Анализ средств и способов исламистской пропаганды
Анализ средств и способов исламистской пропаганды
исламист пропаганда насилие шариат господство
Разделяя общую идею планетарного господства шариата, исламисты расходятся в вопросе о стратегии и методах достижения цели. Среди них есть и умеренные, и радикальные, в том числе и экстремистские элементы. Умеренные предпочитают действовать через уже существующие общественные институты, в то время как для радикалов участие в действующей системе и попытка изменить ее – «работа впустую». Для умеренных использование насильственных методов непродуктивно. Так, Хасан ат-Тураби (лидер Исламско-арабского народного конгресса) утверждает, что «ислам лучше продвигать мирно, революция – не самый лучший метод для продвижения Ислама»1. Он рассматривает общину Пророка как идеальную модель устройства социума, базис, на котором следует строить новое общество, сочетающее истинные исламские принципы с элементами современности2.
Тадждид (обновление, модернизация) является необходимым требованием исламской веры3. Рашид Гануши (лидер тунисского исламского движения) в недавно опубликованной книге («Аль-Хурийят уль-амма фи-д-дауля аль-исламийя» («Общественные свободы в Исламском государстве») считает, что «демократические механизмы, такие, как свободные выборы, защита прав меньшинств, не противоречат исламским ценностям. Более того, если демократический механизм действует в рамках христианства, то возникает христианская демократия, если в рамках социалистической философии, то имеет место социалистическая демократия, если в рамках еврейских ценностей – еврейская демократия. Точно так же механизм демократии в рамках исламских принципов способен реализовать идею исламской демократии». Такое развитие, верит Гануши, было бы полезно не только для мусульманской нации, арабского мира, но и для всего человечества. Он также выступает за увеличение представителей из числа женщин в органах законодательной власти. Предлагает решать проблемы властных полномочий «через урну для голосовательных бюллетеней»4.
Один из ученых-богословов, который пользуется уважением среди исламистов, египтянин Юсуф аль-Карадауи в ответ тем, кто осуждает демократию, восклицает: «Те, кто ругает демократию и называет ее «куфром» (неверием), не понимают ни Ислама, ни демократии». Сущность демократии, по аль-Карадауи, в возможности для людей выбирать своих лидеров и систему без принуждения, главная добродетель демократии лежит в защите общества от тирании. Аль-Карадауи указывает на то, что в исламе некоторые касающиеся демократии положения носят абстрактный характер. Так, например, обстоит дело с принципом «шуры» (консультацией). Их следует институционализировать. Исламская «Шура» по духу отвечает принципу демократии. Аль-Карадауи отдает предпочтение многопартийной системе, которая, по его мнению, соответствует исламским установкам.
Лидер Исламского фронта спасения Аббаси Мадани строил свою предвыборную методику, придерживаясь, на первый взгляд, довольно умеренных взглядов. Так, в интервью за 6 месяцев до июньских выборов 1990 г. свою позицию в отношении плюрализма он выразил так: «Брат мой, как мы можем не сосуществовать… и как мы можем не дополнять друг друга, когда Бог говорит: «Помогайте друг другу в праведности и благочестии, но не помогайте в грехе… и в ослушании Пророка». Он также утверждал: «Зачем нужен плюрализм, … для политического развития, потому что мы не ангелы. Мы иногда правы, а иногда делаем ошибки… Поэтому плюрализм должен быть разрешен». Впрочем, с изменением конкретной ситуации меняются позиции и взгляды лидеров. Так, тот же Мадани после победы на муниципальных и местных выборах отказался от своих обещаний, а затем обрушил атаки на парламент5. Абдуррахман Вахид (лидер индонезийской партии Нахдатуль – Улема, избранный в октябре 1999 г. на пост президента Индонезии) считает, что «в общество с мусульманским большинством можно вдохнуть демократические принципы и опровергнуть все то, что Запад рассматривает в исламе как радикализм и несовместимость с элементами современной открытой политики»6. Умеренный малазийский салафит-охранитель Анвар Ибрагим полагает, что «мусульмане Южной Азии по духу больше сосредоточены на вопросах обеспечения экономического роста, искоренения бедности, а не детальной разработки концепции идеального исламского государства»7.
Исламские радикальные группы используют два основных метода борьбы: пропаганду и насилие. Первым, кто систематизировал методологию исламистской пропаганды, был духовный отец «братьев-мусульман» шейх Рашид Рида (1865–1935). Он основал организацию «Дар ад-даава ва-ль-иршад», целью которой была подготовка мусульманских проповедников для работы среди христиан и язычников8, а также среди тех мусульман, которые отошли от священных принципов «подлинного» ислама9, т.е., по существу, тех, кто не разделяет взглядов исламистов. Радикалы отрицают демократию как «импортированную», западную, «неисламскую» теорию правления. Верховная власть, в их трактовке, принадлежит Богу, а не людям. При исламском правлении право людей издавать законы ограничено Шариатом. Поэтому те, кто пользуется неограниченной свободой в принятии тех или иных законов, выступает как поборник «джахилии» и тирании. В понимании радикалов существует один путь обретения истинной свободы – исламский10. Радикалы считают, что выборы на Западе – это «ритуал», который не представляет собой искреннего выбора. Автор книги «Хукм уль-ислам фи-д – димукратыйа» («Исламский приговор демократии») утверждает, что арабский эквивалент демократии – «ибахийа» (распущенность), суть которой означает стирание всех запретов, всего того, что Бог запрещает: пьянство, внебрачные связи, вероотступничество11.
Современные исламисты в основном воспитаны на трудах Абуль Аля Маудуди и Сейида Кутба. Исламистские движения распространялись путем пропаганды ценностей «истинного ислама». Организация «Братья-мусульмане», например, создав самую широко распространенную структуру в Египте и мусульманском мире, к 1950 г. только у себя в стране насчитывала 1,5 тыс. филиалов с более, чем 1 млн. зарегистрированных активистов12. Чтобы понять причины столь быстрого распространения учений салафитского реформаторства охранительного толка, нельзя забывать, что все они выдвигают на первый план идеи социальной гармонии и социальной справедливости в виде государства ислама, которые провозглашаются средством разрешения современных социальных конфликтов, приводя под свои знамена массы верующих, прежде всего представителей городских слоев (маргиналов, мелких торговцев, служащих).
Для пропаганды своих идей исламисты используют все возможности, применяют гибкую тактику. Они успешно соединяют организационные формы традиционных мусульманских братств и современных партий, используют выборную процедуру. Главные очаги пропаганды – это мечети (например, в 1967–1987 гг. их число на Западном берегу Иордана удвоилось – с 400 до 750, а в Газе – от 200 до 600)13. Исламисты не оставляли без внимания университеты и лагеря беженцев и распространяли свои идеи и там. Организация «Исламский Джихад» вербует новых приверженцев не только в мечетях, университетах. Израильские тюрьмы также входят в поле пропагандистской деятельности данной организации. Ни одно исламистское движение не может так искусно использовать места заключения, как это удается «Исламскому Джихаду», привлекая на свою сторону офицеров Палестинской Освободительной Армии, представителей ООП. Возможно, по этой причине израильские власти вместо содержания «джихадистских» лидеров в тюрьмах предпочитают их депортировать.
Алжирские исламисты подчиняют своему влиянию прежде всего мечети на окраинах, так как главные и крупные мечети находятся под надзором правительства, где имамы назначаются государством, а еженедельные проповеди присылаются министерством религиозных связей. На периферии же во многих мечетях исламисты назначали своих имамов, проповедь здесь настроена на исламистский лад. Для идеологической обработки адептов исламисты используют разные методы, один из них – «муджадаля» (диспут)14. Специфика его заключается в том, что собравшиеся в мечети могут свободно высказывать свое мнение относительно той или иной установки исламистской морали. Среди адептов, как правило, находится несколько имеющих опыт инструкторов, которые ненавязчиво, используя положения шариата, объясняют преимущества истинно исламского образа жизни. За счет критического подхода к проповеди, а главное, свободного высказывания своих личных взглядов на ту или иную проблему новичка постепенно подводят к тому, чтобы он якобы самостоятельно пришел к пониманию преимуществ исламской морали. Потенциальному исламисту, если необходимо, дадут понять, что данная идеология – это не только «меч, отсекающий человеческие головы»15. В дополнение к этому может быть использован метод «ад-даава би-ль-халь», цель которого – показать великолепие истинной исламской морали и единство мусульманской уммы. Эффект достигается за счет демонстрации видеофильмов о подвигах моджахедов – показываются кадры с убитыми воинами неверных, разбитой техникой.
Исламисты также налаживают сети небольших магазинов и лавок, устраивают туда безработных людей, как правило, молодежь, считающуюся потенциально полезной для исламистов и вместе с тем социально уязвимой16. Группировка «Хизбалла» в Ливане в последнее время не делает акцент на введении шариата, позволяя даже молодым женщинам носить новинки современной мировой моды, короткие юбки, в том числе в центре Вир аль-Абд на юге Бейрута, где у «Хизбаллы» есть «свои» кварталы. В Тунисе исламисты предпочитают проводить свою линию через профсоюзы. В Египте – через университеты и профсоюзы. Для маскировки своей деятельности «Братья-мусульмане» создают легальные организации и предприятия. Так, в 1973 г. была создана организация, обеспечивающая прикрытие для деятельности «Братьев-мусульман», под названием «Аль-муджамма аль-исламий» (Исламский центр). Центр учреждался как мечеть, но включал в себя медицинскую клинику, молодежный спортивный клуб, конференц-зал, женский клуб. Его основателями стали шейх Ахмад Ясин (в то время лидер «Братьев-мусульман» в секторе Газа), Салим Шурраб, Ахмад Ибрагим. Центр контролировал 40% мечетей. В 1979 г. этой подставной организации израильские власти даже выдали лицензию на право деятельности17.
К наиболее крупным и радикально действующим исламистским группировкам в настоящее время относятся: алжирские «Вооруженная исламская группа», «Фронт исламского спасения», египетские «Аль-Гамаа аль-исламийа» и «Аль-Джихад», палестинские «Исламский джихад», «Хамас» и др. «Аль-Гамаа аль-исламийа», равно как и «Аль-Джихад», считает вооруженную борьбу главным способом установления исламского порядка. Однако она ориентирована не на военный переворот, а на массовое народное восстание. Другое отличие от «Аль-Джихад» – отсутствие подробно разработанной концепции захвата власти. Ставка делается на создание прочной массовой базы исламской революции путем «очаговой» исламизации, заключающейся в создании в различных населенных пунктах исламских анклавов, которые призваны являть собой модель образцового исламского общества и служить плацдармом для развертывания будущей исламской революции18.
Часть исламистского движения составляли талибы. Это радикальные фундаменталисты – ортодоксы. Они стремились очистить традиционный ислам от искажений, накопившихся в нем с тех пор, как были канонизированы четыре известные богословские юридические школы. Афганское движение «Талибан» своей идеологической базой избрало деобандизм, который проповедовался пакистанскими исламскими партиями в афганских лагерях для беженцев. Деобандизм представляет собой ответвление суннитского ханафизма. Возник в Британской Индии не как реакционное, а как передовое течение, с целью реформации мусульманского общества в границах колониального государства, управляемого немусульманами19. Талибы в качестве первоочередной цели ставили перед собой установление исламского правления в Афганистане, где воцарится основной закон – шариат. Название страны было Исламское Государство Афганистан, в котором доминировал ханафитский мазхаб. Талибы запретили женское образование, превратили кинотеатры в мечети, уничтожили каменные изваяния Будды как свидетельства культа многобожия; запретили шахматы. «Нью-Йорк таймс» в одной из статей так описывала территории, подконтрольные талибам: «Безграмотные тинейджеры, никогда не посещавшие школу (не религиозную), но убежденные, что знают абсолютную истину, проводят свою доктрину с «Калашниковым» в руках»20.
Исламисты допускают, что общество будет исламизировано только через социально-политическое действие: это нужно сделать, чтобы сохранить влияние мечети21. Решение вопросов экономики, общественного развития и социальной справедливости в их программах находится в зависимости от успехов политического действия. Для них ислам есть инструмент достижения политических целей. Конечно, будучи выходцами из недавно урбанизированных слоев общества и обедневших представителей среднего класса, тех, кого затронула «образованная» безработица, исламисты не могли игнорировать социальные вопросы, но создание государства ислама остается в их глазах единственным способом гарантировать социальную справедливость. Характерной чертой исламистов является то, что их лидерами становятся по большей части молодые интеллектуалы, которые открыто критикуют традиционное духовенство. Исламистская мысль критикует ошибки модернизации и ее последствия, обличает национализм и секуляризм общества, развращенного западной системой ценностей.
Исламисты великолепно образованны и не понаслышке знакомы с Западом. Хасан ат-Тураби (лидер Исламско-арабского народного конгресса) получил научную степень в Лондонском университете и в Сорбонне. Аббаси Мадани (лидер Исламского фронта спасения) – докторскую степень в университете в Лондоне. Рашид аль-Гануши (лидер тунисской партии «Ан-Нахда») с 1993 г. обосновался в Великобритании. Муса Мухаммад Абд Марзук (глава политического комитета «Хамас») имеет докторскую степень технических наук университета Луизианы. Рамзи Юсуф (обвиненный в организации взрыва во Всемирном торговом центре) получил ученую степень в Институте Свонзи в Южном Уэльсе. По словам одного из его друзей, Рамзи Юсуф цитировал Британскую энциклопедию, «Нью-Йорк таймс», законы Ньютона не реже, чем аяты из Корана. Хасан ат-Тураби в интервью французскому корреспонденту говорил: «Я знаю историю Франции лучше, чем историю Судана, я люблю вашу культуру, ваших художников, ваших музыкантов». Еще в начале своей политической деятельности Хасан аль-Банна заявлял: «Пропагандисты сегодня не те, что были вчера. Они образованны, хорошо осведомлены, основательно подготовлены, особенно в западных странах»22. Исламизм обращен прежде всего к образованным слоям населения. Это не популярная религия для неграмотных, пишет египетский ученый Али Хиляль Дассуки23.
Новейшей тенденцией в развитии исламизма стало появление транснационального радикал-исламистского движения, олицетворением которого можно считать «Аль-Каиду», созданную Усамой бен Ладеном. Движение это в отличие от «национальных» исламистских движений предыдущей волны интересуется не столько проблемой установления исламского порядка в мусульманских странах, сколько направляет свои усилия на тотальную борьбу против Запада. В феврале 1998 г. бен Ладену удалось объединить вокруг «Аль-Каиды» ряд экстремистских исламских группировок и создать «Всемирный исламский фронт борьбы с иудеями и крестоносцами», получивший известность как «Мировой фронт джихада». Наряду с бен Ладеном в создании новой структуры приняли участие руководители египетской организации «Аль-Джихад» доктор Айман аз-Завахири, секретарь пакистанской организации «Джамиат уль-Улема-е-Пакистан» (Ассоциация улемов Пакистана) шейх Мир Хамза, председатель консультативного совета «Аль-Гамаа аль-исламийа» Рифаи Ахмед Таха Мусса (Египет) и др.
Слова, принадлежащие бен Ладену, «быть убитым за дело Аллаха – большая честь, которой удостаиваются только те, кто принадлежит к элите нации»24, характеризуют в нем твердую уверенность в правильности выбранного пути.
Он опроверг точку зрения многих, кто полагал, что главной причиной фундаментализма является бедность и религиозный аспект. Основной фактор эскалации насилия – угроза исламской культуре и образу жизни мусульман, проистекающая от погрязшего в материализме Запада. Известный французский религиовед Мухаммад Аркун считает, что причины появления исламизма и специфика его развития становятся очевидными в свете кризиса легитимности мусульманских правительств и упадка мусульманской общины – уммы с богословско-юридической точки зрения. Ориентированная на создание «Государства Ислама», идеология ислама отражает, в частности, стремление к сплочению мусульман против экспансии европейского образа жизни и мысли во имя сохранения ислама как религии и образцовой социальной модели. Исламисты критикуют негативные последствия модернизации, секуляризма, национализма для уммы как следствие засилья Запада. По мнению упомянутого выше М.Аркуна и исламоведа Т.Митры, исламизм по сути своей – явление нерелигиозное. Религиозный аспект движения является лишь средством достижения политических целей25.
«Государство ислама» неизменно остается основной ими провозглашенной целью. По мнению ряда исламских интеллектуалов, культурное рабство более губительно, чем политическое; мусульманские страны утратили свою идентичность и стали вассалами Запада не только политически, но и культурно26. Известный востоковед З.И.Левин справедливо замечает, что до тех пор, пока в исламском мире будет существовать потребность в модернизации и, соответственно, необходимость в усвоении традиционным сознанием элементов западной индустриальной (постиндустриальной) цивилизации, сохранит жизненность модернизаторский салафизм. До тех пор, пока народы мусульманского мира будут страдать комплексом неполноценности перед лицом Запада, оставаться эксплуатируемыми на периферии мировой системы, сохранится вероятность появления всякого рода возрожденческих и фундаменталистских движений самого радикального свойства.
Список литературы
1. Хасан ат-Тураби. Тадждид аль-ислямий. – Джидда ад-Дар ас-Саудийя, 1987, с. 191.
2. Кутб С. Маалим фи-т-тарик (Вехи пути). – Каир, Дар аш-Шурук, 1980, (Кутб М. Джахилийят аль-карни-ль-ишрин (Джахилийя в XX веке).
3. Бабкин С.Э. Движение политического ислама в Северной Африке. – М., 2000, с. 87.
