У славян эпоха Просвещения дала много положительного в общественном развитии. Прежде всего, совершенствовалась система образования, особенно в землях, входивших в австрийскую монархию Габсбургов (Чехия, Венгрия со Словакией, Словения, Хорватия), постепенно становившуюся страной сплошной грамотности. Развивалась высшая школа. Особое распространение получила просветительская деятельность. Мироощущение людей XVIII века значительно изменилось. Стали цениться практические, позитивные знания, возник своеобразный культ разума. Этот рационализм совпал с кризисом религиозного мировосприятия и церкви как общественного института. Поэтому просветители считали религию и церковь устаревшими, неспособными отвечать запросам общества. На их место ставилась наука и образование. Казалось, что научный взгляд на мир может объяснить все его явления, что все может быть познано путем логики и научных наблюдений. Это было великим завоеванием разума, поставившего человека, упоенного своими силами, в центр Вселенной. Культура Просвещения приобрела черты рациональности, некоторой сухости и умозрительности. Духовность сменилась рассуждением, эмоциональный порыв — системой доказательств, вера — научной убежденностью. Этому соответствовал стиль классицизма, на новом уровне возвращавшийся к наследию античности и Ренессанса. Ему присуща благородная простота и ясность форм. Эпоха Просвещения выдвинула идею ревизии прошлого, поэтому с позиций разума происходит переоценка всех прежних ценностей, в том числе и культурных. Искусство средневековья и барокко отвергается как «дикое», «варварское», основанное на суевериях. Одновременно свободомыслящий «просвещенный» философ, стремящийся разумом познать все существующее, стремился к социальным реформам, к переделке общества. То, что проекты, основанные только на рациональных схемах, не учитывают очень многого и могут привести к трагическим для общества последствиям, просто не приходило в голову. Собственно говоря, «век разума» оказался не до конца разумным. Понимание недостаточности одной только рациональности ощущалось уже некоторыми современниками. Как эмоциональное дополнение к сухой постройке классицизма родился сентиментализм, утверждавший ценность человеческих чувств, значение человека не только как носителя разума. В сущности человек в культуре эпохи Просвещения превращался в идеального героя, наделенного сухим разумом и чувствительной душой. Если понимать под Просвещением целостную модель определенного культурного периода, то априори можно утверждать, что проблема языка должна занимать в этой системе значительное место. Однако, в силу своеобразия идеологии Просвещения, понятия слова и языка оказываются не просто присутствующими в этой системе, но и занимающими в ней одно из центральных мест. В раскрытии вопроса об эпохе Просвещения нас интересует не история тех или иных языков Европы XVIII века и не узко лингвистические вопросы, связанные с ней, а проблема места слова в культуре и связей, которые возникают между идеей языка и основной концепцией Просвещения.
Понятия Слово, Текст, Знак, Язык лежат в основе очень многих моделей культуры и, видимо, относятся к числу ее универсалий. Тем более важно проследить, как трансформируется связь этих понятий с другими элементами системы при переходе от одной модели к другой. По сути дела, именно отношение к данным понятиям представляет собой удобный индикатор для разграничения систем культуры. Отличие от ближайшего предшественника Просвещения - рационализма XVII века - в этом отношении особенно показательно.
Проблема языка интересовала рационалистов в двух аспектах. Во-первых, в центре внимания оказывался вопрос о языке как средстве передачи идей, что способствовало логическому анализу смысла слов и стремлению "улучшить" язык, освободив его от двусмысленностей и неточностей семантики. Это подводило к идее искусственных языков, которая, как известно, занимала Лейбница, и он даже склонялся к мысли, что китайский язык «искусственный, т. е. он был целиком придуман неким выдающимся человеком» ("Новые опыты о человеческом разуме", глава "О словах, или О языке вообще"). Такой подход сосредоточивал внимание не на механизмах языкового выражения, к которым предъявлялось единственное требование: не затемнять содержания, - а на сообщении идей. Это, в свою очередь, обусловливало утверждение о том, что язык как средство сообщения идей присущ только человеку и принципиально не может быть свойствен животным. Лейбниц в "Новом опыте о человеческом разуме" утверждал, что животные «совершенно не способны к речи. Только человек способен пользоваться (...) звуками как знаками внутренних мыслей, чтобы таким образом они могли делаться известными другим».
Для культуры европейского Просвещения, во-первых, характерен деизм (учение о Боге как творце вселенной, которая после создания подчинена естественному, закономерному течению событий (ходу событий). Деизм, как учение вольнодумства (свободомыслия), открывал возможность выступить против религиозного фанатизма и христианской церкви, за свободу совести и освобождения науки и философии от опеки церкви. Вере противопоставлялся разум. Отсюда закономерно вытекала веротерпимость, антиклерикализм (хотя значение религии не отрицалось): Вольтер, призывавший «Раздавить гадину!», то есть ортодоксальных церковников, в то же время отмечал: «Если бы Бога не было, его следовало бы придумать!». Во-вторых, апелляция просветителей к природе при отклонении от христианской идеи. В-третьих, культуре эпохи Просвещения присуща так называемая научность. Наиболее характерной чертой ученых XVIII века была явная убежденность в необходимости объяснять все явления природы исключительно естественными причинами. С «научным духом» связана такая черта культуры эпохи Просвещения, как рационализм. Стремились провозгласить как бы новое Евангелие, Евангелие Разума, которое сводилось только к человеческому разуму. Идеологи просвещения верили, что при помощи разума будет постигнута истина о человеке и окружающей его природе. Рационализм – основополагающая чета культуры эпохи Просвещения, поэтому естественно, что просветителям присущ рационалистический индивидуализм, неразрывно связанный с гуманизмом, так как гуманизм исходил из представления о рациональной суверенности человека. Разум трактовался как источник и двигатель познания, этики и политики; человек может и должен действовать разумно; общество может и должно обустраиваться рационально. В-четвертых, определяющей для эпохи Просвещения есть идея прогресса, который тесно переплетался с понятием разума. Тесно связанный с наукой разум превращается в ее главное орудие. Именно в эпоху Просвещения сформулирована вера в прогресс посредством разума. В-пятых, для культуры этой эпохи характерна абсолютизация значения воспитания в формировании нового человека. Деятелям того времени казалось, что достаточно создать рациональные условия для воспитания детей – и в течение одного - двух поколений все несчастья будут искоренены (как говорил Гельвеций, «воспитание может все, даже научить медведя танцевать»). Философы делали ставку на нового человека, свободного от наследия той или иной философской, религиозной или литературной традиции.
Просвещение затронуло изначально социальные верхи европейского общества. Аристократия, дворянство потянулись к знаниям. Ученый, мыслитель, философ стали объектами поклонения и были окружены всеобщим вниманием, а беседы на научные и философские темы стали правилом хорошего тона. Ученые приглашались в великосветские салоны. Постепенно сформировалась значительная новая культурная общность людей – интеллектуальная, образованная элита, которая занималась умственным трудом – интеллигенция. Особенное влияние на умы той эпохи имели французские просветители, “никаких внешних авторитетов какого бы то ни было рода, они не признавали: религия, понимание природы, общество, государство, государственный порядок – все было подвергнуто самой беспощадной критике; все должно было предстать перед судом разума и либо оправдать свое существование, либо отказаться от него. Мыслящий рассудок стал единственным мерилом всего существующего”. Выражением их деятельности стало издание “Энциклопедии, или Толкового словаря наук, искусств и ремесел”, инициатором которого был Дени Дидро, который подбирал и вдохновлял авторов.
Основным стремлением просвещения было найти путём деятельности человеческого разума естественные принципы человеческой жизни (естественная религия, естественное право, естественный порядок экономической жизни физиократов и т. п.). С точки зрения таких разумных и естественных начал подвергались критике все исторически сложившиеся и фактически существовавшие формы и отношения (положительная религия, положительное право и т. п.). Под влиянием идей просвещения предприняты были и реформы, которые должны были перестроить всю общественную жизнь (просвещённый абсолютизм и французская революция).
В начале XIX в. просвещение вызвало против себя реакцию, которая, с одной стороны, была возвращением к старому теологическому миросозерцанию, с другой — обращением к изучению исторической деятельности, которая была в большом пренебрежении у идеологов XVIII века. Уже в XVIII веке делались попытки определения основного характера просвещения. Из этих попыток наиболее замечательная принадлежит Канту («Beantwortung der Frage: was ist Aufklärung?», 1784). Просвещение не есть замена одних догматических идей другими догматическими же идеями, а самостоятельное мышление: в этом смысле Кант противополагает просвещению просветительство.
5. Что является общим и отличительным между культурой и субкультурой?
Для того чтобы ответить на вопрос, что является общим и отличительным между культурой и субкультурой, мы проведем сравнительную характеристику культуры и субкультуры. Если культуру можно представить как совокупность устойчивых форм социального взаимодействия, закрепленных в нормах и ценностях, средствах коммуникации, часто передаваемых от поколения к поколению, то Субкультура - это подсистема культуры, включающая в себя совокупность устойчивых специфических форм взаимодействия, присущих какой-либо социальной группе, слою.
Основной признак того, что это именно субкультура, а не с полностью независимая культура, заключается в том, что всякая культура состоит из многих элементов, составляющих ее специфику (язык, религия, обычаи, нравы, искусство, хозяйственный уклад и т. п.), а субкультура по основной массе этих элементов идентична или очень близка базовой, отличаясь лишь одной - двумя чертами (как французские католики и гугеноты).
Культура проявляется в существовании относительно устойчивых форм и моделей потребления. Лишь сравнивая культуру разных стран и эпох, можно увидеть, что формы потребления, кажущиеся «само собой разумеющимися» в данной стране или в данное время, становятся странными или даже нелепыми в иной стране и в иное время. А одним из важнейших проявлений субкультуры, в свою очередь, являются модели потребления, характерные для возрастных, профессиональных, региональных групп, а также групп людей, сплоченных какой-то общей идеей, интересом (например, туризмом, рыбалкой), вкусом (например, общей любовью к определенному музыкальному жанру, стилю и т.д.).
Действие культуры носит принудительный характер, что обеспечивается с помощью санкций, поощряющих соблюдение норм и карающих их нарушение. Санкции делятся на позитивные («пряник» соблюдающему культурные нормы) и негативные («кнут» их нарушающему).
Культура и субкультура носят конкретно-исторический характер. Набор универсальных элементов культуры (так называемые “общечеловеческие ценности и нормы”) очень ограничен и весьма абстрактен. Когда же мы переходим к потреблению, то вычленить его общечеловеческие элементы оказывается весьма сложно.
Культура любой эпохи обладает относительной цельностью, но сама по себе она неоднородна. Обществу грозит опасность разбиться на группы и атомы. Любая культурная эпоха предстает перед нами в виде сложного спектра культурных тенденций, стилей, традиций и манифестаций человеческого духа. Даже в античной культуре, которая немецкому поэту Гёльдерлину казалась целостной и монолитной, Ницше разглядел противостояние аполлонического и дионисийского первоначал, представляющих собой не плод мифотворческих фантазии, а “два действительных средоточия единого бытия” (В. Шмаков), порождающих и восхождение, и спады потока жизни. В культурной эпохе сосуществуют разные тенденции и образования, эзотерическое и профанное, элитарное и массовое, официальное и народное, языческое и христианское. Так, в средневековом миросозерцании и жизненном строе новое духовное, т.е. христианское, начало сосуществовало со старым, языческим. В эпоху Возрождения необозримый мир смехотворных форм карнавального творчества противостоял серьезной культуре средневековья. Народная культура представала в предельном многообразии субкультурных феноменов, обладающих единым стилем и составляющих нечто относительно целостное — народно-смехотворную, карнавальную культуру. Культуры различных эпох демонстрируют сложный спектр субкультурных феноменов. Некоторые образования культуры отражают социальные или демографические особенности ее развития. Внутри различных обществ или групп рождаются специфические культурные феномены. Они закрепляются в особых чертах поведения людей, сознания, языка. По отношению к субкультурным явлениям возникла характеристика особой ментальности как специфической настроенности определенных групп. Субкультурные образования культуры в определенной мере автономны, закрыты и не претендуют на то, чтобы заместить собою господствующую культуру, вытеснить ее как данность. Можно говорить об особом кодексе правил и моральных норм внутри этноса. Цыгане, например, не считают зазорным воровать у “чужих”. Однако такой поступок, совершенный внутри табора, оценивается как преступление. Здесь не практикуется также строго правовая жизнь. Судьбу человека, который нарушил заветы, решают старейшины, руководствуясь традициями и собственным разумением. Непочтительное отношение к старому человеку не будет воспринято на Кавказе как добродетель. Подобного рода феномены мы называем субкультурой: это обозначение фиксирует герметичность данного явления. Субкультура призвана держать социокультурные признаки в определенной изоляции от “иного” культурного слоя. В современном мире примером субкультурой можно считать религиозные секты. Эти культовые объединения нередко называют авторитарными. Дух свободного общества здесь зачастую утрачен.
Субкультурные тенденции в обществе во многом вызваны к жизни стремлением официальной культуры заполнить собой все поры социального организма. Партийная идеология автоматически рождала диссидентство. Тотальный рационализм не может не вызвать ответную аналогичную реакцию. Так, фундаментализм служит источником модернизма. Субкультуры обладают стойкостью и в то же время не оказывают воздействия на генеральный ствол культуры, они рождаются, живут и устраняются, а ведущий строй культуры при этом сохраняется. Проблема субкультуры рассматривается в культурологии в рамках концепции социализации. Предполагается, что приобщение к культурным стандартам, вхождение в мир господствующей культуры, адаптация к ней — процесс сложный и противоречивый, насыщенный психол. и иными трудностями. Это и порождает особые жизненные устремления молодежи, которая из духовного фонда присваивает себе то, что отвечает ее жизненному порыву, ценностным исканиям. Так, по мнению многих культурологов, рождаются определенные культурные циклы, обусловленные, в общем, сменой поколений. Юношество воплощает в себе новую историческую реальность, творит собственную субкультуру, которая, хотя и не вызывает немедленных ощутимых изменений в магистральном пути культуры, вместе с тем влияет на многообразные срезы культуры, моду, стиль жизни, поведение и в целом на стиль культурной эпохи.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Матвеева Л.Л. Культурология: Курс лекций: учебное пособие. – Киев, 2005
2. Мельников Г.П. Культура зарубежных славянских народов. – Москва, 1994
3. Сковорода Г.С. Собрания сочинений в 2-х томах – Москва, 1973
4. Левчук Л.Т., Кучерюк В.И., Панченко В.И. Эстетика: Учебник. – Киев, 1997
5. Канарский А.С. Диалектика эстетического процесса //Диалектика эстетического как теория чувственного познания. – Киев, 1979
6. Копнин П.В. Гносеологические и логические основы науки. – Москва, 1974
7. Флиер А.Я. Культурология для культурологов. – Москва, 2000
