Точка зрения, согласно которой только авторитарная форма правления может вывести страну из той крайне критической, ситуации, в которой она оказалась, приобретает сейчас характер повальной моды. Предлагаются также различные юридические формы авторитаризма: президентская республика с концентрацией основных властных функций в руках президента, военная диктатура и монархическое устройство с вариациями - от самодержавия до квазилиберальной конституционной монархии.
Поскольку речь об утверждении авторитарной формы политического строя ведется всерьез, следует в полной мере взвесить все его последствия для общества.
Авторитарные режимы, если исходить из исторического опыта, могут проявить положительные качества в трех случаях.
Во-первых, когда страна становится жертвой внешней агрессии, угрожающей самому ее существованию. Авторитарному режиму проще, чем любому другому, осуществить концентрацию материальных ресурсов, идейно мобилизовать на защиту страны население, внушить вооруженным силам веру в победу, обеспечить бесперебойную работу тыла.
Во-вторых, когда страна оказалась ввергнутой в пучину гражданской войны. В условиях авторитарной власти существенно легче одержать победу в ходе гражданских междоусобиц и найти пути компромисса, приемлемого для всех сторон.
В-третьих, в обстановке прогрессирующего развала общественных структур. Если обычные политические средства не в состоянии помешать такому развалу, а основные общественно-политические силы либо дискредитированы, либо пребывают в параличе, установление авторитарного режима может оказаться единственным выходом из грозящей катастрофы.
Существует, однако, и другая сторона медали. Человеческое сообщество на опыте не раз убеждалось, что для авторитарных режимов характерны такие изъяны, которые во многом сводят на нет преимущества, о которых шла речь выше. Что это за изъяны?
Утвердившись, авторитарные режимы быстро теряют эффективность. Их мобилизационная способность проявляется недолго. Действенность приобретает мнимый характер, а результаты подменяются “показухой”. Решение проблем оказывается мнимым и влечет за собой возникновение новых, зачастую более сложных, чем те, от которых вроде бы удалось избавиться.
Тяжелые последствия влечет за собой паралич системы саморегуляции субъектов общественной жизни. Волюнтаристские решения, свойственные авторитарной системе власти, нарушают сбалансированность общественного организма. Блокировка обратной связи с нижестоящими звеньями иерархической вертикали лишает центр принятия решений правдивой информации о происходящих в обществе процессах. Тем самым утрачивается способность режима, опираясь на информацию о реакции общества на политику центра, вносить коррективы как в стратегическую линию, так и в конкретные решения.
В результате концентрации власти в руках одного лица (или узкого круга его приближенных) резко снижается степень управляемости обществом. Это объясняется как физическими пределами, ограничивающими круг проблем, которые способен оценить и решить один человек, так и тем, что принимаемые решения неизбежно деформируются под воздействием односторонности получаемой информации и придворных интриг.
Иллюзорным является также представление, будто в нынешнем социуме при авторитарной власти можно создать безотказно действующую управленческую вертикаль, адекватно передающую импульсы, поступающие сверху. Такая вертикаль существовала (и то далеко не в идеальной форме) лишь в сравнительно примитивных обществах. Чем более развитыми и сложно структурированными становились общественные структуры, тем меньшей была ее эффективность.
На каждом отрезке авторитарной управленческой вертикали возникают отклоняющие “шумы”, вызываемые индивидуальными или групповыми интересами, далеко не совпадающими с интересами верхов. В ряде случаев, прежде всего в недостаточно стабильном обществе, отклоняющие “шумы” становятся настолько сильными, что исходное содержание первичных импульсов исчезает уже на верхних ступенях иерархической лестницы.
Преодоление отклоняющих “шумов” создает потребность в огромном числе контролеров, что влечет за собой трудно регулируемый рост бюрократического аппарата. Чаще всего контролеры сами попадают под воздействие отклоняющих “шумов”, что создает проблему контроля за контролерами. К этому следует добавить, что современное общество высоко динамично и, по существу, находится в состоянии постоянного изменения. Авторитарное управление не приспособлено к этой динамике ввиду своей неповоротливости и негибкости.
Одно из самых уязвимых проявлений авторитаризма – ущербная форма кадровой селекции. Определяющее значение для подбора и выдвижения работников приобретают не профессионализм и квалификация, не способности и нравственные качества, а личная преданность, угодливость и беспрекословная исполнительность. Принципиальным и самостоятельным людям места в управленческой системе не остается. Конечным результатом подобной негативной селекции может стать частичный (а иногда даже полный) паралич управления.
Авторитаризм обычно не предполагает регулярной смены власти. Авторитарный лидер, как правило, добровольно не отказывается от своих функций. Он либо умирает или становится жертвой насильственного переворота. Установленный им режим обычно продолжает существовать, разлагаясь и все больше изолируясь от общества, до тех пор пока не рухнет под давлением обстоятельств. Поэтому расчеты на временное установление авторитарных порядков, которые, сделав свое дело, беспрекословно уступят место другим, в большей степени отвечающим потребностям общества, - из числа благочестивых фантазий.
НЕОАВТОРИТАРНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ В РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ
Для неоавторитарного режима характерно существование массовых партий и оппозиции, проведение выборов, а также неконкурентные или полуконкурентные выборы. Определяясь с первичными понятиями, обозначим складывающийся политический режим в России как неоавторитаризм. Возможно, просвещенный, возможно, цивилизованный, но с большой долей бюрократических процедур, облеченных в демократические формы.
Российский неоавторитаризм наследует многие традиции советского авторитарного режима, стремясь управлять не только политической сферой, но и экономикой страны. Налицо точечное огосударствление наиболее доходных предприятий и отраслей экономики, формирующих бюджет государства, которые иногда публично, иногда тихой сапой выводятся из-под контроля частного капитала, в том числе и иностранного.
2005 год свидетельствует: мы возвращаемся к тому состоянию управления обществом и государством, от которого пытались уйти, начиная перестройку. Неоавторитарный стиль выработки политических решений (они в данном случае принимаются высшими представителями бюрократии) в конечном счете может привести к очередной смене ведущей политической силы, которая, в свою очередь, перечеркнет все "наработки" предшественников.
Естественно, встает вопрос о целесообразности и возможности установления в России «просвещенного неоавторитаризма». Такой режим, сменив рыхлый, невыстроенный авторитаризм мог бы способствовать демократическому транзиту страны.
Вместе с тем существующие реалии делают неоавторитарные
сценарии весьма проблематичными. Главные из них - это:
- слабость элит и зыбкость баланса между ними, в силу чего ни одна из элит не
способна самостоятельно или в коалиции претендовать на монопольную власть;
- плюрализм групповых и корпоративных интересов;
- децентрализация и регионализация власти, федеративная структура государства.
Теоретически в нынешней российской ситуации можно представить себе три варианта неоавторитарного режима.
Первый – мягкий (квазидемократический), при котором сохраняются основные экономические и политические свободы, но ограничивается определенный весьма важный круг демократических прав, позволяющих контролировать действия власти. Скажем, временно отменяются выборы в представительные органы, сводится на нет парламентский контроль за правительством, по существу устраняется разделение властей.
Второй – более суровый, характеризующийся доминированием в политической сфере традиционных авторитарных методов. Роспуск парламента, подавление оппозиции, запрет деятельности политических партий, ограничение свободы слова и других политических свобод. Одновременно допускается и поощряется широкая либерализация хозяйственной деятельности.
Третий – жесткий неоавторитаризм, смыкающийся с тоталитаризмом и при определенных условиях переходящий в него. Для его установления недостаточно одних экономических трудностей. Но если они соединятся с обострением всех социальных проблем (в том числе национальной и внешнеполитической), то правящие круги могут прибегнуть к тотальному государственному регламентированию и контролю всех сфер общественной жизни.
До сих пор устремлениям такого рода в решающей степени препятствовали факторы и обстоятельства, противостоящие неоавторитаризму. Среди них наиболее значимы следующие:
- Свежий в памяти миллионов людей негативный опыт функционирования жесткой этатистско-патерналистской системы и ее губительные следствия.
- Нежелание наиболее интеллектуальной и политически активной части граждан пожертвовать достигнутыми демократическими завоеваниями.
- Начавшийся процесс становления самостоятельных субъектов социально-экономической жизни, еще недостаточно мощных, но уже обладающих значительным антиавторитарным потенциалом.
- Гетерогенность правящей элиты, препятствующая ее сплочению вокруг одной личности с достаточно цельной объединяющей программой действий.
- Неравномерность и неоднозначность экономического, социального и политического развития регионов России, препятствующие формированию монолитной системы авторитарных институтов.
- Отсутствие на политической арене достаточно влиятельной политической силы, располагающей национально признанным лидером и готовой на роль каркаса неоавторитарного режима.
Другие тенденции, присущие неоавторитарному началу в современном российском обществе, отражают интересы тех групп и слоев, которые заинтересованы в противостоянии с внешним миром. Они несут на себе четко выраженный отпечаток имперского мышления. Ушедшие в прошлое представления о классовом противоборстве, как главном факторе международной политики, заменяются разного рода геополитическими конструктами, в том числе трактующими мировое развитие в духе имманентного противоборства различных культур и цивилизаций.
Такие взгляды, в частности, нашли свое отражение в евразийстве, обретающем в 90-х годах немалую популярность в российских интеллектуальных кругах. Воспроизводя применительно к современным условиям основные постулаты «классической геополитики», разработанные в начале XX в. рядом западноевропейских и американских ученых, нынешние сторонники евразийской концепции предполагают, что стратегические интересы и обусловленные ими параметры внешней политики государства определяются преимущественно его географическим положением.
Россия при Путине большей части мира кажется неоавторитарным режимом, в основе
которого лежит государственно-ориентированный, неотделимый от господствующего
чиновничьего аппарата капитализм, рядом с которым находится недостаточно
развитое гражданское общество. Что же касается могущества, то сегодняшняя
Россия явно уступает Советскому Союзу. К полной интеграции с Западом такая
Россия не готова.
Однако даже в своем теперешнем ослабленном состоянии путинская Россия считает
себя великой державой. Правящая элита отказывается от превращения России в
младшего партнера США или незначимого члена сообщества западных стран. Для
российской элиты политика XXI-го века заключается в сплаве геополитики и
геоэкономики с добавлением военной мощи. Идеология и ценности не играют большой
роли.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Состояние массового сознания российского общества отличается крайней противоречивостью, сегментацией, идейно-политической пестротой. Для него характерны различные проявления и тенденции. Авторитарные тенденции порождены во многом социальным расслоением российского общества, угрозами, проистекающими из экономической и политической нестабильности, затянувшимся поиском выхода страны из кризиса. Признаки авторитарных настроений в разной степени прослеживаются как в тех слоях общества, которые больше других выиграли от реформ так и в тех, материальное положение которых заметно ухудшилось.
Укрепление авторитарных тенденций в сегодняшней России в целом соответствуют настроениям в российском обществе и отражают массовый менталитет.
На старте ельцинских реформ россияне массово поверили в то, что эти реформы приведут их к благополучию. Они верили, что богатства, монополизированные коммунистической элитой, вернутся народу и всех сделают счастливыми. В реальности, однако, «народные богатства» так до народа и не дошли — они монополизированы новой элитой, которую составили выходцы из элиты бывшей.
Стоит ли удивляться, что теперь россияне в массе предпочитают нынешний неоавторитаризм либерализму? В их глазах власть не ущемляет свобод так, как это было при коммунистах, зато держит «в тонусе» жадных капиталистов.
Политическое будущее России неопределенно. Однако, есть несколько вариантов сценариев.
1 Ситуация так и останется. Добываемого сырья хватит на разворовывание элитой, а уровень жизни рядовых людей будет близок к нулю. «Средний класс» будет развиваться по пилообразной кривой — сначала очень и очень медленно расти, в основном за счет увеличения (медленного) присутствия иностранного предпринимательства. Неизбежные же раз во сколько-то лет обвальные кризисы .
2 При наличии сильной личности (пока ее нет) — возврат к авторитаризму в полный рост. Совершенно не факт, что это сильно облегчит жизнь массам — хотя и накинет узду на элиту. Опять же не факт, что это улучшит жизнь масс).
3 Наилучший вариант — что-то посередине. Возврат к авторитаризму в какой-то степени, некоторое обуздание аппетитов элиты, призванное решить 2 главных проблемы — низкий уровень жизни народа и слабость непаразитического предпринимательства. Опять же нужна личность.
На мой взгляд, необходимо в меру сил создавать условия для перемен в России — перекрывать каналы коррупции, вынуждать власти обращать внимание на «болевые точки», воздействовать на то, чтобы элита заботилась о собственном народе.
Список литературы:
1. Г.А. Белов. Политология - М.: ЧеРо, 1998
2. К.С.
Гаджиев. Политическая наука М.:
1996
3. Р.Т.
Мухаев. Основы политологии М.: Новая школа, 1996.
4. Политология.
Учебное пособие СПб: Бизнес-Пресса, 1998
5. Политология,
М. Н. Марченко. М., «Зерцало», 1997.
6. Политология,
В. А. Мельник. Минск, «Вышэйшая школа», 1996.
7. Политология,
Л. В. Сморгунов, В. А. Семенов. С.-П., 1996.
8. Политология,
Г. А. Белов. М., «ЧеРо», 1997.
9. Пресс-релиз Московского Центра Карнеги. - 2001. - 4
января.
10.
ФОМ-ИНФО. - 2000. - # 4 (249). - 28 янв. - С. 3.
11.
ВЦИОМ, 19-22 ноября 1999 г. (Полит.Ру. - 1999. - 30 нояб.).
Страницы: 1, 2
