков знал
местонахождение каждого крупного партизанского отряда, его численность,
боеспособность, командный состав. "Практика доказала, - пишет
В.А.Пережогин, - что наибольший эффект от взаимодействия достигался тогда, когда при выполнении общей задачи партизанские отряды действовали
самостоятельно, применяя присущие им приемы и способы борьбы".
Таковы наиболее важные требования Г.К.Жукова к тактике решительного прорыва, о котором Маршал писал: "Прорыв - это не цель. Прорыв - это один из важнейших этапов к достижению цели, а главная цель всегда достигается после прорыва. Прорыв совершается не для прорыва, а для получения преимущества наших войск в маневре с целью удара с менее выгодного для противника направления".[23]
Используя основные положения военной тактики, Г.К.Жуков при этом не повторялся. Он старался всячески внедрить в разработку и проведение операций новые и передовые средства и методы, демонстрируя свое военное искусство в полной мере. Как сказал А.М.Василевский, Г.К. Жуков "показал себя в сражениях Великой Отечественной войны человеком огромного полководческого таланта, обладающим смелостью и оригинальностью в суждениях, твердостью при выполнении принятых решений".
В заключение отметим еще одну важную черту полководческого почерка
Г.К.Жукова - присущее ему огромное самообладание и уверенность, которые
казалось бы в безнадежной обстановке позволяли находить все новые силы,
возможности и наиболее рациональные способы решений поставленных перед
фронтом задач. К.К.Рокоссовский, прибывший 10 октября 1941 г. в
распоряжение Жукова в качестве командарма, вспоминая эти дни, писал: "Он
был спокоен и суров. Под этим угадывалась работа сильной воли. Он принял на
себя бремя огромной ответственности. Ведь к тому времени когда, мы вышли
под Можайск, в руках командующего Западным фронтом почти не оставалось
войск. Во всяком случае, их было недостаточно, даже для того, чтобы
задержать наступление противника на Москву".[24]
Обладая такими полководческими качествами, как умение быстро и правильно оценить обстановку, предвидеть возможное развитие хода боевых действий и принять наиболее целесообразное решение, несгибаемую волю, решительность и упорство в достижении цели, Г.К.Жуков многое сделал для того, чтобы в критический момент битвы за Москву Красная Армия добилась перелома в ходе военных действий в свою пользу.
Нельзя не отметить и еще одну черту, характеризующую полководческое
искусство Г.К.Жукова - это значимость одержанных под его руководством или
самом активном участии побед, величие совершенных ратных подвигов: Халхин-
Гол, оборона Ленинграда, Московская битва, Сталинград, Курская битва,
Белорусская, Висло-Одерская и Берлинская операции, активнейшее участие в
общем руководстве советскими вооруженными силами в период Великой
Отечественной войны в качестве представителя Ставки ВГК и заместителя
Верховного Главнокомандующего, командующего фронтом, наконец, сама
достигнутая победа над противником, глубокий след, оставленный им в военном
искусстве.
ГЛАВА II.
РОЛЬ ЛИЧНОСТИ Г.К. ЖУКОВА
1. Детство и юность Георгия Жукова
Георгий Константинович Жуков родился 19 ноября (по старому стилю) 1896 года в деревне Стрелковка Калужской губернии.
В годы детства Жукова деревня ни чем не выделялась из тысячи русских
деревень. Мужчины - часто на заработках в городе, в поле - женщины и дети.
Отец Жукова сапожничал в городах, мать подрабатывала на перевозке грузов.
Заработки были такие, что по признанию самого Георгия Константиновича
"нищие зарабатывали больше". Ещё он напишет: "Спасибо соседям, они иногда
выручали нас то щами, то кашей. Такая взаимопомощь в деревнях не была
исключением, а скорее традицией дружбы и солидарности русских людей, живших
в тяжёлой нужде".
В семилетнем возрасте Георгий пошёл учиться в церковную школу к своему первому учителю Сергею Николаевичу Ремизову. В Калужской губернии было заведено отправлять мальчиков - подростков учиться в города какому-либо ремеслу. В июне 1907 года Жуков отправился в Москву к своему дяде учиться скорняжному делу. Одновременно с обучением ремесленному делу Георгий вместе с сыном хозяина изучал русский язык, математику, географию. Через год он поступил на вечерние общеобразовательные курсы и с успехом закончил их.[25]
2. Из огня да в полымя
7 августа 1915г. Жуков был призван в драгунский полк. На склоне лет
Маршал рассказывал писателю Константину Симонову: "Я мог бы оказаться в
школе прапорщиков. Я окончил в Газетном переулке четырёхклассное училище,
которое давало достаточный образовательный ценз для поступления в эту
школу. Но я подумал: вот окончу школу прапорщиков и буду, 19-летний
мальчишка, командовать бывалыми солдатами - бородачами. Мне не хотелось
этого, было неловко. И кто его знает, как бы вышло, если бы я оказался не
солдатом, а офицером... и к этому времени разразилась бы революция... Может
быть, доживал бы где-нибудь свой век в эмиграции?".
Маршал явно лукавил. В 1938 г. он писал в автобиографии: "5 месяцев
учился на вечерних курсах при городской школе... Не было средств, учиться
дальше - отдали учиться скорняжному делу. За 4-й класс городского училища
экзамены сдал экстерном при 1-х Рязанских кавалерийских курсах в 1920 г.".
Поэтому в 1915 г. Жуков не имел необходимого образования для поступления в
школу прапорщиков. Георгий Константинович поступил в унтер-офицерскую
школу, которую окончил в августе 1916 г.
Воевал младший унтер-офицер Жуков храбро, но недолго. В сентябре он получил лёгкое ранение во время конной атаки на Юго-Западном фронте, в горном районе Быстрица, и получил Георгиевский крест за захват языка. Но уже в октябре Георгий Константинович подорвался на мине и получил тяжёлую контузию. Лечиться пришлось долго. На фронт Жуков больше не вернулся.[26]
Февральскую революцию Георгий Константинович встретил в маршевом
эскадроне. Он сочувственно отнёсся к свержению монархии. Жукова избрали
председателем эскадронного комитета и членом полкового совета. После
Октябрьского переворота его расквартированный в Харьковской губернии
эскадрон "встал на платформу большевиков", отказался подчиниться украинским
властям и был распущен по домам. В декабре 1917 г. Жуков уехал на родину, в
Стрелковку - в деревне было легче прокормиться.
В сентябре 1918 г. его мобилизовали в Красную Армию. Жуков служил в 4-м
Московском кавалерийском полку. Там он дорос до помощника командира взвода
и в марте 1919 г. вступил в коммунистическую партию. Сражался против
уральских казаков и с армией генерала П. Н. Врангеля под Царицыном, где в
октябре 1919 г. был ранен осколком гранаты в левую ногу и левый бок. После
выздоровления попал на Рязанские кавалерийские курсы.
В августе курсантский полк перебросили на Кубань для борьбы с десантом
генерала Сергея Улагая. Жуков стал старшиной взвода и участвовал в
"очистке" Северного Кавказа от остатков белой армии и отрядов "зелёных". В
конце года он отправился подавлять восстания на Тамбовщине и в Воронежской
губернии. За успешные действия против плохо вооружённых и слабо
организованных крестьян-повстанцев командир эскадрона Жуков получил первую
советскую награду - орден Красного Знамени.[27]
3. В межвоенные годы
После Гражданской войны Жуков продолжал службу в кавалерии. В 1924 -
1925 гг. учился на кавалерийских курсах усовершенствования командного
состава. Константин Рокоссовский, занимавшийся с ним в одной группе,
вспоминал: "Жуков, как никто, отдавался изучению военной науки.
Заглянем в его комнату - все, ползает по карте, разложенной на полу.
Уже тогда дело, долг для него были превыше всего". В 1929-1930 гг. Жуков
опять учился - теперь на Курсах усовершенствования высшего начальственного
состава, а затем стал командиром кавалерийской бригады. В марте 1933 г. он
возглавил 4-ю кавалерийскую дивизию; в 1936 г. получил орден Ленина за
успехи дивизии в боевой подготовке.
В 1937 г. Жуков принял 3-й кавалерийский корпус. Осенью того же года
комкора (командира корпуса) попытались обвинить в связях с бывшим
командующим Белорусским округом Иеронимом Уборевичем и другими "врагами
народа". Жуков резонно возразил, что по роду службы не мог не
контактировать с командующим округом. В итоге в январе 1938 г. дело
ограничилось партийным выговором "за грубость, за зажим самокритики,
недооценку политработы и недостаточную борьбу с очковтирательством".
Выговор не помешал карьере. В связи с массовыми репрессиями освободилось
много вакансий, и уцелевшие командиры быстро продвигались по служебной
лестнице - нередко, чтобы вскоре тоже стать жертвами террора.
Но Жукова миновала чаша сия. Помогло и то, что он командовал дивизией 1-
й Конной армии. Командиры-конармейцы традиционно пользовались
покровительством наркома обороны Климента Ворошилова. Уже в июне 1938 г.
Жуков стал заместителем командующего Белорусским военным округом по
кавалерии. На высоком посту во всю мощь развернулся его талант
военачальника и умного воспитателя войск.[28]
4. Деятельность Г.К. Жукова в послевоенный период
До апреля 1946 г. Жуков оставался Главнокомандующим советской военной
администрации в Германии, а затем его назначили Главнокомандующим
сухопутными войсками. Но уже в июне Сталин созвал Главный военный совет,
где обвинил Жукова в преувеличении собственных заслуг и умалении заслуг
других командующих в проведении главных операций Великой Отечественной
войны. Поводом послужили показания арестованного Главного маршала авиации
Александра Новикова, друга Жукова. Совет напоминал заседание 1937 г.,
санкционировавшее расправу над Михаилом Тухачевским и его товарищами.
Однако была и принципиальная разница: Жукова, в отличие от Тухачевского, не
арестовали, и он присутствовал на заседании совета. Это послужило маршалам
и генералам своеобразным сигналом: нового процесса о "военном заговоре" не
предвидится.
Георгий Константинович вспоминал: "Сталин предложил высказаться.
Выступили Молотов, Берия и Булганин. Все они критиковали меня за то, что я
оказался неблагодарен Сталину, за его хорошее ко мне отношение, что я якобы
зазнался и не хочу считаться не только с авторитетом Политбюро, но и лично
Сталина, что меня следует одёрнуть и поставить на место". Одни члены совета
поддержали обвинения, другие - опровергли. Главный маршал авиации Александр
Голованов свидетельствовал: "выступавшие говорили, что Жуков стал
изображать из себя Наполеона. "Наполеона? - возмутился Жуков. - Наполеон
проиграл войну, а я её выиграл!".
